Пошевелив плечами, Курт на одно мгновение почувствовал его. Но… нет, это невозможно. Он настолько маленький, что его просто нельзя ощутить таким образом. Вся надежда лишь на него. Все обязательно получится. Только бы их вывели на поверхность.
Немного успокоившись, солдат сложил руки за спиной и, понимая, что уснуть ему не удастся, принялся бродить от стены к стене, в мыслях развлекая себя небольшим упражнением. Он взял цифру три и принялся по очереди прибавлять к нему пять, семь, три, четыре, тринадцать, и шесть, и так по кругу, а когда доходил до числа, равному ста пятидесяти, менял последовательность в произвольном порядке и начинал отнимать. Это хоть немного помогло ему занять мозг и отвлечься.
Раздались лязгающие звуки отпираемого замка, и Курт, сидя на кровати по-турецки и играя своими пальцами, резко вскинул голову и посмотрел в сторону выхода. За все время ни разу не встававший с кровати Ло резко сел.
Дверь распахнулась, и на пороге показались двое охранников. Огнестрельного или колющего оружия у них не было, лишь дубинки из твердой резины с металлической сердцевиной и бесконтактный электрошокер в кобуре.
– На выход, – велел один из них твердым голосом, отходя при этом вправо и освобождая путь.
Повиновавшись, Курт в компании с Ло покинули свою камеру. Подойдя к перилам, солдат увидел на первом этаже собравшихся на ужин заключенных. Каждый подходил к специальному окошку, где ему выдавали скудную порцию еды, которой бы даже домашний кот не позавидовал.
Спустившись по лестнице, охранники отошли к своим. Посмотрев в сторону того выхода, откуда их провели, через решетчатую дверь Черный Крест увидел двух солдат, которые были вооружены как положено в отличие от тех, что контактировал с заключенными. Автомат, пистолет, длинный нож на поясе.
– Я не буду есть, – сказал Ло, посмотрев на то, что ели остальные.
– Будешь, – твердо сказал Курт, заглянув ему в глаза. Где бы они не находились, он все равно оставался старшим по званию и десницей командующего. И Ло тоже это знал. – Неизвестно, сколько мы здесь пробудем, и я не думаю, что завтра или послезавтра кормежка станет лучше, а силы нам нужны.
Постояв несколько секунд, Ло недовольно кивнул и правился за ним.
Пройдя через ряды столов, они приблизились к окошку, рядом с которым стояло всего два человека. Дождавшись, когда они заберут положенные им порции, Курт приложил ладонь к панели сканера.
Получив поднос с тарелкой, наполненной вроде бы гороховым пюре с тремя комками чего-то, похожего на мясо, блюдечком с двумя тонкими кусками хлеба и стаканом разбавленного донельзя чая, он взял из стоящего на небольшом столе подноса две ложки, дождался Ло, и после вместе с ним двинулся искать свободное место.
Заметив через четыре стола сидящего в одиночестве Альберта, Курт мгновение решал, сесть им около него или нет и тем самым побыть в тишине, но спустя несколько секунд этот вопрос отпал сам собой. Сзади к сидящему на скамье Альберту подошел высокий мужик и хлопнул его по спине так, что у бедняги едва не слетели с переносицы его бесценные очки, а затем обошел стол и уселся напротив него.
– Здравствуй, брат! – гулким голосом сказал он, а после этого наклонился так, что его лицо оказалось в сантиметрах двадцати от лица Альберта. – Я раньше тут тебя не видел. Ты здесь новенький?
– Д-да, – чуть заикнувшись, ответил он, дрогнувшей рукой поправляя при этом очки.
Поняв, к чему идет дело, Курт ускорил шаг.
– Ну, что же. Тогда, надеюсь, тебе здесь понравится, – не замечая приближающего с каждой секундой Черного Креста, на потеху остальным продолжал высокий мужчина. – Я вот зачем подошел. Раз ты новенький, то наверняка не голодный, поэтому, – он нажал пальцем левой руки на край стоявшего на столе подноса и подвинул его к себе, – это я заберу себе. Кстати!.. – воскликнул он, а затем приблизил лицо еще чуть ближе и немного понизил голос.
Курт в этот момент стоял с другой стороны стола и ставил свой поднос на свободное место.
– …Я тут вот еще что хотел спросить, – невозмутимо продолжал здоровяк, а на его лице в этот момент появилась наглая ухмылка. – Ты такой щупленький и хиленький, прямо как девчонка. Я бы…
Но он не успел высказаться до конца. И Курт не успел добраться до незнакомца. Неожиданно для всех лицо Альберта исказила гримаса злобы, «щупленький» мужчина снял очки, положил подальше от себя, быстро отклонился и, держась при этом левой лукой за край стола, резко подался вперед и со всей своей силы врезал здоровяку лбом прямо в нос.
Раздался приглушенный звук, словно кто-то хлопнул ладонью по водной поверхности, и спустя секунду незнакомец разразился потоком грязных ругательств. Прижав ладонь левой руки к носу, он правой – которая все еще продолжала лежать на спине – схватил Альберта за одежду и резко потащил на себя. Легкий мужичок слетел с сиденья, попутно с этим продолжая неистово дубасить кулаками своего неравного по силе противника по голове.
Опустив его на пол, незнакомец, продолжая орать и одновременно с этим утирать лицо от крови, хлещущей из сломанного носа, навис над медленно отползающим Альбертом и, чуть нагнувшись, замахнулся свободной рукой, готовясь обрушить на голову лежащего град ответных ударов… но не успел. Подоспевший вовремя Курт с силой лягнул здоровяка и попал ему пяткой в место между шеей и левым плечом.
Здоровяк подался назад и упал на спину. Почувствовав, как на его правое плечо упала чья-то рука, он рефлекторно схватил кисть и, вывернув ее, повернулся на пол оборота. Быстро переставив ноги, Курт схватил левой рукой нападавшего мужчину за заднюю часть шеи и нагнул вниз и с размаху ударил коленом левой ноги в грудь. Не отпуская его, солдат замахнулся и с силой ударил локтем по месту на позвоночнике чуть ниже шеи. Незнакомец упал на карачки, и Курт завершил комбинацию мощным пинком правой ноги по ребрам. Если бы с ним были его силы, несчастного мужчину переломило бы напополам и отбросило через половину помещения, но тогда он лишь отлетел на полметра.
Третий схватил со стола поднос и взмахнул им сверху вниз, но Курт отклонился назад, и он просвистел мимо. Черный Крест быстро ударил нового противника в шею фалангами согнутых пальцев, при этом вывернув руку ладонью вверх, а после схватил его за волосы и дернул в сторону, заставляя упасть на пол.
Спустя секунду налетела охрана, но Курта и Альберта они не тронули. Одарив поднимающегося здоровяка парой ударов дубинкой, они скрутили его и третьего, и повели их в сторону выхода. Второй же лежал без сознания. Подойдя к нему, охранник перевернул мужчину на спину и приложил два пальца к шее. Из уголка рта избитого вытекла струйка крови. Еще до озвучивания вердикта Курт понял, что случилось.
«Вот же невезение. Этого еще не хватало», – подумал он.
Но охранник не стал ничего ему говорить. Он просто поднял взгляд и, посмотрев на своего, кивнул. Спустя несколько минут принесли носилки, и солдаты унесли заключенного.
Ожидая, когда настанет его очередь, Курт стоял, но к нему так и не подошли. Удивленный тем, что его проигнорировали, он помог подняться до сих пор лежавшему Альберту на ноги. Мужчина был уверен, что его отведут куда-нибудь в карцер, но какого-либо наказания за содеянное так и не последовало.
– Ты как? – спросил он у ошарашенного Альберта.
– Ты что, убил его?
– Да, – кивнул Курт. – Случайно. В драках такое бывает, так что лучше их избегать. Садись.
Устроившись на лавке, они чувствовали на себе взгляды множества людей.
– Неожиданный поворот, – прокомментировал случившееся Альберт.
– И не говори, – кивнул мужчина. – Особенно тот момент, когда ты вломил тому здоровяку.
Он несколько минут помолчал, ковыряя ложкой гороховую субстанцию.
– Просто…– Альберту было тяжело говорить, солдат видел это по выражению его лица. – Помнишь, я тебе рассказывал о своем обсессивно-компульсивном расстройстве? Та история с очками, – он указал на них своим пальцем.
– Помню, – кивнул Курт, нахмурившись и не понимая, к чему именно он клонит.
– Так вот, в той истории я рассказал, что их разбил прилетевший мне в лицо мяч. Только на самом деле меня тогда ударило не мячом, а кулаком одного из моих одногодок, – он откусил кусочек хлеба и, тщательно его прожевав, продолжил. – Меня постоянно обижали. Я всегда был самым слабым. Никто со мной никогда не играл. Ну, кроме разве что в «догони и дай очкарику под зад», или соревновались, кто сделает мне самую оригинальную пакость. Но после того, как мне разбили очки и я пробыл длительное время в почти что слепом состоянии… мне надоело вечно бояться таких людей. Терпеть от них насмешки и побои, словно я не человек, а какой-то свалявшийся кусок засохшей грязи под их ногами. И в один прекрасный момент я не вытерпел и, схватив ближайший более-менее крупный камень, как следует огрел им Людвига по голове, – по выражению лица и тону Курт понял, что эта часть повествования о своих годах отрочества доставляет Альберту явное удовольствие и вызывает чувство гордости за собственный поступок. – Он две недели с перевязанной головой проходил. После этого инцидента меня прозвали «Чокнутый Альби». Одногодки так и не начали со мной общаться, но при этом меня больше никогда не обижали и обходили стороной, словно я болел бешенством и мог в любой момент на них наброситься с пеной у рта. Но они были неправы. Я не был злым, просто у каждого человека терпение рано или поздно иссякает, и тогда возникает интересный вопрос. Кто виноват, тот, кто первый ударил, или тот, кто очень долгое время тебя на это провоцировал?
Все это время слушая рассказ мужчины, Курт незаметно взял вторую ложку и, медленно убрав руки под стол, засунул ее себе за пояс и накрыл полосатой футболкой.
После ужина и свободного времени их завели обратно в камеру и заперли дверь. Убедившись, что все ушли, Курт, чувствуя на себе взгляд Ло, вытащил ложку из-за пазухи и подошел к унитазу. Подняв крышку, он спрятал столовый прибор в бачке.
– Так, что мы делаем? – спросил его мужчина, лежа на своей кровати.
– Пока что – разведываем.
Солдат подошел к своей кровати и присел.
– Необходимо узнать, как и происходят ли вообще проверки камер. Как мы попадем на поверхность…
– Я слышал разговор уставших парней о «тяжелой работенке». Видимо, мы с тобой очутились на чем-то вроде каторги.
– Да, – соглашаясь с ним, кивнул Курт. – Поэтому нужно понять, какие тут порядки и правила. Досматривают ли заключенных, когда поднимают их наверх, и тому подобное.
– Понял. И что ты собираешься делать?
– Еще не время, Ло, – ответил солдат, а затем посмотрел на сослуживца и увидел на его лице недовольство. – Верь мне. Чтобы осуществить мой план, обязательно нужно сперва подняться на поверхность.
– Хорошо, – кивнул солдат, смотря на своего командира. – Я верю. Сейчас мы можем доверять лишь друг другу.
– Точно, – кивнул Курт и принял лежачее положение.
Честно сказать, этим он его порадовал. Видимо авария, потеря остальных членов команды и плен благоприятно подействовали на взгляды Ло. Курт видел, как изменился сослуживец. И это хорошо. Ему как никогда была нужна чья-то помощь.
Вдруг послышался щелчок, и свет резко потух, но не до конца. Осталось легкое свечение, рассеивающее непроглядную тьму и превращающее ее в густой полумрак. Вдохнув полную грудь воздуха, Курт положил ладонь левой руки на грудь и закрыл глаза.
Глава восемнадцатая
Новые знакомства
Раздался громкий крякающий звук. Распахнув глаза, солдат резко сел и провел ладонью по лицу. Через десять секунд сигнал повторился, и спустя тот же самый временной интервал прозвучал в последний, третий раз.
– Что происходит? – спросил у него заспанный Ло, но ответом солдату послужила открывшаяся дверь.
На пороге стояло несколько охранников. Выйдя по их приказу из камеры, Черные Кресты спустились на первый этаж и взяли завтрак, состоявший из каши с подсохшей коркой, хлеба и того же, что и вчера (судя по всему, буквально), безвкусного чая. Поздоровавшись с Альбертом, Курт уселся на свободное место, но разговаривать с ним не стал.
Молча проглотив свою скудную порцию, он чувствовал внутри головы рой мыслей, без конца жужжавший и не дававший ему ни секунды покоя.
– Построиться! – послышалась громкая команда, и все заключенные, доевшие и недоевшие, вскочили со своих мест и вылезли из-за столов.
Последовав их примеру, Курт поднялся с лавки и направился за своими собратьями по несчастью. Люди подошли к двум вычерченным на полу большим красным квадратам, внутри которых было написано «2эт.» и «3эт.». Догадавшись, что они нужны для разделения заключенных, проживающих на втором и третьем этаже, Курт и Ло встали в квадрат «3эт.», а Альберт в «2эт.».
Около дюжины охранников выстроились перед ними в шеренгу, и один из них вышел вперед, держа в руках планшет. Дальше последовал ряд номеров. Курт нахмурился, а затем посмотрел на свою нагрудную нашивку. «49». Когда прозвучал его номер, солдат недовольно поднял руку.
– Второй этаж, остаетесь внутри базы, – после окончания переклички сказал солдат. – Третий этаж сегодня в шахтах.
Заковывать их не стали. Разделившись, охранники повели ту группу, в которой находился Курт, в сторону лифта. Во время перехода солдат пытался разглядеть и запомнить как можно больше, но на глаза пока что ничего особо и не попадалось. Кругом лишь холодные стены длинного пустынного коридора. Добравшись до лифта, их завели внутрь и подняли на поверхность.
Очутившись на поверхности, Курт почувствовал необыкновенное облегчение от, казалось бы, с первого взгляда упростившейся задачи, но оно в мгновение ока изрядно поубавилось, когда к ним подошла еще дюжина охранников.
– Куда нас ведут? – спросил он у одного из заключенных, на вид совсем еще мальчишки. Ему было от силы лет семнадцать, и вид у паренька был страдальческий.
– К пирамиде с обрезанной верхушкой, – ответил он спустя пять секунд тихим замученным голосом.
– Зачем?
– Раскапывать завалы в тоннелях.
– А другая группа, которая со второго этажа?
– Они занимаются благоустройством базы. Пашут землю на продовольственных полях, стирают, убирают. Много чего. Сменяемся каждый день. Завтра мы будем на их месте, а они будут в катакомбах.
– Сколько ты уже здесь торчишь?
– Не знаю, – пожал плечами паренек, – нам не говорят. Поначалу я считал, оставлял насечки на полу, но сбился со счета на двести восемьдесят седьмом дне.
– Зачем они разгребают завалы?
Даже если он и собирался, то ответить не успел. Их прервал громкий голос охранника, велевший всем закрыть рты.
Выведя рабов из одного из двух выходов, так же защищенного силовым барьером, охранники направились вниз по покатому холмику в сторону ацтекской пирамиды. Речушка, через которую они переходили вчера, закруглялась около крепости и вновь перекрывала им дорогу, но здесь уже не было необходимости в нее лезть и мочить ноги. Пройдя над водой по невысокому мостику, на другом конце на бережке Курт увидел небольшой каменистый островок и выбрал это место самым подходящим для своей цели. В голове сразу созрел приблизительный план действий, и солдат отложил его исполнение на четыре дня, которые собирался потратить на то, чтобы удостовериться в том, что тот паренек ничего не спутал и места работ действительно чередуются день за днем.
Вновь ступив на землю, они быстро дошли до подножия храма. Постройка была поистине впечатляющей. Четыре лестницы были расположены с каждой стороны квадратного основания и поднимались к отсеченной верхушке, где располагалась кубическая комната, имевшая лишь один вход, расположенный со стороны восхождения солнца.
Солдат был почти на сто процентов уверен в том, что в деле замешаны и ацтекские боги, или, по крайней мере, что-то связанное с ними. Иначе египетские Боссы не стали бы прилагать столько сил.
«Что же здесь происходит?», – ломал голову Курт, поднимаясь по ступеням.
Добравшись до самого верха, они вошли внутрь. На противоположной входу стене Курт увидел цветной рисунок Уицилопочтли21, ацтекского бога солнца и войны. Свет в храме шел через прорези в потолке. Подняв голову, Курт увидел, что они выполнены в виде знака солнца. Посмотрев несколько секунд на расположенное посередине лицо, солдат направился к лестнице, ведущей куда-то вниз.
Спускались они довольно долго, около десяти минут, а когда достигли дна, то направились по длинному коридору и вскоре попали во вместительное, искусственно образованное помещение. Из него вело еще четыре других ответвления. Опытные рабы немедля подошли к большому ящику и взяли каждый по одной кирке и тележке, которые стояли неподалеку.
Последовав их примеру и вооружившись, Курт смотрел за тем, что будут делать остальные. Мужчины, экипировавшись, разделились примерно поровну и направились в три ответвления. Четвертое же, как оказалось, вело наверх. Там стояло какое-то приспособление, похожее на вагонетку, и оно при поднятии рычага поднималось на поверхность вместе со всеми камнями и землей, которые в нее свалили.
Курту и Ло достался тот коридор, что находился между первым и третьим. Пройдя по нему, мужчины в компании еще нескольких рабов уперлись в тупик, на котором виднелись следы множества ударов. Бросив тележку, Курт распрямился и увидел, как незнакомцы взялись свои кирки и начали замахиваться и рубить ими завал.
– Ну что, – сказал он Ло, который стоял рядом. – Приступаем.
Взяв свою кирку, Курт подошел к тупику и, прокрутив инструмент в ладони, замахнулся и с силой опустил его на торчащий камень.
Вернувшись под вечер после быстрого душа в камеру, солдат чувствовал сильную усталость в каждой клеточке своего тела. В животе урчало так сильно, словно там поселился злобный, неделю не державший ни крошки в своей пасти пес.
Условия были поистине неблагоприятными, даже варварскими. При таком объеме работы их за весь день покормили лишь раз, приблизительно во время полудня, что было просто жестоко. Кусок хлеба размером с кулак и бутылка воды за целый день!
Когда двери открыли и каторжников выпустили на ужин, солдат сначала даже подумал о том, чтобы не пойти и остаться лежать в кровати. Так он устал. Но все же выбора не было, и Черный Крест через силу встал на ноги и направился на первый этаж.
Все время трапезы Альберт жаловался на то, как он устал в прачечной таскать связки с постельным бельем и одеждой.
«Я посмотрю, как ты запоешь завтрашним вечером», – подумал Курт, трясущейся рукой держа ложку, но вслух ничего не стал говорить, потому как не хватало сил даже на то, чтобы лишний раз пошевелить языком.
По возвращению в камеру он уже собирался лечь спать, как вдруг вспомнил о своем тайнике. Подойдя к унитазу, Курт поднял крышку и, заглянув в бочок, увидел украденный вчера столовый прибор.
«Значит, сегодня проверок не было», – удовлетворенно подумал он, отходя и ложась на кровать. Это очень хорошо.
Уснул мужчина еще до того, как выключили свет. Едва голова коснулась подушки, его словно отсоединили от электрической сети.
На следующий день, как и сказал незнакомый паренек, заключенных с третьего этажа оставили под землей. Их разделили на небольшие подгруппы, и при раздаче заданий Курт попал на огород. Его и еще четверых заключенных отвели в специальное огромное помещение, напоминающее теплицу. В нем росло все: картошка, морковь, свекла, лук, и много чего другого. В следующем отделе находился сад, где росли фрукты и ягоды. Видя все эти яства, голодный солдат жадно облизнул губы, но, осмотревшись, увидел на потолке и стенах камеры наблюдения и понял, что есть тут лучше не надо. Гордость гордостью, а зубы ему еще пригодятся.
Еле разгибая спину, Курт на пару с заключенным, которого звали Андрей, принялся выкапывать овощи. Это занятие понравилось солдату намного сильнее, чем без остановки махать киркой и возить тяжелые камни вперемешку с землей.
На следующий же день его вновь вместе с Ло отправили в катакомбы, а на четвертый оставили под землей и велели работать в прачечной. И тогда солдат наконец-то решил действовать.
Вернувшись с работы, Курт взял свою положенную порцию, но из всего лишь выпил стакан с разжиженным кофе, напоминающим воду из грязной лужи, и больше ни к чему не притронулся. Чувствуя нервное возбуждение, солдат топал пяткой правой ноги под столом и не мог дождаться того момента, когда их вновь разведут по своим камерам. Альберт сидел рядом, и вид у него был, словно у Атласа, пять минут назад оставившего свои обязанности держателя небес. Мужчина с ним даже не разговаривал, что могло означать только одно – крайнее физическое и моральное истощение. Держа ложку, он с трудом попадал ей в свой рот и то и дело ударял столовым прибором то по верхним, то по нижним зубам.
Когда же свободное время истекло, солдат вышел из-за стола и, направляясь к лестнице, посмотрел на толпу измотанных рабов. Среди них он так и не увидел того здоровяка, которому Альберт разбил нос в первый день их пребывания в этом дрянном месте.
«Может быть?.. хотя, нет… наверняка он сидит сейчас в каком-нибудь карцере. Что еще ему могли сделать? Не могли же эти люди лишить жизни столь сильного рабочего?»
Курт, конечно, допустил как вероятное еще и то, что он погиб впоследствии его удара, но это было практически невозможно. У него не было столько сил, чтобы отправить на другой свет такого здоровяка с одного удара.
Поднявшись на свой этаж, Курт зашел в камеру и сел на кровать. Он чувствовал, как его сердце забилось быстрее, а нога задергалась еще чаще.
«Возьми себя в руки, боец», – велел он сам себе и заставил свое тело расслабиться и замереть.
Спустя несколько минут в камеру зашел Ло. Посмотрев на командира своим наметанным глазом, солдат без труда понял, что что-то происходит. Ничего не говоря, он прошел в другой конец камеры и уселся рядом с Куртом.
Когда двери закрыли, солдат подождал еще пару мгновений, а затем повернулся к Ло и сказал:
– Пора.
– Так, что мы делаем? – спросил он.
Вместо ответа Курт встал и подошел к унитазу.
– Нужно успеть до того, как отключат свет. Сколько у нас времени?
– Минут пятнадцать-двадцать. Ты мне расскажешь, наконец, что мы делаем?
– Вызываем подмогу, – ответил Курт, подняв крышку унитаза и положив ее на ободок.
Засунув руку в бочок, солдат ощутил, как прохладная вода овеяла его кисть и запястье. Нащупав металл, Курт вытащил ложку и вернул крышку на место.
– Видишь ли, – принялся объяснять солдат, – у Черных Крестов моего ранга и выше есть одна привилегия, о которой остальные не знают. Вообще я тебе не должен об этом рассказывать, но, думаю, в подобной ситуации это простительно.
Одновременно с рассказом Курт отломил ту часть ложки, которой загребают еду, и оставил у себя ручку. Присев на корточки, он принялся точить острый край о нижнюю часть стены, где та через несколько сантиметров переходила в пол.
– У нас в теле есть чип. Он очень маленький, со спичечную головку, и в выключенном состоянии его найти невозможно. Его нельзя обнаружить никаким прибором, на коже не остается никаких шрамов или следов, по которым можно было бы понять, где он располагается. Чип можно спрятать везде, даже в кости, но обычно его прячут под кожей, чтобы в момент нужды его можно было активировать.
Обточив ручку ложки и превратив ее во что-то похожее на хирургический скальпель, Курт подошел к кровати, на которой сидел Ло.
– Завтра я пронесу его во рту на поверхность. Я мог бы активировать его у себя и под кожей, но, во-первых, глубоко под землей сигнал, скорее всего, не будет досягаем, а во-вторых, я не знаю, вдруг приборы этих людей могут уловить сигнал, который испускает маячок. Поэтому я активирую его подальше от базы и выброшу рядом с речушкой. Так он сможет постоянно функционировать и рано или поздно ближайшие Черные Кресты уловят сигнал. Я не знаю радиус его диапазона и как мы далеко от своей резервации, но кого-нибудь из нашего ордена мы точно привлечем. И ты должен мне помочь. – Курт протянул ему ложку-скальпель, и Ло его забрал. – Я бы и сам смог, но тебе куда удобнее, и ты сможешь сделать это аккуратнее.
– Хорошо, – кивнул солдат. – Где резать?
Сняв с себя полосатую футболку, Курт присел на край кровати так, чтобы Ло был со стороны левой руки, и указал на себе место в районе левой лопатки.
– Он здесь.
– Глубоко?
– Не слишком. На треть ногтя.
Дождавшись, когда Ло коснется того места, где находится чип, Курт убрал руку. Спустя несколько секунд он почувствовал, как в его тело впивается прохладный металл. Не издав ни малейшего звука, Курт ощущал, как Ло сделал двухсантиметровый надрез.
– Кажется, я его вижу, – растянув кожу пальцами и заглянув в рану, сказал солдат. Курту показалось, что его голос немного дрогнул.
– Вытаскивай скорее и давай его мне.
– Все, он у меня, – ковырнув острием, через секунду отозвался Ло.
Облегченно выдохнув, Курт распрямился. Половина дела выполнена, осталось лишь пронести его наверх и незаметно сбросить…
Вдруг в его затылке неожиданно выстрелила резкая боль, в глазах все поплыло, а затем потухло.
Когда солдат пришел в себя, его вновь сокрушила ужасная тошнота. Как же она уже надоела! И эта неприятнейшая боль… через несколько секунд до него донесся чей-то разговор.
– Он скоро придет в себя? – спросил незнакомый трубный голос. – Терпеть не могу торчать в подобных местах.
– Я тоже, – ответил другой, и Курт узнал голос Ло. – Думаю, что скоро. Я его вроде несильно приложил.
– А где чип?
– У меня.
– Отлично. Дай его сюда.
Закряхтев не по своей воле, Курт поднял свои тяжелые веки и увидел перед собой две пары ног.
– Вот, я же сказал. Очухался, – после этих слов последовал легкий пинок по коленке.
– Добрый вечер, Черный Крест, – поздоровался с ним незнакомый голос.
Подняв голову с холодного пола, солдат пощупал голову и ощутил, как пальцы коснулись теплых липких волос. Затылок был разбит. С трудом приняв сидячее положение, Курт оперся левым боком о край кровати и, чувствуя легкое головокружение, поднял свой взгляд.
В двух метрах от него стояли двое – Ло и какой-то мужчина, на голову выше него. Одет незнакомец был в пляжную майку, светло-бежевые шорты карго с множеством карманов на серебристых заклепках, и старомодные остроносые плетеные египетские сандалии.
– Что происходит? – ощущая путающиеся в голове мысли, только и смог спросить солдат.
Незнакомец не стал отвечать на тихий невнятный вопрос, прозвучавший как-то вроде «Чтно прсходнит?». Вместо этого он принялся катать между указательным и большим пальцем маячок Курта и изучать его взглядом. В этот момент в голове солдата кое-как начала выстраиваться логическая цепь, и он стал осознавать положение дел.
– Ах ты, проклятый предатель, – вложив как можно больше ненависти в свой голос, прошипел он Ло, который стоял рядом и смотрел на него сверху вниз. – Братство тебе этого не простит и накажет…– закончить мысль не хватило сил.
– Ты ошибаешься, Курт, – спокойным голосом ответил, судя по всему, уже бывший Черный Крест. – Я родился в ордене и не просил этого. Это было мое… как там говорит Рион и остальные командиры? Предназначение. Нет. Я сделал свой выбор. Он мой, и ни чей другой.
– Служить богам?! – крикнул солдат, чувствуя разгорающуюся в груди злость и звенящие колокола у себя в голове. – Существам, безжалостно уничтожившим миллионы людей и десятки твоих братьев?! О мой крест. Что же они тебе пообещали, Ло, раз ты продался им? Свободу? Власть? Место рядом с собой?
– Все вместе, – ответил вместо него незнакомец. – И еще кое-что.
– Как твое имя, бог?
– Ах да, – хмыкнул мужчина. Вдруг в его пальцах маячок докрасна раскалился и в мгновение ока расплавился. Лишь капля металла упала на пол и сразу же застыла. – Ты же без своего обоняния и чутья не можешь нас распознавать. Мое имя Сет22.
– Сын Геба и Нут, – кивнул Курт, припоминая.
– Да, – кивнул мужчина. – А еще правнук Ра. Приятно познакомиться, орудие людей.
– Не взаимно.
– Я понимаю твое состояние, – кивнул Сет, сложив при этом руки за спиной. – Я тоже кое-что знаю о предательстве, знаешь ли. Тебе известна эта история? Моя жена изменила мне и родила ребенка от моего брата, Осириса, а после его бастард убил меня за справедливую месть, которую остальные таковой не посчитали и решили казнить меня. Так что, в какой-то степени мы с тобой даже чем-то похожи.
– Прекрати эту клоунаду, – не собираясь выслушивать это, прервал бога Курт. – Почему ты просто не убьешь меня?
– Зачем же убивать? Столько труда было приложено, чтобы доставить тебя сюда. Ты нам нужен, Черный Крест, – ответил Сет, а затем прошел вглубь камеры, сел на его кровать, и расправил складки у себя на шортах. – Видишь ли… мой прадед дал мне очень ответственное задание. Велел кое-что найти. Это «Что-то» спрятано где-то под храмом. Видишь ли, перед тем как покинуть Землю, Уицилопочтли спрятал в секретном зале мощный артефакт. За ним уже охотятся многие боги. Фрейр из Скандинавии, Аполлон из Греции, славянский Даждьбог. Но обладать им будет именно Ра, и ты нам в этом поможешь.
– Это вряд ли, – покачал головой Курт.
– А нам и не требуется твое согласие, – хмыкнул Сет, а затем, хлопнув по коленям, поднялся. – Ладно, раз уж мы все решили и все обсудили… мне пора идти, время не ждет. Идем.
Кивнув, солдат отвернулся и направился за богом.
– Ло! – окликнул его Курт. – Подожди. Можешь мне ответить на один вопрос?
– Какой? – спросил он.
Заглянув в глаза своему бывшему напарнику, он не увидел в них ни грамма сожаления.
– Кто-нибудь из наших остался жив после крушения?
– Да, – помолчав несколько секунд, ответил Ло. – Дож точно. Лемана и Рику мы не нашли, значит выжили. Скорее всего.
– А Зорич?
– Наши солдаты его поймали и убили.
– А Дож? Он за тебя, да? Эта вошь вечно за тобой ходит хвостом.
– У Дожа появилось очень важное и ответственное задание.
Сказав это, он отвернулся, вытащил из кармана (Ло уже успел переодеться) пачку сигарет, закурил ее, и направился за Сетом. Когда дверь открыли, бог вышел из камеры, но Ло, стоя на пороге, вдруг вновь повернулся в сторону Курта.
– Знаешь, чтобы тебе не было скучно, я по нашей старой дружбе переселю сюда твоего друга, Альберта, – затем он улыбнулся, подмигнул, и выпустил сквозь губы жидкий сигаретный дым. – Еще увидимся, брат мой.
И захлопнул дверь. Смотря на то место, где несколько мгновений назад было лицо мерзкого предателя, Курт чувствовал невероятной силы ярость.
«Я тебя убью, клянусь, – думал он. – Если представиться возможность, удавлю собственными руками. Клянусь своей жизнью».
Через несколько минут дверь вновь отворилась, и в камеру действительно, как и было обещано, зашел ошарашенный Альберт.
– Привет, – поздоровался он, увидев полуголого Курта сидящим на полу и держащимся за окровавленную голову. Быстро пройдя через все помещение, мужчина нагнулся и, взяв солдата за руку, помог ему подняться и сесть на его кровать. – Что случилось?