Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

Алрик, всё это время, стоя за его спиной, лишь молча поджал губы и скрылся за аркой прихожей. Немного погодя, оттуда показались две светловолосые служанки.

Усталый от волнения разум человека будто был окутан туманом, так что дальнейшее он осознавал довольно смутно. Его почти через силу отмыли от дорожной грязи и пыли, заставив также сменить порванные одежды, а затем затолкали в кровать.

– Отдыхайте и будьте готовы завтра, – последнее, что услышал человек от стоящего рядом с кроватью Алрика, затем его сознание погрузилось во мрак.

Глава 12
Поляна

Тишина леса, нарушаемая еле слышным стрекотом насекомых и отдалёнными потрескиваниями, успокаивала сидящего на толстой ветви сгорбившегося мужчину. Его фигура сливалась с кроной деревьев, благодаря царившей вокруг почти непроглядной темноте.

Фреовин тихо и размеренно дышал. Справа от него меж веток торчал чёрный чемодан, руки твёрдо, но в то же время расслабленно сжимали раскладную винтовку. Один его глаз был устремлён в перекрестие, вся прилегающая поляна, до этого кажущаяся непроглядной в укутанной тучами ночи, теперь была как на ладони. Но Фреовин смотрел дальше, за её пределы. Там, далеко за ней, меж тонких столов молодых деревьев, мелькал свет небольшого фонаря.

«Заблудший путник? – неуверенно предположил он. – В любом случае, отходя так далеко от основной тропы, да ещё, когда вокруг царит такая темнота, уже самоубийство». Сделай тот, хоть один шаг не в ту сторону, как непременно нарвётся на лёжку спящих диких свиней или того проще, споткнётся о ближайший корень, да свернёт свою дурную голову.

Фреовин стиснул зубы и слегка отстранил взгляд от перекрестия прицела. Слишком часто ему приходится находить оправдание самому себе, для чего? Ответ на этот вопрос он прекрасно знал, но отказывался его признавать. Он просто хотел оправдания, оправдания и хоть сколько-нибудь серьёзную причину его поступкам, а иначе…, иначе, он ничем не будет отличаться от того, о ком Фреовин предпочитал не думать. Всё его тело содрогнулось, но, как и всегда, пару глубоких шумных в ночном безмолвии вздохов и вот, напряжённый взор вновь был устремлён в перекрестие. Бледный свет фонаря по-прежнему мелькал меж деревьев. Хозяин фонаря, по-видимому, не собирался ещё больше углубляться в лес.

Фреовин облегченно вздохнул и медленно шаг за шагом разложил винтовку на составные части, затем неспешно уложил детали в чемодан. Спустя мгновение он, более не колеблясь, уверенно сжал ручку чемодана и спрыгнул с дерева. Вокруг по-прежнему царила тишина и почти непроглядная тьма. Фреовин медленно побрёл в направлении, где последний раз мелькала загадочная фигура.

– Да нет здесь крупных зверей, что за бред я несу!!! Кто мог его утащить? Хотя какая вообще разница? Что мне сказать Вра́илю, что Со́ртеса на поляне не было?! – истерическим полушёпотом почти рыдал мечущийся мужчина с фонарем.

Фреовин, уже намеревающийся выйти из тени кустов, услышав «Сортес», тут же отложил чемодан на землю и навострил свои острые уши.

– И всё же, может мне самому пропасть?! Что за бред? Нет, нет, Родери́к, ты не должен его бояться.

Фреовин решительно вышел на поляну, стоящий человек весьма заинтересовал его.

– Что? К…кто вы? Вра́иль? Я…я не знаю, куда он мог деться, но его просто нет, – со страхом пролепетал мужчина.

Теперь он держал фонарь перед собой, и можно было увидеть испуганное покрытое царапинами и мелкими ссадинами лицо. Его тёмно-голубые глаза выражали панический страх. Вдруг дрожащей рукой человек выхватил из-за пояса небольшой кинжал и, вытянув его перед собою, прокричал:

– Ты, ты с островов!!! Не подходи! Я член семьи Иде́н! Ты не знаешь, во что ввязываешься.

Фреовин рванул вперёд, выбив кинжал из трясущейся ладони мужчины, свободной же рукой, он ударил его в челюсть. Послышался неприятный хруст и мужчина упал на траву. Всё ещё горящий фонарь с обиженным звоном упал рядом. Недолго думая, Фреовин поднял одной рукой мужчину за волосы, положив вторую ему на лоб. Ладонь Фреовина вспыхнула голубоватым светом.

– Надо же, какая удача! Значит, именно сюда вы и прибыли господин Сортес. Но, куда вы пошли потом? – вслух задал вопрос Фреовин.

Мужчина, смотревший на него невидящим взором, что-то проскулил. Фреовин лишь снисходительно приподнял бровь, свечение в ладони приобрело более тёмный насыщенный оттенок. Глаза мужчины закатились, спустя мгновение Фреовин отдёрнул руку, безжизненное тело упало к его ногам. «Немного, но этого должно хватить», – подумал он про себя, встав в самый центр поляны и разведя руки в стороны. Из его ладоней выползли бледно-голубые нити, которые подобно змеям, крутясь и извиваясь, устремились вниз, скрываясь в земле. Какое-то время Фреовин стоял неподвижно, прикрыв веки. Вдруг он упал на колени, упираясь руками о землю, нити, тут же показавшиеся из-под травы, взмыли вверх, пронзив его распахнутые глаза. Фреовин стиснул зубы, нити причиняли ему боль, но на лучшее у него не хватало сил, наконец, когда последняя нить утонула в бледной глазнице, он смог выпрямиться в полный рост.

«Надо же, почти сразу смог подняться и покинуть поляну, но далеко уйти он всё равно не мог. А вы меня интригуете, господин Сортес, главное, чтобы не было проблем», – подумал про себя Фреовин и направился прочь с поляны, не забыв подхватить свой чёрный чемоданчик.

Рассвет обещал быть не скоро.

Глава 13
Кто же я?

Утро для человека оказалось неожиданно приятным. Он сам открыл глаза и, приподнявшись на локтях, обвёл взглядом пространство вокруг. Комната была довольно велика, но почти всё место в ней занимала просторная кровать и стоящий у противоположной стены огромный шкаф, с не менее большим зеркалом. Слева от кровати располагался небольшой письменный стол, заваленный какими-то бумагами и скомканными листками. Над столом же располагалось большое квадратное окно с узорчатой решеткой, напоминавшей побеги луговых цветов. Человек встал с кровати и с интересом подошёл к зеркалу. Теперь из отражения на него смотрел немного задумчивый и всё ещё сонный юноша, густые и уже чистые чёрные волосы перетекали в чуть зеленоватую синеву, слегка поблескивая в утреннем свете. Глаза, как и прежде, выражали растерянность. Одет же он был в белую, достающую ему почти до колен, тонкую рубаху.

«Кто же я? – глядя в безмолвное отражение, спросил сам себя человек. – Аммалиэ́ль Ллена́рт Со́ртес, так ко мне впервые обратились по имени. Но неужели это имя и правда принадлежит мне? А что если то существо и та комната с камином, всё было лишь видением, простым и бессвязным бредом, что если не мир безумен и не способен узнать меня, а на самом деле, безумен я? Как сказало то существо, любое место для меня будет одинаково ново. И как же мне тогда быть уверенным, что я, это я и никто другой? Как мне понять, нахожусь ли я дома? С другой стороны, если смысл искать этому подтверждение?»

Человек, пребывая в раздумьях, отошёл от зеркала к столу, задумчиво проведя рукой по его гладкой поверхности. Взяв первую подвернувшуюся помятую бумажку, человек произнёс:

– По крайне мере, я существую, дышу, размышляю и чувствую. Хоть в этом я уверен!

Он глубоко вздохнул и без особого интереса вгляделся в исписанный листок. Смятая исписанная бумажка оказалась письмом, адресованным некой Ави́лии Фе́лан. Человек с безразличием отбросил его в сторону, надеясь найти что-то более полезное. Но, следующая взятая в руки бумажка, так же оказалась письмом некой Авилии Фелан, как и следующая, и последующая. Весь стол был завален скомканными черновиками писем, адресованных лишь одной даме. Когда же он всё же решил вчитаться в исчирканный множеством исправлений текст, в дверь постучали.

– Да? – машинально отозвался человек.

Дверь распахнулась, за ней стоял не кто иной, как Алрик Вициус. Его усы были так же аккуратно уложены, как и вчера, но взгляд уже не выражал вчерашнего осуждения, напротив, был наполнен искреннее приятным изумлением.

– Вы давно встали господин Сортес? Сейчас ведь нет и полудня, а вы уже на ногах.

– Да, я только что встал с кровати, – неуверенно произнёс человек.

– Тем же лучше. Предлагаю вам спуститься и обсудить предстоящие дела за трапезой.

– Хорошо.

Алрик учтиво кивнув, скрылся за дверью.

Человек вновь посмотрел в зеркало. Однозначно, кем бы он ни был, делать что-то с происходящим вокруг ему всё же придётся. Он удручённо вздохнул и подошёл к шкафу. Узорчатые дверцы легко поддались, обнажив за собою ровный ряд различных одежд. Недолго думая, человек выхватил первое, что подвернулось под руку. Это был тёмно-синий жилет с вышитыми чёрными и местами золотистыми узорами, обрамляющими его края и серовато-белые брюки. Быстро одевшись, человек вышел из комнаты и неуверенно проследовал вдоль коридора.

На стенах висели многочисленные портреты, вероятно, членов проживающей здесь семьи. Среди всех ярко выделялись лишь три из них, в отличие от других, портреты висели над аркой в конце коридора и были куда больше остальных.

Портрет посередине немного возвышался над прочими. На нём был изображён совсем молодой юноша, внешне невероятно схожий с отражением человека. Слева от него висел портрет статной немолодой женщины. Её темно рыжие волосы были изящно заплетены, глаза слегка прищурены, выражая то ли интерес, то ли презрение. Справа же висел портрет широкоплечего мужчины. Его коротко стриженые чёрные, как смоль волосы, переходили бакенбардами в не менее густые пышные усы. На груди мужчины красовалось множество наград и орденов.

Человек, преодолев арку, выходившую на широкую винтовую лестницу, спустился на этаж ниже. Он, тут же почувствовал приятный запах чего-то жаренного, сразу поняв куда ему, скорее всего, нужно идти. Этаж представлялся таким же, как и до этого, но с чуть более широким коридором и раскинувшимися в его стенах арками. Человек сделал пару шагов вперёд, как вдруг сбоку его окрикнули.

– Аммалиэль, где же вы ходите? Уже давно всё готово, – с лёгким упрёком донёсся голос Алрика.

– Пойдёмте, – продолжил Алрик, уже подойдя откуда-то сзади и, уверенно шагнул в одну из арок. Юноша проследовал за ним.

Стол был настолько переполнен различными яствами, что глаза человека всё никак не могли сосредоточиться на чём-то одном.

– Хочу напомнить, что это очень важно, – строго, без малейших передышек, говорил Алрик. – Это первый и возможно единственный раз, когда посол приезжает прямо из столицы. Это ваш шанс обзавестись выгодным знакомством, главное, будьте как можно осторожней в политических вопросах, а лучше вообще в них не вдаваться, и да, не мне вас этому учить, но не подымайте вопрос о финансировании армии, сейчас у нас не лучшие времена для такого рода пожертвований.

Человек лишь кивал, сейчас он был более увлечён едой и личными размышлениями.

– Аммалиэль Сортес, – слегка повысив голос, продолжал Алрик привлекший, наконец, внимание человека к себе. – Вы снова меня не слушаете, думая о госпоже Фелан? Пора уже вырасти из кокетства с дамами. Вы, представитель рода Сортес и на предстоящем балу у вас может быть только деловой интерес.

Человек снова кивнул. Он понятия не имел, кто такая госпожа Фелан, но был безмерно рад тому обстоятельству, что его задумчивость вновь списывают не на сумасшествие, в существование которого он понемногу уже начинал верить. Наконец, человек отстранился от стола, облокотившись спиной об изогнутую спинку стула.

– Отлично, – подытожил Алрик. – А теперь, извольте, я подготовлю вас к мероприятию. Вы же не собираетесь явиться на бал в наряде для конной езды?

Человек с интересом посмотрел на свой костюм.

– Довольно дурачиться, это вас ничуть не украшает, – строго произнёс Алрик, уже встав из-за стола и направляясь в коридор.

Человек так же встал и нехотя направился следом.

Глава 14
Чёткий след

Фреовин неспешно шёл по дороге, рядом проносились многочисленные телеги и гружёные повозки. «Хорошо, что теперь есть силы изменить лицо, не то пришлось бы снова дожидаться темноты», – думал про себя он. И правда, проезжающие не обращали внимания на неторопливо бредущего путника. Короткие светлые волосы Фреовина дрожали на ветру, а серовато-голубые глаза отражали местами сгустившееся тучами безмолвное небо. Он уже который раз провёл рукой по гладкому бледно-розовому лицу. Оно ощущалось довольно непривычно, но всё же это было не в пример лучше перспективы прятаться по лесам и самому влезать на городские стены.

Фреовин не спешил, он уже понимал нужный ему маршрут, чётко заданный курс, который он взял ещё до рассвета, оставив одиноко стоящую среди множества неказистых домов мельницу, далеко позади.

«Ты уже в городе, и как представитель знатной фамилии, обязательно появишься на балу. Там мы и встретимся господин Сортес», – мысленно рассуждал Фреовин. Он слегка нервничал, уж слишком много раз всё шло не по плану. Сжав ручку чёрного чемодана, Фреовин ускорил свой шаг.

Глава 15
Бал

Весь день человек провёл, не покидая свою комнату, примеряя костюм за костюмом. К его несчастью, ни один из них не был сочтён достойным. Юношу заставляли примерять рубашку за рубашкой, смокинги и фраки всевозможных цветов и пошивов безостановочно мелькали у него в глазах. В какой-то монет он уже не сомневался в своём безумии, аккомпанементом которого служил строгий монотонный голос Алрика, всё наставляющий его к предстоящей встречи и лишь изредка прерывающийся, дабы отклонить очередной костюм. Лишь когда за окном начало темнеть, Алрик немного смягчился. Кто знает, сказались ли это забота и жалость к изнурённому юноше или банальная усталость.

Так или иначе, костюм, наконец-то, был выбран. Он состоял из длинного и относительно свободного тёмно-серого фрака и схожих по цвету брюк, под фраком виднелась алая рубаха. Рукава, лацканы и воротник были расшиты чёрными узорами, меж которых теснились вшитые серебряные нити, предающие ткани на свету некий блеск. Несмотря на довольно свободный вид самого костюма, человек в нём выглядел несколько утонченно и в какой-то степени величаво. Его распущенные по плечам волосы, решили так и оставить.

– Было бы глупо давить из вас строгую персону. Да и к тому же, вам пора выходить, – произнёс Алрик, взглянув на появившиеся из-под фрака карманные часы.

– Я поеду один? – спросил человек.

– Я же просил вас оставить дурачества.

– Простите?

– Вам пора Аммалиэль, – напомнил Алрик, неопределённо дёрнув усами, и проводил юношу до стоящего снаружи уже готового экипажа.

Человек уже с меньшим, чем в прошлый раз трудом запрыгнул внутрь, захлопнув за собой дверцу. Алрик улыбнувшись, ободряюще кивнул глядевшему на него сквозь серое стекло юноше. Наконец, возничий что-то крикнул, и экипаж тронулся с места.

Человек задумчиво и безотрывно глядел на проносящиеся в сгущающихся сумерках кроны деревьев. «Значит, сейчас я и правда Аммалиэль Лленарт Сортес. Человек, что ничего не помнит. Так или иначе, Алрик сказал, что на мне лежит серьёзная ответственность, отказаться от которой я всё равно не могу», – глубоко вздохнув и чуть прикрыв глаза юноша, тут же провалился в сон.

Из сна его выбила резкая остановка экипажа. Он недоуменно посмотрел в окно. Какая-то худая высокая фигура в изрядно потрёпанной соломенной шляпе пробежала пред самым экипажем, не сбавляя скорости и, казалось, не замечая ничего вокруг, скрылась между домами на другой стороне дороги.

«Как можно не заметить карету?», – возмущённо подумал человек.

Экипаж тем временем продолжил свой путь. Как оказалось, они почти прибыли. Огромная главная площадь перед дворцом была заставлена многочисленными каретами и экипажами. В центре площади располагалось небольшое вытянутое здание, в конце которого стояла пристроенная высокая башня, чьи белокаменные стены представительно сияли во множестве зажжённых фонарей. Саму же площадь обрамляли внушительных размеров стены пятиэтажного угловатого дворца, его белоснежно выбеленные своды чередовались с многочисленными выступающими колоннами и статуями причудливых существ.

Экипаж остановился подле прочих и человек, отворив дверцу, бодро прыгнул на мощённую камнем землю, что, по всей видимости, несколько обескуражило подошедшего мужчину, представившегося слугой.

– Моё имя Аммалиэль Лленарт Сортес, – строго, вспоминая наставления Алрика, представился юноша.

– О да, рад приветствовать вас господин! Извольте сопроводить вас.

– Благодарю, – ответил человек, благосклонно кивнув.

Преодолев длинный коридор и широкую, столь же белую, как и всё здешнее окружение, лестницу, человек в сопровождении слуги, наконец, вступил в огромный зал. Громоздкие и величавые люстры висели под высоким потолком, над многочисленно расставленными столами. Большинство из них были наполнены всевозможными яствами. Те же, что были пусты, служили местом скопления небольших групп людей, между которыми, по всей видимости, разгорались жаркие обсуждения и споры. Человек не спеша подошёл к самой большой из столпившихся компаний, справедливо рассудив, что так будет проще влиться в общий курс дела.

Собравшиеся вокруг стола, а их было не меньше двадцати, оживлённо спорили. Вскоре человек понял, что образовавшееся группа была поделена примерно надвое. У каждой группы был свой негласный лидер, ожесточённо отстаивающий определённую точку зрения, остальные же присутствующие, лишь изредка поддакивали, в основном полушёпотом высказывая свои мысли по поводу того или иного утверждения. Наблюдая со стороны, человек уловил, что разговор имел политический характер и хоть Алрик наставлял ему не вмешиваться в подобные перепалки, ему было любопытно, в конце концов, он питал робкую надежду хоть каким-то способом узнать о происходящем вокруг.

– Мы всегда помогали лишней монетой, будь то голод, болезни или война и более с нас не требуется. Не господское это дело, под стрелы подставляться, – распалялся круглолицый мужчина, его рыжеватые жидкие усы возбуждённо подрагивали.

– Благородный род в ответе за своих подданных, ведь именно они кормят нас хлебом, мы же в обмен обеспечиваем им грамотное управление и защиту, – не соглашался второй, более молодой негласный лидер. Его длинные светлые почти серебристые волосы, были свободно распущены по плечам, а ярко-голубые глаза, с вызовом смотрели в лицо оппонента.

– Легко произносить такие речи господин Лефе́рт. Даже подкрепи вы ваши слова делом, неуместное самопожертвование сделает лишь хуже. Пронзи вас или меня копьё врага, кто будет поддерживать корону? Кто будет давать работу мирным простолюдинам? Я считаю свою позицию ничуть не трусливой и даже более благородной вашей!

– Нет, господин И́сфельт. Прошу меня извинить, но вы лишь сладко прикрываетесь красивым словом. Пронзи вас копьё врага, ваши деньги отойдут короне, в том числе ваши слуги и рабочие, пронзи вас копьё, для рабочих ничего не изменится кроме главного руководства. Вы лишь боитесь умереть, при этом очень желаете быть любимым в глазах народа. Проще говоря, вы хотите стать героем, не ступив ни шагу, просто кинув как подачку пару золотых монет.

– Нет, вы не правы! Я вовсе не пытаюсь стать героем, тем более, что моя роль куда больше, чем как вы сказали, «кинуть пару золотых монет»! Эта война рано или поздно закончится, встанет вопрос об управлении и соблюдении законов всеми теми рабочими, что вернулись на свои земли, но кто же, по-вашему, будет за всем этим следить? Управитель не сможет держать всех своих подданных вплоть до одного в личной узде, ему, как и до войны нужны будут посредники, такие как мы. Я ни в коем случае не спорю, от нас и в правду сейчас толку довольна мало, но в будущем может не быть и вовсе никакого, если все члены господ лишаться головы, а страна погрязнет в беззаконии и междоусобицах.

– Не могу согласиться с вами. Кем вы планируете управлять, если все солдаты попросту перемрут, сражаясь без поддержки? Как, по-вашему, тогда закончится война? Вы просто не хотите рисковать, боитесь лишиться своего состояния, положения, денег и, конечно же, жизни. Полагаю, это все цело ваше право, и я ничуть вас не осуждаю, ведь как писал Лю́тин О́лтрей:

 
«…Судить же вас берусь я за другое,
Просиживая здесь, средь этих стен,
Вам не понять людское горе,
Вам не понять крестьянских дел.
Вы лишь дрожите за себя,
Боясь взглянуть в лицо врагу,
Боясь погибнуть, жалобно мольбя
На окроплённом, чуждом вам лугу…»
 

– Лютин Олтрей? Он, как и вы, говорит о чести и свободе. Вот только обвиняя господ в трусости, сам скрывает, как своё лицо, так и настоящее имя. Это довольно лицемерно, не находите? Тем более что…

Дальнейшее человек не услышал, так как почувствовал, что его шеи касается чья-то рука и резко обернулся. Пред ним стояла девушка в сопровождении двух о чем-то весело перешептывающихся подруг. Свет мягко ложился на её слегка бледноватое лицо, её светло рыжие высоко уложенные волосы, придавали ей серьёзность, но светло-карие слегка прищуренные глаза, выдавали в девушке еще детское озорство. Подруги же девушки, стоящие позади, всё продолжали о чем-то шептаться. Обе были одеты в светло-голубые платья, к тому же, они были весьма похожи внешне, если бы не более тёмный цвет волос одной из них, то отличить их было бы попросту невозможно.

– Аммаль, вы просто ужасен, неужели вы смогли заставить самого Враиля стать предметом шутки, только лишь что бы повеселить меня?

– Простите? – недоумённо спросил человек.

– Ну, надо же, будто и не узнали даже. Дурак вы Аммалиэль или настоящий хитрец?!

– Почему же? – с изумлением произнёс человек.

– Ох, прошу вас, не продолжайте эту комедию, я уже устала смеяться. И всё же ума не приложу, как вы всё так провернули. Представьте, – обратилась девушка, к двум стоящим позади подругам, – представьте, ещё и светило толком не взошло, как меня будет стуком слуга. Говорит мол, что меня немедля хочет увидеть не кто иной, как Вр́аиль Иде́н собственной гордой персоной. Спустившись, и правда вижу, стоит Враиль в испачканной порванной рубахе да говорит, что ради меня пронзил сердце господина Сортеса, что лежит тот, распластавшись на поляне, и что сгинет тот изъеденный собаками, да дикими свиньями. И что не помешает он «нашим искренним чувствам». Я тогда право так громко смеялась, даже стыдно. Всё думала потом, как же вы его смогли уговорить, так подставиться. Враиль тоже хорош, до конца так и не признался в шутке, даже уходя крикнул, что докажет мне своё деяние. И всё-таки, раньше вы так не шутили, да и Враиль, он ведь всегда был вашим пускай и другом, но также главным соперником за моё внимание. Ни уж то вы сдружились? Или Враиль нашёл другую даму своего горделивого сердца?

Девушки дружно и кокетливо расхохотались.

Человек растерянно стоял в непонимании, но не успел он ничего ответить, как незнакомка взяла его под руку.

– Аммаль, я хочу танцевать! – воскликнула девушка.

– Как хотите, – всё ещё недоуменно и судорожно, стараясь собраться с мыслями, ответил человек.

Девушка ещё пуще развеселилась и повела юношу в центр зала, где уже кружилось множества пар.

– Я сразу поняла, что вы, ни перед чем не отступитесь Аммалиэль Сортес. Вы, просто необыкновенный человек, – произнесла девушка.

– Необыкновенный?

– Конечно, эта ваша шутка, затем пропажа из города и поместья. Ох, как всполошились ваши слуги! А ваше дерзкое возвращение? Прямиком на телеге! Да, да, все уже об этом наслышаны.

Человек почти не слушал девушку, судорожно перебирая ногами в танце. Он абсолютно не знал его, да к тому же, ни как не мог попасть в нужный такт, оставалось лишь смотреть на кружащихся людей вокруг и стараться повторять их движения.

Девушка снова звонко, но уже более скромно засмеялась.

– Довольно господин Сортес, у меня от вас пойдут морщины.

– Прошу прощения? – непонимающе произнёс человек.

Девушка улыбнулась.

– Вы и в правду меня удивляете. Прежде, вы так много запинались при общении со мною, а в танце так волновались ошибиться. Что же с вами произошло? Все на нас смотрят и вас, это ничуть не пугает, более того, вы продолжаете дурачиться.

– Смотрят? – настороженно спросил человек, поняв, что что-то делает не так.

– Конечно, смотрят. Мы в самом центре зала, а вы танцуете хуже простолюдина.

Юноша провёл взглядом по залу, и в правду, большинство как танцующих, так и просто одиноко стоящих людей, пускай и не смотрели в открытую, но бросали в их сторону странные взгляды. Поняв, что привлёк слишком много нежелательного внимания, человек решил, что нужно как-то выходить из этого положения. Первой же идеей было отвлечь девушку от танцев, завязав разговор, вот только о чём с ней говорить?

«Точно! – радостно подумал человек, – Авилия Фелан, она много раз фигурировала в этих письмах, да и Алрик что-то говорил об этой фамилии. Беседы и сплетни об общем знакомом, обычно быстро отвлекают на себя всё внимание собеседника». С этой гениальной, как почему-то казалось мыслью, человек спросил девушку:

– Простите, а вы ведь знаете Авилию Фелан?

Девушка слегка отстранилась и с некой задумчивостью посмотрела в глаза юноши. Человек было подумал, что упомянул того, кого не стоило, как девушка вновь расхохоталась.

– Что же, признаю, сегодня не только вы на себя не похожи, матушка набелила меня так, что я сама себя едва узнала, «…ведь должен явиться некий посол, аж из самой столицы…», – последнее девушка произнесла, явно парадируя голос матери.

Человек чуть не ударил себя по лбу. И почему ему сразу не пришла мысль о том, что девушка может сама оказаться той самой Авилией Фелан. Хорошо, что она была слишком игрива и не серьёзна, а потому он избежал какого-либо подозрения.

– И да, простите, раз я вас нашла, значит, испортила всю шутку, – вдруг будто спохватившись, произнесла девушка.

– Шутку?

– Как я уже говорила, да и вы, конечно, сами знаете, Враиль уходя за мои ворота сказал, что докажет мне вашу кончину, а затем попросит моей руки. Думаю, вы хотели, чтобы это произошло здесь на балу, верно?

Человек лишь промолчал, пребывая в задумчивости. Он даже не знал, что ответить.

– Я придумала! – озорно воскликнула Авилия. – Враиль ведь не знает, что я вас поймала, так значит я в отместку за тогдашний, столь неприлично ранний визит, подшучу над ним первой.

Девушка, радостно всплеснув руками, поцеловала напряжённого юношу в щеку и, тут же направилась к стоящей в углу зала небольшой компании.

«Либо все здесь лишены рассудка, либо сам я уже давно выжил из ума», – рассуждал ничего не понимающий человек, – «Хотя, какая разница, выбора у меня немного, мне лишь нужно найти этого…».

– Ва́лафар Ре́ган Э́фиальт, посол короны прямиком из столицы, – громогласным голосом объявил вошедший в зал слуга.

В зал шагнул высокий седоватый мужчина средних лет, его по-военному строгий чёрно-синий мундир, украшали различные награды. В руке посол держал короткую трость. Шагая, он лишь изредка опирался на неё.

«Интересно», – подумал про себя человек.

Посол сходу подошёл к небольшой группе людей, где каждый по очереди принимался жать ему руку. Юноша решил, что навязывать своё общество, не дав явно уставшему с дороги человеку влиться в обстановку, как минимум неучтиво. В такой формулировке его нерешительность казалась куда менее постыдной и глупой.

Человек опёрся об одну из колонн и будто бы скучающим видом осмотрел зал. Взгляд его остановился на мужчине, который точно так же стоял, опёршись спиной о колонну и, казалось, так же скучающе осматривался. Но юноша успел заметить резкое движение его головы, мужчина явно до этого смотрел именно на него. «Вот только паранойи мне сейчас не хватало», – подумал про себя человек и, сжав кулаки, резко повернулся, направившись в сторону, где он последний раз наблюдал говорящую с послом компанию. «Нужно быть спокойнее и решительнее», – продолжал он и, сделав твёрдый шаг вперёд, тут же встретился лбом с каким-то другим мужчиной. Этим мужчиной оказался, слегка сконфуженный и так незаметно подошедший к человеку, посол.

– Просите, – вырвалось из уст обоих.

– Вы ведь господин Сортес? – спросил посол.

– Да, это я, – неуверенно ответил человек.

– Если вы не заняты, я бы хотел с вами поговорить.

– О да, конечно, думаю, что я хочу того же, – тут же выдал юноша, заранее заученную усилиями Алрика фразу.

– Ну что же, чудесно! – улыбнувшись произнёс посол. – Только прошу, давайте отойдём к углу, лишние слушатели нам ни к чему.

– Как скажете.

Пройдя немного вперёд и уйдя за колонну, они остановились. Посол, тут же начал разговор:

– Прежде всего, я бы хотел сказать, что питаю непритворное уважение к вашему отцу, а также отношусь с почтением и к вашей персоне. Я говорю это потому, что то, о чём я вам сообщу, может быть воспринято вами как оскорбление. Но могу заверить вас, что в моём прошении вовсе нет цели обидеть вас, а даже наоборот, в какой-то степени подарить вам возможность стать более влиятельным и укрепить свой авторитет.

– О чём вы? Я не совсем вас понимаю, – искренне произнёс человек.

– Понимаете ли, дела на так называемой «горящей земле», всегда шли не гладко, но сейчас с каждым днём ситуация набирает всё более худший оборот. Мы теряем форт за фортом, а многие простолюдины, видя своё бессилие, а главное бездействие своих покровителей, переходят на сторону врага.

– И что же вы хотите от меня?

– Правитель лично прислал меня сюда, дабы запросить у вас и ещё трёх представителей крупных семей помощи. Нужно вернуть простолюдинам веру в господ, в то, что госпо́ды так же, как и они хотят защитить свою страну и их спокойный быт в том числе. Если вы согласитесь, управитель вернёт вашей семье исконный титул и соответствующее положение вашего рода при дворе.

– Что именно вы подразумеваете под помощью?

– О, не беспокойтесь, вас никто не кинет под шквал вражеских копий. Всё, что от вас потребуется, так это лишь личное присутствие среди солдат. Для поднятия боевого духа и более ничего. Никаких островитян, никакой опасности для жизни, можете воспринимать это, как некого рода деловую поездку, по возвращению с которой, вам вернуться перечисленные мною регалии. Страна нуждается в вас, господин Сортес и, в то же время, готова вознаградить. Прошу, подумайте над моим предложением.

– И сколько времени у меня на раздумья?

– До завтрашних сумерек, ведь в это время я отправляюсь обратно в столицу. И да, утром состоится подписание бумаг.

– Вы сказали, что помимо меня вы запросите помощь у ещё трёх семей, кто они?

– О да, конечно, я говорил о недавно титулованной семье И́сфельт и прибывшей в этот город четыре дня назад семье Лефе́рт, ну и, конечно же, я надеюсь, что смогу получить согласие хотя бы одного из представителей семьи Иде́н…

В этот момент мир перед глазами человека словно померк в один миг, утратив всякие очертания. Юноша, потеряв равновесие, тут же упал. Его правая скула отдавалась пульсирующей болью. Человек не сразу понял, что произошло. Сфокусировав взгляд, он увидел стоящего над собой незнакомого и явно крайне негодующего, почти разъярённого мужчину. Его чёрные волосы были взъерошены, а ало-красный кафтан распахнут, будто подчеркивая всю ту агрессию, что буквально сочилась из него.