Заметки о неспортивном поведении. И не только о спорте

«Лимонадный Джо» и лимонад детства

«Дикий Запад» – ковбои, индейцы, салуны, прерии. Но почему же при одном упоминании о такой далекой от нас части света, у каждого непременно возникает свой ассоциативный ряд? Для кого-то это будет несравненный Гойко Митич в роли индейского вождя, кто-то вспомнит обворожительную красотку в исполнении Александры Яковлевой из фильма «Человек с бульвара Капуцинов», а кто-то просто свой детский новогодний костюм ковбоя на празднике в детском саду. Хочется вспомнить многими забытый «Лимонадный Джо», фильм чехословацких кинематографистов – едкая пародия на рекламу. Фильм похож на калейдоскоп в стиле вестерна. Главенствующим сюжетом является небольшой городок на Диком Западе. Закон местного населения: прав тот, кто лучше стреляет. И местный шериф не может вразумить бесшабашных и брутальных мужиков, основным развлечением которых есть пальба, виски, драки и дамы. И вот в салун, наполненный пьяными ковбоями и девушками из кабаре, заглядывает загадочный незнакомец. Он пьет только «Коло-Локу». Лимонадный Джо – герой без пороков.

В комедийной форме режиссер доносит до зрителя главную идею фильма в том, что отказ от алкоголя может сделать человека лучше. Эта картина, что называется фильм из детства. Меткий ковбой, который бьет без промаха и при этом пьет лимонад. Чем не восторг мальчишки? Тем более в то далекое время. Мы восхищались не только меткой стрельбой. Нас так же завораживали танцовщицы, развлекающие ковбоев канканом, и вольготным поведением в комнатах на втором этаже, куда вела крутая лестница.

Кадр из фильма «Лимонадный Джо»

Сюжет фильма был принят мной своей трезвой сутью. Я сам, как главный герой Лимонадный Джо не переношу алкоголь и поэтому полностью солидарен с авторами этого фильма. В то же время все преподнесено в шутливой форме, показывая, что отказ от алкоголя может сделать человека лучше. Джо напоминает главного героя другого фильма – мистера Фёста из «Человека с бульвара Капуцинов», который также пробуждал лучшее в людях. Но если мистер Фёст делал это с помощью кино, то Джо – лимонадом. А если вспомнить вкус советского лимонада в стеклянных бутылках, то у меня не хватит слов описать это качество. «Ситро», «Дюшес», «Буратино», «Колокольчик» это потом уже появились «Байкал» и «Тархун». Мы с радостью пили наши слабогазированные напитки за 22 копейки, и тут же сдавали бутыли. И нам это обходилось 10 копеек, найденных в кармане или на обочине дороги, или около скамеек в парке. Как много можно вспомнить открывая стеклянную бутылочку «Коло-Локи»!

Кадр из фильма «Лимонадный Джо»

«Их знали в лицо», а нас поймали – из далекого детства

Лето 1967 года было для нас, морозовских пацанов, наполнено морскими приключениями. Я со своими друзьями дважды ходил на фильм «Их знали только в лицо», когда картину привели в поселковый ДК. До этого я с родителями и их знакомыми посмотрел этот фильм в Ленинграде, в кинотеатре «Гигант».

Захваченные сюжетом фильма, мы ватагой несколько дней катались на катере «Тургенев» в Петрокрепость. Уже на палубе делились роли участников приближающихся подводных сражений.

На территории заброшенных барж в эти дни мы не ныряли с кормы или самодельных мостиков. Мы играли в разведчиков-подводников.

Играли группами меняясь масками и ластами. Враги были в самодельных масках из старого противогазового обмундирования, внушающие страх не только под водой, но и на суше. А «советские разведчики» в «фирменных» масках и в резиновых ластах.

Иногда собой таскали старый акваланг. Он нам служил главным военным атрибутом. Задача одной группы была спрятать, а другой – найти его и «обезвредить». Про акваланг мы вспомнили случайно. Этот реквизит был заброшен в общаковом сарае. А достался он нам от сторожа лодочной базы. Мы его выклянчили после просмотра фильма «Акваланги на дне».

За несколько «военных» дней все без исключения получили «ранения» в виде порезов и мелких ссадин, от искореженных и ржавых бортов и днищ «подорванных нами судов». Но никто не жаловался и стойко хранил в секрете от родителей наши вылазки в морской прибрежный город боевых действий.

Кстати, в фильме нигде и не говорится о городе и даже о войне вспоминают вскользь. Получается, что действие по сюжету происходило в условном южном порту, во время войны. А мы перенесли наши действия в мирный исток Невы.

Как и по сюжету фильма у «врага были союзники». Роль итальянских военных хорошо исполняли работники «нашей захваченной территории». Они нас сгоняли оттуда не только матом, но и… И нас все-таки поймали, и почти всю морозовскую ватагу отвели в милицию в Петрокрепости.

Там нам прочитали лекцию, переписали все наши фамилии. А мы уже знали, что надо менять одну или две буквы в своей фамилии или говорить фамилию соседа. Я давно еще всем объяснил такую маленькую, но спасающую хитрость. Она меня не раз выручала при «неприятных» обстоятельствах.

Из милиции нас сопроводили на катер, и мы бесплатно приехали домой, сэкономив по 15 копеек. Подводные баталии для нас в этом году закончились без потерь боевого состава.

Вспоминаю, как собравшись с ребятами между сараев, обсуждали момент освобождения нашей разведчицы. Точное метание кортика – прямо «в яблочко»! Мы потом пытались метать кортики, благо у многих они были – не очень они и метаются.

Кадр из фильма «Их знали только в лицо»

После фильма мы все были влюблены в Ирину Мирошниченко, тонкую, красивую, с неповторимой манерой смотреть! И ее «соперница» – Елена Добронравова не уступала в красоте. Но она была на стороне врага!

Недавно этот фильм попался мне в группе «ВК». Хорошее кино, заставляет волноваться, как и почти 50 лет назад.

Фильм интересен своим приключенческим сюжетом. Также можно отметить, что это кино близко по духу к западноевропейским образцам.

А что касается правдоподобия или неправдоподобия, так приключенческий жанр вообще далёк от приземлённого реализма и в значительной степени близок к сказке или хорошей легенде.

Кстати, фильм был снят по произведению Эдуарда Ростовцева «Час испытаний».

Я считаю, что фильм «Их знали только в лицо» – замечательная художественная работа с первоклассными актерами, где хорошо передана суть «работы» разведчиков – их постоянное нахождение на краю пропасти, ежедневный риск, их храбрость и верность долгу.

У киностудии А. Довженко немного ярких, запоминающихся фильмов. Этот фильм – хорош!

Прекрасное кино моего детства!

Через год выйдет на экраны «Щит и меч» (1968) и…

Гриб и огурец в попе не жилец

1965 г. С отцом в Летнем саду

Когда мы переехали жить в пос. им. Морозова Ленинградской области, мама была счастлива: поселок окружали озеро, лес, ну и «номерной» завод, который скрывался в лесу. Летом меня частенько отправляли в пионерский лагерь. Там я купался в Ладожском озере, а так посещал близлежащие пруды и водоемы. Но хоть я и завел речь о лете, далее повествовать буду не о купании, а о походах за грибами.

В конце лета, по воскресеньям, мама частенько упрашивала отца сходить за грибами.

– Я картошки с грибами нажарю.

– Может лучше клецки с душами сделаю. «Гриб и огурец в попе не жилец», – цитировал он народную пословицу. Желанием выходить из дома он не горел. Но приходилось ему соглашаться иногда с маминым повелением. И пока хозяйка на кухне готовила припасы в поход, отец качал головой и подмигивал мне. Я тоже не любил и сейчас не люблю собирать ни грибы, ни ягоды. Откровенно дачная и сельская жизнь меня тоже никогда не прельщала.

Отец родился в этом поселке, до войны называемым Шлисельбургом, и знал эту местность очень хорошо. Да и военные годы, проведенные в лесах Белоруссии, тоже научили его, как ориентироваться в лесу.

Обычно, мы выходили из дома за грибами и направлялись в лес. По дороге отец мне что-нибудь рассказывал или давал какие-то наставления, как себя вести в определенных ситуациях. Через час, а это примерно три километра, за разговорами, мы доходили в лесу до валов – заброшенных старых цехов. Солнце уже начинало припекать к этому времени. Поднимались наверх одного из валов. Там отец ложился поудобнее и дремал. Я, пособирав землянику или малину, тоже потом пристраивался к нему. Дорога по лесу меня всегда утомляла физически. Проснувшись, сразу приговаривали пару бутербродов с докторской колбасой и по огурцу, разрезанному пополам и подсоленному. Запивали, в основном чаем, из маленького термоса, который привезли еще из Норильска. И почти налегке спускались в «чащу» леса.

По дороге домой корзинку нес уже я, почти всегда в ней было до десятка грибов, которые мы собирали по ходу к нашим валам. Обратно мы шли намного быстрее. И только те грибы, которые нам мешали идти к дому, создавая преграду, попадали в корзинку. Никакой опасности для других любителей собирать грибы мы не представляли.

Войдя в поселок, отец сразу направлялся к рынку. Торгуясь, с шутками и прибаутками, он набирал почти полную корзину на три рубля.

В пасмурную погоду, или вернее в пасмурное настроение, в поход за грибами отец направлялся к стадиону, там «спускал меня с поводка». Я бегал, прыгал, подтягивался, лазил по и под трибунами, а отец в это время, около соседнего пивного ларька, рассуждал с мужиками о житие-бытие, политике и о чисто мужском, накипевшем.

Возвращались мы также через рынок.

Мама всегда нас встречала словами, вот прогулялись, а то все равно бы диван мяли. И через некоторое время жареная картошка с грибами бурчала у нас в животе. Я убегал на улицу, а отец заслуженно располагался на диване перед телевизором.

Правда, раз вернулись мы из «леса», а дно корзинки грибами было чуть закрыто. В кармане у отца в этот день оказалась только мелочь. На что отец посетовал матери, что очень сухо в лесу. Вечером были драники, мои любимые драники!

1962 г. Отец просматривает новости воскресным утром

Как отец из семьи уходил

В этот день я задержался в школе после уроков, потому что в три часа надо было на секцию по легкой атлетике, которую вел наш учитель физкультуры Виталий Павлович. И домой пришел в шестом часу. Родители были уже дома.

Отец в комнате складывал вещи в большой чемодан. Этот чемодан я помню еще с малых лет. Иногда мы с сестрой туда забирались, играя в прятки. Из Норильска, набитый посудой, с полотенцами, шторами и другими тряпками, он приехал в поселок в контейнере со многими вещами, телевизором «Заря» в металлическом корпусе, радиоприемником «Звезда 54» и другими, с которыми родители не хотели расставаться

– Опять генеральная уборка перед праздниками?

– Нет! Ухожу, все, достала меня твоя мать. Не дает спокойно после работы полежать!

Я уселся на диван. Достал из портфеля какой-то учебник, открыл его и может даже он был передо мной вверх ногами, я ничего не понимал. Конечно среди моих одноклассников и друзей были неполные семьи, и что такое развод, я знал. Но я не видел, чтобы мои родители ругались, как некоторые семьи, живущие в нашем доме или соседних домах. И если бы кто-нибудь в этот момент со мной заговорил бы, слезы, наверное, покатились бы по щекам. На душе скребли кошки. Из головы вылетело, что завтра будет торжественная линейка посвященная очередной годовщине Октябрьской революции. И надо было бы маме сказать, что нужно приготовить мне белую рубашку и шелковый пионерский галстук. Из кухни в это время мама крикнула отцу, что полотенца в шкафу внизу. И через минуту сама вошла в комнату, глаза были заплаканные, посмотрела в чемодан. Качнула головой, мол, забирай.

– Ты посуду возьми, хоть какую на первое время.

Собрав чемодан, отец накинул плащ. Он немного помялся около выхода, видимо думая, как он будет один без нас. Затем быстро прихватил в подмышку коврик – соломку, свернутый в трубочку и стоящий в углу, и вышел.

Я тоже оделся и пошел на улицу. Нет, я не побежал за ним, просто дома сидеть было тяжело. Как назло, на улице никого из друзей не было. Я сделал два круга вокруг наших трех домов. Дождь продолжал моросить. В голове у меня было тоже пасмурно. Почему разошлись? И как теперь будем жить?…

Посидев некоторое время под детской горкой, направился к дому. Войдя в подъезд, заглянул в каморку к дяде Коле дворнику. Домой идти не хотелось. Приоткрыв дверь увидел, что он спит. Развернулся и поднялся на второй этаж к себе.

К моему большому удивлению родители ужинали. Мама за столом, а отец, как обычно, с тарелкой в руках перед телевизором. Пока я раздевался и усаживался за стол, из разговоров родителей понял, что отец просто относил вещи погорельцам. На днях на соседней улице полностью сгорел деревянный дом барачного типа.

На душе отлегло. Но как говорят некоторые: неприятный осадок от шутки остался.

Полет со сливы

Жарким летом в середине шестидесятых выдался небывалый урожай сливы.

В один из дней того года моему другу Славику было поручено крайне важное дело – удерживать прислоненную к дереву деревянную лестницу, чтобы не допустить падения с нее старшего брата Славика – Генки. Я от безделья решил помочь Славику.

Генка полез на дерево с ведром в руке для сбора сливы, чекушкой водки в одном кармане (из нее он периодически отхлебывал и жизнерадостно командовал) и пачкой папирос «Красная звезда» в другом (закуривал сразу после кряканья).

В ту пору мы считали себя достаточно маститыми пацанами – знали тройку похабных анекдотов, пару раз пробовали курить сухую листву и были не из робкого десятка в нашем дворе.

Человек, сидящий на верхней ступеньке лестницы, был постарше нас и внушал благоговейный трепет – с молоком матери мы впитали уважение к старшим, из-за чего все, собственно, и произошло.

Забегая вперед, скажу, что с заданием мы справились с блеском – падение Генки с трехметровой высоты осуществили быстро и весело – он даже не успел ругнуться матом, а наблюдавшие полет через забор соседские бабки неделю икали от страха.

Поступившая от него команда «сгонять за вторым ведром», была выполнена немедленно и сразу, правда, оставленная без присмотра лестница быстро наклонилась, и он катапультировался в «лопухи».

Помимо того, что мы помчались за одним ведром вдвоем, был еще один комичный момент, вспоминая который, я по-прежнему не могу объяснить, как Генка умудрился спланировать свой полет так, что его задница чудом миновала им же вкопанный лом рядом с деревом под лестницей.

И к великому нашему счастью, чекушка в кармане осталась цела.

Не буду рассказывать, как далеко и долго мы бежали с места преступления, успев прихватить несколько морковок с грядки, но факт остается фактом. Мы со Славиком в тот вечер вернулись домой поздно, накупавшись в карьере, накормив комаров досыта. Славик еще зашел ко мне в гости перекусить, чтобы дома сразу лечь спать…

Почетный вымпел за набор массы

Мальчишки и девчонки моего поколения прошли через пионерские лагеря. Построение под дребезжащие звуки горна, марш под барабанную дробь, купание по свистку, прощание у костра.

В середине шестидесятых я, как и многие, проводил смену или две летом в пионерском лагере. В поселке имени Морозова был свой лагерь, вернее лагерь был частью Госзавода имени Морозова. И работникам этого завода продавали путевки в Пионерский лагерь «Ветерок» за 8 -9 рублей на смену. «Ветерок» располагался, да и сейчас находится там, на берегу Ладожского озера, в окружении сосен. Каждое лето до седьмого класса я проводил в этом лагере иногда по две смены. Родителям было удобно сдавать нас под присмотр лагерных работников. В поселке было в то время много прудов и карьеров, и детвора часто проводила там напролет свои дни без присмотра старших. А в лагере над нами был глаз всевидящих пионервожатых и четырехразовое питание. В этих лагерях, в каждом отдельном отряде, текла своя жизнь наполненная буднями – построения, развивающие кружки, прием пищи, свободное время, отбой, и приключениями, которые происходили вопреки лагерному распорядку.

Этим летом я проводил там уже вторую смену. В первой смене у нас была пионервожатой студентка ВУЗа Настя. Я даже и не помню, как по отчеству, многие из нашего отряда хотели казаться взрослыми и называли ее просто по имени. Правда, не в присутствии старших. В нашем отряде всегда собирались морозовские ребята. И с нами была беда. Мы бегали домой, а это всего чуть больше километра и сбегали без спроса купаться или за ягодой. Да и кто бы нам разрешил. Естественно эти показатели всегда понижали наши шансы на получение первых мест по окончании смен на торжественном построении. И вот вторая смена подряд и опять почти тот же состав непослушных. Настя упала духом, как оказалось практика в пионерском лагере ей была послана свыше. И эта смена прошла для нас с Настей как под копирку, т.е. все, что было плохое в прошлой смене произошло и в этой, а хорошего поведения и успешных выступлений на смотрах не было ни в той смене, ни в этой смене. Уже осталось три дня до окончания смены и вручения премий воспитателям, отрядам и пионерам. Я играл с ребятами в битку, набивая ее ногой, девчонки бегали вокруг нас с истошными криками. Настя на скамейке читала книгу. После сигнала на ужин Настя покачала головой и грозно зарычала на нас:

– Хоть на ужин не опаздывайте, видеть и слышать вас не хочу! – и что-то потом пробубнила себе под нос. Конечно мы осознавали, что ей не очень приятно с нами работать, да и страшно за нас и за себя. По дороге к столовой мне опять попался дурной плакат «Расти богатырь», с уплетающим кашу малышом.

И мне пришла идея, глупая, но легко исполнимая. Каждую смену во второй день начала и в предпоследний, пионеров взвешивали, как бройлерных цыплят, суммируя разницу, выводили цифры оздоровления за время нашего пребывания в пионерском лагере. Я уже был малость начитан о весовых категориях в боксе и борьбе, и немного понимал, как уменьшать вес и набирать. Я предложил нашему отряду, а вернее группе, которая считалась передовой или задавалами плохого тона, попробовать улучшить показатели в наборе массы нашего отряда. Сперва идея показалась наивной и не нужной. Но, обдумав и пошушукавшись с девчонками, мы согласились на этот эксперимент. Свинцовая бита около полкило и взвешивание до принятия утренних процедур – вот был мой план.

Назавтра, как только горн прозвучал, нам пришлось быстро убрать кровати и шагом отправиться в медсанчасть. Как назло, заведующая медсанчастью опоздала минут на десять. Мальчишки начали взвешиваться первыми. Шумя и толкаясь, чтобы отвлечь внимание, передавали из рук в руки биту. И бегом направлялись к туалетам и умывальникам. Не всем удавалась это сделать, не останавливаясь в кустах. Но все обошлось без эксцессов.

Вечером Настя отняла у меня биту, за то, что мы плохо пели и баловались на последней репетиции.

На следующий день, после завтрака, на торжественной линейке, отмечали победителей разных номинаций в конкурсах и достижениях в лагерной жизни. Мы ждали что и нас, т.е. наш отряд тоже отметят хотя бы призовым местом. Но всем вручили похвальные грамоты и наш отряд никак не отметили. Перешли к торжественным речам. И, когда мы уже совсем приуныли и прослушали речь какой-то дамы, все, чуть ли не весь лагерь, стал кричать нам «браво». Оказывается, наш отряд прибавил в весе больше, чем какой-либо из Ленинградской области, и нашему воспитателю и директору выдали по вымпелу от какой-то областной организации. Наша Настя светилась лучезарной улыбкой.

После линейки я подошел к Насте и попросил биту, сказав, что суммарная сумма веса биты на количество мальчиков и девочек это и есть прибавка к нашему весу. Психанув, она ушла к себе в комнату, но за обедом Настя подошла ко мне, поцеловала в щечку и передала пакет. В пакете был новый эcпандер и моя бита.

Гойко Митич и атлетическая гимнастика

Посвящается «Заслуженному Индейцу Советского Союза»!

Часть 1

С середины 60-х годов по кинотеатрам страны прокатились восточногерманские фильмы-вестерны: «Сыновья Большой Медведицы», «Чингачгук – Большой Змей», «След Сокола», «Белые волки»…

Красочные, увлекательные кинофильмы Германской Демократической Республики о храбрых индейцах наше поколение мальчишек смотрело с неописуемым восторгом, на одном дыхании. Киносеанс заканчивался столь быстро и стремительно, что даже становилось жаль. Как это?! Так быстро?! Разгорячённая атмосфера на экране, учащённое биение сердца и горящие глаза в зале, воспринимающие все действия героев фильма с такой радостью, влечением и интригой, что каждый следующий просмотр фильма был для нас не просто желанным, нет, словно праздник, словно что-то долгожданное и поистине грандиозное…

Часто мы смотрели картины по несколько раз, чтобы по новой переживать за индейские племена, восхищаясь отвагой и физической и духовной силой воинов апачей или дакота, и преданностью и мудростью их вождей. И, как правило, в поселениях бледнолицых действовали уже салуны. В которых происходили не только пьянки и драки, но и танцы в исполнении молоденьких дам. Эти незатейливые каскады канкана вызывали у нас, шантрапы, тоже немалый восторг.

Гойко Митич, уроженец Югославии, выступал всегда на экране в роли смелого индейца, столь похожий чертами лица и выразительным взглядом. Великолепно исполняя роль за ролью, радуя своей ловкостью и хорошо сложенной фигурой нас, юных и восприимчивых мальчишек. Мы переигрывали сцены из фильмов на свой лад, бегая по дворам и улицам, между кустов и сараев с индейским улюлюканьем, и старались быть такими же смелыми и ловкими.

Сегодняшние паркурщики и кроссфитеры позавидовали бы нашей физической подготовке, а тем более, нашей мальчишеской изобретательности в создании, на первый взгляд, непреодолимых препятствий из ящиков, бочек, старой мебели, которую подбирали за сараями…

Наши двухпудовые тела легко вскарабкивались на крыши сараев и перепрыгивали с одной крыши на другую. Настилы крыш под нами прогибались, и некоторые мальчишки использовали этот прогиб, как гимнастическую подкидную доску – получался небольшой взлет, похожий на полет «щучки» убегающего Ихтиандра от полиции. Иногда за эти набеги на «хранилища утвари» нас награждали громкой бранной речью или тумаками, и не всегда вход шли только руки.

В конце своих игр проигравших, а это, как неписанное правило, были бледнолицые, мы подвешивали за руки на турнике во дворе или на деревьях в ближайшем лесу. Пленники должны были поднять ноги до «уголка» определенное количество раз. Если проигравший не мог справиться с данными условиями победителей, он получал кулаком по животу и ноги непроизвольно поднимались вверх.

Гойко Митич. Кадр из фильма

Животы у нас болели то ли от нагрузки, то ли от ударов. Так мы укрепляли мышцы пресса и воспитывали волю духа.

В соседнем пожаркоме мы учились преодолевать полосу препятствий. Иногда летом по выходным мы выбирались потайными тропами на стрельбище. В поселке стояла военная часть, охранявшая периметр завода. На стрельбище мы не только собирали гильзы у валов, но и преодолевали полосу препятствий, намного круче, чем в пожаркоме: бревно, изгородь, окоп, лабиринт «змейка» и трудно преодолимая для нас из-за малого роста – «сломанная» лестница. Мы шлифовали свою ловкость, быстроту реакции. Как сейчас бы написали: интенсифицировали свою физическую подготовку.