Угу! – кивает головой Репа.
Зайдёт… Ты ему сразу рот затыкай! – главарь крутит глазами, пытаясь предугадать, какую же подлость их юный гость задумал на этот раз, – А там кувалдой по башке и в топку… Достал он!!!
Тсс! – шепчет Репа и показывает пальцем на пол.
В почти незаметную щель между полом и дверью закатывается небольшой предмет; патрон от нагана.
Приблизившись к развилке, после которой Кольке надо сворачивать направо, к своей деревне, он останавливается и ставит на тропинку вещмешок. Улыбнувшись, открывает его и отсыпает красноармейцам табак прямо в перевёрнутые будёновки.
Достаёт с самого дна своего мешка вторую бутылку и протягивает её красноармейцам.
– Мамка, думаю, не обидится, что отдал!
– Ну, спасибо, малец… – тощий красноармеец жмёт ему руку, – Если что – завтра мы после полудня обратно пойдём. Обращайся!
Гранёный стакан поблёскивает на солнышке. В его гранях виден силуэт мальчика, перескакивающего из одной плоскости в другую. Мальчик удаляется прочь. А стакан этот тем временем наполняется мутноватой жидкостью и приподнимается вверх.
Мальчик, не оглядываясь, скользит по лыжне, превратившись за пару минут в почти невидимую и недосягаемую точку. Когда люди в шинелях стукнулись, точка вообще пропала, слившись с тёмной полосой прибрежного ельника.
В полной тишине над рекой слышны два мужских голоса.
– Да чего суёшь, видишь, руки заняты… Пей… Я дух переведу!
– Ну, давай… вздрогнули!… За мальца! И я вот, такой же малой был! ЧЯертяка!
– Пей давай!
– Фу… – и тут голос его словно приглушается – он громко шмыгает носом, принюхиваясь – Чё-то не то…
– Что не то?
– А пахнет не тем…
– Да чего ты там опять паникуешь… Дай–ка сюда – второй тоже шмыгает носом, принюхиваясь – М-ммм…
– Что? Вроде керосином отдаёт?
– У-гу… Отдаёт…
– Может, в бутылку из под керосина спирт налили?
– Не похоже…
– То есть?
– А похоже на то… Знаешь… Вроде того… По– моему. -. это и есть тот самый керосин!
Над рекой на некоторое время нависает полная тишина…
Попадись мне малец этот ещё раз! Глаз ему, падле, на жопу натяну!
С высокого обрыва, неподалеку от которого стоят знакомые бараки, за красноармейцами наблюдают двое: Пахан и Репа. Серые фигурки вдали что-то громко кричат и машут руками в сторону леса, за которым растворился мальчик. Дневальный на зоне бьёт по висящему огрызку рельса. Зэки торопятся, докуривая по очереди самокрутку, и бегом выстраиваются в колонну – на перекличку.
А удары набата всё несутся и несутся над лесом…