Геннадий Комиссаров родился 19 сентября 1951 года в семье рабочих. Закончил 8 лет школы, потом техникум и два курса Ленинградского института авиационного приборостроения. Создание семьи и рождение ребенка заставили бросить учебу и идти на заработки. Во время службы в армии был радистом и играл в духовом оркестре. На гражданке сначала работал на военном аэродроме, затем несколько лет в Пулковской обсерватории. По работе часто ездил в многомесячные командировки в горы Памира. Там совершенствовал в себе литературный талант. В последние годы XX века стал осваивать новые технологии и системы безопасности, открыл собственное дело. Но неизменно среди безмолвных технических новинок находил вдохновение, чтобы порадовать родных и друзей очередной поздравительной песней или шутливым стихом. А вот проза всегда была чем-то очень личным и сокровенным.

Прочитав эту книгу, многие откроют для себя нового писателя: остроумного, нетривиального, очень внимательного и честного. И что немаловажно: большинство ранних рассказов удивительным образом переносят читателя в брежневские времена и поэтому старшим поколением читаются с легким привкусом ностальгии. А молодежи будет полезно узнать, как жили в Советском Союзе обычные трудовые люди.

Стихи

К нам на завод приехал генерал!

Я в жизни не всегда все понимал.

Четвертый день у нас в цеху аврал.

С кран-балки пыль стираю, рукой водить устал,

К нам на завод приедет генерал!

Начальник цеха – наш родной отец —

Народ в конторке у себя собрал:

«Прошу, усвойте четко наконец,

К нам на завод приедет генерал!

И значит, так:

Цветочки на окно,

И в белый всё покрасить.

В мой кабинет трюмо,

Ну, и картинами украсить.

Работу в сторону отставить —

Подождет металл,

К нам на завод приедет генерал!»

В столовой приготовлены давно

Хрусталь, салфетки, розовый бокал,

Икра, балык, отличное вино…

Не может без банкета генерал.

Он ведь за тем приедет,

Зачем же пыль стирать?

И нету лишних денег,

Чтоб галстук покупать.

Но распоряженье строго:

При галстуках всем быть

И в халатах белых, новых —

Пусть смотрит на наш быт.

Покрашена трава

В зеленый цвет естественный,

По-новому метла

Метет в момент ответственный.

Дома мылся-брился и даже недоспал,

Но в цех с утра явился, как на карнавал.

И тут нам сообщают (все-таки какой нахал!):

К нам в гости не приедет хваленый генерал.

И по секрету: у него

Как будто печень заболела.

А нам-то что? Нам все равно.

Какое наше дело?

Начальник цеха – наш родной отец —

Народ в конторке у себя собрал:

«Прошу, усвойте четко наконец,

К нам в гости не приедет генерал.

И значит, так:

Цветочки все в ведро,

Даю добро все пачкать,

На склад снести трюмо,

Картины мне на дачку,

И за работу поскорей —

Кончается квартал,

Кто ж нам заплатит за внеплановый аврал?»

Но генерала долг зовет

И впечатлений смена,

И крупных возлияний ждет

Набухнувшая вена.

Я не шучу и не шутил,

Но вот он, непредвиденный финал:

Когда весь цех в дерьме ходил,

К нам на завод приехал генерал!

Монахова канава

На Диком Западе, в каких-то Штатах, где-то

Придумали такую ерунду:

Бросай монету, автомат за это

Тебя ободрит – хлопнет по плечу.

Мы ж не приемлем буржуазную заразу,

Нам что попроще, но чтоб без обману,

Коль жизнь такая гнусная, так сразу:

Два пузыря – и на Монахову канаву.

Канава, безусловно, всех нас примет,

И обогреет, и усталость снимет.

Сомненья были, а теперь их нет —

Приняли по стакану, понюхали букет.

Как хорошо, и дышится свободно!

Одна природа только к нам и благосклонна.

А в четырех стенах хиреет человек,

Жаль, все равно домой идти придется – на ночлег.

К вопросу о душе и счастье

Продал душу свою я

За вечное счастье.

Торговаться не стал —

Чудо сделка такая:

Обменял, не моргнув,

Лихолетье с ненастьем

На покой,

Выпадала судьба мне иная…

Я уже без души

В безвоздушном пространстве,

В глупой радости тело

Размякло в тиши.

Хорошо пребывать

В безмятежнейшем трансе,

Хорошо не иметь

Бесполезной души.

В душных метр на два

Мне нисколько не тесно.

Это ж счастье какое —

Лежать без нужды.

Но зачем мне сказали

Те, которым известно:

«Слушай, парень, ведь счастье —

Состоянье души…»

Жжет вопрос – в чем не прав?

Жжет, понятно, не очень:

Нет души у меня,

Но нуждаюсь в прозрении.

Вывод есть —

Деловит, рассудительно точен:

Понял слишком буквально я

Первичность материи.

Обидно

Башка трещит,

Во рту противно.

Чуть оступился —

И вот те на!

Жена ворчит:

Мол, как тебе не стыдно?

Обидно,

Видно

Мне не дождаться,

Когда будет тишина.

Кино

Производственная тема – сущий клад для режиссера:

Нет с костюмами проблемы, и можно быстро снять

Жизнь огромного завода – от уборщиц до вахтера,

И директора со свитой показать.

Пишется сценарий – серий будет пять,

Очень много в фильме надо рассказать.

После тяжелой смены что делать? Все равно!

Взяли две бутылки и пошли в кино

С корешом Васяткой культурно отдохнуть,

А в зале время не теряли, в сюжет сходу вникали

И закусили – чтобы не уснуть.

Так, все на месте вроде, значит, будет толк:

Деловой директор, умница-парторг.

Бессонницей страдают, думают за всех…

И вот вам ложка дегтя: пройдоха проник в цех.

В цех по производству ценного сырья,

И всем бы возмутиться, но пока нельзя.

Бригадир Жестянкин – положительный герой —

Совсем дошел до точки, ходит сам не свой.

Все думает, гадает – в чем причина зла?

А пройдоха время не теряет и бригадира увольняет.

За что? Как алкаша.

Во как сильно сюжет закрутился —

Без полбанки и не понять ничего.

Мой друг Васька с испугу взбесился

И кр

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?

Как я был… В стихах и прозе

Osoby, które czytają tę książkę, przeczytały również