У Саши буквально вся кабина оказалась завалена всякими нужными и не очень вещами – инструменты, запчасти, коробки, ящики, ветошь – Григорий кое-как поместился.
– Вожу всегда с собой, не знаешь ведь, когда и что пригодится, – прокомментировал он не очень довольный взгляд Григория по поводу такой захламлённости, так как сам любил, когда в кабине было свободно и все инструменты куда-нибудь убраны.
– Ладно, ерунда, знаю я все, – ответил он.
Астраханская рыба оказалась на редкость вкусной. Доели ее всю, попили чай из термоса, выкурили по сигарете, поговорили о том, о сем. Вскоре Григорию привезли запчасти, он пошел доделывать свой Камаз, а Саша остался у своего – для него там всегда найдется, что подкрутить.
– Обращайся, если что – вместе сделаем.
– Ладно, – ответил Григорий. – Но вроде сам знаю пока, что и как делать.
Много раз за полгода совместной работы с перерывами они обращались друг к другу – Саша обычно подсказывал, как отремонтировать тот или иной узел (часто делал это вместо Григория, благо, он все знал и умел, поэтому то, на что у Григория уходил час, делал за 10 минут). Григорий, в свою очередь, тоже ему никогда не отказывал – или с ремонтом, или счет сотовый пополнить, штраф оплатить через интернет, что-то отнести или передать.
– Гриша, стой, что делаешь?
– Ничего пока, перерыв, просто жду.
– Пошли, поможешь колесо поменять.
– Не проблема, конечно сделаем.
Поменять колесо – очень простая работа, хоть и тяжелая, каждый водитель это умеет.
– Где пробил-то?
– Сам не знаю, в конце смены вот увидел, напарнику оставлять несолидно, надо поменять самому. Держи ключ, а я буду срывать гайки.
– Давай.
Почти все гайки открутились, только некоторые настолько «прикипели», что никак не поддавались.
– Сейчас я тебя научу, как срывать такие вещи, – немного даже весело сказал Саша.
– А как еще? Лом длинный надо и прыгать, перед этим смазать соляркой или вд-шкой.
– Это долго. Держи ключ плотно.
Григорий держал ключ на гайке, а Саша несколько раз с силой ударил по нему кувалдой, после чего гайки, конечно же, легко открутились.
– Здорово. Первый раз такое вижу, – немного удивленный, сказал Григорий.
– Ну, все, дальше я сам все сделаю. Спасибо.
– Не за что. Ты мне помогал, я тебе, чем могу. Давай, до завтра.
Позже, уже летом, его пересадили все же на Сканию – почти не ломается, комфортная, с кондиционером.
«Кто мне постоянно сигналит?» – испуганно думал Григорий. Во время рабочей смены принято было сигналить, как правило, в двух случаях: либо в качестве приветствия, либо если заметят, что с твоей машиной что-то не в порядке. Но сигналила только Скания, а там никаких друзей у него не было. Поэтому он остановился, чтобы осмотреть свой Камаз. «Все в порядке, вроде, не пойму, в чем же дело». Только позже он заметил Сашу за рулем этой Скании, которая просигналила в очередной раз.
– Так вот, оказывается, в чем дело! А я все не могу понять, кто мне сигналит. А кто говорил, что на Сканию ни за что не пойду? Ну, и как тебе после Камаза? – спросил несколько удивленный и возбужденный Григорий во время ожидания погрузки у экскаватора.
– Да ну ее, не нравится, уговорили все-таки, – махнул рукой Саша. – Эту вахту доработаю на ней, потом вернусь на свою, на Камазе спокойнее.
– Понимаю. Это как другая женщина – вроде и молодая, и красивая, но чужая.
– Да, – улыбнулся и кивнул Саша.
Во время отъезда со своей последней крымской вахты произошла поломка электроники автобуса, который увозил вахтовиков домой – отказывали приборы, ехать нельзя, пришлось остановиться прямо на трассе и искать причину, разбирались около часа. Многие, кто находился в автобусе, начали нервничать – жарко, устали, впереди и так двое суток пути, дома ждут. Делать нечего, вышли на улицу, так как сидеть внутри без кондиционера было просто невыносимо – Крым все-таки. Рядом шумит трасса Таврида, сезон в разгаре. Среди проезжающих машин были и свои, находившиеся на рабочей смене. Григорий услышал сигнал грузовика.
– Зачем сигналят-то? – раздраженно произнес кто-то.
«Это же Сашка! Черт, не вовремя заметил, не успел поприветствовать. Из-за таких людей жаль увольняться. Увидимся ли когда-нибудь…» – только и подумал Григорий.