Баба Варя поглядывала на Ленку день, два, а потом сказала:
– Смотри, в лес одна не ходи.
– Я и не хожу, – буркнула Ленка, слушая скрип растянутых пружин кровати.
– И не слушай никого, – добавила баба Варя – поняла?
– Кроме тебя и Сашки с Пашкой слушать некого. Все остальные сидят по домам, со мной не разговаривают.
– Я не о них говорю, – сказала баба Варя, – есть кому тебе глупости нашёптывать.
– Кому? – недовольно спросила Ленка и отвернулась.
– Знамо, кому, – рассердилась баба Варя. – Шишиге.
Ленка только глаза на это закатила и ничего не сказала. Так до вечера и просидела в комнате. Поела и снова ушла. Всё смотрела в окно и качалась на скрипучей кровати.
– Шига, шига, шишига, – повторяла. – Фига, а не шишига.
– Тебе фига, – прошептали в углу за комодом. – Тебе, тебе, фига, а не мамины котлетки.
– Кто это? – подскочила Ленка и выронила мишку.
– Останешься тут навсегда с противной бабкой. Навсегда.
– Нет! – разозлилась Ленка. – Врёшь ты всё!
– Ага, – радостно согласились за комодом, – я вру. А ты тут навсегда останешься. Мамка твоя котлетки другому ребёнку будет жарить. Папка кроссворды будет разгадывать и другой дочке улыбаться.
– А я? – опешила Ленка.
Она, услышав такое, напрочь забыла, что ей баба Варя запретила разговаривать с какой-то шишигой.
– А я? – расплакавшись повторила она, понимая, что прав этот дурацкий голос за комодом, именно так и будет, просто она не понимала этого.
А иначе зачем тогда её спровадили в деревню? Значит, она не нужна! Не нужна своим собственным родителям.
Ленка заплакала.
– Плачь не плачь, а останешься тута навсегда, – удовлетворённо сказал голос.
Ленка почему-то подумала, что там, за комодом, даже ручки маленькие потёрли от удовольствия.
– Навсегда, навсегда! – повторили ещё раз.
– Нет! Это ты навсегда там за комодом останешься! – Ленка разревелась и со злости швырнула туда мишку.
– Ай! – пискнули там и затихли.
Ленк�