Психи

– Да ты дослушай! Их ментальные вирусы, которые пагубны для колипсов, акустической природы! В здешней атмосфере по какой-то причине возникают звуки…

– В любой атмосфере возникают звуки.

– Прекрати занудствовать, Димон! Ветер шумит и воет везде, ты прав, но только у них он способен сыграть красивую мелодию, поэтому Бракноза всегда славилась своей музыкой. Но тот же ветер создает звуки, которые вызывают у колипсов неодолимую тоску и стремление умереть.

– Типа «умри, несчастный»? А я ведь слышал какую-то музычку там, на холме… но не умер.

– Слушай, это серьезно! – Перстил так разволновался, что принялся размахивать руками. – Крелеты защищают колипсов от этих сигналов, трансформируя их в нейтральные. И вот с этого места переходим к насущным делам. Наш друг утверждает, что нынешняя зараза, которая сокрушила всех колипсов, завозная. Вчера вечером он вернулся из рейса, пассажиров возил на Монтару, туристов. Так вот, его колипс тронулся сразу, как они вышли из звездолета, и остальные тоже, но самое-то главное – туристы с Монтары, которые прилетели сюда, тоже повредились рассудком тем же порядком, что и местные колипсы.

Я поежился от его слов.

– То есть инфекция заразна не только для их собственных колипсов, но и для существ с других планет? А мы с тобой почему до сих пор не тронулись?

– Ты уверен? – хихикнул Перстил. – Хотя это вопрос…

– Но он ведь говорил, что какой-то колипс остался в своем уме?

– Да, и это самое важное! После возвращения Фентуита с планеты почти сразу вылетело какое-то судно, а тот единственный, который остался в своем уме, прилетел на планету после отлета… Что???

Крутой напугал меня своим воплем. Даже Раи, мой компьютер, очнулся от своего молчания и взвизгнул:

– Что, что такое?

Перстил резко остановился и издал вопль:

– «Стрела»!

– «Стрела», – задумчиво повторил за ним Раи. – Только этого нам и не хватало! «Стрела», надо же! Где она столько времени болталась?

Один я оставался в неведении.

– Блин, да объясните вы мне, что происходит, при чем тут какая-то стрела? Вы о чем вообще? – нервно поинтересовался я.

– История старая, а причины ее до сих пор неизвестны, – мрачно заявил Раи. – Некоторое время назад на планете по имени Лаконнар, которую Федерация планировала принять в свои ряды, случилось нечто очень страшное и совершенно непонятное.

– Ну не тяни ты кота за хвост, рассказывай скорее! – взвыл я.

– При чем тут хвост кота? – ну вот, теперь и у моего компьютера ум за разум зашел. Или тормозит от перегрузки?

– Со мной все в порядке, – отчеканил Раи. – Я не сразу понял, что твое выражение было идиомой. Прости, я размышлял. Надо срочно связаться с Большим Фенгаром.

Ладно, раз так, а то я уже испугался, что эта непонятная инфекция поражает не только живых существ, но и компьютеры. А я ведь уже привык к Раи и его постоянной поддержке. Вот только кто такой Фенгар, да еще и большой?

Он чопорно поблагодарил меня:

– Спасибо за заботу. Но на Лаконнаре погибли только живые существа, все компьютеры остались в рабочем состоянии. Именно благодаря диспетчерской службе космопорта удалось выяснить, что последним кораблем, поднявшимся с поверхности планеты, была «Стрела» с Оршки. Ее разыскивали, но с тех пор ни в одном порту она не появлялась, и все решили, что ее команда погибла где-то в космосе. А Большим Фенгаром зовут главный компьютер Спецзачистки.

– Понял. А отчего умерли жители Лаконнара?

– До сих пор неизвестно. Кстати, не все. Нашли одного пьянчугу, который спал в сундуке циркового фокусника. Правда, добиться от него ничего не смогли.

– То есть алкоголь и мертвецкий сон могут спасти от повреждения мозга?

– Предположительно, – рассеянно ответил Раи и поинтересовался: – Нельзя ли нам двигаться поскорее?

– Сам видишь, этот колипс утратил способность к прямохождению, а на четвереньках быстро не поскачешь. И потом, эта таинственная «Стрела» уже улетела, а мы почти дошли.

Раи сердито проворчал:

– Улететь-то она улетела, вот только куда? Надо срочно ее разыскать и нейтрализовать, пока не натворила новых безобразий. Иначе никакой Спецзачистки не хватит на ликвидацию последствий.

Я-то думал, раз Спецзачистка отправляет своих Воинов спасения, как выспренно выразился романтичный Перстил, через космос без кораблей, то уж связаться с компьютером Центра проблем не будет. Раи без единого слова ответил мне, что скорость доставки на бедствующую планету важнее огромных энергетических затрат, в крайнем же случае и он способен связаться с Центром самостоятельно, но в двух шагах от космопортовского компьютера предпочитает экономить энергию.

Насчет двух шагов он, конечно, преувеличил, но через пять минут мы, наконец, доползли до дверей, между распахнутых створок которых стоял совершенно нормальный, то есть не голый, одетый в комбинезон крелет, этакий здоровенный симпатичный дядька с бородой и колипсом на загривке. Встреть я его в другом месте, ни за что бы не догадался, что и говорит, и делает он все как марионетка. Может, задумался бы, что за дура сидит у него на шее, но не догадался бы, это точно.

Крелет сдержанно приветствовал нас:

– Я Гриньяр из Берона. Большой Фенгар сообщил, что отправил к нам Спецзачистку, так что ожидаю вас с нетерпением. Фентуит уже рассказал о нашей беде? Сейчас главная проблема заключается в необходимости накормить всех. По моим подсчетам, с начала бедствия прошло около суток. Люди способны продержаться без пищи еще несколько дней, но не больше пяти-семи, потом начнется массовая гибель населения. Умирает крелет – вслед за ним умирает колипс, и наоборот.

Крутой сказал ему:

– Надо срочно связаться с Центром. «Стрела»…

– Вы можете не беспокоиться, про «Стрелу» мы доложили. Центр ожидает ваших соображений по поводу спасателей – сколько человек необходимо сюда отправить, каких именно специалистов?

Мы с Перстилом провели здесь от силы час и уже должны знать, как решать проблемы Бракнозы? Лично у меня никаких соображений пока не имелось. По какой причине колипсы утратили связь с крелетами, неизвестно. Может, в результате инфекции нейронные связи нарушились? Значит, нужны специалисты по физиологии мозга. А вот как накормить несколько миллионов человек максимум за три дня, я и вообразить не мог.

Фентуит привычно постучал по ноге Перстила, шедшего рядом, чтобы сказать, вернее, настучать, что в своем недолгом путешествии за пределами космодрома он встретил пару безумных колипсов, бродящих без крелетов на плечах, а значит, те остались совсем одни, может, валяются где-нибудь на земле. И похоже на то, что таких брошенных крелетов намного больше двух. Значит, кроме мозговедов понадобятся еще и поисковики-спасатели, и специалисты по организации кормления неисчислимых масс народу.

Мы шагали вслед за Гриньяром по ярко освещенным, но совершенно пустынным коридорам космопорта. Я таращился на крелета на его шее, который и был, собственно, настоящим Гриньяром, и пытался решить для себя, мерещится мне все это или я на самом деле попал на другую планету, где жизнь устроена самым замысловатым, если не сказать экстравагантным, образом.

Почему-то мне вдруг вспомнилось, как однажды в детстве я не перевел будильник и приперся в школу на час раньше нужного времени, и школьные коридоры были такими же пустыми, как и эти, по которым мы сейчас шли, и точно так же отзывался эхом стук башмаков по полу. Вообразить пустынные коридоры легко, а вот крелетов с колипсами – поди попробуй. Значит, я действительно здесь, и больше не стоит мне маяться ипохондрией, хватит.

– Эй, Димон! – Перстил толкнул меня локтем в бок. – Ты о чем задумался? Если Центр не придумает очень быстро, как их накормить, они все умрут. Сам посуди, спасательный корпус в полном составе – несколько тысяч человек. Пока они до каждого доберутся, времени уйдет намного больше, чем население сможет выдержать без еды. И придется вместе со спасателями направлять сюда могильщиков. А сколько звездолетов нужно, чтобы всю эту ораву сюда перетащить?

– Слушай, а крелеты, раз они телепаты, могут общаться между собой? – спросил я.

– Нет, они связаны только со своим колипсом и друг с другом общаются только через них.

Раз эти телепаты между собой не связаны, их не оповестить, что помощь близка, а ведь это могло бы поддержать их до ее прихода. Что бы еще придумать?

Даже если мы с Перстилом будем прыгать из башни в башню, нам в жизнь не успеть накормить за неделю несколько миллионов крелетов и колипсов. Все это меня здорово напрягало. Почему-то казалось, раз уж Центр счел меня подходящей для них кандидатурой, то я обязательно должен что-нибудь полезное сообразить вот прямо сейчас. Но, как назло, в голове ни единой пригодной к употреблению мысли не появлялось.

Гриньяр остановился у лифта, который и доставил нас прямо в диспетчерскую. Прямо напротив входа висел огромный, на полстены экран, показывавший последние новости. Хорошенькая девочка с круглыми, как у испуганной кошки, глазами разговаривала с каким-то абсолютно лысым дядечкой. Судя по отсутствию растительности на его длинном черепе, товарищ был наш, из Спецзачистки.

– О! – Перстил вытянул палец в сторону экрана. – Наш самый главный начальник, Робер Длинноносый!

– С планеты Земля, между прочим, Димон, – включился Раи, – с твоей планеты.

Я оторопело вытаращился на земляка. Между прочим, нос у начальника и в самом деле был ого-го – длинный, тонкий, да еще и с горбинкой.

Робер неторопливо вещал, что посадка «Стрелы» на любых обитаемых планетах запрещена, что судно объявлено в розыск, что Центр экстренного реагирования прилагает невероятные усилия для организации помощи Бракнозе. Я смотрел на экран, слушал его, но рассеянно, через пелену недоумения и мыслительный ступор.

Девочка-кошка исчезла с экрана, а начальник переключился на нас. Он бросил на меня сердитый взгляд. Скорее всего, Робер был недоволен не лично мной, а происходящим на планете, но мой комплекс неполноценности отсталого троглодита решил, что мне лучше не путаться под ногами у больших мальчиков, а срочно завалиться в тихий угол, сосредоточиться и подумать.

В действительности я мог полноценно размышлять, только когда руки чем-то заняты, вот просто так сидеть и думать у меня никогда не получалось. Бросив взгляд на Перстила, негромко переговаривавшегося с начальством, я побрел искать себе занятие и довольно быстро нашел его.

В коридоре за дверями диспетчерской стоял бардак, как после погрома – мебель валялась, вещи разбросаны, какой-то мусор покрывал пол плотным слоем. В задумчивости я механически принялся ставить на место стулья, или как у них тут назывались эти штуки – нечто вроде твердого полотнища, изогнутого по форме спины и седалища, точнее разных спин и седалищ с разных планет. Ладно, пусть будут стулья, так проще. Расставив их вдоль стен, я переключился на перетаскивание барахла, разбросанного на полу, в кучу.

В процессе деятельности вспомнилось, что после возвращения с работы я забыл полить единственный в моем доме цветок в горшке, подарок Светки. Нашла тоже, что подарить— кошак сразу же принялся в нем пастись. Мало того что мне пришлось постоянно защищать несчастное растение от кота, оно оказалось капризным, чуть что, его листья вяло опускались, и моя хозяйственная совесть немедленно отправляла меня на оросительные работы. Да, кстати!

Я ввалился обратно в диспетчерскую. Робер уже исчез с экрана, а Перстил с Гриньяром наклонились над монитором компьютера и что-то оживленно обсуждали.

– Эй, Крутой! – Я махнул ему рукой. – Не обязательно же каждого мазать питательным кремом, можно попробовать опрыскать чем-нибудь вроде раствора глюкозы, для скорости. А?

– Слушай, Димон, не надрывай мозги попусту, это уже дело спасателей, у них и возможностей больше, чем у нас с тобой, и опыта по спасению большого количества людей, – отрезвил меня Перстил. – Но для начала неплохо. Только нужны какие-то большие мощности для изготовления этих растворов. Ведь есть же у вас фабрики-заводы, которые можно быстренько переоборудовать? – обратился он к Гриньяру.

Тот пробормотал:

– Это идея…

– Чур, теперь я буду крелетом, а ты колипсом, – усмехнулся я. – Можно задействовать водоснабжение, наверняка имеется какая-нибудь противопожарная система в жилых башнях? Загнать в нее питательный раствор…

Перстил фыркнул и заявил, что колипс-то как раз я, а он крелет.

– Даже если быстро накормить крелетов, что делать с колипсами? Их опрыскивай – не опрыскивай, все равно надо каждому в рот кусок положить. Успокойся, оставь эти проблемы спасателям. Нам и своих хватает.

***

Он был прав на все сто, я вздохнул и собрался вернуться к брошенному мусору. Меня заедали мысли о голодающих крелетах, которые в полной темноте сидели по своим домам, неспособные ни разобраться с происходящим, ни даже пальцем колипса пошевелить. Я живо представлял себе, что будет, если у меня откажут ноги и руки, останется одна голова в ясной памяти и трезвом уме или как там оно называется… и без единого шанса на движение и свет. Брр, полный тошняк!

– Будем считать, что предварительные подходы к решению проблемы голода появились. Теперь самое важное, как мне представляется, – выяснить, чем занималась на Бракнозе «Стрела», – эхом моих мыслей отозвался Раи. – Время порыться в видеозаписях.

– Давай, Димон, – Перстил махнул мне рукой, – иди сюда, хватит от работы увиливать! Смотри, что мы с Гриньяром нашли.

На экране появился небольшой звездолет. Видимо, это и была пресловутая «Стрела». Потом кадры видеозаписи быстро отмотались назад, звездолет приземлился, от него отделился бот, который резко взмыл вверх и скрылся из поля зрения камеры. Картинку звездолета сменила карта, на которой пунктиром отмечалась траектория бота. Когда движение прекратилось, Гриньяр подвел итог:

– Они прибыли на городскую энергетическую станцию Укон. После ее посещения бот довольно скоро вернулся на корабль, и тот почти сразу взлетел.

К компьютеру подковылял на своем четвероногом колипсе Фентуит. Гриньяр взял шнур с присоской на конце и прицепил ее к макушке крелета.

На мониторе появился текст, из которого стало ясно, что мысли Фентуита компьютер преобразует в слова. Я мгновенно по-черному позавидовал достижениям их цивилизации. Это же как было бы здорово – валяешься на диване, а мысли сразу же оказываются на винчестере, не надо пальцы об клаву отбивать. Но этим мои радужные размышления и ограничились.

– Свет в городе погас еще до отлета «Стрелы». Надо бы сходить туда на разведку, выяснить, отчего перестала поступать энергия, – сказал Фентуит. – Я опасаюсь, не случилось ли чего-то плохого с ислаями. С одной стороны, все компьютеры после посещения «Стрелы» остались в рабочем состоянии, с другой – станция не работает.

– А это еще кто такие – ислаи? – изумился я.

Гриньяр промолчал, лицо его стало непроницаемым, как будто он пытался скрыть великую тайну. Перстил задумчиво постучал пальцами по монитору, сделал изрядную паузу и только тогда ответил:

– Я тебе потом объясню, по дороге на станцию. Но для начала следовало бы посмотреть, какие материалы есть по «Стреле».

На мой вкус, давно было пора.

Впрочем, информации по «Стреле» нашлось совсем немного, кот наплакал. По прибытии на злосчастный Лаконнар «Стрела» зарегистрировалась в порту как научно-исследовательское судно с планеты Оршка. Откуда она прибыла на самом деле, где пребывала перед своим появлением там – никаких сведений не имелось.

Команда подцепила где-то какую-то инфекцию? Тогда должен был погибнуть весь экипаж, и никуда они бы не смогли улететь. Разве что кто-нибудь из них нализался до положения риз и не подвергся действию инфекции, как тот единственный оставшийся в живых пьянчужка с Лаконнара. Но впоследствии, протрезвев, и он должен был погибнуть. Или существуют неизвестные еще факторы, способные избавить от этой страшной заразы?

Мы быстро просмотрели материалы по Лаконнару. На нем была небольшая колония, совсем недавно организованное поселение. Туда спасатели не успели, сигнала бедствия подать было некому, и все население планеты, причем не только люди, но и животные и даже растения, погибло. Если люди и животные умерли от истощения, то растения элементарно засохли, хотя никакой засухи зафиксировано не было.

– Получается, все живое на планете, – в задумчивости пробормотал я, – перестало справляться с элементарными функциями, вплоть до механизмов выживания, как и здесь… Почему?

– Думай, думай, крелет, надрывай мозги, – печально усмехнулся Перстил. – Я с наслаждением наблюдаю за твоими умственными потугами.

Рассеянно посмотрев на него, я сказал:

– Как ты насчет погулять на свежем воздухе? Может, какая светлая мысль в голову заявится? Между прочим, меня очень смущает темнота в городе. И вообще, дай сосредоточиться, я думать не могу, когда ты хихикаешь без приличного повода.

– Все, заткнулся, господин великий мозг. Мысли, могучий ты наш, – и, между прочим, действительно умолк и отвалил общаться с Гриньяром и Фентуитом.

Оставив их компанию, я снова отправился в коридор, для разминки побросал в кучу еще немного мусора. Пожалуй, у меня слишком мало информации о том, как у них здесь жизнь устроена, знал бы побольше, может, какая полезная идея и забрела бы в голову?

Я вернулся в диспетчерскую. Перстил оживленно переговаривался с аборигенами, с одним болтал языком, со вторым общался через компьютер.

– У меня скопилась куча вопросов, – обратился я к Гриньяру. – Ты можешь со мной поговорить?

– Могу, конечно. Только сейчас мне следует заняться кормлением пассажиров.

– Они здесь?

– Конечно. Я их запер в зале ожидания, чтобы не мешали, да и себе повредить не могли. Может быть, ты мне поможешь, и мы поговорим в процессе?

– Обязательно и с удовольствием, – обрадовался я.

Перстил поинтересовался:

– Моя помощь вам понадобится? Нет? Тогда я еще с Фентуитом поболтаю, хорошо? – и дальше заколотил по клавиатуре, бросив мне: – Только ты там поскорее, не забыл, что мы собираемся идти гулять на разведку?

Тоже мне шутник! В таких-то трагических обстоятельствах…

Гриньяр направился к выходу, я пошел за ним следом. Сначала мы зашли в довольно большое помещение, в углу которого стояли стойка, заставленная разноцветными пластиковыми коробками, и около десятков столов. Космопортовский ресторан, надо полагать. Гриньяр подошел к стойке и взял в руки пару упаковок.

– Ты тоже возьми, сколько сможешь. Тут еда для наших жителей. Туристов с Монтары мы с Фентуитом кое-как покормили перед вашим появлением, так что какое-то время они еще могут потерпеть.

Я взял две коробки и понес их вслед за Гриньяром. Двери в зале ожидания были заперты. Гриньяр поставил свою ношу на пол, вытащил из кармана пультик и пощелкал кнопками. Створки дверей распахнулись. Огромный зал с высоченными потолками, погруженный в полумрак, здоровенные поблекшие экраны на стенах с замершими названиями рейсов, неподвижные фигуры пассажиров, примотанных к креслам.

– Как видишь, мне пришлось их зафиксировать, – Гриньяр перенес обе коробки на ближайшее свободное кресло, открыл верхнюю и вытащил из нее тюбик с едой. – Так мне спокойнее, но долго в таком положении им находиться нельзя.

– Спасатели скоро прибудут, – я тоже вытащил из своей коробки тюбик и теперь внимательно наблюдал за его действиями.

– Да, меня только это несколько утешает, – Гриньяр отвинтил крышку тюбика и выдавил его содержимое на крелета, неподвижно сидящего на загривке обмотанного грузовым скотчем колипса. – У меня, знаешь ли, такое чувство, что вся наша жизнь бесповоротно пропала, и никакие спасатели нам не помогут. На Лаконнаре погибло все живое. Они не входили в Федерацию, поэтому об их трагедии узнали случайно. Почтовый грузовик приземлился, обнаружил этот кошмар и связался с Центром. А у нас… ну, узнали, и что? Что вы можете сделать для нас?

– Просто было слишком поздно, у Лаконнара не было шансов, – посмотрев, как Гриньяр размазывает содержимое тюбика по поверхности своего крелета, я подошел к другому и выдавил на него свой тюбик. – А сейчас есть надежда.

Я хотел его поддержать хоть чем-то. Если взглянуть на ситуацию трезвым взглядом, на что им надеяться, этим ребятам? Гриньяр прав на все сто. Возможно, теперь они не умрут от голода, по крайней мере не все, но получится ли вернуть им рассудок хоть когда-нибудь? Или так и будет Федерация кормить Бракнозу, пока ее население не вымрет от старости?

Тем временем Гриньяр выдавил остатки еды из тюбика в полуоткрытый рот колипса. Тот оживился, завозился в кресле, жадно глотая. Я последовал примеру и тем же манером покормил своего колипса.

Гриньяр подошел к следующему пассажиру, повертел тюбик в руках, посмотрел на него, потом на меня и сказал:

– Ты знаешь, мне очень страшно. Наверное, следовало бы выскочить в город, посмотреть, что там творится, но я не решился. Придумываю, видишь, себе дела здесь. С другой стороны, не исключено, что именно моя забота поможет спасти хотя бы этих…

– Скажи, пожалуйста, Гриньяр, – мне было искренне жаль его, но пока что ничего особо полезного для себя я из нашего разговора не извлек, – есть ли что-то важное в вашем образе жизни, что мне следовало бы знать для пользы расследования?

Вроде бы наша беседа не предполагала никаких подводных камней, но его голос неожиданно наполнился тревогой.

– Тебе – не знаю. Спасателям следовало бы знать, что мы живем только на последних этажах своих домов, – через силу выдавил из себя Гриньяр. – Остальные закрыты, и незачем тратить время на поиски живых там, где их нет. Думаю, Фентуит уже сообщил об этом твоему напарнику.

Я только собрался открыть рот, чтобы расспросить его как следует, как Раи, молчавший все это время, посоветовал мне:

– Не спрашивай. Твой вопрос будет ему неприятен, зато я тебе все расскажу попозже. Заканчивайте с кормлением, пора отправляться на станцию.

– Как скажешь, – я не особенно удивился.

Мало ли какие заморочки могут иметь место у людей с другой планеты. Если подумать, то и на Земле подобных заездов сколько угодно, у каждого народа своих хватает. Эти не хотят говорить о своем жизненном укладе, про ислаев каких-то старательно умалчивают. Но спроси меня, как я хожу в туалет, вряд ли мне будет приятно это рассказывать. Или про… впрочем, хрен с ним, не будем уточнять. В общем, я способен их понять.

Примерно за пятнадцать минут мы с Гриньяром успели накормить половину пассажиров, сходили за следующей порцией коробок и через полчаса, закончив кормление, вернулись в диспетчерскую. Перстила там не оказалось, Фентуит так и продолжал сидеть перед компьютером. Гриньяр подошел к нему, погладил по голове. Почувствовав наше присутствие, Фентуит сказал, если можно назвать речью текст, побежавший по монитору:

– Центр сообщил, что спасатели прибудут через час. А ваш друг отправился на крышу подышать свежим воздухом.

– Ну что ж, тогда я за ним, и мы выдвигаемся на станцию, – объявил я. – Как мне поскорее его найти?

Гриньяр показал мне пальцем на дверь в углу:

– Выход там.

***

Через два пролета узкой лестницы с высокими ступеньками и запахом полной запущенности я оказался на крыше космопортовского здания. Перстил сидел на краю, свесив ноги, его голова покоилась на руках, лежащих на решетчатом ограждении крыши. Я подошел к нему.

– Твоя спина выглядит очень печальной, – сказал и присел рядом с ним на корточки.

Крутой поднял голову и утомленным голосом заметил:

– У меня все печальное, не только спина. Смотрю туда, – он махнул рукой в сторону темных башен города, – размышляю. Скоро солнце взойдет…

Я посмотрел в ту же сторону. Темнота ночи начала рассеиваться, башни на фоне серовато-зеленоватых рассветных сумерек стали выглядеть зубьями сюрреалистически огромной расчески. Ветер наигрывал хоть и унылые, но мелодичные и потому приятные для слуха пассажи, отчего город показался мне огромной эоловой арфой.

– Тебя расстраивает меланхолия атмосферы или перспектива рассвета? – поинтересовался я.

Перстил оттолкнулся руками от перил ограждения и поднялся на ноги.

– Рассвет настраивает меня на минорный лад, – усмехнулся он. – Ты, как мне кажется, мог бы и заметить, что я человек поэтического склада.

– О да, я успел обратить внимание, – и, протянув ему ладонь, я попросил: – Пожми мне руку. На Земле это распространенный жест дружелюбия. Ты станешь для меня своим человеком.

Он широко улыбнулся, крепко сжал мою ладонь.

– Ну что же, теперь мы свои люди, так это называется у вас?

– Вернее будет сказать друзья, – я потряс его руку. – Надеюсь, в Спецзачистке не запрещается дружить?

Перстил расхохотался:

– Надо же, какая дурь периодически выскакивает из твоей башки. Кричишь «я крелет, я крелет», а потом такое вывозишь!

– Ты меня просто мало знаешь, на самом деле я способен на большее, ты еще успеешь наудивляться. Не пора ли нам отправиться на станцию? Что-то там явно не в порядке.

– Давно пора, – проворчал Раи, и Крутой вслед за ним задумчиво отозвался:

– Пора…

Он поднялся на ноги, расправил плечи и взял меня за руку. Синее огненное кольцо накрыло нас. Рефлекторно мигнув, я увидел перед собой распахнутые металлические двери. За ними было темно, несмотря на начинающийся рассвет.

– А вот и станция Укон, – сладеньким голосом пропел Перстил, похоже, его меланхолия за время нашего короткого перелета отстала, заблудилась и рассеялась в утреннем свежем воздухе.

Я оглянулся. За нашими спинами по воздуху плыли клубы пара, мы как будто очутились среди облаков. Здание станции оказалось не таким уж и большим, как я мог предполагать исходя из размеров городских башен, не выше третьего этажа вульгарной питерской пятиэтажки. Вокруг, как и на том холме, с которого мы прибыли на Бракнозу, росли многочисленные кусты, среди которых змеились узкие дорожки, выложенные керамической плиткой. Из почвы местами торчали, вздымаясь волнами, острые камни, – видимо, станцию построили на скалистом грунте.

Пар исходил от нескольких небольших прудов или бассейнов… хотя нет, ни тем, ни другим их не назовешь. Скорее маленькие расселины в скалах, заполненные горячей водой, поверхность которых парила и поэтому практически полностью была закрыта белыми облаками. Больше всего меня изумила отделка их стенок разноцветными орнаментами, которые удавалось разглядеть, когда движение воздуха относило пар в сторону. Очень странно, хотел бы я знать, кому захотелось булькаться в кипятке ради такого украшения?

Воображение немедленно принялось конструировать подходящую для такого рода деятельности технику, к примеру, жаростойкий скафандр или… Или все же сначала бассейн построили, украсили и только потом залили кипятком. Какая только чушь спросонья в голову не забредет…

– Двигаем, Димон, – голос Перстила оторвал меня от этих дурацких размышлений, и мы вошли внутрь.

На полу у самого входа скорчилось тело колипса, метрах в десяти от него лежал крелет. Я подошел к колипсу, потрогал за руку. Вроде теплый… голодный обморок? Не рановато ли, вроде еще и трех дней не прошло? Хотя кто знает, какова скорость их метаболизма…

– Сначала связать, потом покормить, как думаешь? – спросил я Перстила.

– Наверное, будет практичнее, – отозвался он, шагая по коридору, – в первую очередь обойти станцию, найти всех и уж тогда собрать в одном месте…

– Понятно. И поэты бывают прагматиками.

Он шагал так быстро, что мне приходилось разговаривать с его спиной.

– Последуем примеру Гриньяра. Кстати, пока ты можешь рассказать мне о том, что он пытался от меня скрыть.

– Что ты имеешь в виду? – через плечо бросил Перстил.

– Таинственных ислеев, естественно.

– Ислаев, – поправил меня он. – Ну что же, я и сам про них вряд ли знаю больше. Но в штурманском колледже нам рассказывали об артефактах обитаемых планет, не имеющих объяснения, и ислаи относятся как раз к их числу. На Бракнозе их называют горячими человечками, но никакого отношения к людям они не имеют.

– Что это значит? – я врезался в спину Крутого, потому что он резко остановился перед закрытыми дверями.

– Сам угадай, – Перстил принялся копаться в карманах, перебирая там какие-то многочисленные мелкие штучки. – Они, по всей видимости, не люди и не животные. Посмотри в карманах, у тебя там должен быть лазер. Я буду резать эту створку, а ты со своей стороны для скорости. Вот смотри, он выглядит так.

Я пошарил в карманах. Между прочим, там много чего лежало: мелкие предметы разнообразной формы и цвета – цилиндрики, плоские коробочки, кубики, но ничего похожего лазер. В правом кармане штанов лежали три цилиндрика, напоминающих маленькие фонарики. Может, это?

– Который?

– Самый длинный, – подсказал Перстил. – Кнопка сбоку. Не подходи к дверям близко, чтобы раскаленным металлом не задело.

– И для начала проверь, нет ли там кого за дверями? – проворчал очнувшийся от долгого молчания Раи. – Датчик для поиска живых в левом нагрудном кармане, включи его.

В искомом кармане лежала плоская белая коробочка, прямоугольная, размером меньше моей ладони, всего одна кнопка на корпусе. Признаков жизни она не подавала.

– Если не вибрирует, значит, в радиусе двадцати метров живых существ нет, – констатировал Раи.

Сунув эту штуку обратно в карман, я посмотрел на работу Перстила, навел лазер на свою половину двери, прикинул размер дыры, в которую смогу пролезть без усилий, и нажал на кнопку. Таки да, искры летели в разные стороны, пришлось резво отскочить назад, чтобы не задело. Но резала эта штука толстый металл только так.

– Ну вот, – опустив лазер, довольный Перстил созерцал раскаленную дыру, – парадный вход готов. Пока она остывает, можно еще немного поговорить про ислаев. Ты так и не догадался, кто они такие?

– Откуда мне, не так уж я умен, – буркнул я.

– Тоже мне крелет, – самодовольно хихикнул Перстил. – Могу тебя утешить, дело не в твоем уме. Никакой информации об ислаях, кроме факта их существования, нет ни в одном компьютере Федерации. Предполагается, что они роботы, оставленные на Бракнозе неизвестной негуманоидной цивилизацией.

– Почему именно негуманоидной? – поинтересовался я, глядя, как ослепительно белые края прорезанной дыры начали медленно тускнеть.

– Были бы они наследием гуманоидов, с ними можно было бы договориться, я так полагаю, – он вытянул шею и попытался разглядеть что-то внутри через дыру. – Но контакт с ислаями наладить не удалось, хотя с ними работали самые крутые специалисты по галактическим контактам, даже сам старый Джозерайя, легендарная личность. Если захочешь, я как-нибудь в свободное время расскажу тебе о нем. Смысла в их деятельности мы не наблюдаем, хотя они постоянно чем-то занимаются, активно копошась в своих бассейнах. Они нас просто не замечают, вот что я тебе скажу. Мы для них не существуем, и лично меня этот факт задевает.