Юность Богов. Книга первая: Огненная Чаша

Конь и собака

Вольготно было жить Коню с Собакой в безкрайней зелени на Яви под куполом из звонкой синевы. Ветер весело свистел им вслед, догнать пытаясь, когда они в даль светлую неслись за горизонт. Они дышали запахом цветов и трав, они в росе купались нежной и холодной, ловили страстно Светила первый луч, когда оно легко и радостно всплывало над дальним синим окоёмом. И тогда они срывались с места вдруг и мчались к Свету напрямик: через ручьи, леса, луга на пригорочек какой, чтобы на нём застыть в немом восторге, взирая на Светило. Ещё любили, не зная сами почему, ту яркую Звезду, что по утрам сияла звонкими лучами, и им казалось, что они когда-то на той Звезде бывали – и там им было хорошо… Тогда один призывно ржал, второй же лаял и визжал, восторг свой выражая. А потом Собака Коню на спину одним прыжком взлетала, и так они неслись, едва земли касаясь, ветрам навстречу, пытаясь Солнышко догнать. А оно смеялось и луч им посылало, чтобы на Небо могли они взобраться по нему.

А однажды им повстречался Бог – тот самый – из сновидений их. Сияла аура Его полуденного Солнца ярче. Откуда взялся Он, они не знали, Бог просто в воздухе возник и весело смеялся Он тому, как лихо Собака на Коне сидит и песни распевает, Бога Ра в них прославляет.

– Привет, мои друзья! – сказал им Ра. – Я вижу, что не скучаете уже по дому своему. Узнали вы меня?

– Откуда же ты знаешь нас? – его Собака вопросила, присев на хвост.

– Вы с той Звезды, что светит по утрам ярчайшим светом. Смотрю, красивыми вы стали, большими и верными друзьями. Ну что, служить хотите мне?

– А это как? – Конь спросил, копытом землю роя.

– А на себе меня возить!

– А я?! А про меня забыли! – Собака закричала, на лапы задние привстав.

– А у тебя, подружка, большая будет служба. Вас отведу к одной прекрасной Деве, без вас которой – сплошная скука. Сейчас помчимся мы туда.

Бог легонько сел на Коня и свистнул так, что в восторге полном понеслись они туда, куда направила их воля Бога. Ликовали их души и сердца, и ветер в уши им свистел и песни радостные пел.

А когда они достигли Синих Гор, что с трёх сторон Долину охватили, им встретилась Она, которая сама сияла, как Звезда, – должно быть, именно Она блистала в небе по утрам; друзья её всем сердцем сразу полюбили.

– Хозяйкой будет Лада вашей, – сказал друзьям весёлый Бог, им подмигнул и вдруг в сиянии исчез, оставив по себе печаль разлуки. Но Лада их погладила и в утешение сказала:

– Горевать не принято у нас, Ра позвали срочные дела. Теперь знакомиться мы будем.

– А Ра к нам снова прилетит? – Собака вопросила, глаза уставив в небеса.

– Он будет часто здесь, – им Лада отвечала, улыбкой вся светясь.

– А когда? – Собака конкретною была.

– Как только, так и сразу прилетит, – смеялась Лада, мысленно благодаря Владыку Ра за новых двух друзей, которых он привёл, чтоб ей они служили, тоску-печаль её на нет сводили. Она не знала скуки, но порой тоска духовная давила сердце ей: Радж-планеты образ перед ней вставал и звал, манил её своей волшебной Краса-той.

Теперь они уже втроём Владыку ждали Ра, а Он всегда внезапно возникал: – Чего сидим? Прокиснуть что ль желаем? – вдруг голос Ра с небес звучал.

И с каждым появленьем Ра в них радость с новой силой закипала: смеялись, пели, кто от восторга ржал, а кто и лаял, и визжал. И сверху Солнышко смеялось вместе с ними, а если ночь была, то Звёзды в небе водили хоровод и на лучах своих им песни посылали вниз. А когда веселье затихало, то Ра и Лада беседы всё вели о том, как жизнь на Яви развивать. Частенько вместе с Ра на Явь прекраснейшая прилетала Ур, и Боги говорили о Красе и сами мыслеформы создавали, которые плоть обретали в существах, цветах и деревах.

Собака же с Конём между собой свои вели беседы о том, о сём, а больше о Богах.

Однажды Лада подслушала случайно мысленный их разговор:

– Как ты думаешь? – Конь спрашивал свою подружку Дружку. – Почему наш Ра не светит по ночам? Может, стоит нам на Небеса слетать и посмотреть, что ночью делает там Ра?

Дружка лапой шею почесала, а потом сказала:

– Я думаю, что это далеко. Ра днём над нами ходит, а мы его достать не мо-жем, хотя на Гору поднимались. А потом, как может Он в один момент Светилом быть и нам светить, и с нами тут ходить и ездить на тебе? Об этом надо Ладу бы спросить – она всё знает.

– А по ночам, я думаю, он становится Звездой – вот, например, вон той.

– Звездой… Тогда выходит, что другие Звёзды тоже Боги?

– Про Звёзды у Лады надо бы спросить.

– И всё же хорошо, что с нами дружат Боги! А то бы бегали без них сейчас с тобой по Яви и ничего не знали.

– Да, хорошо. Нам надо Ладе друга здесь найти, а то она одна.

– А мы тогда на что?

– Скажешь тоже. У Ра какая вон красавица жена. У Лады завтра спросим:

почему она одна?

– Спросим. А вон Звезда упала… А вон ещё… Не знаешь почему?

– У Лады завтра спросим. Лада знает всё. А вот у нас недавно Хозяин Яви был. Как он тебе?

– Слишком он старался понравиться нам всем. Мне он не люб.

– И мне не люб. Он любит только лишь себя. Притворщик он.

– А Лада наша молодец! Его и на крылечко не пустила. А я клыками с удовольствием погрызла бы его.

– А я, а я его копытом бы лягнул!

– И если он ещё драконом прилетит, то я за хвост его схвачу и половину откушу. А ловко на днях его ты сбросил со спины, когда хотел он прокатиться на тебе!

– Он притворяется простым, а сам прехитрый будет, глазами так и зыркает по сторонам…

– Да, Ладе надо гнать его взашей, а мы поможем ей.

– Наша Лада сделана вся из Добра и никого прогнать не может. Когда она меня ласкает, то прямо солнышко в руках её горит – я большего не знаю наслажденья.

– Я млею вся, когда она касается меня.

– Конечно, ты в дом заходишь к ней.

– Зато её ты возишь на себе. Давай-ка лучше мы обсудим, как Ладу защищать.

– А от кого? – Конь головою покрутил по сторонам. – Нет никого! – И кто на Ладу напасть посмеет? Всё сочиняешь ты! На солнце явно перегрелась!

Дружка рассердилась крепко:

– Перегрелась! Как бы жарко нам со временем не стало. Ты видел в Нави, какие ужасы творятся? А если нет, то ты глаза свои слегка росой промой. Помнишь, на закат скакали мы и какие страхи наблюдали?

– Но это наблюдали в Мире Том!

– Ну хорошо, по очереди мы станем Ладу охранять и от себя не будем от-пускать: куда она – туда и мы! А коли враг какой нагрянет, то я его копытами забью!

– А я клыками разорву! Р-р-р! Гав-гав!

Друзья немного помолчали, малость повздыхали, потом продолжили забавный разговор – опять о Ра и Ладе.

– И всё же не пойму: почему от Лады Ра улетает? Она так любит ведь Его! – сказала Дружка.

– Но у него же есть жена – прекраснейшая Ур. И потом Ра – Бог всех Звёзд, которые на небе видим мы, забот его не перечесть. Хорошо хоть редко, но бывает здесь.

– Но мог и чаще он бывать! Ведь наша Лада – лучшая на свете!

Лада и сама любила говорить с Собачкой и Конём о самом разном, что есть на свете. Те расспрашивали о звёздах дальних, о дивных существах и даже о Богах – всё интересно было им. А однажды её спросили: почему она одна?

– Был спутник у меня, – печально молвила она, – да где-то потерялся на Звёздных тропах Миров иных.

– И что, ты вечно будешь так одна? – спросила Дружка, ей руки облизав.

– Зачем? У меня же есть друзья, так что я не одинока. Вот вы, к примеру, лучшие друзья! Мне с вами очень хорошо!

От Лады услыхав такое, друзья конечно же в восторг пришли и стали вкруг неё носиться: Дружка гавкать и рычать, за ноги легонечко Коня кусать, а тот как будто бы в испуге – удирать, а Ладе оставалось лишь смеяться над весёлыми забавами друзей. А потом Конёк друзей к себе на спину посадил и долго без устали их по лугам возил. Потом на гору их высокую вознёс, откуда дали синие открылись с Красой небесной и земной под ветра ароматом – здесь дух парил и сердце жарко ныло, желая раствориться в просторах зелёно-синих.

– Эх, хорошо бы Ра и Ур сейчас сюда явились! – вздохнула Дружка и даже гавкнула в пространство, Богов на радость призывая.

И Боги появились! Вдруг ниоткуда голос Ра раздался, вливаясь в тишину сверкающих пространств:

– Привет, друзья! Ба, сколько радости! Кусок её отрежьте нам, а то, меж звёзд гуляя, мы проголодались чуть.

С ним рядышком блистала его прекрасная жена.

И ликовали так друзья, что счастья пламя весь этот мир залило брызгами Огня, а Солнышко-Светило, что за горизонт уж уходило, назад вдруг возвратилось, чтоб полюбоваться на игру друзей, пульсируя всем многоцветьем красок.

А потом уж в сумерках густых друзья обратно к Дому понеслись, от ночи убегая. Ур и Лада мчались на Коне, а рядом с ними Ра летел и шутки ради одной рукой подбросил в небо всадниц и Конька, а потом туда же Дружку он подбросил и сам за ними воспарил. И снова радостные были визг и шум, и даже песни полились!

У Дома Лады Ра всех на землю опустил, и Дружка у него спросила, от страха чуть икая:

– Так мы… так мы научимся летать?

– Желанье надо сильное иметь, чтоб полететь, – ответил Ра, её лаская.

– А ты нас научи, – не отставала Дружка. – Я между звёзд летать хочу. И почему я птицей здесь не стала, я к Солнцу запросто б тогда летала!

Ра сделал вид серьёзный, как будто собираясь желанье выполнить её, и Дружка попятилась слегка назад, вдруг сообразив, что Лада шерсть тогда не будет ей чесать, и гладить, и ласкать.

– Я это…, малость погожу, – она сказала, – я это… подумаю слегка.

– Подумать всегда полезно будет, – сказал ей Ра. – Мысль – основа бытия и даже жизнь сама. Мыслью создан этот Мир, у мысли нет начала и конца. Мыслью высшей ты была сотворена, и когда сама ты мыслить будешь в Краса-те, то, считай, что Богом станешь и все Миры тогда откроются тебе.

– Чтобы собака стала Богом? – Дружка аж лапою глаза себе закрыла. – Та-ких я сказок не слыхала.

И все смеялись весело над ней, а Дружка громче всех. Но Ра на ветер слов не бросал. И наутро Дружка со Светленем – Конём – едва подумали, что было бы не худо им снова с Богами полетать, как крылья вдруг выросли у них, и друзья внезапно в воздух поднялись.

– Мы летим! – сверху восторженно кричали неразлучные друзья и безтолково крыльями махали. – Тут столько Краса-ты! Скорее к нам летите!

– Любовь к Владыке Ра творит здесь чудеса! – сказала звонко Ур и, руки разбросав, взлетела в небеса. За нею Ра и Лада поднялись. На крыльях мыслей Краса-ты и светлого желания летать Творцы парили. И Владыка Ра друзьям сказал:

– Желание любое исполнится в свой срок, и потому желанья чистые имейте Добра и Краса-ты, а с ними вместе и Любви, и мощь сей Мысли сама поднимет в небеса.

А потом они навстречу Солнцу устремились, Мир славя лучезарный, и Мир взаимно им любовью отвечал: травы в нём сверкали росным серебром, и камни собою сами засияли разноцветными огнями; Светило радостью звенело в небесной вышине, и Краса-та сама запела; и счастью не было предела – оно летело на крыльях радости своей, и мир ответно загорался ей.

Творение людей

Много жарких споров было, как творить перволюдей: однополых иль двуполых, может, сделать глаза три, а рук оставить им четыре? Может, их с копытами создать, чтоб могли они скакать и в обутках не нуждаться? Может, лучше крылья дать, чтоб могли они летать? Или сразу их создать по подобию Творцов?

Лада за подобие Творцам стояла, Сатанэль ей возражал:

– Пусть пройдут здесь всё сначала: с пауков или жуков. Устремленье к Краса-те – плод трудов больших и долгих. Миллионы лет пройдут, чтобы эти твари, здесь которых создадим, к небу головы подняли и там звёзды увидали. Я с дракона начинал…

«И драконом ты остался!» – вдруг мелькнула мысль у Лады.

И тогда Богиня Лада к Ра с вопросом обратилась:

– Как же нам создать людей, чтоб Любовь и Краса-та жизнью были их всегда?

Улыбнулся Ра в ответ:

– Задала ты мне вопрос, на который не ответят сто великих мудрецов. Сатанэль кой в чём и прав. Даже более, чем прав. Внешность можем дать Творцов – то, что будет преходящим, ну а духа путь один – через тернии и к звёздам! Ты такой же путь прошла: сердцем, головой, руками и ногами, мысль оттачивая Краса-той и творя дела Добра, по готовому не шла… Ну а что касается людей, о которых боль твоя, – тут Владыка призадумался слегка. – Есть зацепка здесь одна… изначально в дух вложили мы частичку Краса-ты, что магнитом духу станет и проявится в Любви. А Любовь, как знаешь ты, высекается чудесно лишь кресалом Краса-ты. Так для духа есть одна Путеводная Звезда…

– Краса-та! – Мысль Владыки Лада поняла и потом сказала Ра: – У меня ещё вопрос один: Сатанэль мне заявил, Явь пойдёт путём страданий, дескать, это быстрый путь. С ним совсем я не согласна: лишь страданием живя, дух тот может озлобиться, но путь есть Радости, Любви, Добра, – чем живут Миры иные, в Совершенство восходя. И зачем же духу боль? Иль не так я понимаю, или всё же я права?

– Нет, всё правильно ты понимаешь, – ей Владыка отвечал. – Большинство страданий возникает, где мы сами допускаем искажение Начал, которыми являются Добро, Любовь и Краса-та. С Сатанэлем беседу я уже имел, каким путём на Яви человечеству пойти. И вот в чём прав Наместник мой: от своего несовершенства страдает дух. И тогда страдания для духа становятся лекарством, когда он понимает причину их и как избавиться от них. Истинное совершенство радостью живёт Любви, Добра и Краса-ты, твореньем их в делах. Совершенными людей создать ты сразу хочешь, но придётся малость обождать: их сознанье надо развивать и трудами утончать. Людям Матерью ты станешь – доброй, нежной, справедливой. Я тебе в том помогу. Как уже я говорил, за людей нам не прожить, есть закон свободной воли, им развитие идёт. И хочу заметить я: путь насилия не наш. Мы советы можем дать, путь развитья указать, ну а дальше люди сами путь должны свой выбирать. А насилие над волей их ко Злу лишь приведёт. И об этом речь с тобою мы уже не раз вели.

– Хорошо, но зачем же изначала жизнь со Зла здесь начинать?

– Что имеешь ты в виду?

– Я хочу людей создать, чтоб на нас похожи были – умных, добрых и красивых, чтобы в радости, не в горе жизнь для них здесь начиналась и такою продолжалась, чтоб руками и сердцами сотворяли Краса-ту. Сатанэль же предлагает нам драконов создавать.

– Высоко берёшь ты сразу, – тихо молвил Ладе Ра. – Может быть, ты и права. Краса-ту, Любовь, Добро для людей ты избираешь, Сатанэль же предлагает дух сурово закалять и с препятствий начинать. С сердца хочешь ты начать, Сатанэль – ум сначала развивать. Кто из вас же будет прав? Время лишь одно рассудит. Ну и что же скажешь ты?

– Ум и сердце одинаково нужны. Лучше добрым быть, чем злым, сердце разум просветлит.

И Лада в радости великой вместе с Ра и Ур людей училась создавать: втроём они энергии сердец своих объединили и, Краса-ту небесных Высших Сфер призвав, людей творили торжественно и просто под солнечным лучом, которым образ дали свой – светловолосых, сероглазых и с синевой глубокою в глазах, на двух ногах, о двух руках, с одною головой и доброю душой. И Боги даже сами залюбовались творением своим.

– Как ты хотела, – Ладе довольный Ра сказал.

– Они красивые такие, – сказала Ур. – И так похожи, Лада, на тебя!

Лада немножечко смутилась:

– Почему же только на меня?

– А мы так захотели с Ра, – Ур ей отвечала. – Ты давно уж стала нам сестрой иль дочерью любимой.

– И как их назовём? – спросил Владыка Ра, за первой парой наблюдая, что резвилась на лугу, в весёлые пустившись догоняшки: ведь разумом они что дети были.

– Я б Доброславами иль Сурами их назвала, – сказала Ур. – Они Светила свет в себя вобрали – и волосы, и кожа, и глаза… Да, я их сразу полюбила. Удачней не было творения у нас!

– Значит, Солнышками будут! – обрадовалась Лада и захлопала в ладоши.

– Деву первую Любовью назовём, а его, – она задумалась, чтоб имя подобрать, и Ур тогда сказала:

– А его мы Доброславом назовём!

– Да будет так, – сказал Владыка Ра. – Ещё в их дух я устремленье к Краса-те добавил, чтоб в

бурях и напастях, в разломах хаоса и в тяжкие минуты зов Краса-ты Звездою Путеводной им светил. Пусть будет мало Яви им, пусть в Небеса стремятся духом всем и ищут родину свою в горниле звёздной Краса-ты! Ну, а пока, пусть украшают Явь собой.

– Хочу, чтоб с самого начала, – сказала Лада, – росли они Добром лишь силы укрепляя, чтобы молились Краса-той и не имели Зла в себе ни грамма.

Ра с Ур переглянулись, Ладе светло улыбнулись, руки подняли над Лады головой, и Ра торжественно сказал:

– Ты станешь украшеньем Яви и Содружества Миров!

И на Ладу устремилась лавина энергии тончайшей, в которой Истина, Добро и Краса-та сплелись в Огонь один Любви нежнейшей.

Вот так в один прекрасный день в отрогах Белых Гор на Яви появились Суры-Доброславы, вобравшие в себя – в свой изначальный дух – луч утреннего Солнца, шёпот росных трав, звон нежной тишины, цветов благоуханье и всю их Краса-ту, что Лада принесла с других Миров. Ещё они вобрали велением Творцов стволов кедровых крепость, корней живучих силу, лиан зелёных гибкость, говорливость ручейков бурливых. Если Ур и Лада Любовь старались заложить к прекрасной Яви в души Доброславов, то Ра, конечно, их стремил к Мирам далёким, что Звёздами сияли по ночам.

И Доброславы удались на славу: блистали внешней Краса-той, сияли быстрым же умом и на работу были хваты, учились день и ночь, усталости не зная, и ночь была им не помеха: считали звёзды, песни пели, водили хороводы, и звоном радостным вся жизнь кипела их. Сто лет у них мелькали как день один.

Доброславы Ра славили и Ур, а больше Ладу, которая им настоящей Матерью была: возилась с ними, уча ремёслам этих малышей, при этом и сама учась Природы тайнам, овладевая силой их.

Лишь только Лада появлялася в лугах, как Доброславы со всех сторон бежали к ней, буквально не дыша, внимали всем мыслям и словам её. Должно быть, и Светилу понравились все эти малыши, и Сурья-Солнце, палитру красок радугой расположив по небосводу, Доброславам красило носы и щёки кисточкой своих лучей, густых и звонких. Лада учила Доброславов мыслить и мысль на добрые дела пускать, чтоб имя Доброславов оправдать.

Словом, днями Доброславы мира тайнами овладевали, вечерами песни пели, танцевали, когда Светило нежными лучами устало ласкало горизонт, а в небе расцветали костры далёких звёзд – они в лучах своих, как если бы в руках, Краса-ты далёкой искорки несли и тихим шёпотом творили длинный Сказ про Ра, его геройские дела – они любили Ра, и тем Сказам не было конца. А наутро, когда восток вскипал от солнечных лучей, как поднимались разом Доброславы, чтобы восславить снова Ра – своё небесное Светило, а вместе с ним и Краса-ту, и доброту своей любимой Девы Лады. И снова руки их ласкали любимую работу, особенно любили цветы они сажать, и до всего им было дело, и пары рук им не хватало; ещё б им крылья дать да научить летать – они украсили бы сами небеса, не говоря уже про Явь.

Прошли века, и Доброславы на два народа разделились: те, кто первыми здесь появились, те Доброславами считались, а те, кто позже родились, – те Сурами звались. Когда и как то разделение случилось, никто не мог бы указать – сама так жизнь распорядилась. Ра, похоже, многое предвидел, и если Доброславы в Ладиной любви купались, то Суры под мужества лучом Владыки Ра здесь появились: им путь воинов Владыка намечал, предвидя то, чего пока никто не видел. В Сурах крепь духа сочеталась со звёздной Краса-той, она мерцала искристым блеском во глубине их синих глаз. Они любили Явь, её природу, но духом тяготели к звёздам, им было тесно на планете, и если б Ра дал крылья им, они тотчас бы улетели в Небеса, в горнила звёздной Краса-ты, зов к которой Владыка Ра им в дух вложил.

Ра и Ур не раз с Небес сходили к Сурам, их многому учили, особенно сражаться с пока ещё неведомым врагом, наперёд из Хроники Акаши зная, что кончится блаженство Рая и жизнь своей суровой предстанет стороной. Ещё сюда с Миров иных спускались ученики Владыки Ра, чтобы учение Учителя продолжить и Перволюдям знанья передать, как надо по Космическим Законам выживать. На Яви постоянно Лада лишь жила, и Сурам также помогала, но больше Доброславам, которых всей душою полюбила и от рождения вела.

Тем временем под Ладиным началом Доброславы силой мысли овладели

и научилися летать. Пусть пока что невысоко, недалёко, но летали, и мысли Краса-ты им крыльями служили.

Когда однажды Явь Владыка Ра вновь навестил и в Ладином хозяйстве побывал, то в восторге Деве про Доброславов он сказал:

– Светлый ум и сердце доброты, ноги, что едва ли мысли не быстрей, и руки, что ласкают дело Краса-ты! Восторг полнейший! Нелегко придётся Доброславам: их назначенье – истину Добра явить на Яви и Краса-те путь проложить, но я предвижу, что путь их может быть суров. Так что свои созданья неженками не расти, иначе в бурях жизни, что обязательно нагрянут, свои уменья и задатки Доброславы растеряют. На трудностях их закаляй и волю развивай. Когда всё хорошо, то эта ровность застилает ум и сердце серой пеленой благополучья. И самая беда, когда довольство за смысл и счастье жизни будет выдавать себя. Ничем не облегчай их путь, пусть сами всё пройдут. Что сами обретут в трудах своих, то с ними и пребудет, а сверх ты не давай чрезмерно ничего. Пусть каждый шаг на Яви Доброславы трудами сердца закрепляют. Сердце крепь им даст – лишь в нём магнит Добра и Краса-ты, а дерзкий ум пускай разгадки ищет всем тайнам бытия и претворяет их в явленья Краса-ты. И пусть дерзают: ведь в этом дерзновенье крылья вырастают для полётов в Дальние Миры. Быть может, и, скорей всего, Доброславы с крепкими ногами, ясными умами, добрыми сердцами и жаждой творчества в груди тебе опорой будут во всех делах твоих.

Но и Суров ты не забывай, они защитой Доброславам станут и заодно тебе.

Конечно, Лада обещала всё сделать, как просил Учитель: от похвалы Учителя у неё кружилась голова и ей всё время петь хотелось и даже танцевать – любовь к Владыке Ра в пространство Яви изливать.

Время шло или текло, жизнь на Яви развивалась, планета погружалась в плоть материи вселенской. Жизнь кипела здесь повсюду: на воде и под водой, на земле и под землёй; в небе чёрные драконы бились яро за просторы, твердь стонала и трещала под тяжёлым шагом монстров, что друг друга пожирали; там и там грызня кипела, злобной ярости огонь на людей уж стал бросаться, им сознанья отравлять и раздоры вызывать.

Лада долго это всё терпела, но однажды Сатанэля повстречала и в сердцах ему сказала:

– Явь во Зло ты погружаешь, Краса-ты ты Мир лишаешь. Для чего ты сеешь Зло?

– Кто ты есть такая здесь? – ей с насмешкой отвечал Яви полный Властелин – так себя он величал. Всех он тварями считал, недостойными вниманья.

Первый раз встречаясь с ним, Лада сильно поразилась: так похож был Сатанэль на Владыку Солнца Ра: рост, фигура, голова, поведение само – всё в нём Ра напоминало. Блеск увидев красоты, что сверкала хладным блеском, в восхищение придя, глаз она поднять не смела, как почувствовала вдруг: тут стоит совсем не друг, и тогда в недоуменье подняла свои глаза. Если Ра был словно Солнце, Краса-той лучился и Добром, то от этого красавца свет луны глаза колол – светом жёстким и холодным, – как кинжалом иль мечом. На губах его тончайших самодовольства тень скользила, а в глазах плескалась темень хаотических глубин. Но видение мелькнуло – было правдой или нет? И пред ней стоял иной – ослепительно красивый, весь сияющий добром, только лишь в глазах скользила ироничная улыбка превосходства над другими. Лёгкий, быстрый и подвижный, остроумный и шутливый, он имел магнит такой, что к нему стремились духи, страстно жаждая чудес. Ра толп этих избегал, и в космических пространствах Он частенько исчезал, где извечную войну с Караготом продолжал, что Врагом заклятым был всей проявленной Красы. Хаосом и Тьмой Карагот был сотворён, Свет стремился потушить, жизнь саму всю погубить. Сатанэль к Ра подвизался с Караготом тем сражаться, и потом, со слов его, он едва ль не в одиночку предрешал исход сражений. Сатанэля Ра хвалил за находчивость и смелость, и в великой славе ученик его ходил – тенью Ра его считали, даже голосом его. Если Ра был прост и прям, поклонений не стяжал, то, напротив, Сатанэль восхищенье толп любил – он манерами пленял да и голосом своим соловья превосходил: мил, и сладок, и приятен… девы млели от него, ну а юноши во всём подражать ему хотели, слово каждое ловили и толпой за ним ходили. Сатанэль частенько прописные истины любил пред ними изрекать: «Знание всего превыше, – подняв высоко палец, говорил. Ещё загадочно твердил: – Вся жизнь – игра». Но, какова цена игры, он никому не говорил. И молодёжь восторженно резвилась: ведь игра – одна забава, в ней ответственности нет, и только знай что веселись, а жизнь ведь велика, и вечность есть для исправления любых ошибок.

И духи молодые в тварей разных воплощались за просто так, чтоб драйв какой-то испытать, нервы тем себе пощекотать, и удержу в том баловстве себе не знали. «Безобразие познав, познаете тогда и Краса-ту», – так ученикам своим Властитель Яви говорил. И если бы не Ра, он Ладе не позволил человеческое семя сеять на планете – на Северо-Востоке «людишкам» место отрядил среди лесов и гор высоких – подальше от себя.

– Нет, с тобой я не согласна, – Лада Яви Властелину возмущённо заявила. – Ты этим Миром управляешь грубо и жестоко. И без того Мир Яви вниз идёт. И скоро тут огрубеет всё настолько, что мы друг друга не сможем понимать. А ты готовишь Миру испытанье Злом, а не Добром.

– Ты ошибаешься глубоко, – Властитель Яви хитрыми сверкнул глазами, в которых вечная мерцала ночь во льдинках звёзд полночных. – Я буду ускорять процесс всего живого. Мир Яви далеко отстал от всех планет Содружества Миров. Ты знаешь, я не привык тащиться позади, я первый ученик Владыки Ра, я напрягусь и сделаю Мирок на удивленье всем! Мильоны лет сожму до тыщи лет – с такою скоростью пойду! Здесь будет воля властвовать моя! И кто же не послушает меня – об этом крепко пожалеет!

– Вот именно, Мирок, а нужен Добрый Мир, – сказала Лада. – Насилием к Добру ты не придёшь. Все существа, предметы иль явленья свой жизни ритм имеют. И надо лишь прислушаться к стремлениям других.

Тут яро Сатанэль вскипел:

– Чтоб я кого-то слушал здесь?! Я здесь – Хозяин! Я – Яви Властелин! Букашка каждая здесь трепетать должна передо мной. Я – Бог! А остальные все – козявки! И мне здесь кто-то будет волю диктовать свою? Такому не бывать! – Сатанэль от ярости зубами заскрипел, его глаза метали молнии чернейшего огня.

– Но почему? – поёжилась Богиня Лада. – Ведь даже камень голос свой имеет, и можно с камнем говорить, и с небом, облаками, зверюшками, цветами.

Сатанэль от злого смеха едва не покатился по земле:

– Всё это детский лепет! С камнем говорить?! Ха-ха! Для этого мне надо камнем стать, чтобы понять его. Нет, коль Мира этого Хозяин я, то пусть он слушает меня и моему дыханию внимает. Драконами я населю планету, дух воинов вожгут они в себе, сквозь ад пройдут тяжёлых испытаний. Через войну, сраженья проведу, и каждого своей я правдой наделю, чтоб злее меж собой дрались, чтоб ловкость, зоркость воспитать и качества иные, – Сатанэль презлобно на Ладу поглядел колючими глазами и с раздражением продолжил: – Я вижу, не по нраву тебе мои задумки и мечты. Но знай, что сам Владыка Ра учил всё испытаньем проверять. Не мягкотелых размазней – тяжёлых воинов Добра он требует от нас воспитывать из будущих людей. Пусть через Зло пройдут: и станет Зло Добром, коль выдержат его.

– Никак я не пойму, зачем же Зло? – вскричала Лада. – Ведь Миру надо идти через Добро!

Иронично хмыкнул Яви Властелин:

– В Добре они обмякнут и растают. И дух не возгорится их. А нахлебавшись Зла несовершенства, они попросят и Добра.

– А если к Злу потянутся они и в нём найдут и вкус, и радость? – здесь Лада не на шутку рассердилась. В глазах её зажглись тревожные огни. Черты прекрасного лица как будто стали строже.

Сатанэль насмешливо скривился:

– Много понимаешь ты, где Зло, а где Добро! Суровые условия лишь для слабых будут Злом, а для прошедших испытания воспримутся Добром. И я такой суровый путь прошёл и не раскаиваюсь в этом. Чем жёстче будет и больней, тем станет нам полезней и добрей!

– Но это же ужасно! – Богиня Лада пальцы сжала в кулачки.

– Послушай, красная девица: зачем сюда ты прибыла? Чтоб мне мешать?

Лети обратно к мамочке своей в мир тёплый и уютный!

– Но я хочу здесь вырастить людей – разумных, добрых и красивых!

Сатанэль загрохотал таким ужасным смехом, что со скалы посыпались каменья:

– Добрых и красивых? Хах-ха-ха! Давно я не смеялся так!

От слёз глаза он вытер и продолжал с иронией уже:

– Позвольте вас спросить: а где таких возьмёте или в печке испечёте? Как не поймёте вы: сюда приходят духи-глухари. Откуда добрыми им взяться? Это в сказках всё чудом происходит, а тут, чтоб качество одно взрастить, мильоны лет пройдут. Могу я даже предсказать, как жизнь пойдёт на Яви: как материя тут только огрубеет, твои духовные людишки травку станут есть, потом животных, а потом друг друга пожирать, как только голод их станет доставать.

– Как смеешь ты такое говорить? – воскликнула Богиня Лада, и слёзы градом полились из глаз её. – Зачем на Яви ты? Одно лишь Зло творить?

Сатанэль насмешливо пожал плечами:

– Учитель Ра нас приучил лишь правду только говорить. С Владыкой многие я поднимал Миры Великой Краса-ты и потому я знаю, что и как мне делать. А тебе отсюда лучше бы удрать и на другой планете песни распевать.

– И всё же надо сперва в Добре их укрепить, понятиям высоким обучить, а уж потом про испытанья говорить, иначе Зло их может отравить.

Владыка Яви с ехидцей на Деву юную взглянул и губы растянул в насмешливой улыбке:

– Здесь должен быть один закон: через страдания – наверх!

Лада в ответ лишь покачала головой:

– Мне кажется, когда ты про страданья говоришь, то голос твой от злобной радости звенит.

Сатанэль опять прегромким смехом раскатился:

– Вот две планеты ты поднимешь, тогда немножечко поймёшь, что Зла, как такового, нет, что Зло – помощник есть Добра. Без страдания не будет сострадания.

Лада подняла глаза, в которых слёзы всё ещё кипели. Через ручей напротив Сатанэль сидел на камне, от скуки выдирая мох.

– Зачем ты мох дерёшь, – спросила Лада, рассердясь. – Ведь он кричит от боли!

– Кричит от боли? – Сатанэль от смеха поднял удивлённо брови. – И это боль, ты говоришь? Боль вся будет впереди!

Сатанэль отбросил мох зелёно-голубой, смеясь над Девой юной, что рассердилась на него. И нравилось ему, что сердится она.

– Послушай, Князь Мира ты сего, – Лада нарочно не звала по имени Хозяина планеты. – Ты зачем пришёл сюда? Ведь ты не любишь этот Мир, тебе здесь гадко и противно, иль ты тщеславием горишь?