Глубина резкости. Роман

* * *

Меллер поднялся и вышел из-за стола.

– Мне пора. Дела не терпят отлагательств, – он взглянул на Артёма. – Проводи меня. Перекинемся парой слов. А девочки пока пусть ещё побалуются коньячком.

Анжелика окинула мужчин пристальным взглядом, а Карина не удержалась от ехидного комментария.

– Ну вот, что я говорила… – сказала она и потянулась к бутылке. – Давай, Анжелка, примем на грудь за понимание между женщинами.

Вслед за шефом Окунев вышел из студии. На крыльце Меллер остановился.

– Сейчас у тебя, Тёма, ответственный момент, – сказал он серьёзно. – Не упусти его. Девчонки непростые, но толковые. Проведи с ними пробную фотосессию. Не трать время на традиционные фотографии. Сразу займись тем, о чём мы сегодня говорили. Мне надо увидеть, что у нас из этого получится.

– Я всё сделаю как надо, – заверил Артём. – Пойду тормозну девчонок, пока они не набрались.

– Не спеши. Пусть набираются. Раскованнее будут. А ты этим обстоятельством воспользуйся. Раззадорь девок на пикантные сцены. Пусть покрасуются вместе и порознь. Ты у нас личность творческая, включи свою фантазию.

Артём слегка задумался, затем спросил:

– Насколько пикантными должны быть сцены? Меня интересуют границы дозволенного.

Павел нетерпеливо махнул рукой.

– Да нет никаких границ! Что взбредёт в голову, то и выкаблучивай. Главное, чтобы у тебя чуйка и техника оставались на должном уровне. Остальное – моя забота.

Когда Артём вернулся в студию, женщины на треть опустошили вторую бутылку.

– Садись, Тёма-красавчик, выпей с нами, – предложила Карина.

Анжелика не без сарказма возразила:

– Тёме скоро потребуются ясный ум и зоркий глаз. Сама подумай: какими он нас изобразит, если мы его напоим?

Под её пристальным взглядом Артём вдруг почувствовал себя не вполне уютно. Что-то насторожило его в этой женщине. За едкостью её острот он почувствовал нечто более серьёзное. Карина тоже постоянно иронизировала, но всё же казалась попроще. А вот с этой надо было держать ухо востро.

– А я считаю, что коньяк пойдёт ему на пользу, – не отступала Карина. – Видишь, как он напрягся? Так обычно напрягается недопивший мужчина рядышком с перепившими женщинами. А если он сейчас примет солидную порцию и расслабится, то его свободный дух воспарит к творческим высотам. Верно, Тёмчик?

– Верно, – сказал Артём.

Он наполнил дамам стопки, себе налил почти половину большого тонкостенного стакана и произнёс тост:

– За полёт к творческим высотам, печенюшки! Пьём – и за работу!

Тост понравился, и за него дружно выпили. Затем практически сразу перешли в рабочую зону студии.

* * *

Совет Меллера включить фантазию оказался лишним. Едва Артём приблизился к рабочему месту, все его рефлексы включились автоматически. Однако сегодня ему пришлось своё внимание заострить, главным образом, на технической стороне дела, так как фантазии подвыпивших моделей далеко превзошли его собственные. Раззадоривать девушек не пришлось, поскольку эту функцию с успехом выполнил коньяк. Пользуясь случаем, Артём спешил сделать как можно больше снимков, пока спиртное не начало действовать в обратном направлении.

Была ещё одна причина, по которой ему хотелось поскорее закончить работу. Если и прежде, делая портреты красивых, но одетых женщин, Артём не мог совладать со своими желаниями, то сейчас обнажённые тела двух отпустивших тормоза красоток доводили его до крайнего нетерпения. И он уже мысленно прикидывал, которая из них поможет ему сегодня сбросить напряжение.

Закончив работу, Артём извлёк из аппарата карту памяти. Женщины тем временем неспешно оделись. Недавний кураж в них заметно поубавился.

– Что-то на душе у меня посмурнело, – сказала Карина. – Предлагаю допить коньяк.

Возражающих не нашлось. Дружно вернулись к столу. Остаток спиртного выпили стоя и без тостов.

– Ну вот, жить стало легче, – удовлетворённо заметила Карина. – Теперь пора от горького переходить к сладкому, – она плотно прижалась к Артёму. – Тёмчик, как ты решил: продолжим здесь или поедем к тебе?

– Ко мне, – ответил Окунев. – Я не любитель спартанских условий.

– Врунишка! – Карина погрозила ему пальцем. – Я слышала, что раньше спартанские условия тебя не пугали.

«Чёрт! – со злостью подумал Артём. – Надо сказать Паше, чтобы поменьше чесал языком. От кого ещё она могла узнать?».

Вслух сказал:

– «Раньше» было раньше. Теперь всё изменилось.

– Теперь ты стал сибаритом. Смотри, Тёма, придут варвары и разрушат твой Рим. Ладно, едем! – Карина обратила свой взор на подругу. – Анжелка, ты с нами?

– Нет, – ответила Анжелика. – Поезжайте вдвоём.

– Чего так?

– Ничего. Просто немного раскисла. Ты, подруга, не тяни волынку, топай шустрей, ни то мужчина лопнет от перенапряжения.

Спустились вниз и, попрощавшись с охранником, вышли из здания.

– Может, передумаешь? – спросила Карина. – Видишь: Тёма расстроился.

– Тёма меня простит, – сказала Анжелика.

Она подошла к Артёму, обвила его шею руками, прижалась щекой к его щеке и вдруг шепнула:

– Будь осторожен. Не откровенничай.

И ушла, помахав на прощание рукой. Задумчиво глядя ей вслед, Артём вынул из кармана телефон, чтобы вызвать такси. Но передумал. Он провёл Карину к своей машине. Когда они заняли свои места, спросил:

– А как же Паша?

Карина удивлённо взглянула на него.

– А при чём тут он? Боишься, что заревнует? Брось! Наш папаша Пауль, кажется, выразился вполне конкретно. Его интересуют только результаты фотосессии. А кто, где и в какой форме будет делать меня счастливой, ему абсолютно пофиг.

Артём включил двигатель и повёл машину очень аккуратно. Его нетерпение подходило к пределу, и связываться с полицией ему сейчас очень не хотелось.

4. Прошлое и настоящее

Часы показывали половину десятого. Артём повернул голову: Карина лежала рядом и, казалось, крепко спала. Но едва он стал выбираться из постели, она открыла глаза и сладко потянулась.

– Мур-р-р! Как классно! Ещё бы кофе в постель для полного счастья.

– Погоди чуток, – сказал Артём, влезая в домашние брюки. – Я сейчас сварю и принесу.

Она хмыкнула.

– Зачем время терять? Меня вполне устроит растворимый.

– Растворимый – это не кофе. Я такую гадость не пью.

– Я тебя и не заставляю. Ты его мне приготовь.

– Карина, поскольку я его не пью, то и не покупаю, – терпеливо произнёс Артём. – У меня его просто нет.

Она вздохнула.

– Значит, я вчера была права: ты сибарит, любишь красивую жизнь. Ладно, так и быть, потерплю немного. Но пока ты сваришь, я уже, пожалуй, встану.

Она тоже стала выбираться из постели. Закончив утренние процедуры, Артём приготовил кофе на двоих, а Карина завтрак. За столом она спросила:

– Каковы наши дальнейшие планы? Придумаем что-нибудь?

– Я буду занят, – сказал Артём. – Надо поскорее обработать вчерашние снимки. А тебе вызову такси.

– Давай сначала их вместе посмотрим, – предложила она. – Мне жуть как интересно! Вчера мы с Анжелкой оторвались по полной программе.

– Да уж. Если честно, не ожидал от вас таких выкрутасов. Значит, вы чередуете мужчин с женщинами?

– Ага, – коварным полушёпотом сказала Карина и тут же прыснула от смеха. – Дурак ты, Тёмка! Вчера был спектакль. Паша попросил поизображать лесби. Сказал, что многие чудики готовы хорошо платить за такие фотографии, если, конечно, эти фотки сделаны по уму и оригинально.

– Но ты же предлагала Анжелике поехать с нами, – продолжал наезжать Артём.

– Ну, предлагала. Я думала, что тебе это понравится.

– Не помню, чтобы я высказывал подобное желание.

– Слушай, чего ты пристал? – вдруг рассердилась Карина. – То ему не так, другое не так. Я тебя вчера тоже кое о чём спрашивала. Ты мне хоть что-нибудь толком рассказал? Чёрта с два! Нёс какую-то чушь.

Минувшей ночью женщина исподволь и ненавязчиво задавала партнёру вопросы, которые касались самых разных аспектов его жизни: общается ли Артём с бывшей женой; что думает о Паше; доволен ли своей работой и заработком; каковы планы на будущее. Интимная обстановка вполне способствовала откровенным разговорам. Вероятно, Окунев повёлся бы на её трогательное участие в его жизни и излил душу, если бы не странное предупреждение Анжелики. Именно оно заставило его насторожиться и заподозрить что-то неладное. Он стал увиливать от прямых ответов, порой довольно глупо и неуклюже. И вот теперь Карина с упрёком смотрела на него, ожидая объяснений.

– Ну, во-первых, это было не вчера, а сегодня, поскольку время уже перевалило за полночь, – сказал Артём. – Во-вторых, постарайся понять моё состояние. Мы много раз выпили, интенсивно поработали. Потом, если не забыла, у нас с тобой были не менее интенсивные интимные отношения. Я просто зверски устал и хотел спать.

– Но теперь-то ты отдохнул и выспался.

– Давай сначала закроем разговор об Анжелике.

– Угу. Вижу, понравилась она тебе. Ладно, слушай, – Карина посмотрела Артёму в глаза и заговорила доверительным голосом: – Я хотела понаблюдать за ней и кое в чём убедиться. Дело в том, что Анжелка – тёмная лошадка. Мы с ней вовсе не подруги. Я даже не знаю, откуда и зачем она к нам прибилась. Будь осторожен и не расслабляйся рядом с ней. Кстати, что она тебе вчера шепнула?

Вопрос застал Артёма врасплох. Он стал морщить лоб, словно пытаясь вспомнить.

– Точно не могу повторить, – сказал он. – Что-то вроде того, что следующую ночку я должен буду провести с ней.

– Да ты у нас просто нарасхват! – съязвила Карина, недоверчиво глядя на него.

Что-то в её тоне зацепило Артёма, неприятно резануло слух. Гостья, как видно, это заметила. Отведя взгляд в сторону, сказала:

– Ладно, проехали. Предлагаю вернуться к моим вчерашним вопросам. Скажу честно: я к тебе неравнодушна. Поэтому мне жутко интересно побольше о тебе узнать.

– Не сейчас, – ответил он. – Я тебе уже говорил, что у меня много работы. Паша ждать не любит.

– Подождёт. Полчаса ничего не решат.

– Значит, я не могу ждать. Не хочу потерять рабочий настрой.

– Хорошо, – согласилась она. – Включай комп. С удовольствием посмотрю, что у нас получилось.

– Нет, – жёстко отрезал он. – Ты мне будешь мешать. Я вызову такси.

Она резко встала из-за стола. Сказала с откровенной неприязнью:

– Не утруждайся.

Взяла свою сумочку и ушла, хлопнув дверью. Артём продолжал сидеть за столом, пытаясь осмыслить происходящее. Концовка бурной встречи с Кариной оставила в душе неприятный осадок. Начинало происходить что-то странное и непонятное, и это ему очень не нравилось. Две яркие и неглупые женщины, изображавшие вчера перед объективом фотоаппарата жгучие страсти, неожиданно стали бросать друг на дружку мутную тень подозрения.

Поскольку попытки разобраться в данном вопросе ни к чему не привели, Артём бросил это бесполезное занятие. Он перешёл в другую комнату, сел за компьютер и принялся за работу. Пролистав результаты вчерашней фотосессии, пришёл к выводу, что снимки получились практически идеальные и если требовали коррекции, то самой минимальной. В этом, несомненно, была заслуга фотографа, но не только его. Анжелика и Карина оказались на редкость одарёнными моделями, с какими Артёму прежде крайне редко доводилось работать. Им почти не требовалось давать советы и подсказывать. Женщины сами тонко улавливали мельчайшие нюансы, не переходя ту невидимую черту, за которой начинаются пошлость и безвкусица. Даже острые пикантные сцены в их исполнении не казались пошлыми.

Многократно просматривая, сравнивая и анализируя, Артём выбрал из огромного количества снимков два десятка наиболее удачных. Сделав копии, поэкспериментировал над ними, после чего удалил, оставив оригиналы в первозданном виде. Потом ещё раз просмотрел отобранные варианты, внимательно, словно въедливый критик, разглядывая каждый снимок. И вновь убедился в том, что работа была выполнена безупречно. Фотографии приковывали взгляд, завораживали, волновали душу. Игра света, изящные позы и томные пронзительные взгляды превращали двух изображённых женщин в неземных существ – полуангелов, полубогинь – несмотря на их откровенную наготу и подчас слишком вольные сцены. Артём ничуть не сомневался, что предприимчивый Паша Меллер без проблем реализует все эти снимки в электронном или отпечатанном виде – это не имело значения. Досадным было то, что фотографа лишили права оставить у себя копии этих шедевров. Ну, разве что, за исключением отпечатков на страницах будущего альбома. По этой причине Артём спешил в полной мере насладиться красотой двух сексапильных ангелочков. В настоящий момент его не слишком волновало то, что в реальной жизни эти женщины оказались отнюдь не ангелами.

Закончив просмотр, Артём перенёс снимки на флэшку – передачу их через интернет Меллер категорически запретил. Окунев позвонил ему и сообщил о том, что работа закончена.

Паша подъехал через час. Взяв флэшку, спросил:

– Сколько отобрал?

– Двадцать, – сказал Артём.

– Остальные стёр?

– Пока нет. Думал, ты посмотришь и выберешь ещё что-нибудь.

Меллер немного подумал.

– Удаляй всё. Двадцати будет достаточно. Я полагаюсь на твой вкус. Отдыхай, Тёма. Сегодня у тебя нет работы. Позвоню, когда потребуешься.

Он ушёл. Заперев за ним дверь, Артём прошёл в спальню и плюхнулся на кровать. Настроение отчего-то испортилось. Он не сомневался, что отданные Паше фотографии будут восприняты положительно и принесут неплохой заработок. Но это почему-то не радовало. При всей своей успешности, востребованности и избытке внимания со стороны женщин Артём вдруг почувствовал себя совершенно одиноким.

* * *

Заняться было абсолютно нечем. А куда-то идти совсем не хотелось. Да и куда идти? Посидев в тишине и поразмыслив, Артём пришёл к выводу, что накатившее на него чувство одиночества – не случайное и не временное состояние. Оно подспудно сидело в нём с того момента, когда жена ушла от него. В огромном городе с полуторамиллионным населением Рита была единственным близким ему человеком. Но однажды вдруг что-то произошло. Что-то очень важное выпало из жизни Артёма, и случилось это задолго до потери жены. Пожалуй, с того момента, когда Паша Меллер ввёл его в круг своего общения.

Будучи вполне коммуникабельным человеком, Окунев быстро обзавёлся знакомыми и приятелями. Он хорошо ладил со всеми, но среди них не было ни одного, кого бы он мог назвать своим другом. В новом окружении все разговоры, встречи и даже праздничные мероприятия базировались на финансовых интересах. Сквозь денежную призму рассматривалось абсолютно всё – в том числе и дружба. В Иркутске всё было по-другому.

Вслед за одиночеством на Артёма накатила ностальгическая тоска, которую следовало задушить в зародыше, пока она сама не вцепилась в горло обеими руками. Он понимал, что ему не справиться с ней в одиночку. Требовался человек, с которым можно было поговорить. При этом не обязательно изливать душу. Можно говорить о чём угодно, лишь бы от этих разговоров не тошнило. Прислушавшись к внутреннему голосу, Артём понял, что из всех нынешних знакомых он предпочёл бы встретиться с Анжеликой, хотя ему самому это желание казалось странным, поскольку ещё вчера он чувствовал себя рядом с ней не вполне уютно. Немного подумав, он объяснил свой выбор тем, что ему хотелось прояснить обстановку и пролить свет на странные взаимоотношения между двумя фотомоделями.

Но ни адреса, ни телефонного номера Анжелики у Артёма не было. Недолго думая, он позвонил Меллеру и изложил свою просьбу.

– Ну ты даёшь! – искренне удивился Паша. – Без выходных работаешь. Одну ночь с Кариной прокувыркался. Теперь ему Анжелику подавай. Совсем себя не бережёшь.

– Кто-то вчера назвал меня полигамным самцом, – напомнил Артём. – Теперь я вынужден оправдывать высокое доверие.

– Уважаю ответственных людей, – сказал Меллер. – Честно говоря, прекрасно тебя понимаю. Девчонка не только красива, но и чертовски умна. С такой всегда есть о чём поговорить. Ладно, постараюсь найти её номерок. Сброшу на WhatsApp. Потерпи малость.

Связь прервалась. В ожидании звонка Артём от нечего делать пролистывал список контактов. Дойдя до строчки «Залесов Максим», остановился. Чёрт возьми, сколько времени он не общался с Максом? Пожалуй, с тех пор как ушла Рита. Окунев торопливо сделал вызов.

– Алло! – послышался в трубке знакомый голос.

– Макс, это я – Артём, – сказал Окунев. – Привет, дружище!

– Артёмка, привет! – радостно воскликнул Максим. – Я уж думал, что ты совсем потерялся. Пытался дозвониться. Хотел поздравить тебя с персональной выставкой.

– Что, уже и в Иркутске об этом знают? – удивлённо спросил Окунев.

– Странный вопрос, – в свою очередь удивился Залесов. – Об этом почти по всем центральным каналам протрубили. Ты что, телек не смотришь?

– Верно, не смотрю. Значит, говоришь, потерял меня?

– Да. Пытаюсь выйти на связь, а мне бездушный женский голос отвечает: «Номер не обслуживается». Я даже заволновался. А ты, оказывается, просто симку сменил. От кого прячешься?

– От предков, – с досадой сказал Артём. – Мать все мозги пропесочила, какой я дурак и распутник. А батя теперь со мной не может разговаривать без матов.

– Знаешь, Тёма, я их прекрасно понимаю, – в трубке послышался вздох. – А вот тебя понять не могу. Променять Риту на… Ладно, попробую обойтись без эпитетов. Не знаю, чем ты думал. Уж точно не головой.

– Головкой я тогда думал. Хотя бы ты мне мораль не читай. Лучше скажи, как там Рита? У неё всё в порядке?

– Внешне – да. А что в душе, того не знаю.

Понимая, что задаёт глупый вопрос, Артём всё же спросил:

– Как у неё с финансами дело обстоит? Тебе что-нибудь известно об этом?

– А то ты не знаешь, как у нас в редакции с финансами дела обстоят, – Максим иронично хмыкнул. – Рита не исключение. Но ничего, выкручивается, как и все мы.

Окунев вдруг почувствовал острую потребность оправдаться перед другом.

– Макс, я пытался ей помочь. Много раз пытался. Высылаю ей деньги, а она их отправляет обратно, – он тяжело перевёл дух. – Ладно, это мои проблемы. Ты о себе расскажи. Как у вас-то с Катей? Всё в порядке?

– Да как тебе сказать. Тоже выкручиваемся помаленьку. Хвалиться нечем, но и жаловаться не вижу причин.

– Слушай, Макс, – Артём замешкался, подбирая нужные слова. – Я виноват перед Ритой. Обещал ей счастливую жизнь, а сделал несчастной. Хочется как-нибудь загладить свою вину. Можешь мне в этом помочь?

– Смотря что от меня требуется, – уклончиво ответил Максим. – Каким образом ты собираешься вину заглаживать?

– Я отправлю деньги на твой счёт, а ты их снимешь и передашь Рите.

– Глупая идея. Даже не представляю, как я это сделаю.

– Это может сделать Катя.

– Артём, пойми простую вещь, – заговорил Максим подчёркнуто спокойно. – Этих денег Рита не возьмёт. В любом случае придётся отправлять обратно. Пустые хлопоты.

Окунев понимал, что его друг прав. Но его душа никак не хотела мириться с такой правотой.

– А ты не отправляй, – сказал он. – Пусть деньги останутся у тебя. Тогда и хлопоты не будут пустыми.

– А вот эта идея ещё глупее, – на этот раз голос Залесова прозвучал сердито. – Мне милостыня не нужна.

Артём тоже рассердился.

– Ну вот, и ты туда же! – проворчал он. – Не знал я прежде, что в Иркутске все такие гордые. Ладно, не хочешь принять дружескую помощь – считай, что я тебе одалживаю. Отдашь, когда сам посчитаешь нужным. Немного умерь свою гордыню. У тебя же дочка ещё совсем маленькая.

– У меня, Артём, уже две дочки, – сообщил Залесов торжественным голосом. – И я сам в состоянии их поднять и поставить на ноги.

Артём понял, что спорить на эту тему бессмысленно. На ум ему пришла идея, в успех которой он и сам не очень верил. Но чем чёрт не шутит…

– Есть ещё вариант. Я могу замолвить за тебя словечко перед шефом. Ты же хороший специалист. Станем работать вместе – забудешь о финансовых проблемах. Поговори с Катей. А я постараюсь убедить Пашу в том, что мне нужен помощник.

Максим молчал. Видимо, предложение его озадачило.

– Артём, спасибо тебе за заботу! – сказал он после затянувшейся паузы. – Но из этой затеи тоже вряд ли что-то выйдет. Во-первых, я не такой уникум как ты. Кроме того, я ведь также могу не устоять перед соблазном. Начну думать не той головой. А мне моя семья дороже. Это во-вторых. Ты, дружище, не волнуйся за нас. Мы с Катей кое-что наметили. Даст Бог, получится. Пока не буду озвучивать – сглазить боюсь. Давай поговорим о чём-нибудь другом.

– О другом в другой раз поговорим, – ответил Артём.

– Ну, тогда бывай, дружище. Рад был услышать тебя!

– Бывай.

Закончив разговор, Артём задумался. Почему для него стало так важно помочь бывшей жене или старому другу? Чем реально мотивировалось это стремление? Ответ лежал на поверхности: он скучал по прежней жизни. По той самой жизни, наполненной большими и маленькими хлопотами и постоянными попытками свести концы с концами. Сейчас у него нет таких проблем. Казалось бы, живи и радуйся. Однако настроение было таким, словно вместе с проблемами стало уходить и всё хорошее, оставляя после себя пустое место. Эта пустота медленно и незаметно росла в душе, вытесняя что-то ценное, значимое.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Артём заглянул в WhatsApp. Там он увидел телефонный номер Анжелики, присланный Пашей Меллером. Но звонить уже никому не хотелось. Окунев прошёл в спальню и плюхнулся на кровать.