Бешеный правитель. Начало Империи

Мы понимаем причину, по которой вы не спешите вернуться на родину. По поводу вашего племянника не беспокойтесь, за его здоровьем следит один из лучших докторов, и благодаря его талантам, были спасены не одна тысяча жизней. При желании вы можете вернуться с нашим караваном обратно. По времени, как раз ваш племянник и второй раненый, будут годны к перевозке. Правда к этому времени начнутся холода, и было бы неплохо организовать их транспортировку в крытом и отапливаемом экипаже, им ещё долго предстоит восстанавливаться.

Я прикоснулся рукой плечу Ахмед Аги и он прервался, повернулся ко мне и внимательно послушал то, что я хотел передать.

– Беркер Бей рекомендует не спешить с перевозкой вашего племянника, лучше будет, если он останется на два месяца под наблюдением нашего доктора. Он уверен, что нам удастся организовать постоянные поставки наших товаров в Персию, и предполагает организовать наше представительство в Тебризе. Вы так же можете воспользоваться имеющейся возможностью, и организовать своё торговое представительство в Эрзуруме. Организовав работу наших представительств, мы постепенно наберемся опыта взаимовыгодного сотрудничества и постепенно расширим его. Мы уточняли, телеграф между Эрзурумом и Тебризом работает стабильно, и мы сможем без задержки передавать нашим представителям заявки, на подготовку необходимых грузов, и помогать друг другу в их предварительном приобретении и складировании. А транспортировку можно организовать на наших большегрузных быстроходных повозках, запряженных породистыми тяжеловозами. По расчётам Беркер Бея, время в пути и на закупку товаров сократится минимум в два раза, и при необходимости можно организовать регулярные поставки и постепенно довести количество караванов до двенадцати. Это позволит ежедневно получать и отгружать товары в адрес друг друга. За счет высокой скорости и большей оборачиваемости, мы сможем продавать наши товары по более привлекательной оптовой цене. Многим местным торговцам будет выгоднее осуществлять заказы через нас, чем отправлять собственные караваны. Мы так же сможем увеличить ассортимент изделий и продуктов, поставляемых в обе стороны. В этот список войдут те товары, доходность от реализации которых была относительно низкой, и они, как правило, не поставлялись.

– Прошу прощение уважаемый Беркер Бей, а вы будите в состоянии организовать продажи такого количества товаров? – с трудом скрывая своё удивление, спросил Амир-Али.

После моего знака Ахмет Ага ответил на заданный вопрос. Он был из числа оговоренных, и не требовались мои дополнительные уточнения.

– Во всех крупных населённых пунктах провинции мы постепенно организовываем оптовые склады и магазины. Количество магазинов зависит от величины населённого пункта и количества рынков в нём.

– Вы одновременно занимаетесь оптовой и розничной торговлей? – персидского купца заинтересовал наш подход.

– Основная наша цель, это стать крупным оптовым поставщиком, и мы рассчитываем в течение года открыть свои склады и магазины во всех крупных городах, расположенных в четырёх провинциях империи, от Анатолии до Кавказских гор и Каспийского моря. Мы уже торгуем продуктами питания, изделиями местных мастеровых, и хотим подключить к ассортименту товары из Персии. А в дальнейшем наладим поставки из Европы и собираемся построить несколько фабрик. А что касается розничных магазинов, то мы их открываем в ограниченном количестве, в основном для более досконального изучения спроса на местных рынках, и определения наиболее оптимальных розничных и оптовых цен на товары, поставляемые нами.

– Что бы организовать столь обширную торговлю, необходимо обеспечить безопасность передвижения ваших караванов. Теперь понятно, почему Беркер Бей с такой хладнокровностью уничтожил целый род курдов, и для чего вы держите такое количество вооруженных охранников.

Я сделал знак, и Ахмед Ага приблизился ко мне. Услышав, что ему предстояло передать, он с трудом скрывая собственное удивление начал транслировать мои слова.

– В течение года мы откажемся от перевозки грузов торговыми караванами. Мы собираемся организовать транспортную компанию, которая будет иметь свои станции для замены лошадей и возчиков на всех основных дорогах центральной Азии, это поможет минимум в 2 раза увеличить скорость перемещения грузов, что в свою очередь позволит увеличить оборачиваемость денег и поставку на дальние расстояния скоропортящихся продуктов. На базе этих станций так же будут организованы пункты охраны основных дорог, которые будут патрулироваться нашими вооруженными охранниками. Эти преимущества позволят нам усилить свои позиции оптового поставщика разнообразных товаров. Со временем мы будем строить специальные хранилища для долгосрочного хранения продуктов питания и предприятия по их переработке.

– Беркер Бей извините за нескромный вопрос, а деньги у вас имеются на реализацию столь грандиозных планов.

– Уважаемый Амир-Али, на этот вопрос я отвечу сам, – уверенно произнёс мой помощник. – Мой господин считает, и не раз уже доказал, что для удачной организации дела, деньги не являются основополагающим фактором. Главное в этом деле люди, кто будет реализовывать наши планы. Мы, из-за нехватки верных и способных сотрудников, пока ограничиваем наше развитие. Но мы вложили достаточно средств в приобретение русских рабов. Как показывает наш опыт, на них можно положиться, правда, приходиться их сразу же освобождать от рабства, но под их честное слово. В течение трех лет после этого они работают на нас, и служат верой и правдой.

– Я слышал русские рабы самые строптивые и мало кто хочет с ними связываться, – удивлённо отреагировал купец.

– Они имеют понятия о чести и достоинстве, и как правило, являются хозяевами своего слова. Беркер Бей уверен, что нужно иметь дело только с людьми, кто в жизни руководствуется этими понятиями. Даже среди местного населения, мы выбираем работников, придерживающихся в своей жизни этих понятий.

– Получается, русские в течение трёх лет выплачивают свои долги перед Беркер Беем и после этого могут быть полностью свободны, – решил высказать свою догадку Амир-Али.

– Вы не поняли, мой господин не может вести себя как какой-то презренный ростовщик. Труд русских оплачивается с первого же дня их работы, и сумма не отличается от оплаты местных работников, а зачастую значительно превышает. Рядом с Беркер Беем могут быть только свободные люди, уважающие себя и своих товарищей по работе. От них не требуется быть верным лично Беркер Бею, достаточно и того, что они верны своей работе и людям с кем работают.

– Уважаемый Беркер Бей я поражен вашей мудростью, вот что значит, с юношеских лет самому заботиться о себе и добиваться успеха, опираясь на самого себя и на верных помощников. Для меня была загадкой, как местные христиане осмелились идти против курдов. Теперь понятно, что у вас служат лучшие из лучших, способные не только уважать, но и заслужить уважение. Редко можно встретить людей не способных из-за сиюминутной выгоды продаться. – При произношении этих слов, я почувствовал, что персидский купец не до конца искренен, вернее у него имеются серьёзные сомнения по поводу услышанного.

В это время в палатку вошёл майор Кириллов, в руках держа небольшой серебряный сундучок. Он поклонился мне, и получив разрешение говорить произнёс.

– Мы по списку подобрали все драгоценности, принадлежащие купцу Амир-Али. Вы дали распоряжение представить подобранные драгоценности, для подтверждения.

Я жестом руки указал на купца. Кириллов подошел к нему и положил рядом с ним сундучок с драгоценностями. Несколько минут купец внимательно изучал каждое изделие, а я в это время наблюдал за его реакциями. Не разбираясь в нюансах ювелирного искусства этого времени, мне было достаточно посмотреть на драгоценности, чтобы понять, они являются произведениями искусства и имеют не малую цену. Скорее всего, украшения были изготовлены по конкретному заказу, в одной из европейских стран. Я даже догадывался в какой. Качество огранки брильянтов, сапфиров, изумрудов и прочих драгоценных камней выдавало их итальянскую принадлежность. В прошлой жизни мне приходилось иметь дело с драгоценными камнями, и я неплохо разбирался в них, в том числе имел представление о старинных огранках.

К моему удивлению Амир-Али не выказал особую радость после осмотра содержимого сундучка. Майор Кириллов так же наблюдал за его реакцией, ехидно улыбнулся и обратился ко мне.

– Мы обнаружили все драгоценности согласно предоставленному списку, кроме одного женского кулона. У нас имеются сомнения, но я принес похожий кулон. Он не совпадает с описанием купца, вместо крупного бриллианта, там указан сапфир средних размеров. Майор достал из кармана бархатный мешочек и передал мне. Раскрыв его, я достал кулон и от неожиданности ненадолго потерял душевное равновесие. В моих руках был кулон с крупным бриллиантом, по моим прикидкам 14—15 карат. Я сделал знак и ко мне поднесли две керосиновые лампы. После внимательного изучения камня, мне стало понятно, что в моих руках камень прекрасного качества и с достойной огранкой. Только этот бриллиант стоил в несколько раз дороже, чем стоимость всего каравана персидского купца. Внутри меня боролись два моих я. Я из прошлой жизни, и второй я из настоящей. Оказалось, я успел преобразиться настолько, что, долго не думая принял решение, с которым в прошлой жизни был бы категорически не согласен.

Знаком приблизив к себе Ахмет Агу, велел передать мое решение, которое его удивило настолько, что он взял недолгую паузу, попытался обратиться ко мне, но заметив мой неодобрительный взгляд, повернулся к купцу и произнёс.

– Амир-Али, Беркер Бей предупреждает, это единственный случай, что он готов простить вас за преднамеренный обман. Он уверен, что этот кулон принадлежит вам, поскольку узнал руку мастера, изготовившего остальные украшения. Ему так же известна цена этого кулона. Запомните раз и навсегда – Беркер Бей редко кому предлагает свою дружбу, и его дружба не продается ни за какие деньги. Заберите свой кулон и можете идти, считайте, что все предложения моего господина о сотрудничестве отменяются. Вы получите обратно всё ваше имущество, и вашим людям будет предоставлена надлежащая медицинская помощь. – Ахмед Ага произнёс слова с таким жестким тоном, что даже мне показалось, что он переборщил. Не трудно было понять, что он не был согласен с моим решением, и всё своё возмущение вложил в слова, обращенные к купцу.

То, что случилось после этого, не ожидал никто. Амир-Али встал со своего места, подошел ко мне и бросился передо мной на колени.

– Вы преподали мне, человеку в три раза старше вас, урок благородства. Мне стыдно за свой поступок, я долго живу на свете, и моя работа не располагает преданию словам особой значимости. Я приношу свои извинения, и клянусь здоровьем моего племянника, что в моем лице вы имеете настоящего преданного вам друга, готового по первому вашему слову предоставить в ваше распоряжение всё то, чем я владею.

Хочу объяснить причину моего поступка. Вы правы, этот кулон стоит в десять раз дороже, чем весь мой караван, но не потеря денег меня беспокоила. Бриллиант для кулона мне передал Насреддин Шах, и заказал кулон для подарка на день рождения своей любимой дочери. Я покрыл бы без проблем стоимость потерянного бриллианта, и от этого не стал бы менее богатым, но я мог потерять доверие моего Шаха и его покровительство. Сами понимаете, всё мое богатство ничто по сравнению с этим.

Я покорно прошу извинить меня за мое недостойное поведение. На вашу доброту и великодушие я ответил своим недоверием, и нет мне прощения.

Мне стало стыдно за происходящее, тем более, что я был уверен, в прошлой жизни, при таких же обстоятельствах, поступил бы так же. Я встал, подошел к Амир-Али, помог ему подняться, и тихо произнес.

– Иншаллах (если пожелает бог).

Амир-Али растерянно смотрел на меня, но в этот момент в палатку вошёл Симон Чауш. После поклона он произнёс.

– Один из задержанных в лагере Махмуд Бека постоянно возмущается и требует отвести его к вам. Он утверждает, что является представителем Эрзурумского Вали.

Я сделал жест, означающий моё согласие принять его. Купец посмотрел вопросительно на меня, и я ему взглядом указал на его место. Присутствие купца во время общения с этим представителем Вали не было бы лишним.

Не успел я закончить инструктаж Ахмет Аги, как в палатку вошел худощавый 40 летний турок. Весь его облик говорил, что передо мной стоит один из худших представителей человеческого рода, чиновник средней руки. Мне не раз приходилось общаться с этой породой людей. Скользкие, жадные, одним словом трудно найти хоть одно положительное определение для характеристики этих посредников между власть имущими, и теми, за счёт грабежа которых они живут и процветают.

Этот несчастный решил продемонстрировать свой нрав, и не поздоровавшись, не спросив позволение начал излагать свое возмущение. Не успел я отреагировать, как он получил такой сильный подзатыльник от Симон Чауша, что мне показалось, я увидел, как искры полетели из его глаз.

– На колени пёс, кто ты такой, что в присутствии благородного Бея смеешь открыть свою пасть без позволения, – Унтер-офицер Петров говорил на тюркском лучше, чем кто-либо из нас. Всё время он проводил с охранниками, обучая их, и такой разговорной практики не было ни у одного из нас.

Чиновник от неожиданности рухнул на колени и прикоснулся лбом к ковру, продемонстрировав своё истинное трусливое нутро.

– Кто ты такой представься?! – прозвучал вопрос Ахмет Аги.

– Я представитель Эрзурумского Вали, зовут меня Юсуф Эфенди.

– Чем можешь доказать достоверность своих слов, – брезгливым тоном продолжил задавать вопросы Ахмет Ага.

– Ничем, я был в гостях у Махмуд Бека. Меня всё его окружение знает, и не было необходимости носить с собой специальные документы.

– Ты был в гостях у предводителя разбойников, может быть, ты сам являешься таким же разбойником? Мы допросили оставшихся в живых курдов, по их словам, ты был мюдиром, но тебя выгнали за казнокрадство. Почему благородный Бей должен поверить, что Эрзурумского Вали в лагере разбойников представляет бывший преступник. Ты кажется утверждал, что являешься личным представителем самого Вали?

– Да это так, я гостил в лагере Махмуд Бека и не имел представление, что его курды занимаются разбоем. Я был уверен, что это племя мирных курдских кочевников.

– Пёс, если ещё раз соврёшь, пощады не будет, сам пристрелю без предупреждения, – в голосе Ахмет Аги чувствовалось не простая угроза, а последнее предупреждение. – Мой господин сомневается, что Эрзурумский Вали будет иметь дело с таким отребьем как ты. У тебя имеется, что сообщить нам полезного? Если нет, то тебя отведут к остальным разбойникам и будешь вместе с ними дожидаться передачи полиции.

– Не отправляйте меня больше к курдам. Они грозятся убить меня, хотят отомстить туркам за смерть своего Бека. Я знаю, что верный слуга Бека Кярам Ага успел до вашего прихода скрыться. Курды не простят уничтожения целого рода. Махмуд Бек имел большой авторитет и был женат на дочери Шейха Мансура. Он предводитель курдов, проживающих в нашей и в трёх соседних провинциях. Вы даже не представляете, какая может начаться резня, курды вас не простят!

– Слушай ты пёс, к кому ты обращаешься и кого пугаешь, Беркер Бея, предводителя славного и древнего османского рода? С каких это пор турки начали бояться курдов, ты соображаешь что несёшь? – Капитан Александровский был настолько убедительным, что я на мгновение поверил, что являюсь настоящим благородным турком.

Я знаком приблизил к себе Ахмет Агу и после моих слов он обратился к чиновнику.

– Господин приказал выдать тебе коня, и отправить к Шейху Мансуру. Если ты на самом деле являешься представителем Эрзурумского Вали, так и веди себя как подобает. Ты отправишься к этому шейху и потребуешь прибыть на переговоры с Беркер Беем. Если до прибытия шейха курдов, на территории нашей провинции произойдёт хоть одно разбойное нападение на наши караваны, то передай ему, что Беркер Бей будет действовать жёстко и беспощадно. За нападение на его людей все курды мужского пола старше 14 лет, проживающие в нашей провинции, и имеющие малейшее отношение к разбоям, будут уничтожены, или арестованы и преданы суду. У моего хозяина хватит сил и влияния добиться смертного приговора для каждого из них.

Можешь написать письмо Эрзурумскому Вали, если он сочтёт нужным, то примет его и прочтет, завтра мы отправляем караван арестованных разбойников в Эрзурум, и передадим твоё письмо.

Да ещё, ты заберешь с собой жену Махмуд Бека, её детей и служанок. Мы с женщинами и детьми не воюем. Перед тем как написать письмо пообщайся с Амир-Али Агой, чей караван так же подвергся нападению разбойников Махмуд Бека. Он тебе расскажет, с каким огнём играли твои любимые кочевники. Молись, чтобы слухи о нападении на этот караван не дошли до Султана.

После того как чиновника вывели из палатки, и персидский купец отправился за ним, чтобы выполнить мое распоряжение, я дал приказ собрать военный совет.

На совете первым делом обсудили состояние раненых. Безнадёжных, среди тяжелораненых не было, что сильно обрадовало. После этого обсудили организацию завтрашних похорон, и утвердили сумму единовременной компенсации семьям погибших – в размере 50 золотых лир. По местным меркам сумма была баснословная. Обсудили вопрос компенсации раненым, и решили продолжать им выплачивать полную заработную плату, до момента их выздоровления. Искалеченным решили выплатить единовременную компенсацию в размере 25 золотых, и найти им работу, соответствующую их физическим возможностям.

– Ваше высочество, у нас осталось всего 50—60 относительно боеготовых охранников. Если завтра отправим в Эрзурум караван пленных, то нужно выделить, хотя бы 15 человек, мы останемся практически беззащитными.

– Без помощи местных нам никак не обойтись, пригласите завтра с утра всех старост деревень долины, нужно решить, что будем делать со стадами баранов и прочего скота. – Принял я для себя трудное решение, оно было на тот момент наиболее разумным. – Мы не можем организовать зимовку скота, нужно раздать всех животных местным жителям, но под определённые условия. Крестьянам так же будет трудно обеспечить кормами скот в течение всей зимы, нужно продумать как оказать им помощь в этом вопросе. Лошадей оставим, самим пригодятся.

– На днях начнут прибывать наши военнопленные, – обратился ко мне майор Кириллов. – Я молю бога, что бы среди них хотя бы треть была относительно боеспособна. Если курды решаться напасть на нас в ближайшие дни, то я сомневаюсь, что нам удастся защититься от них. У нас заканчиваются пули от наших винтовок. Когда поставщик, месяц назад, продавал нам последнюю партию, он предупредил, что поставок этих пуль больше не будет.

Мы ещё долго обсуждали, как и что делать. С каждой минутой обсуждения я четко осознавал, что не справляюсь. Ещё немного, и всё выйдет из-под контроля. Мне приходилось изображать из себя уверенного и знающего, что и как нужно делать лидера. Я прекрасно понимал, что стоит лидеру продемонстрировать сомнения и неуверенность в себе, как в коллективе начинается разброд и шатание. Коллектив, как и женщина, признают только сильного лидера, способного из любых ситуаций находить тот выход, который принесёт очередную пользу, или на худой конец, не ухудшит текущее состояние. Мне катастрофически не хватало опыта управления боевым подразделением, если в вопросах бизнеса всё шло более или менее нормально, и постоянный прогресс был на лицо, то в обеспечении нашей безопасности ситуация с каждым разом становилось всё сложнее и неопределеннее. Сил и возможностей для достойного противостояния не хватало. Я не имел малейшего представления, как поведут себя курды, осмелятся ли напасть на турецкого высокородного бея в открытую, или постараются отомстить другим способом. Я только знал точно, что курды обязательно будут мстить. Было ясно так же, что местные власти будут скрыто поддержать курдов, вряд ли они откажутся от столь удобного, и самое главное, бесплатного инструмента контроля над христианскими народами. Логика в таком поведении властей явно присутствовала. В других частях империи постоянно происходят бунты и восстания христиан разных национальностей. Не трудно было понять, что только в Центральной Азии ситуация была относительно спокойной, и то благодаря курдам, которые и держали под жёстким контролем местные христианские народы.

– Андреас, как считаешь, курды решатся воевать с турецким Беем напрямую, или выберут другой способ мести?

– Ваше Высочество, вы поступили мудро, отправив представителя Эрзурумского Вали к Шейху Мансуру. Я уверен, что турецкие власти запретят курдам прямой конфликт с вами. Не трудно догадаться, если курды выйдут из-под контроля, то все наши провинции превратятся в арену кровавых разборок, и придётся отправлять регулярные войска для их усмирения. Терять таких выгодных союзников как курды, турецкие власти вряд ли решаться.

Курды постараются обязательно отомстить, и вы для них стали смертельным врагом. Кровная месть для них обязательна, они не успокоятся до тех пор, пока не убьют вас. Власть такое развитие событий так же устраивает. Приструнить вас им не удастся, местные законы вы не нарушаете, а трогать без разрешения Султана благородного Бея они вряд ли решаться. Власти вряд ли разрешат курдам прямое нападение на вас и на ваши караваны. После этого, курды полностью выйдут из-под контроля властей. Наша основная задача организовать вашу личную безопасность, и понятно, что нужно срочно восстановить боеспособность нашей охраны. Нужны новые бойцы, притом такие, кто готов, не задумываясь пустить пулю в лоб любому, кто осмелится напасть на вас и на ваше имущество.

– В скором времени начнут прибывать русские бойцы, бывшие военнопленные, проданные в рабство. Но сформировать боеготовую охрану мы сможем не раньше, чем через месяц, более реально – через полтора месяца.

Не трудно догадаться, что курды постараются надавить на жителей долины, и довести их до такого состояния, чтобы те выражали явное недовольство нашему присутствию здесь. Своя рубашка ближе к телу, и местные жители, под давлением, наверняка перестанут сотрудничать с турецким Беем. Сами понимаете, без такого сотрудничества мы обойдёмся, но это противоречит нашим целям. Как я уже не раз говорил, мы вынуждены опираться на местных жителей. Они привыкли к своему рабскому существованию, и вряд ли готовы бороться за освобождение. Мы и не будем призывать их к этой борьбе. Бороться с империей должны профессионально подготовленные люди, и это не будет иметь характер национально-освободительной борьбы. Об этом мы поговорим позже. А сейчас предлагаю обсудить, как сделать так, чтобы местным жителям стало выгодно сотрудничать с турецким Беем и доверить свою защиту от разбойников не курдам, которые в основном их и грабят, а нам. Нужно так же подумать, как оградить их от давления со стороны курдов.

– Курдов народ боится, а вас начинает постепенно уважать. Разгромив шайку Махмуд Бека и проявив заботу о тех, кто служит вам, вы заслужили это уважение. Немало поспособствовало уважению к вам, оказание безвозмездной помощи по лечению жителей долины. Но чувство страха намного сильнее чувства уважения, и вряд ли народ примет ваше покровительство взамен курдского. Нужно подумать, как привлечь на свою сторону местных жителей. Мне стыдно признать, но в своей основе народ у нас трусливый и покорный, – печально констатировал всем известные истины Левон.

– Мы не имеем право осуждать простых обывателей, они таковы каковы есть, и поверьте мне на слово, простые люди везде ведут себя таким же образом. Прав твой отец – староста Андо, люди, и не только те, кто проживает в долине, проживают свой век как управляемое стадо разобщенных баранов. Вопрос в том, кто будет управлять этим стадом и как собрать вокруг себя тех, кто не желает волочить свое существование на грешной земле в статусе травоядного.

Мы забыли упомянуть, что обыватели, несмотря на свою трусливость, частенько ведут себя, руководствуясь собственной выгодой. При этом они не отличаются дальновидностью. Как бы это не звучало неприглядно, но мы вынуждены будем купить лояльность местного населения, главное предложить достойную цену.

– Вот почему вы предложили раздать безвозмездно скот курдов местному населению. Они вряд ли устоят перед соблазном получить бесплатный подарок, а получив его, станут непрямыми участниками разгрома и конфискации имущества рода Махмуд Бека. Хотят они это или нет, но после этого они обязаны будут уповать на вашу защиту от курдов. Ваше Высочество, а что случиться с нашим несчастным народом, когда вы вернётесь на свою родину, – Андреас выглядел растерянно. Ему явно не нравилась та перспектива, которая возникла в его воображении.

– Я не собираюсь отказаться от долины, как и от всей Центральной Азии. Пока я жив, эти территории я буду рассматривать как неделимую часть своей будущей империи. – После моих слов на лицах моих соратников можно было заметить проявление взаимоисключающих чувств, настороженность, удивление, страх, неверие и восхищение. Они впервые услышали от меня то, что я собираюсь формировать собственную империю. От человека, у которого в распоряжении были меньше полусотни боеспособных людей и небольшое финансовое состояние, услышать такое заявление было бы равноценным тому, что воспринимать всерьез бред сумасшедшего. Но я был наследником престола Московского Царства – богоизбранным, и в моих устах эти слова звучали как реальная цель, к чему я стремлюсь.

– Ваше Высочество, простите меня за дерзость, но почему вы считаете, что в вашей империи народ будет жить счастливее, чем в османской. Насколько мне известно, в Московском Царстве простой народ живёт практически в таких же условиях, как и мы здесь, крепостное право намного жестче, чем условия, в которых живём мы, свободные подданные Султана. Только условия жизни рабов могут относительно облегчиться.

– Не продолжай Андреас, я тебя понял. Ты выражаешь свои мысли без страха передо мной и в первую очередь заботишься о будущем своего народа. Могу только радоваться, что ты находишься рядом со мной, и со временем рассчитываю, станешь моим верным соратником. Крепостное право, как и рабство для меня ненавистные понятия, и эти позорные явления порабощения людей будут ликвидированы в первую очередь. Но этот подход не панацея от имеющихся проблем, и после их отмены всеобщее счастье не наступит. Богатые и влиятельные уже изобрели инструменты скрытого порабощения простых людей, ты наверняка имеешь представление, как устроена жизнь в Европейских странах. Я не собираюсь сформировать империю, в которой простые люди будут продолжать находиться в статусе разобщенных травоядных. У баранов вкусное мясо и тёплая шерсть, но я не намерен кушать и тем более стричь обывателей, я собираюсь жить вместе с ними, и предпочитаю не управлять соседями, а мирно сосуществовать, и по мере возможностей оказать помощь их процветанию. Простая истина – чем благополучнее твой сосед, тем больше ты от этого выигрываешь, – не требует дополнительного разъяснения. Я собираюсь построить империю, где люди независимо от происхождения и национальной принадлежности будут иметь равные права для самореализации, и государство будет предоставлять и гарантировать им соответствующие возможности. Параллельно государство буде охранять свой народ, как от внешних врагов, так и от преступников. Я пока даю упрощенные определения принципам формирования новой империи, но со временем мы более подробно обсудим эти вопросы.

– Ваше Высочество, после ваших слов, мне остаётся мечтать стать подданным великого императора, способного обеспечить в империи, то о чём только что вы рассказали, – без тени сомнения произнёс Андреас. Остальные присутствующие на военном совете старались понять смысл сказанных слов. Все мои соотечественники присоединились ко мне, руководствуясь преданностью к родине, которую они любили и давали присягу защитить её от внешних врагов. Профессиональным военным трудно было с лёту ухватить основную суть моих предложений, в отличии от Андреаса и Левона. Эти двое проливали кровь за справедливость для простых людей, и им мои мысли были более понятны и близки.

– Как бы это не выглядело неприглядно, но мы будем покупать уважение простых обывателей, и постепенно связывать их с нами. Придёт время, и я раскрою своё истинное лицо, но это будет не скоро. А до этого я буду играть роль справедливого Беркер Бея, служить которому не только выгодно, но и безопасно. В нашу задачу входит обеспечение повышения благосостояние людей, работающих или сотрудничающих с нами, и самое главное, предоставление им реальной безопасности. А пока будем беречь меня от курдов, пока я жив, они вряд ли осмелятся явно притеснять тех, кто служит мне. Нам нужно подумать, как обозначить людей работающих и сотрудничающих с нами. Мы должны создать для курдов невыносимые условия для разбоя на тех территориях, где появляемся. А если они попытаются рискнуть и напасть на наших людей, то мы ответим, и наш ответ должен быть в сотни раз болезненнее. Хищники понимают только язык силы, и мы обязаны быть сильными и беспощадными к нашим врагам, а с местными властями придётся договариваться. Возьмём их на довольствие и постараемся держать под контролем. По сути, им нужно, что бы в подконтрольных территориях был порядок, нормальная собираемость налогов, и естественно, чтобы и им коё-что досталось. Не вижу особых проблем, удовлетворить потребности властей и организовать их благосклонное отношение к нам, для этого мы должны всего лишь быть им более предпочтительными, чем курды.

Друзья мои, напоминаю в очередной раз, всё это возможно реализовать, только в том случаи, если нам удастся собрать вокруг себя всех тех, кто не хочет примириться с нынешним состоянием дел в Османской Империи, и готов посвятить свою жизнь защите своего народа. Задача трудная, но её реализация вполне возможна. Не нужно Беркер Бея превращать в символ, он для этого не подходит, ненависть к туркам у местных народов ничем не перешибешь, и совершенно нет необходимости так поступать. Мы организуем коммерческую компанию, и придётся придумать благозвучное название для неё. Люди будут служить компании, а не Беркер Бею, который станет его хозяином и всякое упоминание о нём в среде простых обывателей должно быть ограничено. Беркер Бей будет известен только властям и деловым кругам. Непосредственным руководством компании займутся те, кто наиболее подходит для этой работы.