***
На подходе к дому Вася ушла в свои мысли и не заметила, что в столовой горел свет.
– Ты где была? – сердито сказала сидящая за столом мама, когда Вася открыла внутреннюю дверь. Та растерянно заморгала, стягивая с головы шапку.
– В «Макси» была, с подружкой гуляла, – удивлённо ответила она, потом язвительно добавила: – И тебе добрый вечер, мам.
– Почему мне не написала? – Мама выглядела расстроенной. – Я пришла, а тебя нет!
– Я не думала, что ты так рано придёшь, – виновато сказала Вася. – Думала, успею до тебя, приготовлю поесть.
– Я уже приготовила. – Мама покачала головой. – Не уходи, ничего не написав. А вдруг с тобой что-то случится, а я не узнаю?!
– Не волнуйся, мам. – Вася, раздевшись, подошла и чмокнула маму в щеку, заставляя её улыбнуться. – Я уже взрослая девочка.
Уйдя к себе в комнату, Вася хотела достать из рюкзачка новый свитер и срезать с него этикетки. Может, что-то почитать, или написать Диме…
Но в комнате стоял сильный запах чего-то протухшего. Глаза Васи заслезились, и она, тщательно прикрыв дверь в зал, шепотом обратилась к пустоте:
– Виктор, чего ты хочешь? Зачем ко мне ходишь?
Комната безмолвствовала. Источник запаха, казалось, стоял прямо перед Васей. Стоял и молчал.
– Виктор, – уже строже сказала она. Словно разговаривала с капризным ребёнком. – Из-за тебя здесь трудно дышать! Если ты хочешь со мной поговорить, ты всегда можешь это сделать. Только хватит торчать у меня дома!
Запах стал сильнее, но Вася не отстранилась, чувствуя, что источник запаха приблизился к ней почти вплотную. Она старалась твердо смотреть вперед, не показывая слабость.
– Виктор, уходи, – прошептала она.
В тишине комнаты раздалось громкое детское хихиканье.
А затем чей-то мокрый язык резко мазнул по её щеке.
Вскрикнув, Вася отшатнулась, прижала ладонь к склизкому, вонючему следу. Он, казалось, въедался в кожу лица! Зашипев от боли, она метнулась в ванну, радуясь, что мама как раз вышла на вечерний перекур и не услышала её крика.
Вася долго плескала водой в лицо и терла щеку мылом, прежде чем смогла избавить от мерзкого следа. Взглянув в зеркало, она скорчила недовольную рожицу: щека покраснела не то от трения, не то от слюны Виктора.
Назад она возвращалась, бурля от негодования.
«Ах ты мелкий поганец! Я тебе покажу!»
Но в комнате было тихо и пахло старыми обоями.
Глава 7. Ты моя
Вася едва дождалась субботнего дня, в свободное время нервно перемывая в доме все полы и выгребая из-за мебели пыль, которая сыпалась из-за отходящих от стен обоев. Пока мама работала, Вася успела разобрать все коробки и расставить вещи по многочисленным шкафам и шифоньерам, оставшимся после бабушки.
Один из шкафов, самый узкий, вместе с мамой удалось передвинуть в комнату Васи, и она расположила в нём любимые книги и безделушки. Подумав, достала из альбома фотографию, где они с Димой сидят в обнимку на диване и смеются, ещё совсем маленькие, им тогда не было и десяти. Среди пока ещё не выброшенных бабушкиных вещей нашлись две старые рамки, в одну из них Вася поместила эту фотографию, а в другую – фотографию мамы в молодости, такой счастливой. Задолго до Васиного папы. И до Игоря…
Теперь обе рамки стояли в шкафу за стеклянными дверцами, и Вася часто улыбалась, когда натыкалась на них взглядом.
«Я ведь не была с вами по-настоящему все эти три года. Я притворялась, что я рядом, а на самом деле пряталась от всех, чтобы никто не понял, что я сумасшедшая. Чтобы вам не было больно. Но теперь я вернулась. Мама, Дима… я вас больше не оставлю!»
К моменту, когда нужно было выезжать, Вася была уже наготове – накрашенная, причёсанная, в новом свитере, и сжимала в руках смартфон, на котором отслеживала, где едет её такси. Как Вася не отнекивалась в их последнюю встречу, Сергей всё же привязал к приложению свою карточку, чтобы племяннице не нужно было самой платить за дорогу.
Его забота была так непривычна!
«Жаль, мама не дала ему прогнать Игоря. Тогда всё было бы иначе! Мы могли бы жить у дяди. Он сразу бы мне объяснил про Грёзы. Помог бы, когда умирала бабушка… Кстати, – Вася задумалась, – он же живёт совсем рядом с Тулой! Почему тогда не приходил к бабушке в её последние дни? Мама же столько раз звонила ему…»
Наконец перед домом остановилась желтая машина, и смартфон выдал навязчивую мелодию, требуя подтвердить, что Вася уже выходит. Она заторопилась, накидывая пуховик и проговаривая про себя все те вопросы, что хотела задать сегодня Сергею.
В последний момент притормозила, кое-что вспомнив, и торопливо набрала сообщение:
«Мам, я поехала к дяде. Вечером вернусь. Целую!»
И смайлик-цветочек.
***
Суббота выдалась тёплой, снег таял, а на деревьях в надежде на весну распевались птицы. По дороге Вася смотрела в окно, не зная, о чём говорить с таксистом, и думала обо всём подряд, радуясь, что больше не нужно больно щипать себя всякий раз, когда мысли возвращаются к безликим людям.
Ворота дядиного дома были гостеприимно распахнуты, из них как раз выезжало другое такси. Вася заинтересованно привстала на сидении, пытаясь увидеть, кто уже приехал на встречу, но тот, кем бы он ни был, уже скрылся за дверями.
Дядя не вышел встречать её, но в доме у самого порога растянулся Персик. Когда Вася проскользнула в дверь, пёс-Грёза приподнял безглазую седую голову и несколько раз гулко стукнул по паркету толстым хвостом.
– Привет, Персик… – сказала Вася, осторожно через него перешагивая. Пёс тихо фыркнул и вновь тяжело опустил на пол голову, дожидаясь остальных гостей.
На чугунной вешалке алело короткое пальто, и Вася обрадовалась: так это Соню привезло то такси!
«Будет, с кем поболтать, пока остальные соберутся. Хотя она странная, конечно… С ней ведь что-то не так», – вдруг подумала Вася и сама удивилась этой мысли, ведь Соня ей нравилась. Почему она показалась вдруг странной?..
Погрузившись в размышления, Вася зашла в гостиную, где они сидели в тот раз, и тут же напряглась, сначала учуяв, а потом и заметив Виктора. Он лежал на том же зеленом диване, привычно закинув ноги на его спинку, и что-то тихо напевал себе под нос, водя руками в воздухе над собой. Услышав шаги Васи, мальчишка замолчал и повернул голову.
Она решила не откладывать разговор на потом.
– Виктор, – строго сказала она. – Я просила тебя не приходить ко мне домой!
Мальчик моргнул, спустил ноги со спинки дивана и сел, без всякого выражения глядя на Васю.
Она продолжила:
– Мало того, что ты у меня постоянно торчишь, и всё воняет, так ты ещё и так себя ведёшь! – Она нервно коснулась щеки, вспоминая то отвратительное прикосновение. – Хватит так делать!
– Я делаю, что хочу, – ответил Виктор, сощурившись. – И прихожу, куда хочу.
– Но мне не нравится, что ты ко мне приходишь! – всплеснула руками Вася. Сзади послышались чьи-то шаги, но она не обернулась, не отводя от Виктора напряженного взгляда. Тот хмыкнул:
– Мало ли, что тебе не нравится. – Он вдруг неприятно ухмыльнулся. – Но раз ты так напрашиваешься, сегодня я к тебе приду.
Вася онемела от возмущения. Сзади раздался радостный голос Сони:
– Ого, Васька, ты тут! Привет!
Она торопливо прошла мимо, поставила на стол поднос с чайником и бросилась обниматься. Пока Вася отвечала на неожиданное объятие, отворачиваясь от пушистых светлых волос, лезущих в лицо, Виктор снова куда-то пропал. Вася прикусила губу, не зная, что с ним делать дальше.
– Вась, посмотри, какое платье! – Соня тем временем закружилась по комнате, приподняв подол обновки, чтобы он сильнее раздувался. Вася заставила себя его осмотреть: черное, из какой-то блестящей ткани, с кружевом по низу подола. Слишком короткое и, кажется, всё же немного маловатое для Сони, но Вася почувствовала, что должна одобрительно сказать:
– Тебе идёт!
– Спасибо! О, а у меня и для тебя кое-что нашлось! – Соня вытащила припрятанный между диванами бумажный пакет, протянула Васе. Та со смущением приняла пакет и заглянула внутрь.
«О Боже. Блёстки…»
– Ты примерь, пока мальчишки не пришли, – решительно скомандовала Соня. – А я пока принесу чашки и печенье.
Вася, переводя взгляд с пакета на подругу, робко спросила:
– А дядя?..
– А, – махнула рукой Соня. – Он как всегда наверху, в кабинете! Спустится, когда мы все соберемся и наболтаемся…
Она вышла из гостиной, и Вася осталась одна. Вздохнула и села на ближайший диван, стала медленно, неохотно доставать из пакета вещь за вещью. Топик, леггинсы, красная майка с высоким воротом и разрезом чуть выше груди…
«Как бы намекнуть ей, что мне это всё не нужно?» – тоскливо подумала Вася.
Дверь гостиной вновь открылась, и внутрь вошел Тимур. Он был всё в той же мрачной черной одежде и таинственных кожаных перчатках. При виде Васи он слегка наклонил голову, приветствуя её:
– Здравствуй.
Тимур подошел к соседнему дивану и сел, вытянув под кофейный столик длинные ноги. Вася покосилась на него и отчего-то смутилась, чувствуя, как краснеет. Она не знала, о чём с ним говорить.
Чтобы отвлечься, Вася вновь стала перебирать вещи в пакете.
Заметив это, Тимур придвинулся поближе и криво улыбнулся:
– О, подарочки от Соньки?
Вася недоумевающе на него покосилась, и он поднял руки:
– Нет-нет, я не пытаюсь сказать ничего такого. – Глаза Тимура блеснули, странная улыбка не сходила с его смуглого лица. – Всё, что нужно, ты узнаешь сама.
Вася, подумав, отставила пакет в сторону. Почему-то ей не хотелось больше смотреть на эти вещи, тем более под пристальным взглядом Тимура, который словно смеялся над ней.
Появилась Соня, подцепившая на пальцы одной руки сразу четыре чайные чашечки. В другой руке она несла пакет с овсяным печеньем.
– О, ворчун пришел? – обрадовалась Соня, завидев Тимура. – Вась, я ходила к Серёже, у него голова болит. Спрашивает, ты не сильно обидишься, если сегодня мы без него посидим?
Вася разочарованно опустила глаза и прикусила губу.
«Я так хотела с ним поговорить…»
Заметив её огорчение, Тимур неожиданно подался вперед и аккуратно коснулся её локтя рукой в перчатке:
– Эй, без него будет даже интереснее.
– Да-да, – встряла Соня, расставляющая чашечки по столу. – Никто не будет ругаться. Не будет разговоров о религии, о смерти и… – Она посмотрела на Тимура и высоко подняла брови. – О чём вы там постоянно спорите, напомни?
– О морали, – сказал парень и грустно улыбнулся. Прядь тёмных волос упала ему на лоб, и у Васи зачесались руки, мысленно она уже настраивала фотоаппарат под свет гостиной.
«В следующий раз без камеры – ни шагу!», – подумала она и почувствовала, как настроение снова поднимается.
– Ну, – она откинулась на спинку дивана и посмотрела сначала на Соню, затем на Тимура. – И чем вы здесь занимаетесь, если не беседуете о смерти?
Тимур усмехнулся, запустил руку под кофейный столик и достал с прежде незамеченной Васей полочки большую плоскую коробку.
– Играем в «Монополию», конечно!..
***
Когда Вася вернулась домой, мама уже спала. Она заворочалась, когда Вася включила свет в прихожей, и тихо, тоскливо застонала во сне. Разувшись, Вася тут же выключила свет, прокралась мимо маминой спальни к себе и плотно прикрыла скрипучую дверь.
Переодеваясь в домашнее, Вася не могла стереть с лица широкую улыбку: она отлично провела время! Правда, обыграть Тимура не удалось ни разу ни ей, ни Соне, и та под конец вечера расплакалась от обиды, как маленькая. Но, даже успокаивая подругу, Вася чувствовала, что счастлива. Эти люди её понимали. Она была одной из них!
Вспомнив о Соне, Вася решила перед сном разобрать отданные ей вещи. Достав из рюкзачка плотно утрамбованный пакет, Вася встряхнула его и начала одну за другой выкладывать вещи на покрывало.
Доставая одну из последних маек, она нащупала что-то твёрдое и присмотрелась. Затем медленно выдохнула сквозь зубы и прикрыла глаза.
Это был магнитный замок – толстый пластиковый кругляш, который должен уберечь магазин от кражи.
«От кражи, но не от Грёзы», – подумала Вася и брезгливо провела руками по плечам. – «Я весь день ходила в ворованном свитере…»
Оставалась маленькая вероятность того, что Сонина Грёза покупает эти вещи, и ей просто забыли снять замок в магазине. Но, вспоминая всё, что делала и говорила Соня, Вася в это уже не верила.
«Какая же я дура! Как я не поняла это сразу!..»
Вася, с трудом сдерживая злость, стала запихивать вещи обратно в пакет. Туда же отправился злополучный свитер, засунутый с такой силой, что чуть не прорвал бумажную стенку.
Ей было мерзко. Мерзко и непонятно.
«Зачем ты это делаешь, Соня? Ты же хорошая! Ты должна была понимать, что творишь!»
Вася вспомнила новое платье, и как Соня ему радовалась. Затем вспомнила протянутую ей коробочку с айфоном.
«У меня их три!».
Ей стало совсем тошно. Не сразу она поняла, что причиной этого являлся также и запах, постепенно заполняющий всю небольшую комнатку.
Когда что-то невидимое коснулось её голого колена, Вася отдёрнула ногу, тихо вскрикнув, а затем со злобой прошипела:
– Виктор! Уходи! Мне не до тебя…
Ответом ей был болезненный щипок за внутреннюю часть предплечья. Свет в комнате замигал и с еле слышным щелчком погас, и в окно полился холодный свет фонаря.
– Ай! – Вася отшатнулась, схватившись за вспыхнувшую огнём руку. «Будет синяк!» – Да чего тебе надо?! Отстань!
– Не-е-ет, – ответил ей тихий, свистящий шепот.
Голос был ей незнаком!
Вася похолодела и вжалась в стену.
«Это не Виктор! Но кто?!»
Как близко! Она слышала его дыхание. Ощущала дуновение на своём лица!
И запах. Он, как одеяло из гниющих лоскутов, обволакивал её с ног до головы, забивался в нос, ощущался во рту…
Или это существо вновь решило её коснуться?!
Вася застонала от ужаса, выставив вперед руки. Она чувствовала, что вот-вот до неё сможет дотронуться то, что пришло к ней этой ночью. То, что приходило к ней всё это время, о Господи!
«Что бы ни было ему нужно, сегодня оно решило это взять!..»
«Кто-нибудь, спасите…»
И тут раздался голос.
Голос Виктора.
– А ну отвали от неё, ты, лузер!
То, что склонилось над задыхающейся Васей, вдруг отшатнулось.
Долю секунды спустя нечто невидимое впечаталось в стену рядом с Васей, и та с криком закрыла голову руками. Сверху посыпались пыль и каменная крошка.
Новый удар, на этот раз в стену рядом. И звук, словно кто-то рвал мокрую ткань!
– Она моя, лузер! – вновь раздался голос Виктора, и шкаф разлетелся на куски, словно что-то огромное и невероятно тяжелое влетело в него, сминая в лепешку.
Вася, закричав, заслонила лицо от стеклянных осколков.
И наступила тишина. Только разломанный шкаф похрустывал, словно пытаясь устроиться поудобнее.
– …Вася? Васенька, что случилось? – из соседней комнаты раздался мамин голос, тонкий и напуганный. Но Вася не могла ответить, неотрывно глядя на худенький мальчишеский силуэт. Свет фонаря позади него превращал волосы Виктора в желтоватый нимб, а его глаза…
Они тускло мерцали, как две мелкие монетки, как глаза дикого животного в свете фар. И неотрывно смотрели на дрожащую Васю…
– Ты моя, – повторил Виктор, и его зубы вспыхнули в темноте, словно тоже умели светиться.
Глава 8. Чем она платит
Вася проснулась поздно, в два часа дня. Неудивительно, после бессонной-то ночи!
Когда мама прибежала в комнату, Виктор сразу исчез, а Васе пришлось долго выкручиваться и врать, что шкаф с ужасным грохотом развалился сам, когда она спала.
«Я так перепугалась!» – в этом Вася не врала. Её действительно била дрожь. Она не знала, чего боялась больше – невидимой твари, что приходила к ней ночами, или Виктора.
«Ты моя», – сказал он, и это не звучало признанием в любви.
«Выглядишь вкусной», – вспомнилось Васе, и эти слова пробежались по её спине колючими мурашками.
Впервые с того момента, как она узнала про Грёзы, Вася ощущала беспомощность, сродни той, что испытывала прежде, встречая безликих людей. Но если тогда эта беспомощность нависала над ней зловещим зданием психбольницы, то теперь – улыбалась тонкой, невидимой улыбкой.
Улыбкой Виктора, обещающего однажды взять с неё страшную плату.
Но пока Вася вынужденно улыбалась, успокаивая перепуганную маму, и сметала осколки стекла в мусорные пакеты. До того, как лечь спать, она выгребла из-под обломков шкафа все книги и сложила их в стопки в углу.
Внизу под книгами обнаружились две разбитые рамки. Стекло рамки с маминой фотографией особенно пострадало, расколовшись на мелкие кусочки. Вторая рамка отделалась глубокой трещиной, проходящей между Васей и Димой, разветвляясь и заходя на улыбающееся лицо мальчишки.
Почему-то Васе стало тревожно при взгляде на эту трещину. Она вынула обе фотографии и положила их на тумбочку, а разбитые рамки отправила в один из мусорных пакетов.
Потом они с мамой сидели в столовой и пили ромашковый чай, глядя на пустынную ночную улицу и строя планы, как выкинут и заменят все старые шкафы, чтобы они больше так не падали. В какой-то момент мама притворно округлила глаза и сказала: «А вдруг к нам призрак приходил? Призрак бабушки!» Вася была вынуждена рассмеяться, не подавая виду, что мама близка к истине.
Хотя она не знала, что такое Виктор. Он мог быть призраком, демоном, чем угодно потусторонним. Ясно было одно – Виктор знал то существо, что приходило к Васе до этого.
Эти двое были похожи, и оба чего-то хотели от Васи.
***
Проснувшись от луча солнца, проникшего в окно, Вася неохотно потянулась и открыла глаза, уже заранее зная, что ничуть не выспалась. Хорошо еще, ей пока не нужно было ни на работу, ни на учёбу – до сентября у неё был, как мама это называла «отпуск». Возможность набраться сил перед учебой в колледже, нагуляться с друзьями. Разобраться в себе…
Открыв глаза, она еле сдержала испуганный возглас: на полу перед самой кроватью сидел Виктор, обхватив руками колени и неотрывно глядя на Васю.
Его белая майка помялась и испачкалась, на ней виднелись серые разводы и следы грязных пальцев. Ночью он явно пережил что-то, возможно, даже гнался за тем врагом, но сейчас выглядел удивительно спокойным. Даже умиротворённым. Только темные глаза блестели не то от сдерживаемой ярости, не то… от голода.
На нижней губе мальчишки виднелась глубокая кровавая трещина.
«Это после вчерашней схватки?»
Вася села на кровати, глядя на Виктора. Мальчишка не пошевелился, только скосил глаза, подняв на неё этот странный блестящий взгляд. «Голодный? Или злой?»
– Эм-м… Привет? – осторожно сказала Вася хриплым спросонья голосом.
Виктор промолчал и отвёл взгляд, растянув губы в загадочной улыбке. Вася поежилась, но решила, что следует быть вежливой:
– Ты меня спас вчера ночью. Спасибо.
– Я защищал своё, – тихо сказал мальчишка, покачиваясь из стороны в сторону.
– Ты всю ночь тут сидел? – поинтересовалась Вася, осторожно расчесывая волосы пальцами, разбирая свалявшиеся за беспокойную ночь колтуны. – Ты меня охраняешь от того, другого?
– Да, – коротко ответил мальчишка и встал. Звучно хрустнул шеей, потягиваясь, и двинулся к дверям, мимо развалившегося шкафа и стопок книг, на которые на секунду бросил заинтересованный взгляд.
– Ты… придёшь ещё? – спросила Вася, глядя ему вслед.
Виктор замедлился, положив руку на косяк двери и полуобернувшись. Васе захотелось его сфотографировать таким – маленький мальчик, глядящий через плечо в камеру, строго и по-взрослому внимательно.
«Но неизвестно, что появится на снимке, если я это сделаю…»
– А ты этого хочешь? – вдруг спросил Виктор.
– Я не знаю… – Вася растерялась. – Его я боюсь, наверное, больше, чем тебя. А… – Она заметила усмешку, скользнувшую по губам мальчишки, и запнулась. – Ты придёшь ко мне, что бы я ни сказала, да?
– Конечно, – широко улыбнулся Виктор и растаял в воздухе.
Вася тут же подошла к окну и распахнула его. Только вдохнув свежий воздух, она поняла, как сильно в комнате пахло Виктором…
Запах успел пристать к одежде и волосам, и Вася тут же запустила стирку и залезла в душ, пытаясь от него избавиться.
Но до самого конца дня ей то и дело казалось, что волосы всё ещё неуловимо пахнут гнилью.
Пахнут Виктором.
***
Вася приготовила обед, всё размышляя о Викторе и их странном разговоре. Когда она закончила мыть посуду и вытирать всё вокруг после готовки, лежащий на влажном столе мобильный завибрировал. Взяв телефон в руки, Вася обрадовалась: видеозвонок от Димы!
Она тут же перебежала в свою комнату, встала так, чтобы за спиной виднелся разломанный шкаф, и приняла звонок.
На экране высветилось довольное лицо Димы, искаженное камерой телефона, снимающей его снизу. Парень шел куда-то по улице – над его светлыми волосами, не прикрытыми шапкой, проплывали дома и голые ветки деревьев.
Он взглянул в камеру и резко остановился.
– Васька! Это что такое?! – Его голос звучал изумлённо. – Халк ломать?
– Халк спать! – рассмеялась Вася. – А шкаф падать! Халк пугаться и не спать всю ночь… – грустно закончила она.
– А-а-а, – протянул Дима. – А я тебя хотел погулять вытащить! Помнишь, я про старинный дом рассказывал? Хотел сперва тебе про Успенский собор рассказать, а потом туда сгонять. Но тогда завтра? Давай?
– А давай! – радостно согласилась Вася. «Ну хоть что-то в моей жизни остаётся прежним! Дима, я тебя обожаю!»
Едва она, попрощавшись с другом, легла на кровать поверх покрывала и отложила телефон в сторону, надеясь вздремнуть полчаса, как тот снова зазвонил.
«Дима, ну чего тебе ещё…»
Посмотрев на экран, Вася мгновенно села и несколько раз нервно провела пальцами по волосам, их приглаживая. Хотя это был даже не видеозвонок. Обычный звонок.
Но от Тимура!
Вася сама не знала, почему Тимур вызвал у неё такую реакцию, но она заранее смутилась, зная, что обязательно скажет что-нибудь не то. И словно наяву увидела его чуть прищуренные глаза, полные губы, сложенные в ироничную улыбку, которая так и просилась на фото…
«Зачем ты мне звонишь? Чего хочешь?»
Вася нервно сглотнула и ответила на звонок.
– Алло! – сказала она непривычно высоким голосом. И тут же разозлилась на себя.
«Надумала себе невесть что! Млеешь от едва знакомого парня, дурочка. А ну возьми себя в руки!»
Неожиданно помогло представить Виктора. Словно он сидит на кровати, насмешливо глядя на неё, и внимательно слушает этот разговор.
– Алло, – повторила Вася уже обычным голосом, вновь чувствуя землю под ногами.
– Привет. – Голос Тимура, донесшийся через динамик телефона, был холодным. Безразличным. Словно рука в кожаной перчатке…
– Ты что-то хотел? – спросила Вася, чувствуя, как сердце начало биться медленнее, успокаиваясь.
Придуманный ею Виктор мерно кивал головой, не сводя с неё взгляда, и даже запах гнили, въевшийся в волосы, казался сейчас уместным. Он не давал уйти в мечтания и натворить глупостей.
– Я, – сказал Тимур, не подозревая, какую бурю эмоций пробудил в Васе своим звонком, – видел Соню сейчас. У неё много пакетов. Кажется, она хочет сделать тебе сюрприз. Везёт подарки, если их можно так назвать.
– Оу…
Тимур помолчал, а затем спросил:
– Ты уже всё поняла, да? Про то, откуда эти вещи…
– Она их ворует, – вздохнула Вася.
– Это даже не самое страшное. Страшно, чем она платит за это воровство. – Голос Тимура вдруг изменился, в нём впервые послышались настоящие эмоции. Послышалась… беспомощность? – Вася, хоть ты поговори с ней! Как девушка с девушкой!
– Но что я могу ей сказать? – удивилась она. – Соня взрослый человек, должна сама понимать, что делает! И говорить, что воровать плохо… – она хмыкнула, – будет наивно.
– А ты попробуй, – в голосе Тимура послышалась грустная усмешка. – Удивишься.
Вася промолчала, не зная, что отвечать. Тимур тоже молчал, казалось, бесконечно долго. А потом, наконец, сказал:
– Спроси у неё, чем она платит. Спроси, во что обходятся ей приказы. – Он вздохнул прямо в микрофон, и Васе почудилось, что дыхание вырвалось из динамика, чтобы пощекотать ей ухо. – Возможно, ты её последняя надежда.