Кнульп

Бог любит путешественников, бродяг и пилигримов. Он сам бы рад побродить по этому обреченному миру, но увы... он не имеет на это право. Поэтому он подарил это счастье людям которые не могут сидеть и жить на одном месте. Людям у которых в душе тикают довольно странные часы, на циферблате которых вместо цифр - перекрестки дорог, закаты и рассветы, дожди и ветра, новые города, попутчики, подножки последнего вагона уходящего поезда...

Для них - это счастье, а многим кажется наказанием. Ведь дав свободу, Бог не дал им дом, семью, тепло домашнего очага. Но они не расстраиваются, и даже не завидуют нам. Ведь они из тех людей, с которыми Бог говорит еще на этой земле. Когда приходит время, и уже нет сил завершить свое последнее путешествие.

Где-то на перекрестке заброшенных дорог, они долго разговаривают. Бродяга вспоминает и рассказывает, а Бог иногда откровенно смеется. Потом он всегда задает последний вопрос: - А был ли бродяга счастлив в своих путешествиях, странствиях и лишениях... Ответ почти всегда утвердительный. Ведь они всегда дышали полной грудью, вокруг не было стен, а впереди была одна цель - горизонт... И Бог завидует им, по-доброму, почти по-дружески.

И когда бродягу его верный друг Ветер начинает укрывать снегом, он тихо уходит. Как когда-то все бродяги и странники покидали дома, где им предоставили ночлег. Они уходили тихо и незаметно, чтобы не разбудить хозяев. Ведь у них впереди была новая Дорога. Уходя, с того перекрестка Бог всегда оглядывается и долго смотрит на уснувшего вечным сном бродягу. И дарит ему еще один подарок. То чего нет, у нас, обычных людей... Бродяги имеют право уйти в Рай без Страшного Суда... Может они знают то, о чем мы даже не догадываемся?

"Кнульп" - лучшая книга Германа Гессе, о чем он сам говорил. А главный герой книги - похоже самый любимый персонаж. Ведь эту небольшую книгу Гессе писал целых шесть лет. Так пишут книги только о самых лучших друзьях. И сегодня, когда я закрыл последнюю страницу книги, я понял что у меня появился еще очень хороший друг - старина Кнульп...

Это ранний Гессе, две его заснеженные вершины - "Степной волк" и "Игра в бисер", которые сделают его классиком мирового уровня, еще впереди. А пока он только расписывается, в смысле набирается мастерства и опыта, и, как всякий уважающий себя немецкий писатель, отдает дань романтизму ушедшего XIX века.

"Кнульп" - классическое произведение немецкого романтизма, в центре повествования герой, давший имя роману. Он - бродяга, воплощение свободного духа, он ни от кого ничего не требует, но и сам никому ничего не должен. Его образ жизни образовался не из-за стечение неблагоприятных обстоятельств, как чаще всего бывает с бродягами, а является осознанным выбором. И, хотя Кнульп не пишет картин и не сочиняет стихов, но наблюдая за ним, вслушиваясь в его речи, читатель воспринимает его как художника и поэта.

Когда я читал этот роман, мне постоянно в голову приходили строки из очень яркого стихотворения Багрицкого "Птицелов". Помните:

Так идет веселый Дидель С палкой, птицей и котомкой Через Гарц, поросший лесом, Вдоль по рейнским берегам.

По Тюринии дубовой, По Саксонии сосновой, По Вестфалии бузинной, По Баварии хмельной.

Правда, в стихотворении речь идет о птицелове, но с такой же душой художника, что и у Кнульпа:

И пред ним, зеленый снизу, Голубой и синий сверху, Мир встает огромной птицей, Свищет, щелкает, звенит.

Роман состоит из трех частей, точнее, из трех новелл. Первая называется "Канун весны", здесь автор знакомит нас с героем, дает представление о его образе жизни. Вторая новелла "Мои воспоминания о Кнульпе" - центральная во всех смыслах, именно в ней Кнульп, разговаривая с рассказчиком, преподносит ему и читателю осмысленную и аргументированную философию своего образа жизни. Третья новелла "Конец" во многом трагичная, смертельно больной Кнульп переосмысливает прожитую жизнь, вспоминает ключевой момент, заставивший его в свое время сделать такой выбор. Теперь перед ним другой выбор: лечиться или последние дни жизни провести посещая любимые места южной Германии, которые стали частью его самого.

Перед кончиной у проваливающего в бред Кнульпа состоялся диалог с богом. Главный герой на пороге смерти усомнился, что правильно прожил жизнь, пожалев, что не стал в свое время добропорядочнвм бюргером. Но бог успокаивает Кнульпа, говоря, что он был рожден как раз для того, чтобы вызывать у тех самых бюргеров чувство тоски по свободе.

Есть такая порода людей - всемирный бомж, бродяга, скиталец. Они не путешествуют, ибо все путешествия рано или поздно ведут домой, не мигрируют в более приветные места, ибо для сего нужна цель и средства. Они мытарствуют по свету, нигде не оставаясь надолго, нигде не обзоводясь домом и бытом. Будучи мало связанными с вещественным миром, они, словно дети или цветы, радуют тех, кто ютит их, разделяя хлеб и вино.

Таков Кнульп. Но даже Диогена наверняка посещал вопрос обыл общественной пользе. Ведь каждый человек по мере взросления обрастает детьми, кровные и узами, вещами, делами...Человеку же мудрому грех не использовать свои способности в у служение обществу. Только здесь следует задаться вопросом, всегда ли польза лишь в коровьем мясе, куриных яйцах и воловьем терпении. Нужны и коты, и бабочки, и цветы...

- Слушай, - говорил ему господь, - ты мне был нужен такой, какой ты есть. Во имя мое ты странствовал и пробуждал в оседлых людях смутную тоску по свободе. Во имя мое ты делал глупости и бывал осмеян; это я сам был осмеян в тебе и в тебе любим. Ты дитя мое, брат мой, ты частица меня самого, все, что ты испытал и выстрадал, я испытал вместе с тобой.

Маленькая светлая повесть, читая которую, можно греться у огня Кнульповой души.

Иногда читаешь некоторые книги, как будто слушаешь музыку. Небольшое произведение Гессе для меня звучало то легкими игривыми произведениями Моцарта, то проникнутым задушевной и щемящей грустью Adagio из концерта для скрипки и гобоя Баха.

Некоторые страницы вызывали воспоминание о значении первой любви в жизни мужчины, о чем Андре Моруа поведал в одном из писем своей незнакомке: «Первая любовь на всю жизнь оставляет след в душе мужчины. Если это была счастливая пора, если женщина или девушка, которая впервые пробудила чувства юноши, ответила ему взаимностью и ни разу не дала ему повода усомниться в ее чувствах, атмосфера доверия и душевного покоя всегда будет сопутствовать ему. Если же в тот первый раз, когда он желал безоглядно довериться, его оттолкнули и предали, рана так никогда и не затянется полностью, а нравственное здоровье, пошатнувшись, долго не восстановится». Сначала кажется, что Гессе судьбой героя подтверждает эту мысль Моруа, но, оказывается, что мой любимый автор «Игры в бисер» не намерен складывать на женщину всю ответственность за судьбу мужчины, который выбрал постоянную свободу и жизнь бродячего скитальца.

Почти во всех своих книгах Гессе пишет о людях, которые отличаются от большинства, которые чаще всего из-за своего выбора не имеют семьи, детей, и в душе которых часто возникает вопрос – а стоит ли оно того? Не загубили ли они свою судьбу? И нередко окружающие смотрят на них, как на людей, бесполезно тратящих жизнь.

О них да и о себе Цветаева писала:

Есть в мире лишние, добавочные, Не вписанные в окоём. (Нечислящимся в ваших справочниках, Им свалочная яма — дом). Есть в мире полые, затолканные, Немотствующие — навоз, Гвоздь — вашему подолу шелковому! Грязь брезгует из-под колес! Есть в мире мнимые, невидимые: (Знак: лепрозариумов крап!) Есть в мире Иовы, что Иову Завидовали бы — когда б: Поэты мы — и в рифму с париями, Но выступив из берегов, Мы бога у богинь оспариваем И девственницу у богов!

Вот для меня Кнульп – это, конечно, поэт. Несмотря на то, что он сочиняет совсем простые песенки, которые невозможно признать за поэзию с большей буквы. Он – поэт по своим ценностям и образу жизни. Поэт, которому не нужно иметь, чтобы ценить и любить. И опять, но уже из прозы Цветаевой («Повесть о Сонечке») вспоминаются ее строки: «А потому, что это был – поэт, которому не нужно было украсть, чтобы иметь. Не нужно было – иметь».

Кнульп легко читает души людей, сочувствует, сопереживает, старается поддержать добрым словом или песенкой. Поэтому и окружающие его «терпели, как в хорошем хозяйстве снисходительно терпят красавицу кошку, а она живет себе среди усердных, замученных работой людей, как барыня, легко и грациозно, без забот, без труда».

При этом Кнульп – очень независимый и если он не несет ответственности за других людей, то не снимает ответственностью за свою жизнь с самого себя. Когда его знакомый портной жалуется ему на жизнь, Кнульп отвечает: «Но послушай, портной, от Библии ты требуешь слишком многого. Что есть истина, как жить на свете, — до этого каждый должен дойти сам, из книг этого не вычитаешь — вот каково мое мнение. Библия — книга древняя, раньше не знали всего того, что знают и могут теперь; но есть в ней и очень много прекрасного и честного, очень много справедливого».

И вот это уважение к чужому выбору, к чужим решениям как самого автора, так и его героя чувствуется неоднократно: «Можно наблюдать людскую глупость, можно смеяться над ней или чувствовать к ней сострадание, но не надо мешать людям идти своей дорогой».

Даже если, это – твои дети: «Но отец может передать в наследство сыну нос, или глаза, или способности, но не душу. Душа каждого человека рождается заново».

Автор вместе со своим героем рассуждает о добре и зле, замечая, что «И наверняка только добро и правильно, хотя бы потому, что от него нам радостно и совесть спокойна».

И, пожалуй, основное послание Гессе о ценности любой жизни, о праве на любой выбор своего жизненного пути заключено в строках: «— Слушай, — говорил ему господь, — ты мне был нужен такой, какой ты есть. Во имя мое ты странствовал и пробуждал в оседлых людях смутную тоску по свободе. Во имя мое ты делал глупости и бывал осмеян; это я сам был осмеян в тебе и в тебе любим. Ты дитя мое, брат мой, ты частица меня самого, все, что ты испытал и выстрадал, я испытал вместо с тобой».