Мой позывной «Вестница». Часть 2. Проект «Феникс»

– Ну, то-то же, – немного поостыл вождь, – а то я, было, уже подумал…

Он не стал распространяться о своих мыслях по этому поводу и продолжал уже почти спокойно:

– Понимаете ли, революция, это не игра в бирюльки, а борьба классов на уничтожение. Либо мы уничтожим буржуазию, либо буржуазия уничтожит нас, передовой отряд пролетариата. Третьего не дано. Но, как говорится: лес рубят – щепки летят. Поэтому возможны безвинные жертвы, и, заметьте, с обеих сторон.

– Вот, так-то, матушка! – последнюю фразу он произнес с издевкой, не скрывая неприязни.

В мои планы вовсе не входило настраивать против себя вождя, поэтому никаких вопросов я больше ему не задавала. При полном молчании, в значительно ускоренном темпе мы просмотрели события гражданской войны, отмену «военного коммунизма» и начало НЭПа. Далее последовали болезнь вождя и его смерть. Мне показалось, что при просмотре эпизода собственных похорон и многотысячной процессии прощания с вождем, Ильич немного расчувствовался и незаметно смахнул скупую мужскую слезу.

Но, может быть, это мне только показалось.

Я заметила, что Ильич уже несколько раз совсем не к месту кивнул головой, взглянула на него и все поняла: он засыпал. От избытка впечатлений и совершенно новой информации, к тому же разбуженный посреди ночи, Ильич прямо на глазах начал уставать. Поддерживая его под локоток, я помогла ему добраться до дивана, заботливо укрыла его импровизированным одеялом и пожелала спокойной ночи.

Он не ответил.

– А, что, – бормотал он уже сквозь сон, – значит «Брестский договор», действительно, стоит заключить. А я-то до последнего в этом сомневался…

Я осторожно открыла двери и вышла в коридор. Караульный солдат мирно спал, прислонясь к косяку двери. Я дотронулась до его плеча, так чтобы он постепенно начал просыпаться и неспешным шагом пошла прочь, то и дело переступая через лежащих вповалку усталых революционеров.

Необходимость мирного договора с Германией занозой сидела в сознании большинства россиян вне зависимости от их принадлежности к политическим партиям. Она обострялась по мере того, как стремительно разваливалась русская армия, обнажая фронты, и все большую наглость в своих требованиях предъявляло немецкое командование. Положение осложнялось тем, что даже в руководстве большевиков не было единства по этому вопросу. Ильич стоял за мир любой ценой, понимая, что революция висит «на волоске». И так же любой ценой добивался принятия решения о мире.

Когда же кабальный Брестский договор был подписан, и все узнали о его условиях, негодованию в стане друзей вождя и его врагов не было предела. Однако основная цель этого договора была достигнута. Враг был остановлен в 170 километрах от Петрограда. А спустя полгода грянула революция в Германии, договор был расторгнут, и немецким войскам в спешном порядке пришлось убираться с захваченной территории.

Это был триумф Ильича, за которым утвердилась репутация человека, не совершающего политических ошибок.

О Вере

В доме предварительного заключения, расположенному сразу за зданием Губернского суда, по адресу Санкт-Петербург, Литейный 4, в тот день царил ажиотаж.

Назавтра, 12 апреля 1878 года должно было состояться заседание суда присяжных по делу о покушении на убийство Петербургского градоначальника генерала Трепова.

Дело было, как сейчас говорят, резонансное. Генерал Трепов, солдафон и грубиян, в нарушение всех законов приказал высечь находившегося в предварительном заключении студента Боголюбова только за то, что тот не снял перед ним головного убора.

Особенно негодовала свободолюбивая молодежь. Строились планы стрелять в Трепова. Но всех опередила молодая женщина, записавшаяся на прием к градоначальнику как мещанка Елизавета Козлова, которая выстрелила в него из револьвера и ранила генерала в область живота.

За подобное преступление полагалось 15-20 лет каторги. Передовая общественность была, разумеется, на стороне террористки, настоящее имя которой было – Вера.

Вот и сегодня к ней стремились на свидание многочисленные посетители с выражениями поддержки и сочувствия. Последней была высокая сухопарая монахиня лет около пятидесяти от роду.

Обвиняемая была невысокая молодая еще женщина до 30 лет, не ухоженная, как это принято у нигилистов, плохо и бедно одетая. Она была скорее нехороша собой, только взгляд лучистых глаз выдавал незаурядную натуру.

– Матушка, я совсем не ожидала видеть у себя монашку. Спасибо, конечно, за сочувствие, но только я не верю в бога, – мягко сказала Вера и улыбнулась.

Я заметила, что за внешним спокойствием в ней, как у раненой птицы, скрывалось отчаяние и пожалела ее.

– Что? Совсем-совсем не веришь? – спросила я

– В юности я была религиозна, а потом совсем разуверилась. То единственное в религии, что врезалось в мое сердце, – Христос – с ним я не расставалась; наоборот, как будто связывалась теснее прежнего. Теперь я верю только в светлое будущее здесь, на земле, и уже не для себя, а для других людей. И за их счастье я готова погибнуть.

– Ну, вот видишь: веру в бога вы, революционеры, заменили на веру в революцию. Для вас – это та же религия, только бесплодная. Почему же для тебя привлекательно только будущее?

– А что может меня ожидать в этой жизни? В лучшем случае я могла быть гувернанткой…

– Милая, милая Вера. Твоя вера прекрасна, но твой поступок бесполезен. А сколько еще молодых людей пойдут вслед за тобой и отдадут свою бесценную жизнь во имя будущего. И в наше время множество молодых жизней приносится уже во имя веры в загробную жизнь или вполне земной Халифат. И все заканчивается их смертью и смертями невинных людей. Но ты стала первой женщиной, которая решилась на теракт.

– Вы – не монашка! Но кто же вы? – удивилась Вера.

– Я – «Вестница», я пришла из будущего, – ответила я, и она, святая душа, поверила.

– А какое оно, будущее? – кротко спросила она.

– А что ты хочешь узнать? О стране или о себе?

– Конечно о России. Ведь со мной уже все ясно.

– Ну, не скажи… А с Россий в ближайшие полстолетия будет вот что. В следующие почти 40 лет в России будет постепенно развиваться капитализм и сохраняться самодержавие. Одновременно будет все больше углубляться пропасть между реакционным режимом и всеми слоями общества. Будут возникать тайные общества различной политической окраски: от анархизма до коммунизма.

– Извините, а что это такое?

– Ты сама скоро обо все узнаешь из первых рук.

– А революции будут?

– Будут. Целых три. Сначала в 5-м году следующего столетия, а потом еще две в 17-м.

– Как долго еще ждать! – сказала она разочарованно.

– Ты так считаешь? Люди нашего поколения, я говорю о тех, кто будет жить лет через 100 и 150, начнут относиться к революциям более осторожно. Вот, например, как это произойдет в России. Накануне первой революции случится война с Японий, которую страна позорно проиграет. Грянет революция. Она будет жестоко подавлена и царизм устоит. В 14-м году начнется новая война, на этот раз мировая. Миллионы людей в Европе погибнут, страна будет истощена, произойдет новая революция и царизм будет сметен. Однако новая власть оказалась слишком слабой для того, чтобы решить накопившиеся проблемы и успокоить народ. И только маленькая партия марксистов – большевиков во главе с Лениным решилась взять власть в свои руки.

– Ленин? Какая странная фамилия…, – протянула она.

– Это не фамилия а партийная кличка, псевдоним. Ты еще сможешь познакомиться с ним лично. Революция, а затем гражданская война унесут жизни 10 миллионов людей. Голод и разруха будут царить в огромной стране. Заводы и фабрики будут лежать в упадке, земля зарастет дикой травой и ее некому будет обрабатывать. Вот что такое революция, моя милая.

– Как страшно! А что же будет со мной? – Вера закрыла глаза в непритворном ужасе.

– С тобой все будет хорошо, – заверила я,– ты станешь известной личностью. Видным деятелем мирового революционного движения, как напишут о тебе биографы.

– Вы, наверное, пошутили, – грустно улыбнулась Вера, – полжизни каторги, вот, что меня ждет.

– А вот и нет! Твои тюремщики совершили непоправимую ошибку, отдав твое дело в общегражданское производство. Завтра тебя ожидает суд присяжных. Адвокат произнесет прекрасную речь и тебя оправдают.

– Нет, это, к сожалению, невозможно!

– Верь мне. Тебя пытаются обвинить в том, что ты совершила покушение в отместку за оскорбление твоего жениха. Мол, пришла какая-то любовница политического преступника, стреляла в губернатора при исполнении должностных полномочий. Они надеялись, что тебя и так за это замордуют.

– Какого жениха? Какая любовница? Я даже знакома не была с Боголюбовым! Все это из чувства солидарности, и я сделала бы это будь на месте этого студента любой другой человек.

– Это для тебя понятно, и для меня тоже, но тем господам даже и в голову не могло прийти, что можно так поступить ради чести и достоинства совершенно незнакомого человека. Вот они и совершили очевидную глупость.

Теперь вот что. Когда тебя оправдают и на следующий день отпустят из Дома предварительного заключения, ты, пожалуйста, не мешкай ни минуты и постарайся скрыться.

– А зачем мне скрываться, если меня оправдают? – не поняла она.

– Я затем к тебе и пришла, чтобы предупредить тебя. Нельзя ни минуты медлить. Уже на следующий день выйдет указ о твоем аресте. Так что уезжай куда-нибудь подальше, лучше сразу за границу. Там ты и будешь жить большую часть времени. А в Россию будешь только наездами, да и то ненадолго.

На этом мое свидание в Доме предварительного заключения закончилось. На следующий день присяжные вынесли поистине историческое решение: «не виновата». Она еще успела на радостях устроить чаепитие. А при выходе ее встречала огромная ликующая толпа.

Вера вскоре выехала в Швейцарию и оставалась за границей в течение последующих нескольких лет. Её дело имело сильный резонанс и вызвало подъём революционного движения в России и в Европе. Вера первой из женщин-революционерок испробовала метод индивидуального террора, но и первой разочаровалась в его результативности.

Дальнейшая ее деятельность протекала куда более мирно. Она вступила в плехановскую группу «Освобождение труда», занималась литературной деятельностью, переводила сочинения Маркса и Энгельса, вела с ними переписку. Она принимала активное участие в деятельности Второго Интернационала, вела пропаганду идей марксизма.

После Второго съезда РСДРП в 1903 году стала одним из лидеров меньшевизма. В марте 1917 вошла в группу правых меньшевиков-оборонцев «Единство», выступала вместе с ними за продолжение войны до победного конца.

Революцию большевиков Вера считала контрреволюционным переворотом, прервавшим нормальное политическое развитие буржуазно-демократической революции.

Вера Засулич умерла в 1919 году в Петрограде, так и не поверив в Октябрьскую революцию.