Глава 40
– В нём две фотографии, – сказал Воронцов, передавая Ире конверт. – Первая – это вид на её дом издалека, а вторая – фотография двора.
– Это Кама? – спросила девушка, рассматривая фотографии. – Их поселили на Мотовилихе?
– Адрес на конверте есть, а я не знаю Перми. Я вообще не был на Урале. Если нужно, могу узнать.
– Не надо, этого вполне хватит. Спасибо, Павел.
– Может, всё-таки возьмёте охрану?
– Давайте не будем говорить на эту тему? Скажите лучше, как у вас с погодой.
– В Москве морозно и ветрено, но снега мало, но на Урале в это время не бывает проблем со снегом. Вы идёте вместе с мужем?
– Я порядочная девушка и не хожу в гости без мужа, – засмеялась Ира. – И по договору имею право взять с собой хоть всю семью. А с чем связан вопрос?
– Да ни с чем, я просто спросил. Как у вас дела с объединением земель?
– Нечего уже объединять. Сенгал весь наш, кроме небольшой части Ливены, которую в своё время захватил Сандер. Эти пока думают, но мы на них не давим. А в Сардии разгорелось что-то вроде вялотекущей войны, причём там, где мы не ожидали, – на севере. Вялотекущая она из-за дождей, поэтому к зиме начнут драться всерьёз.
– Не собираетесь вмешаться?
– Я похожа на ненормальную? Любое вмешательство только ухудшит ситуацию. Нет уж, пусть они дерутся сами, сокращая число моих врагов, чем объединяются против меня. Беженцев пока нет, и слава богу. Но я запаслась палатками и продовольствием.
– Когда идёте в гости?
– Сегодня. Разница у нас с вами в два часа, приплюсуем ещё два на их время. Через час после обеда и пойдём, хватит времени пообщаться. Я не собираюсь долго гулять. Даже я отвыкла от настоящей зимы, а Нел никогда её не видел.
– Ваш Март тоже не видел, но прекрасно переносит. Повадился вместе с Беловой гулять по Москве. Ходят по кино и ресторанам, два раза были в театре. Мы не вмешиваемся, но на всякий случай присматриваем.
– Если они создают вам проблемы…
– Если бы создавали, я сказал бы. Пусть гуляют. У нас на таких, как они, тренируют стажёров. Я сказал к тому, что к морозу привыкают быстро. У нас зимой даже негры не вымерзают.
– Какие негры? – не поняла Ира.
– Студенты, – пояснил Воронцов и поднялся из кресла навстречу вошедшему Нелу. – Привет, Нел!
– Здравствуй, Павел!
Мужчины крепко пожали друг другу руки.
– Опять без жены? – спросил Нел. – Ты передал ей наше приглашение?
– Мы сходим летом, – пообещал Воронцов. – Вы сами бежите от своих дождей в нашу зиму.
– Это Рина бежит, – засмеялся Нел, – я только за компанию. Дожди я не люблю, но холод люблю ещё меньше.
– Это ты не катался на лыжах. К холоду привыкают быстро, я хуже переношу жару.
– А с чем пришёл сегодня?
– Да вот принёс вам фотографии и обсудил, какие орудия будем устанавливать на берегу.
– А почему не те же, что на кораблях?
– На кораблях мы ограничены весом. Всё-таки парусник – это не крейсер. А на берегу поставим более серьёзные стволы. Те же двухорудийные башенные установки, но уже калибра сто миллиметров. Дальность стрельбы у них шестнадцать километров, да и точность намного выше, чем у меньших калибров. Как только закончатся дожди, мы, не дожидаясь американцев, начнём строить систему береговой обороны. С катеров уже снимают мачты и всё, что на них навешано, а остальное должно войти во врата. Нам ещё строить для них две базы, которые тоже нужно прикрыть артиллерией. Да и военные городки для моряков и склады ГСМ сами собой не построятся. Лучше уж мы, как и договаривались, немного задержим строительство города, тем более что там ещё долго работать геологам.
– Всё забываю спросить, какие результаты осмотра зданий Даромы? – спросила Ира.
– Я не знаю точных цифр, – ответил Воронцов, – но если примерно… Процентов шестьдесят зданий нуждаются в капитальном ремонте, остальные нужно развалить до конца и вывезти мусор. Понятно, что коммуникации надо создавать с нуля. Для жилья ваши постройки малопригодны. Их можно использовать под кафе, библиотеки и тому подобное, а жилые дома проще построить рядом со старым городом.
– А что с королевским дворцом?
– От него остались одни развалины. Видимо, там были основные бои. Поблизости не сохранилось ни одного целого здания. Ладно, засиделся я у вас. Пора бежать, пока не пригласили на обед. Её величество подбросит меня в кабинет или топать ножками?
– Идите уж… топтыгин, – засмеялась Ира, открывая врата в кабинет с африканскими масками. – Спасибо за то, что быстро принесли фото… Ну что, идём к моим? – спросила она Нела, когда ушёл Воронцов. – Для себя всё приготовили, подарки упаковали, а торт уже должны были испечь. Пообедаем и пойдём. Только нужно сильно не наедаться и прихватить с собой что-нибудь ещё помимо торта. А то не найдут, чем нас угощать, и тётя начнёт метаться. Возьмём хотя бы окорок, балык и каких-нибудь колбасок. Уже можно накрыть стол.
– Надо было попросить Павла, чтобы их предупредили о нашем приходе, а то уйдут куда-нибудь и будем мы возвращаться с твоим тортом и колбасками.
– Много ты понимаешь! Тётку только предупреди, так она такой стол поставит! Угробит весь день на готовку и устанет как собака, да и денег на это потратит столько… А у них с деньгами не очень. Зарабатывают мало, да ещё, наверное, помогают сыновьям, если те пошли учиться.
– Давай поможем.
– Я захвачу с собой деньги, – неуверенно сказала Ира, – но вряд ли они возьмут. А из дома вечером никуда не уйдут: домоседы ещё те.
– Во двор незаметно не пройдём, – сказала она двумя часами позже, глядя в «окно». – Они залили каток и повесили лампочки, так что все дети трёх домов сейчас там. А вот со второй точки пройти можно.
Они стояли в спальне, одетые в меховые шубы.
– Работай быстрее, а то сейчас запаримся! – торопил Нел, который держал в руках две сумки и торт.
Ира открыла врата, и они вышли на безлюдную улицу.
– По-моему, идти туда, – она неуверенно показала рукой в сторону пятиэтажных домов. – Или в ту сторону.
– Так куда идём? – спросил Нел, оглядывая плохо освещённую улицу.
– Вон к тем домам, а там спросим, – решила Ира. – Не хочется мне здесь лазить. Можно встретить какую-нибудь шваль, особенно в это время.
– Ты боишься? – удивился Нел. – Что для нас с тобой в этом опасного?
– Опасного ничего, но мне не хочется светить магией. И запомни, что ни в коем случае нельзя убивать.
Они без приключений добрались до намеченных домов и убедились в правильности выбора по долетавшим с катка детским крикам и визгу. Справившись о номере дома у приглядывающих за малышами взрослых, вошли в нужный подъезд и поднялись на третий этаж, где Ира нажала на кнопку звонка тридцатой квартиры.
– Не замёрз? – спросила она у Нела.
– Не успел, – ответил он, растирая лицо. – Щёки онемели и ещё уши. Надо было поднять воротник.
В прихожей раздались шаги и голос тёти спросил, кто пришёл.
– Это я, тётя Надя! – отозвалась Ира. – Открывайте гостям!
Надежда вскрикнула и бросилась открывать дверь. Наверное, она от волнения вращала ключ не в ту сторону, потому что пришлось долго ждать, пока справится с замком. Потом были слёзы, объятия и представление Нела. Как она и думала, Пётр оказался дома, как и самый младший из их мальчишек, который сейчас учился в десятом классе.
– Остальные дети разъехались, – вытирая слёзы, рассказывала тётя. – Вовка учится в Москве на геолога, уже на третьем курсе, а Василий поехал этим летом в Челябинск поступать в высшее военное автомобильное училище. Сдал вступительные экзамены, и с тех пор мы его больше не видели. Шлёт каждый месяц по письму, а иногда и по два.
– Потом расскажешь, Надя, – сказал ей муж. – Давай накрывай на стол!
– Ой, действительно, что же это я сижу! – вскочила тётя. – Вы же голодные!
– Мы недавно из-за стола, – попробовала успокоить Ира, но увидела, что Надежду уже не остановишь, взяла сумку с продуктами и торт и пошла за ней на кухню.
– Игорь! – крикнула тётя сыну. – Покажи гостю, где вымыть руки! Ну зачем вы столько всего привезли?
– Мы без приглашения, – сказала Ира. – Муж здоровый, как лось, ему нетрудно донести, а когда вы такое поедите? Куда поставить торт?
– У вас ещё и торт? Как приятно пахнет. Ставь его на подоконник. Сейчас Петя разберёт и застелет стол, а я всё быстро нарежу. Картошку будем жарить? Я помню, ты её любила.
– Я и сейчас люблю и ем каждый день. Наверное, обойдёмся без гарнира. Хлеб есть? Ну и хорошо, закусок здесь хватит на десять человек.
Посидели они душевно, рассказывая о себе и задавая вопросы. За разговорами незаметно прошли три часа.
– Не жалеешь, что тогда ушла? – спросил Пётр. – Мы ведь читали всё, что печатали по вашему миру. Даже нам понятно, что твоё королевство – это не Англия. Один бой с теми чудовищами, когда вы дрались на холме, чего стоил. Я ведь сам воевал, хоть и застал только конец войны, поэтому просто поразился, с каким хладнокровием ты сражалась.
– Это точно, что не Англия, – рассмеялась Ира. – Только наша жизнь не состоит из одних драк, в ней немало хорошего. Вон как горят глаза у твоего сына. Скажи ему – и пойдёт за мной, не глядя. Пойдёшь, Игорь?
– Только позови! – ответил тот. – Всё брошу на фиг!
– Я тебе брошу! – подскочила мать. – Что ты говоришь ему всякие глупости?!
– Да шучу я, – опять засмеялась Ира. – К нам скоро придёт от вас много людей, но нужны специалисты, так что учись, а там будет видно. Может, и заберём.
– Ты лучше забрала бы мать, – сказала Надежда, – пока она не наложила на себя руки! Ты ведь знаешь, как я относилась к сестре. Бесхребетная и не слишком умная женщина. И когда ты оставила её здесь, я не осуждала: она дала тебе право так поступить. Я ведь была в вашем городе этим летом специально, чтобы повидаться с ней. Она меня немного напугала своим письмом, в котором написала, что хотела бы встретиться, может быть, в последний раз. Я и примчалась.
– И что? – спросила Ира.
– И то! Передо мной был совсем другой человек. Ты ведь с ней что-то сделала, из-за чего Вера помолодела лет на двадцать. Она и раньше была хорошенькой, а сейчас, по-моему, ещё красивее. Я разговаривала с девчонками из её парикмахерской. К твоей матери неоднократно пытались подбить клинья, но без толку. Ей никто не нужен. Знаешь, как проходит её жизнь? Утром она идёт на работу, вкалывает там до конца смены, а потом возвращается домой.
– Ну и что? – не поняла Ира. – У многих так.
– А то, что на этом её жизнь и заканчивается. Она что-нибудь перехватит на кухне, сядет на тахту с твоей фотографией в руках и плачет. Вот такая жизнь.
– А фотография откуда? Я забрала альбом.
– Не о том спрашиваешь! – рассердилась Надежда. – Твоих фотографий навалом в любом газетном киоске. Я попыталась прекратить это безобразие, так знаешь, что она мне сказала? Что целиком и полностью заслужила свою судьбу. Её ведь похоронили. На городском кладбище есть могила Веры Волковой. Туда даже кто-то приносит цветы. Фамилию ей в паспорте изменили, оставили прежнее имя. Она на тебя не в обиде. Я, говорит, понимаю, что у неё не может быть матери-алкашки или тем более убийцы. Она подарила мне здоровье, молодость и деньги и ушла. А то, что унесла с собой и мою жизнь, это уже неважно, лишь бы у неё всё было хорошо. А меня уже похоронили.
– Надя! – попытался остановить жену Пётр. – Давай не будем об этом…
– Что Надя? Что вы, мужчины, понимаете! Мы все делаем ошибки. Одних жизнь за это сурово наказывает, а других почему-то нет. Так вот, нельзя человека, пусть даже за большой грех, наказывать вечно. Это только у попов, если грешник, то гореть ему в огне до окончания времён!
– У тебя нет её фотографии? – спросила Ира.
– Откуда? Она больше не фотографируется. Хорошо хоть одевается прилично, наверное, только из-за работы. А спиртного не терпит, даже отворачивает лицо, когда брызгает клиента одеколоном. Сама видела.
– Тогда дай адрес.
– Я дам конверт от письма, там есть обратный адрес. Думаешь навестить?
– Думаю забрать с собой, если захочет уйти. Слушай, вы нас заболтали, и мы совсем забыли о подарках. Игорь, будь добр, принеси из прихожей большую сумку. Там десяток джинсовых костюмов разных размеров. Брали с расчётом, что каждый что-нибудь себе подберёт. Женский костюм на твою фигуру тоже есть. Покупали в Штатах, так что вещи фирменные и ненужное без труда продадите. И вот ещё что… Постарайся не кипятиться. У вас три сына, и всем нужно помогать. Они мне тоже не посторонние, поэтому я оставляю эти деньги. Мне они не нужны, а вам пригодятся. Десяти тысяч вам хватит надолго.
Когда попрощались, ушли прямо из квартиры, поэтому верхнюю одежду взяли в руки.
– Ну и как тебе мои родственники, муж? – спросила Ира.
– Хорошие люди, – ответил он. – Мне больше других понравился Павел. За весь вечер сказал несколько слов, и все по делу.
– А как зима?
– Не успел почувствовать, но детям перед домом нравилось, так что, может, в ней что-то и есть.
– Ничего, ещё почувствуешь, когда проводим Ольгу с Сергом. Купим лыжи и на полдня пойдём в парк. Жаль, что нет паспортов, можно было бы взять напрокат и не морочить голову с покупкой. А если там есть каток…
– Ты когда собираешься за матерью?
– Завтра, примерно в это же время. Выйду в городском парке, немного пройдусь пешком и возьму такси. Пока доберусь, будет часов шесть вечера, и она должна быть дома.
– Не хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
– Мне лучше идти одной.
Всё произошло так, как Ира и запланировала. Она вышла на пустую аллею и быстро пошла к выходу. До стоянки такси надо было идти только один квартал, и на ней были свободные машины, а вот добираться до дома матери пришлось минут сорок. Начало темнеть, когда такси въехало в один из дворов нового микрорайона. Ира расплатилась с водителем, вошла в нужный подъезд и поднялась на второй этаж. Она не стала стучать в дверь, а применила проницаемость и вошла в квартиру. Мать сидела на тахте и, закрыв глаза, тихо раскачивалась из стороны в сторону. Свет она не включила, но девушка увидела и свою фотографию в её руках, и две мокрые дорожки на щеках, и что-то беззвучно шепчущие губы. Вернув телу обычные свойства, Ира бросила на пол шубу, села на тахту и обняла испуганно вздрогнувшую мать.
– Ира! – прошептала она. – Пусть это бред, пусть тебя нет рядом и мне это только чудится! Только, пожалуйста, не уходи, побудь со мной хоть чуточку! Моя жизнь потеряла всякий смысл, я живу по инерции. Сначала я ждала, что, может, ты меня простишь, вернёшься и заберёшь с собой. Потом поняла, что таких ошибок не прощают и я тебе больше не нужна. Я ведь не хотела тебя вынашивать и рожать, это Игорь настоял. Ты росла непоседой и постоянно требовала внимания, а я из-за этого целых пять лет не могла работать и оказалась привязанная к дому. Стоило отвести тебя в садик, как через два-три дня ты заболевала простудой, и твой отец, которому это надоело, настоял на том, чтобы я сидела дома. Помнишь, как я разбила о твою голову посуду? Какая же я была дура и эгоистка! Муж на меня тогда наорал, а ты целую неделю пряталась. Что-то я не то говорю…
– Мама! – Ира прижалась мокрой щекой к щеке матери. – Я могу забрать тебя с собой и жить вместе, но о том, что ты моя мать, будут знать очень немногие. И не из-за того, что я тебя стесняюсь, просто так нужно. Ты согласна?
– Иришка, это действительно ты? – до матери только сейчас дошло, что всё происходящее – это не бред расстроенного воображения, а реальность. – Как ты сюда попала?
– Мы с мужем вчера навестили семью Надежды, и её рассказ о тебе больно обжёг мою совесть. Поэтому я и пришла. А закрытые двери для меня не преграда.
– Постой! – мать потёрла лоб. – Но ведь твоего мужа убили.
– Тот муж был королём, а этого мужчину я люблю, но не могу выйти за него замуж из-за своего положения. Для меня и моих близких он мой муж, а для остальных – любовник. Мама, давай соберём всё, что ты хочешь взять с собой, и уйдём. Ключи от квартиры оставь соседям, потом у них заберут. Бери с собой только самое необходимое, остальное потом купим или сделаем. Тебе помочь?
– Не нужно. Человек обрастает вещами, когда он живёт. Я не жила, а существовала, поэтому соберусь быстро.
Собралась она действительно быстро, уложив за десять минут все вещи в потёртый чемодан.
– Он у меня единственный, – извиняющимся тоном сказала мать, увидев, какой взгляд на него бросила Ира. – Это ещё с места заключения.
– Ладно, до дома послужит, а там выбросим. Я думаю, что делать с твоими ногами.
– А что с ними не так? – осмотрела свои ноги мать.
– С ними всё так, проблема в том, что у нас никто не носит такие короткие юбки. В спальню я тебя проведу, но ни одно моё платье на тебя не налезет. И подруги у меня слишком миниатюрные. У тебя есть трико?
– Нет, только пижама.
– На первый раз сгодится и пижама, а сегодня же вызовем мастера и закажем для тебя платья и брючный костюм. Мама, перекрывай воду и газ, и уходим. Ключи есть кому отдать? Вот и отдашь, а я подожду с вещами на первом этаже. Да не бойся ты, никуда я не денусь. Просто не хочу показываться твоим соседям.
И всё-таки она боялась, что дочь исчезнет так же неожиданно, как и появилась, поэтому спустилась на первый этаж бегом и чуть не упала, зацепившись носком сапога за выщербленную ступеньку.
– Ну куда ты так несёшься? – подхватила её дочь. – Пошли, врата я открыла. Да смелее же.
Слегка подтолкнув в спину оробевшую мать, Ира прошла за ней следом и сказала Нелу, чтобы немедленно покинул спальню.
– О чём я и говорила, – сказала она, снимая свою шубу и помогая матери снять пальто. – Даже мой муж начал знакомство с тобой с ножек. Это заложено в них природой. Поэтому доставай свою пижаму и переодевайся, а потом я отведу в твои комнаты и распоряжусь, чтобы вызвали мастера. Ты ужинала?
– Съела какой-то бутерброд.
– Ужин сегодня принесут в комнаты. Вечером я приду и посижу с тобой, чтобы ты смогла научиться здешнему языку. Заодно и поговорим… Заходи! – пригласила Ира мужа, когда мать переоделась в пижаму. – Познакомься, это моя мама, зовут Верой. Только для всех она будет старшей сестрой королевы. Никто не против? Ну и прекрасно, давай руку. Нел, возьми чемодан, проводишь нас до комнат… Мар, – сказала она, когда вышли в приёмную, – это моя старшая сестра Вера. Она пока не знает языка кайнов.
– Миледи, позвольте выразить восхищение вашей красотой! – проявил свои знания русского языка Мар, согнувшись в элегантном поклоне. – Куда вы хотите поселить свою сестру, ваше величество? Я должен знать.
– Она будет жить в свободных комнатах напротив амазонок. Ближе ничего не осталось, а этих оторв я предупрежу.
– Кто этот кавалер? – спросила мать, семеня вслед за быстро идущей дочерью.
– Это не кавалер, а мой секретарь. Научишься языку, тогда со всеми познакомлю. Хотя у нас и на русском во дворце уже может говорить каждый третий.
– Это хорошо, а то у меня нет способностей к языкам.
На подходе к нужным комнатам им встретилась Ольга в компании несовершеннолетних принцев.
– Сестра! – обрадовался Серг. – Наши шубы уже готовы, и сапоги Вольдер передал. Когда идём?
– Я тоже хочу с ними! – заявил Деш. – Чем я хуже? У меня во дворце отца навалом зимней одежды, нужно только сходить принести.
– Вот сходи и принеси! А пока отстали от меня. Да, это моя сестра Вера. Кайна она пока не знает, так что говорите только по-русски, а лучше помолчите.
– Здорово! – сказал Деш. – Была одна сестра, стало две.
– Исчезли! – скомандовала Ира. – Я уже устала, станете надоедать – будет вам поход на Землю! Вот это твои комнаты. Нел, давай сюда чемодан. Твоя работа закончилась, с комнатами я ознакомлю мать сама.
– Почему ты прогнала мужа? – спросила мать. – Он славный.
– Потому что сейчас буду рассказывать, как у нас пользуются удобствами. И запомни, что муж он только для меня, официально он личный маг королевы. Наручные часы я тебе дам завтра, у меня во дворце нет дамских. Но время можешь узнать по настенным. В шесть вечера у нас ужин. Тебе его могут принести немного позже. Сейчас отправлю вызов своему мастеру, и он сразу после ужина снимет мерки, а потом подойду и я.
– Одна эта комната в два раза больше моей квартиры, – сказала мать, осматривая гостиную. – Ты говоришь, что есть ещё одна?
– Вон дверь в спальню. Она выполнена из того же дерева, что и стенные панели, поэтому не бросается в глаза. А в спальне дверь в ванную комнату, где расположен и унитаз.
– А что со светом? – спросила мать. – Я не вижу ни светильников, ни выключателей, а уже темнеет.
– Электричества здесь нет, поэтому сразу после ужина служанка принесёт зажжённую масляную лампу. Я потом покажу, как её погасить. Раскладывай свои вещи в шкаф в спальне и отдыхай. Я поужинаю и приду.
– Ну как мать? Довольна комнатами? – спросил Нел, когда Ира вернулась в свою гостиную.
– Она сейчас растеряна, какое тут довольство. Подожди до завтра. Я знаю свою мать. После того как выучит язык и немного привыкнет к новой обстановке, она быстро освоится.
– Довольна, что её забрала?
– И да и нет. Мне нравится то, как она изменилась, вопрос в том, надолго ли. Может, я об этом пожалею, но сейчас у меня с души спал такой камень!
– Откуда у тебя взялась сестра? – спросил Лён, когда пришли на ужин. – И почему её нет здесь?
– Уже растрепали? – спросила Ира уткнувшихся в тарелки детей. – Говорю только для своих, что это моя мать, а не сестра. Но для остальных должно быть только так, как я сказала, поэтому и вы сразу привыкайте относиться к ней как к моей сестре. Для этого у меня есть основания. А оставила в комнатах, потому что ей у нас пока нечего надеть. Завтра пошьют платья, тогда и увидитесь.
– Она так молодо выглядит? – спросил Олес.
– Матери тридцать семь лет, а я год назад провела ей полное оздоровление и влила много сил. Не знаю, что произошло, но она помолодела лет на пятнадцать.
– А почему ты привела её только сейчас? – спросил канцлер. – Были причины?
– Были и есть. Это личное, и я не собираюсь ни с кем делиться, даже с вами, Лён. И давайте пока оставим мою сестру в покое и поедим. Вы хотели что-то сказать?
– Хотел поинтересоваться, действительно ли ты собираешься отправить на Землю эту компанию. Тебе не жалко свой мир?
– Я не отпущу их одних, – улыбнулась Ира. – Ольга, где живут твои старики?
– В Тушинском районе Москвы. Дед у меня авиаконструктор, а бабушка не работает.
– Вот я вместе с ними туда и нагряну. Если её дед переживёт такое нашествие, я ещё с ним пообщаюсь. Давно хотела поговорить с грамотным человеком насчёт самолётов.
– Ты же боялась внедрять летающую технику, – напомнил Лён.
– Я и сейчас боюсь. Но когда-нибудь начнём, а в районе Даромы или приморских городов, где будут в основном люди с Земли, это можно сделать раньше. Я не знаю, сколько мы ещё сможем сотрудничать с Советским Союзом или Америкой. Земля слишком непредсказуемый мир, поэтому я хочу набрать всего, что нам может пригодиться, и с хорошим запасом, чтобы потом не кусать локти. Мы не вечно будем получать товары за халявное золото. Сейчас стоит задача выстоять и уцелеть, и я не сомневаюсь в том, что нам это удастся. А потом нужно развивать местное население. Дело это долгое… Лён, вы опять меня завели? Всё, я ем – и больше ни одного слова. И вообще нужно прекращать болтовню за едой.
Дальше ужин прошёл в молчании. Закончив есть, Ира из трапезной вратами ушла к комнатам матери и постучала в дверь. Портной уже снял мерки и уехал, а слуги убрали грязную посуду и принесли масляную лампу. Мать сидела в кресле в гостиной и выглядела очень уставшей.
– Какие тебе сейчас разговоры, – сказала Ира. – Я запустила заклинание изучения языка. Пойдём, помогу лечь, а сама посижу рядом и отдохну. А ты спи, для заклинания безразлично, спишь ты или нет. А поговорить у нас теперь будет много возможностей, и лучше это сделать, когда ты хоть немного освоишься.