Глава 48
Альда так вымоталась за вчерашний день, что проспала бы завтрак, если бы её не разбудила Леора. Хотела надеть халат, но вспомнила, что ещё не разбирала вещи и забыла вчера запереть дверь.
– Кому это не спиться? – спросила она, встав с кровати. – Ты, Леора? Если одна, то заходи, дверь не заперта, а если с кем-то, то подождите, а то я в одной рубашке.
– Действительно, не заперто, – сказала вошедшая Леора. – Извини, что разбудила, но сейчас должны подать сигнал на завтрак. Тебе помочь собраться?
– Платья помялись, – с досадой сказала Альда. – Буду похожа на пугало.
– Мне бы быть таким пугалом! – вздохнула Леора, подошла к подруге и обняла. – Мне очень жаль, что больше нет твоего отца. Я сама потеряла всех близких и знаю, что ты должна чувствовать.
– Спасибо! – Альда сама обняла Леору, потом отстранилась. – Давай я всё-таки оденусь, пока ещё кто-нибудь не пришёл. Вчера у меня на душе были два камня: гибель отца и судьба Алекса. Второй камень снял герцог, а первый снимет только время.
– А что тебе сказал Серг?
– Он сделал предложение, которое я с удовольствием приму.
– Тебе? Счастливая! А как же принцесса?
– Ты неправильно поняла, – смутилась Альда. – Помоги зашнуровать платье. Предложение касалось Алекса. Я его усыновляю, а баронство передаётся моему роду. Слушай, я забыла гребень! Что же делать?
– Давай зайдём ко мне, я расчешу своим, – предложила Леора. – Только шевелись быстрее, а то опоздаем.
Они не опоздали, но прибежали в трапезную самыми последними. Все уже сидели на своих местах, но пока не ели.
– Здравствуйте, Джок! – поздоровалась Альда с Лишнеем. – Чего ждут?
– Здравствуй! – улыбнулся барон. – Не чего, а кого. Вас мы ждём, вернее, тебя. Герцог уже хотел посылать Дорна узнать, в чём причина задержки.
– Я ещё не видела здесь столько людей, – сказала Альда, оглядев трапезный зал. – И много незнакомых лиц.
– Это те офицеры герцога, с которыми он сдружился в походе, – объяснил Джок. – Накладывай мясо. Сегодня оленина, которую ты любишь. Как себя чувствуешь после вчерашнего?
– Если вы о теле, то я уже отдохнула, а если о душе… Наверное, я ещё до конца и не осознала, что отца больше нет.
– Если я смогу хоть в чём-то его заменить, только скажи! А горе пройдёт только со временем, при утрате близких слова и слёзы помогают мало.
– Спасибо за сочувствие! – поблагодарила девушка. – Не знаю, что бы я делала без Алекса и всех вас. Наверное, просто сломалась бы.
– Люди с твоим характером не ломаются, – покачал головой Джок. – Ожесточиться могла. Давай есть, поговорить можно потом.
После окончания завтрака, когда стали покидать трапезную, Альду у выхода перехватил герцог.
– Вы сегодня пришли самой последней, поэтому я даже не поздоровался, – сказал он, придержав её за руку. – Мы только два дня как вернулись с войны, поэтому у меня сейчас много дел, но вечером хочу собрать у себя друзей. Немного расслабимся, вспомним поход и просто пообщаемся. Приходите, Альда, буду вас ждать. Когда соберёмся, я пришлю за вами сестру.
Она кивнула и быстро вышла из трапезного зала. Здесь уже поджидала Лани.
– Привет! – поздоровалась она с Альдой. – Пошли ко мне поболтаем, а то вчера меня вытурили, да ещё брат набил шишку.
– Я вчера так устала, что было не до разговоров. Они это увидели и вскоре тоже ушли, так я даже не помню, как заснула. Может, пойдём не к тебе, а ко мне?
– Если ты боишься, что наш разговор услышит брат, как в тот раз, то зря. Он сейчас уйдёт до обеда. Они столько всего привезли с этой войны, что теперь будут декаду разбирать. Это не я придумала, он сам так сказал.
– Хорошо, пойдём к тебе. Не хочешь пригласить Леору?
– Сейчас я хочу побыть только с тобой, а Леора, как и ты, приглашена на вечер, так что успеете наговориться.
Они пришли в гостиную Лани и сели рядышком на диван.
– А что привезли с войны? – спросила Альда. – Оружие?
– Оружия привезли столько, что не знают, куда его девать, – ответила Лани. – Доспехов тоже много, но их раздали нашим солдатам. Помнишь, мы говорили о том, как можно заработать на войне?
– Конечно, помню.
– Вот, Серг, и заработал. Помимо оружия и доспехов, привёз целый обоз серебра, пригнал тысячу лошадей и несколько тысяч пленных. Я у него спросила, на фига нам пленные, так знаешь, что он ответил?
– Наверное, сделал тебе выговор за «на фига», – улыбнулась Альда, знавшая все словечки своей молодой подруги.
– Я не так к нему обратилась! Он сказал, что ему надоело убивать людей! Представляешь? Я ещё спросила, куда мы их денем, а он сказал, что после войны продадим Мехалу. А пока, чтобы не даром ели хлеб, будут работать в каменоломнях. Для строек и дорог нужно много камня. Работа тяжёлая, как раз для пленных. Пусть, говорит, ломают и тешут камень и заодно думают, стоит ли к нам соваться.
– А как наши сходили? Много потеряли людей?
– Вроде нет, но я мало знаю о походе. Брату некогда, Севоржу – тоже, поэтому они от меня отмахиваются. Но Серг сказал, что сегодня вечером расскажет.
– А где будут эти посиделки? У герцога?
– Не-а, у него не хватит места для всех приглашённых, поэтому устроимся в большой гостиной. Только уберём из неё кресла и поставим стулья.
– А кого пригласили?
– Всех ближних людей брата и несколько его офицеров, а из женщин нас с тобой, Леору, Беллу и жену Севоржа. Ладно, ты лучше скажи, где теперь будешь жить?
– В имении, конечно, где же ещё?
– А почему не в столице? Многие дворяне живут в городах, а в своих имениях не появляются годами. Что у вас там хорошего, чтобы гробить жизнь в глухомани? Ты же говорила, что у вас от золота нельзя закрыть денежный ящик. Если не хотите жить у нас, сними в городе дом. Тогда можно видеться каждый день.
– У нас там дама сердца! – улыбнулась Альда. – Алекс без неё никуда не уедет, а у меня уже есть друзья. Хотя сейчас надо какое-то время пожить в другом месте, потому что в замке всё напоминает об отце.
– У тебя везде друзья, – вздохнула девочка, – а у меня никого нет, кроме тебя и брата, а он почти всё время занят.
– А Леора?
– Мы с ней слишком разные, чтобы дружить. Мне кажется, что Леора возилась со мной только из-за брата, а теперь поняла, что у неё не получится с ним любви. Ей приспичило вить гнездо и денег для этого достаточно, задержка только за мужем. Видела, сколько офицеров было на завтраке? Не все из благородных, но брат сказал, что это дело времени. Те, кто заслужил, получат дворянство. Так что скоро распрощаемся с Леорой. Даже если она станет жить в новом городе или в столице, во дворце будет редкой гостьей. Ей видеться с моим братом – одно расстройство, а возиться с девчонкой замужней женщине… И Белла выйдет замуж, как только ей исполнится пятнадцать, вот мне и остаётся целыми днями бренчать на дейре или скакать одной в комнате для занятий борьбой, да ещё книги. Ты для чего в прошлый раз привозила Галу? Чтобы лишний раз меня подразнить? Замечательная девушка и прекрасная подруга, которой ты похвасталась и увезла обратно в своё баронство! А обо мне ты подумала? Я… – Горло у девочки перехватило, и она заплакала. – Я каждое твоё письмо храню, я сколько раз просила Джока к вам отпустить! Появилась Глера, так и ту спрятали в вашем баронстве!
– Лани, дорогая, не плачь! – Альда обняла девочку и прижала к себе.
Открылась входная дверь и в гостиную вошёл герцог.
– Вы странно действуете на сестру, – сказал он Альде. – Стоит вам обняться, как для её слёз нужно подставлять тазик.
– Собрался уходить, так иди! – рассердилась Лани. – Я сказала Альде, что тебя уже нет, а ты нам мешаешь!
– Я собирался уходить, но ты так ревёшь, что слышно в коридоре. Если есть нужда и желание поплакать, идите в спальню. Там уж точно никто не помешает.
– Правда, идём в спальню, – предложила Лани и добавила для брата: – Я туда не пошла из-за тебя, потому что тебе через дверь всё слышно.
– Хорошо, когда есть кто-то, кому можно поплакаться, – сказал герцог и ушёл.
– Я не поняла последних слов. У твоего брата было такое выражение лица…
– Завидует он, – шмыгнула носом Лани. – Неужели не видно? Мужчины всё держат в себе, оттого и умирают раньше нас. Знаешь, как он любил свою Лару? А когда её убили, приехал как неживой. Я у него вообще не видела ни одной слезинки.
– А какой была эта Лара?
– Очень красивая, такая же маленькая, как и ты, но совершенно пустая женщина. Она занималась только своей внешностью, ну и с братом в постели понятно чем, да не по одному разу за день. Но любила она его по-настоящему, а мужчины это чувствуют. Не знаю, чем она зацепила брата, кроме своей любви, но у него в ней был смысл жизни, как в тех книгах, над которыми он сейчас смеётся. Ты во всех отношениях лучше её: и красивее, и моложе, и умеешь драться, и уже есть ребёнок.
– Ты забыла добавить, что я ещё люблю играть на дейре, – улыбнулась Альда. – Кстати, мне удалось сделать что-то вроде инструмента, о котором говорил твой брат. Струн не семь, а только шесть, но звучит замечательно!
– Пойдём, покажешь! – загорелась Лани.
– Я не взяла его с собой, – огорчила её Альда. – Смерть отца, потом здесь у меня были не очень приятные дела. Извини, но мне было не до инструмента. Привезу в следующий раз.
Разговаривали долго. Альда говорила о жизни в баронстве, о соседях и о многом другом, за исключением подвалов, а Лани по её просьбе рассказала то, что посчитала нужным, о брате. Потом Альда спохватилась, что не отдала в глажку платья, поэтому простилась с девочкой и пошла к себе заниматься гардеробом.
Герцога и его офицеров на обеде не было.
– Он предупреждал, что пообедает в лагерях, – сказала Лани, когда вместе с Альдой вышла из трапезного зала. – Иначе трудно выкроить много времени на вечер. Ты сейчас куда? Может, пойдём ко мне?
– Извини, но у меня до вечера от болтовни отвалится язык! – улыбнулась девушка. – А вечером он может понадобиться, так что я лучше немного отдохну. Всё-таки дорога сильно утомляет. Вроде отдохнула за ночь, а сейчас чувствую, что этого отдыха мало. Главное, не заснуть, потому что после дневного сна чувствую себя разбитой.
– Я пришлю служанку, – пообещала Лани, – а потом прибегу сама.
Альда чуть было не заснула, но сначала этому помешала прачка, принёсшая два выглаженных платья, а потом – присланная Лани служанка, с помощью которой девушка надела платье и уложила волосы в красивую причёску. Едва они с этим закончили, как появилась Лани.
– Какая ты красивая! – восхищённо сказала девочка, обходя вокруг Альды. – Брат будет сражён!
– Перестань, – сказала Альда, – а то никуда не пойду. Лучше помоги подобрать серьги под это платье. И себе выбери, что понравится.
– Тебе пойдут эти, – выбрала Лани, – а я возьму эту пару. Одевай их и пошли быстрее!
– А ужин?
– Обойдёмся без него. В гостиной на столиках много фруктов, сладостей и сдобных булок. Или тебе обязательно на ночь глядя есть мясо? Брат говорит, что это вредно. Не копайся, кроме нас, все уже на месте!
В гостиной к их приходу собрались десять мужчин и три дамы.
– Вот и последние пожаловали! – встретил их герцог. – Я знаю, что у вас принято зимой устраивать балы. К сожалению, сначала борьба с мятежниками, а потом война помешали мне заниматься своим двором и всем, что нужно для развлечений. Да и неприлично веселиться, когда гибнут люди. Но я уверен, что война долго не продлится, и всё ещё у нас с вами будет. А пока развлечёмся проще. Поскольку не все здесь знают друг друга, я вас сам представлю, а потом мы попросим нашу гостью баронессу Альду Буше рассказать о том, как она с отцом и их другом шевалье Газлом нашла кучу золота и останки короля-основателя и его свиты. А мы в свою очередь расскажем тем, кого не было в походе, о том, как он проходил. Если кому-то неинтересен разговор, можете отойти и поговорить о своём. Ужина сегодня не будет, поэтому употребляйте то, что в вазах. А слуги сейчас принесут горячий чай.
Альда уже многократно рассказывала самым разным людям о своих приключениях, поэтому для неё не составило труда рассказать о находке, призвав на помощь свою фантазию, чтобы соединить два приключения в одно. Рассказывала она живо с красочными отступлениями, и слушатели, как наяву, видели громаду замка дикого барона, из которой стража тычками выгоняла купленных рабов, чтобы развеселить доброй охотой хозяина и его гостей.
– Терпение богов истощилось, – продолжала она рассказывать замершим слушателям, – и они послали в тот край чуму. Те, кто не успел уйти, умерли в своих домах. Погибло и всё население замка дикого барона, который с тех пор назвали чумным. Мы ехали до него два дня…
Альда продолжала рассказ, и перед слушателями вставали наполовину обвалившиеся стены и башни, которые не пощадило время, завывал ветер, швырявший в лицо снег, и раскрывалась запертая сотни лет назад комната, где скелет матери до сих пор обнимает то, что осталось от её ребёнка. Потом рассказ пошёл о подвале, об останках прикованного в камере узника и о вскрытом захоронении короля-основателя и его свиты.
– Скелет того, кто вскрыл стену, так и остался лежать, обнимая один из сундуков с золотом. Мы взяли себе лишь то золото, которое не имело отношения к плате империи за помощь в войне, а остальное, в том числе останки, именное оружие и регалии были вывезены людьми барона Лишнея. Всё, кроме останков, находится здесь, а их, чтобы предохранить от разрушения, временно укрыли в подвале замка Ксавье.
– Спасибо за замечательный рассказ, – поблагодарил герцог. – Я думаю, что о вашем новом подвиге завтра узнает вся армия. Хочу только внести уточнение. Останки лежат в подвале замка Буше. Я уже подписал указ о передаче бывшего баронства Ксавье в вашу собственность. Господа, баронесса усыновила Алекса Ксавье, поэтому он продолжает оставаться наследником имения.
После бурного выражения восторга молодыми офицерами Серг сказал:
– Давайте теперь и мы с вами похвастаемся проделанной работой. Пусть о походе расскажет наш генерал, а мы будем дополнять по ходу рассказа. Если кто-нибудь из вас захочет сказать, поднимите руку, и Севорж даст возможность высказаться. Начинайте, Ланс. Рассказ будет долгим, поэтому пейте чай и закусывайте тем, что есть на столах.
– Когда мы только начали обсуждать будущий поход, – начал Ланс, – герцог сказал…
– Нам понадобится база, Ланс, – сказал Сергей. – Рассредоточить армию по деревням неудобно и опасно. Мы не сможем быстро её собрать. Поэтому нужен нетронутый противником город где-нибудь на полпути от нашей границы до мест, где стоят гарнизоны сотхемцев. Там оставим резервы и оттуда будем направлять в рейды боевые отряды. И туда же свезём трофеи и пригоним пленных.
– Ты хочешь брать пленных? – спросил Ланс.
Посторонних при разговоре не было, поэтому они обращались друг к другу на ты.
– Посмотрим, – ответил Сергей. – Специально этим заниматься не будем, но если начнут сдаваться в плен, под охраной вывезем в Зельск.
– Значит, ты уже выбрал базу. Не объяснишь, почему именно Зельск?
– А у нас небольшой выбор, – ответил Сергей. – В Парнаде очень мало нетронутых сотхемцами городов, а находящихся в удобном месте – только два.
– От кого узнал?
– От беженцев, – ответил Сергей. – Кстати, ворота Зельска для них не открыли.
– А чем лучше Зельск? – поинтересовался Ланс.
– Я разве говорил, что он чем-то лучше? Для меня оба города равноценны, поэтому просто бросил монету.
– Хороший способ. Как поведём войска?
– Мы это уже обсуждали. Сначала выйду я, а потом ты приведёшь остальных. Мы скупили всю парусину, которую предложил на продажу север, но всё равно палаток не хватает. Поэтому сначала разместим в городе мой отряд, а потом переправим вам уже ненужные палатки. Переход займёт не меньше трёх дней, скорее, четыре, а ночевать зимой под открытым небом, да ещё столько дней подряд…
– Значит, оставляем в новом городе две тысячи солдат?
– Да, с учётом гарнизона столицы, их должно хватить. И полторы тысячи новобранцев, которых сейчас гоняют, к весне уже можно использовать. А мы обойдёмся четырьмя тысячами бойцов. Я обоснуюсь в городе и разошлю людей по округе скупать у крестьян продовольствие и корм для лошадей. До твоего прихода не буду предпринимать активных действий, а потом пошлём отряды конных разведчиков. Надо узнать, как отреагировали сотхемцы на наш осенний рейд.
– А если магистрат Зельска не откроет ворота?
– Я думаю, что найду на них управу.
Севорж как в воду глядел. Когда отряд Сергея подошёл к Зельску, ворота оказались запертыми, а на стенах виднелись солдаты городского гарнизона и ополченцы.
– Извините, ваша светлость, но магистрат решил в город никого не пускать! – сказал Сергею вызванный на переговоры начальник городского гарнизона.
Ему были даны гарантии неприкосновенности, поэтому вёл себя вызывающе и не выказывал большого почтения к чужому герцогу.
– В уме ли вы, шевалье? – спросил Сергей, насмешливо глядя на капитана Зельска. – Пусть я не герцог вашей провинции, но мне даны королём широкие полномочия, а вы, вместо того чтобы оказывать всяческое содействие, фактически помогаете врагу. А это, милейший, называется изменой. Я повесил бы весь ваш магистрат за одно то, что вы не впустили в город пострадавших жителей провинции, заставив женщин и детей добираться к нам без всякой помощи! Возможно, я это ещё сделаю. Вы думаете, что если вам повезло уцелеть, то и дальше вот так отсидитесь? Впрочем, бесполезно взывать к вашему патриотизму: его у вас нет. Я обещал, что вас сейчас не тронут, и сдержу слово. Только это не значит, что вы не составите компанию своему магистрату. Верёвок у меня хватит на всех. Я не стану брать штурмом ваш город. При штурме пострадают горожане, да и у меня могут быть потери. Мы поступим проще. Сейчас я отправляю солдат по окрестным деревням скупить у крестьян излишки продовольствия. Заодно объявят о том, что я запретил продавать его в ваш город. Вы могли запастись продовольствием, а я не хочу долго ждать, поэтому придётся натравить на вас сотхемцев. Пошлю своих людей вырезать их гарнизоны в двух городах, а потом медленно отойду сюда. Вот пусть они вас и штурмуют, а я вмешаюсь в последний момент, чтобы они вместе с вами не спалили мне город. Чудесный план, не правда ли?
Капитан, которого от слов герцога прошиб пот, так не считал.
– Я думаю, что мы могли бы договориться, – сказал он, уже с испугом глядя на Сергея. – Только я, ваша светлость, такие вопросы не решаю. Дозвольте передать ваши слова членам магистрата.
– А для чего вы здесь, если не для этого? – пожал плечами Сергей. – Возвращайтесь и передайте, но учтите, что я не намерен долго ждать. Солдат по деревням отправят прямо сейчас. У меня на подходе намного больший отряд, поэтому я должен думать о том, где размещать людей.
Через час открылись городские ворота, из которых выехали два всадника. Вместе с вернувшимся капитаном приехал глава городского магистрата.
– Вы, ваша светлость, неправильно поняли нашего капитана! – обратился к Сергею невысокий полный мужчина, который обильно потел, несмотря на зимнее время. – Как глава магистрата, я могу вас уверить в полном нашем сочувствии вашей освободительной миссии. Вы только скажите, что нужно сделать…
После этого разговора ворота были открыты, и солдаты Сергея заняли город, сразу же взяв под контроль городской гарнизон и стражу. Посмотрев на местное ополчение, Сергей велел ополченцам сдать оружие в арсенал и разойтись по домам, чтобы не путались под ногами, что они тут же с радостью сделали. В каждую из близлежащих деревень были направлены небольшие отряды кавалерии, задачей которых было не только купить продовольствие и овёс, но и контролировать в дальнейшем подходы к деревням, с целью упредить крестьян о приближении вражеских фуражиров и по возможности оказать им противодействие. Палатки, как и договаривались, Сергей с небольшим отрядом отправил Севоржу. До прихода его войска была проведена разведка подходов к небольшому городку Сажину, находящемуся в дне пути от Зельска. Городок был разграблен сотхемцами и частично сожжён, а уцелевшие жители разбежались. Сергею он был нужен для временного размещения действующих на коммуникациях противника отрядов, до тех пор, пока не захвачен ни один из занятых сотхемцами городов.
Через шесть дней прибыли ещё две с половиной тысячи воинов.
– Приветствую! – сказал Севорж, заходя в комнату, которую Сергей использовал для работы. – Неужели ты пообещал повесить магистрат?
– Уже нажаловались? – засмеялся Сергей. – Стоило бы повесить, пусть даже не всех, а через одного, но демон с ними. Если захочет, пусть с ними разбирается тот, кому отдадут провинцию. Открыли ворота и закрыли рты, а больше от них и не требуется. Дошли без приключений? Тогда я высылаю разведчиков, а ты дай команду своему воинству отдыхать.
Шесть отрядов по пять всадников были отправлены наблюдать за патрулями сотхемцев. Через три дня пять из них вернулись. О том, что случилось с шестым, так и не узнали.
– Патрули посылают реже, чем раньше, но отрядами не меньше трёхсот всадников, – докладывал Сергею с Лансом барон Парман. – В лесной местности проявляют большую осторожность и повсюду пускают разъезды. Засаду теперь не устроишь. Мы не могли брать пленных из-за своей малочисленности, поэтому в дальнейшей разведке не было смысла.
– Приём с переодеванием тоже ничего не даст, – сказал Ланс. – Наверняка Мехал узнал, как мы захватывали врасплох его гарнизоны. Не так уж сложно додуматься до условного знака.
– Думаешь, ничего не даст? – усмехнулся Сергей. – Сколько у нас их курток?
– Примерно с сотню. А что вы придумали, милорд? – спросил Ланс.
– Барон, ваши парни не боятся грязи? – спросил Сергей Пармана. – Вот и прекрасно! Подберите их столько, сколько у нас этих курток. Теперь вот ещё что. Мне потребуется свободное от деревьев место, где дорога спускается с холма. И нужно знать, когда по этой дороге пройдёт патрульный отряд Мехала, иначе ваши парни отморозят себе задницы. А теперь слушайте, что мы сделаем.
– И долго нам тут валяться? – вполголоса спросил молодой солдат у лежавшего рядом десятника. – Скоро отморозим яйца. Зачем мне тогда деньги герцога?
– Лежи и поменьше раскрывай рот! – ответил десятник, тоже изображавший убитого. – Раз разведчики сказали, что скоро проедут, значит, вот-вот должны быть здесь. Мало веток положил под задницу?
– Сзади у меня полный порядок, у меня спереди всё скоро отвалится!
– Закрой пасть! – прошипел десятник. – На холме всадники! И прикрой плащом арбалеты, только медленно.
Сто три солдата Сергея, одетые в куртки и доспехи воинов Мехала, в живописном беспорядке лежали на дороге и вдоль неё, перепачканные в грязи и крови. Из многих торчали оперения стрел. Были убиты несколько лошадей, которыми пришлось пожертвовать для большего правдоподобия. Их кровью вымазали куртки.
Кавалеристы разъезда разглядели место побоища и со всей возможной скоростью, какую позволяла развить залитая грязью дорога, помчались докладывать о нём командиру отряда. Прошло минут десять, и на вершине холма показалось сразу много всадников, которые, торопя лошадей, двинулись к «полю боя», освобождая место для едущим следом. Когда первые всадники приблизились к телам шагов на двадцать, последние бойцы отряда уже были на этой стороне холма. Внезапно один из лежавших резво приподнялся, что-то заорал и, схватив прикрытый плащом арбалет, разрядил его в ближайшего всадника. Этот крик послужил сигналом для остальных. Выстрелив один раз, бойцы Сергея хватали второй арбалет, потом третий. Ливень болтов за минуту выкосил почти весь отряд. Оставшиеся в живых три десятка всадников пытались развернуть лошадей и погнать их на холм, но им мешали тела их товарищей, грязь и испуганно мечущиеся, потерявшие седоков кони. А стрелки тем временем спешно перезаряжали арбалеты.
– Если хотите жить, сдавайтесь! – закричал сотник Сергея. – Иначе всех здесь положим! Сдавшимся обещаем жизнь!
– Первые пленные у нас уже есть, милорд! – докладывал герцогу барон Парман. – Ваша уловка прекрасно сработала! Правда, ребята намёрзлись, зато нет даже раненых, а сотхемцы лишились трёх сотен всадников. Десятка два коней успели разбежаться, остальных навьючили оружием и доспехами и гонят сюда. Куртки я тоже велел собрать, а тела отвезли в ближайший лес.
– Вы всё сделали правильно, Альбер, – сказал Сергей. – Если и дальше будем так воевать, вы у меня к концу войны довоюетесь до графа. Или хотите к титулу ещё и баронство?
– Да я, ваша светлость, выполню всё, что скажете!
– Тогда слушайте, что нужно сделать…