Tangerine house

«Но смерть однажды уровняет всех…»

 
Но смерть однажды уровняет всех,
И даже если ты не веришь в Бога,
Поверь в червей, которым твой успех —
До крышки гроба.
 

«Нет у меня владыки и кумира…»

 
Нет у меня владыки и кумира,
Лишь я один на протяженье дня.
Насколько позволяет моя сила,
Переиграть пытаюсь сам себя.
 
 
И нет во мне тщеславия порока,
Хоть знаю, нахватал за жизнь грехов,
Я лишь внимаю голосу пророка:
Не сотвори кумиров и богов.
 

«Не знает физика подобного закона…»

 
Не знает физика подобного закона:
Где есть любовь – неважно ничего!
И даже если не было Ньютона,
Мы точно б притянулись без него!
 

Мии

 
Я хочу быть для тебя нежным,
Самым нежным и самым близким,
И не буду я впредь прежним,
Снизошедшим к поступкам низким.
 
 
Я хочу на этой планете
Стать навеки твоей стеною,
И тебя от всего зла на свете
Навсегда заслонить собою.
 
 
Я хочу быть твоим дыханием,
Если сил не найдешь для вдоха,
И исполнить любое желание,
Даже если получится плохо.
 
 
Я хочу быть твоим небом,
Самым чистым в начале лета,
И секрет пусть будет неведом,
Отчего происходит это.
 
 
Я хочу быть твоей дорогой,
Самой ровной из всех возможных,
От порога вести до порога,
Избегая маршрутов сложных.
 
 
Стать хочу твоим ориентиром,
Знаком с надписью: "Осторожно",
Даже если мне не по силам,
Защищать тебя буду. Можно?
 
 
Я хочу быть нежным, и точка,
Ну, а впрочем могу и в Будду
Превратиться, играя с дочкой.
Кем захочешь, я тем и буду.
 

02.11.2020 г.

«Объясните, почему я плачу…»

 
Объясните, почему я плачу
Каждый раз при сводке новостей?
Может, оттого, что сил дать сдачи
Больше нет у Родины моей?
 
 
Может, дело в маленьких зарплатах?
В том, что есть "берлинский пациент"?
Тот, который в мрачных казематах
Тишиной матросскою пригрет?
 
 
Отчего в душе скребутся кошки?
Оттого, что пенсия мала?
Или жжёт обида, что Платошкин
Под арестом просто за слова?
 
 
Оттого, что совести не стало,
У холуев и у их князей?
Оттого, что мучают Фургала
И плюют на мнение людей?
 
 
Отчего я плачу до вердикта?!
Вроде бы за целых двадцать лет
Всё доверие народного кредита
Растерял с ума сошедший дед.
 
 
Не по силам оказалась ноша:
Разделять богатства средь друзей.
Царь считал, что пациент – Алёша,
Ну, а он – Попович Алексей!
 
 
Не молчите, люди, не молчите!
Невзирая на любой запрет,
Не героя, Родину спасите!
Ведь у нас другой России нет…
 

23.01.2021 г.

Оводы

 
Вперед, молодые оводы!
Вас мир не забудет вовек,
Отбросьте рассудка доводы,
И шаг превратите в бег!
 
 
Когда нас бесстыже ограбили,
Когда погибает страна,
Неважно, ты слева ли, справа ли:
У правды одна сторона!
 
 
Не там, где продажная хартия,
Где царствует Понтий Пилат,
Не там, где судейская мантия
Не больше, чем банный халат.
 
 
А там, где душа необъятная,
Где стынут на зорьке поля!
Народная правда булатная
Укрыта от глаз воронья.
 
 
У нас нет дворцов за спиною,
И знати бы это не знать,
Рискуем одной головою,
Нам нечего больше терять!
 
 
Вперед, молодые оводы!
Пусть бегством спасается зверь!
Мы были когда-то молоды.
Он был и тогда, и теперь!
 
 
Мое поколенье трусливое
Прогнило до самых костей,
Молчать не заставили силою —
Купили за горсть барышей.
 
 
Борьба против подлой системы
За право на голос и мысль,
Все это, товарищ, бесценно,
Чем наша с тобою жизнь!
 
 
Вперед, где пирует убийца,
К свободе, по снегу, в январь!
Пусть заново все повторится,
И власти лишится царь!
 
 
Солдаты, солдаты, солдаты —
Сверкающий бич над смерчем.
Кто хочет свободы и братства,
Тому умирать нипочем.
 

1918^[38] -22.01.2021 гг.

Врагу

 
В толпе, где зубоскалят лицемеры,
Знать не дано, ударит кто и как,
И только ты не жаждешь моей веры —
Мой враг.
 
 
Когда друзья, отгородясь секретом,
Быть впереди стараются на шаг,
Я твердо убежден, искусен в этом —
Лишь враг.
 
 
Доверив раз порыв сердечной муки
Торговцу душ за ломаный пятак,
Я убедился: распускает слухи
Не только враг.
 
 
И в час разлуки, тягостный и скверный,
Когда любовь поднимет белый флаг,
Лишь ты меня дождешься, спутник верный, —
Мой враг.
 

05.01.2021 г.

«Две женщины сидят меня напротив…»

 
Две женщины сидят меня напротив,
Ни слова не сказав, ведут горячий спор,
Две женщины любить меня не против,
Но кто останется, не знают до сих пор.
 
 
Две женщины друг другу не знакомы,
Хоть случай их сводил уже давно.
Такие встречи как раскаты грома,
Но быть иному просто не дано.
 
 
Одна стройна и бледностью прекрасна,
Сулит покой и вечную любовь,
Все манит к ней, и все в ней так опасно,
Что от нее по венам стынет кровь.
 
 
Вторая улыбается украдкой
И прячет под вуалью свою боль,
Все в ней кричит: "Со мною быть несладко:
Настанет час, и ты уйдешь к другой!"
 
 
Две женщины сидят меня напротив,
Вновь повторяя ту же круговерть.
Две женщины – реальные из плоти,
Но чувство, будто это – Жизнь и Смерть.
 

10.02.2021 г.

«В долине грез угас последний свет…»

 
В долине грез угас последний свет,
И кровь заметно поползла по венам.
Я на распутье: жив я или нет?
Что ждет меня за подлинным рефреном?
Но в темноте непросто дать ответ,
Не спутав человека с манекеном.
 
 
Я жил один, но был ли одинок?
Я рос или старел? Кто думает до смерти?
И как в болоте молодой цветок,
Искал замену я болотной тверди.
Но факт известный: у всего есть срок,
И смертны все: и ангелы, и черти.
 
 
Что ждет меня за светлой полосой?
Покой, шторма иль новая дорога?
Рискую ли я снова головой,
Переступая линию порога?
Не знаю я, но слышу за спиной
Хор голосов, и ощущаю Бога.
 

25.02.2021 г., Небраска

Ужасный Тилли^[39]

 
На крутой базальтовой скале,
Телом всем вжимаясь в мокрый камень,
Он стоял один в промозглой мгле,
Затушив в груди надежды пламень.
 
 
Он стоял, стихиям злейший враг,
Навсегда оторванный от суши,
И его холодный полумрак
Прятал заблудившиеся души.
 
 
Ветер завывал в глухих стенах,
Будто бы единственный смотритель,
И как эхо разносился страх,
Приглашая зло в его обитель.
 
 
На маячной башне больше нет
Ни зеркал, ни памятной таблички,
Лишь порой казалось, будто свет
Зажигал в нем кто-то по привычке.
 
 
Здесь, у неприступных берегов,
Где леса раздвинула река,
Точно гражданин других эпох,
Встретил я слепого старика.
 
 
Взгляд его пылал в закате дня,
Отражая небо, как экран,
Он стоял, смотрел насквозь меня,
В даль, где океан скрывал туман.
 
 
В трубке черной тлел сырой табак,
Едкий дым пронизывал нутро,
И казалось, знал он про маяк
То, что больше знать не мог никто.
 
 
"Много горя Тилли нам принес,
Как старинный замок на воде,
Он безмолвно сторожит утес,
Дремлет сединою в бороде.
 
 
Соль сжирает остов изнутри,
Волны жаждут затопить оплот,
След когтей от ветра на двери,
Как оленя вспоротый живот.
 
 
Холод там, как ледяная сталь,
Смерть зияет изо всех углов,
И в полночный час собачий лай
К жизни пробуждает мертвецов."
 
 
А потом зловеще прошептал:
"Только не пытайся их спасти,
Ночью они бродят среди скал,
Ждут живых у края пропасти,
 
 
Там, где камни острием клинка
Прячутся под пеной буйных вод,
Призрак корабля издалека
Тенью заслоняет горизонт".
 
 
И ушел, оставив только дрожь
Да по коже пробежавший хлад,
И решил я: то, должно быть, ложь,
Выдумка для непослушных чад.
 
 
Той же ночью, сквозь тревожный сон,
За окном почудились шаги,
Ветер, заблудившись среди крон,
Тихо мне промолвил: "Помоги!"
 
 
Злобно тьма дышала за стеной,
Был огонь свечи ничтожно мал,
И за этой жуткой тишиной
Гладь морскую Тилли освещал.
 
 
Я к утесу побежал в тот миг,
Сердце с боем рвалось из груди,
Но меня остановил старик:
"Тише, парень, мертвых не буди!"
 

Январь-март 2021 г.

Лорейн

 
Лорейн, ты вспомнишь обо мне?
О том, кто выбрался из прерий,
Когда закат сгорал в огне
И солнце гасло в мутном Эри^[40]?
 
 
Когда над озером огни
Под вечер разукрасят воду,
Лорейн, ты вспомнишь эти дни?
Ты вспомнишь прежнюю свободу?
 
 
А я навек запомню взгляд,
Что ввысь глядел на Персеиды^[41],
Но только летний звездопад
Не заглушит былой обиды.
 
 
Прости, я знаю, нелегко,
Исправить все и жить, как прежде,
Но нет ужасней ничего,
Чем разувериться в надежде.
 
 
Я уходил, Лорейн^[42], прости,
И жил с другими, но виновен
Лишь потому, что по любви
Их страсти был я удостоен.
 
 
Я мог солгать. За правоту
Есть шанс просить о снисхожденье?
А если нет, готов к суду,
Я заслужил твое презренье.
 
 
Но прежде, чем из нежных уст
Слова прольются горьким ядом,
Поверь, я не утратил чувств
К твоим аллеям и бульварам.
 

23–27.12.2020 г.

Мандариновый дом

 
В моем мандариновом доме
На окнах – гирлянды из снега,
Сэр Рильке^[43] в подарочном томе
Для творческого разбега.
 
 
А в доме почти, как в театре:
Софиты и сцена за шторой,
И в каждом следующем акте
Поэзия служит опорой.
 
 
Здесь день начинается рано
Под звонкий аккорд «Такамина»^[44],
И русская печь для Ивана
От мастера Ли из Харбина.
 
 
Пространство для гардероба
Имею я в целом до кучи,
Никак у столичного сноба,
Но тоже есть «Луи» и «Гуччи».
 
 
Закаты я пью из бокала,
Как кто-то пьет «Шато́ Лафит»^[45],
И часто у края причала
Мой парус под солнцем горит.
 
 
В седые туманные дали
Мой домик стремится опять,
В места, где еще не бывали,
Пытаясь рассвет обогнать.
 
 
В моей драгоценной берлоге,
Всего, чего можно, не счесть,
А значит, в конечном итоге,
И боль одиночества здесь…
 

29.01.2021 г.

Детройт

 
В Детройте снег 12 инчей^[46],
Одеться надо бы приличней,
Не только маску на лицо.
Повсюду аромат гашиша,
И медленно съезжает крыша,
Стирая брюхо о крыльцо.
 
 
Здесь ежедневные, как пища:
Фаджр, Зухр, Аср, Магриб и Иша^[47],
И просветляющий Коран.
Здесь близь – канадская граница,
До лоска выбритые лица
У либеральных мусульман.
 
 
В ночных огнях мерцает гетто,
И на заправке «Exxon» где-то
Я заливаю полный бак.
Местами город, как помойка,
Хоть во главе "Большая тройка^[48]",
Что разрослась, как будто рак.
 
 
Спит город, и объят кошмаром,
Как прежде вспыхнувшим пожаром,
Хоть ныне в снежной бахроме.
Здесь часто хочется эклера
Гуляя по брегам Сен-Клера^[49],
Где, может быть, гулял Ломе^[50].
 
 
Детройт под снегом то и дело,
Как под хиджабом прячет тело,
Как брекет прячут под губой.
Я позабыл здесь чувство страха:
Любить, как прежде; и Аллаха
Молю, чтоб вечно быть с тобой!
 

17–22.12.2020 г.

«Моя любовь работает в Чипотл…»

 
Моя любовь работает в Чипотл^[51],
На перекрестке Грейшетавеню.
И я, наверное, на тако^[52] заработал,
А остального просто нет в меню.
 
 
Она глаза всегда отводит странно,
Скрывая их в волнистых волосах,
Пока ее я поедаю жадно
От ноготков до трещин на губах.
 
 
А дома у нее проказничают кошки,
Не начатый роман, сатива и крема,
Расстроенный рояль, из антиквара ложки,
Початая давно бутылка "Ла Крема^[53]."
 
 
Еще винил, какие-то эскизы,
Балясина в окне и золотой телец.
Могла бы быть картина Мона Лизы,
Коль здесь гостил бы Эдуард Лоренц^[54].
 
 
И я стою в задумчивом недуге,
Теряясь в красоте ее изящных рук,
И чувствую, как меркнет все в округе,
И остается только сердца стук.
 
 
И раз от раза в приступе озноба
Вопрос один лишь мучает ее:
"Чего желаете?" Хоть знаем оба:
Она и есть желание мое!
 

17–22.12.2020 г.