С задержкой зарплат сотрудники боролись разными способами: жены офицеров писали жалобы в разные инстанции, вплоть до Москвы. Оля никогда не ставила свою подпись в этих бумажках, один раз в жизни она уже искала правду, и едва не оказалась на улице с двумя детьми. Теперь она старалась не вмешиваться в эти сборища искателей правды, где люди улыбались, поддакивали, а вечером бежали доложить начальнику, кто и что сказал. Наверное, в таких местах это – необходимая мера, но Оля старалась жить своей жизнью, только своей семьей.
Так как денег в семье не хватало, она начала брать заказы на пошив одежды. К ее удивлению, клиентов было немало. Оказалось, не все в поселке были безденежными, у многих были заначки, только на людях все казались несчастными. В семье появились деньги. Ей нравилось это занятие, она с огромным удовольствием занималась любимым делом, шила женщинам юбки, блузки, иногда перешивала старую одежду на что-то новое, ведь некоторые семьи были не в состоянии купить ребенку обновку. И поселковые мамы часто просили перешить на меньший размер старую взрослую одежду. Оля с большим желанием делала эту работу, но она еще не знала, какими завистливыми и непорядочными были некоторые жены офицеров.
– Оля, ты мне пошила два месяца назад блузку, а сейчас она трудно стала застегиваться. Я не знаю, что делать, может, ты пуговицы перешьешь, или еще что-то сделаешь? – обратилась к ней однажды Роза, кассир колонии.
Оля хорошо помнила тот заказ. Блузка была из шифона, и заказчица хотела именно сорок восьмой размер, хотя Оля ее убеждала, что ей нужен пятидесятый. Вот, не прошло и двух месяцев, как блузка стала тесна, а исправить уже ничего нельзя, ведь шифон не распорешь и не сошьешь снова.
– Вам надо похудеть, – вежливо ответила Оля, стараясь не обидеть Розу.
Как оказалось, тема лишнего веса была весьма болезненной, и Роза, изменившись в лице и ничего не говоря, резко отвернулась и пошла прочь. Последствия не заставили себя ждать: с этого дня по поселку поползли слухи, что Оля очень дорого берет за заказы, что она наглая, грубая, высокомерная, и еще много всяких гадостей она узнала про себя и свою семью. На этом Оля прекратила брать заказы на изготовление одежды. Местные дамы с завистью отмечали, что она постоянно шьет себе чудесные новые платья, костюмы, вяжет очень красивые вещи: джемпера, пальто. А как она умела одеть своих детей! И когда Оля отправлялась в магазин с детьми, все женщины из штаба старались в это время как бы за чем-то нужным забежать туда, чтобы увидеть, что она себе новое сшила или связала. Она всегда вызывала огромный интерес у живущих там женщин, но близкой дружбы практически ни с кем не водила. Потом еще многие просили ее что-либо сшить или связать, но Оля категорически отказывалась.
Перестройка в стране продолжалась, а вместе с ней продолжалось и безденежье. Спустя время, люди узнали, что деньги офицеров просто прокручивали на депозитах свои же бухгалтера. В течение трех месяцев вся зарплата военных нескольких колоний лежала в банке на депозитных счетах – за это время набегали немалые проценты, которые потом оседали в карманах приближенных к этому делу людей. Но когда жалобы стали доходить уже до Москвы, неожиданно появились все деньги, и что самое интересное – были выданы за все пять месяцев сразу. Для всех это было счастьем, чудом, и люди радовались, что наконец-то теперь они смогут жить нормально. Сотрудникам, месяцами жившим впроголодь, были выданы огромные суммы, и все были довольны. Кроме бухгалтеров – эта братия свои зарплаты получала вовремя, и им сейчас получать было нечего. Зато они безмерно сожалели, что другим сейчас достаются такие деньги.
Оля с Толей решили купить на эти деньги новый цветной телевизор и ковер, это была их мечта. В один из выходных они отправились на своей машине в город. У них были старенькие «Жигули», которые за бесценок им отдали родители Толи. Машина по пути барахлила, и они, кое-как добравшись до города, отогнали ее в мастерскую, а сами отправились на рынок. К удивлению Оли, ковры оказались очень дешевыми, и Оля решила купить два: на пол и на стенку, в один тон. Еще они купили импортный телевизор, кое-что еще по мелочам, набрали продуктов, игрушки детям. Счастливые, они, наконец, отправились в обратный путь. Лишь к ночи добрались они до дома, но дети не спали, ожидая родителей. Оля оставила их под присмотром соседки Зины. Своих детей у Зины не было, они жили вдвоем с мужем. Зина была намного младше своего супруга, и Оле всегда казалось, что они были совершенно разными людьми. Муж ее держал свое хозяйство: поросенка, кроликов, а еще огромную овчарку. И Зина целыми днями была занята уходом за животными, работала в огороде, и никогда не выходила на улицу просто так – посидеть на лавочке, поговорить, посплетничать. Оля всегда удивлялась: ну, вот что нашла такая молодая и образованная девушка в этом не совсем приличном дядечке, ведь было видно невооруженным взглядом, что у него при виде любой юбки сразу текут слюни. Но, как бы то ни было, жили они вместе. И, вроде, еще до сих пор живут. Детей у них не случилось, но мужчина, вроде, об этом не очень и печалился. Оля поблагодарила Зину за то, что она присмотрела за детьми, подарила ей коробку конфет.
Вечером, вернее, уже ночью, рассмотрели все покупки, дети очень радовались. Это были первые хорошие вещи, купленные нашей парой, и они гордились этим. Поселковые сплетницы и тут не остались в стороне:
– Весь дом коврами завесили, и все им мало, – визжала главбухша.
Это была очень странная женщина. Непонятно за что она возненавидела Олю и Анатолия сразу. Муж у главбухши работал заместителем начальника колонии по оперативной и режимной части – это второй человек после начальника колонии. Пил он по-страшному. У них было двое взрослых детей, Мария и Ванечка. Дочь – замужем за прапорщиком, а сын – избалованный повеса, не знающий ни в чем отказа. Мария была немного глуповатой, не в маму. Она сразу же попыталась подружиться с Олей и часто приходила к ней в гости. Маша была очень болтливой, и, не умея держать язык за зубами, выбалтывала все, что рассказывала дома мама. Мама рассказывала немало, и Маша могла спокойно выложить все, что слышала, любому встречному. Поэтому мать дочь недолюбливала, а всю свою материнскую любовь и ласку старалась отдать сыночку – Ванечке. Ванечка же воспринимал это, как должное, надежды ее оправдать совсем не старался, к ее мнению прислушиваться необходимости не видел. И вот однажды случилось так, что в колонию приехали работать две молодые особы не очень достойного поведения. Одна из них была очень сообразительная в плане личной выгоды. Хотя мать была категорически против их отношений, Ванечка не послушал ее и женился на Светочке. А Светочка только этого и добивалась. Молодоженам сразу же купили и квартиру, и всю обстановку, только ведь как жить без любви? Терпела-терпела Светочка, и не утерпела, загуляла. Вроде и дочка у них родилась, но ведь насильно мил не будешь. Завелись у Светочки разные кавалеры, и ребенок ей стал не нужен. Настолько ей этот Ванечка со своей мамой опостылели, что она любыми путями хотела от них отделаться. Закончилось все тем, что отказалась она от своей дочки, оставила на воспитание Ванечке, они развелись. Ванечка с мамой и папой уехали жить в Москву, там они квартиру получили по сертификату, внучку они растят сами, бабушка занимается теперь ее воспитанием. Ванечка поумнел, работает, служит в органах. А Светочка закончила свою карьеру плачевно: спилась, бомжевала, с работы выгнали… Вот так бывает: опасно выходить замуж ради выгоды и денег. Счастье не купишь.
А наши герои продолжали жить своей тихой спокойной жизнью. На работе у Анатолия все шло нормально. Начальник в нем души не чаял, все самое ответственное доверял ему, знал, что он не подведет. По служебной лестнице Толя тоже стал быстро продвигаться, и уже дослужился до начальника службы безопасности. И все было бы хорошо, но неожиданно Петр Петрович заболел. Он уехал в отпуск в Москву, и там у него случился инфаркт. Несколько месяцев он был в больнице, но и дорогостоящее лечение в московской клинике не принесло желаемого результата – Петр Петрович по инвалидности ушел на пенсию. Очень жаль было Наталью Сергеевну, его жену. Она так переживала, столько выплакала слез. Они с мужем всю жизнь прожили в лесу – с самого открытия этой колонии Петр Петрович служил здесь, он дослужился до начальника и находился на этой должности в течение семнадцати лет. Наталья Сергеевна все эти годы мечтала о том, что, когда муж выйдет на пенсию, они переедут в город, получат квартиру и будут жить только для себя. Она, как любая жена офицера, мечтала о доме, о своем собственном жилье. И что теперь? Муж – инвалид, кому сейчас нужна эта квартира и этот город, о чем теперь мечтать ей?
Трагедия, случившаяся с начальником, очень огорчила Анатолия. Оля, вспоминая, как она долгое время ухаживала за своей мамой, сочувствовала Наталье Сергеевне. Какое тяжелое время ждет ее, ведь все заботы и хлопоты по уходу за мужем сейчас лягут на ее плечи, и потребуется много терпения, которого, впрочем, женам офицеров не занимать.
Петр Петрович и Наталья Сергеевна навсегда переехали жить в Москву, где жил их единственный сын с семьей, готовый во всем помогать, а им сейчас, как никогда, требовалась помощь родных и близких людей.
После ухода Петра Петровича должность начальника колонии какое-то время оставалась вакантной. Новым начальником назначили человека со стороны – Сергея Ивановича Бабкина. Между старыми сослуживцами началась борьба за лучшее место под солнцем. Всем хотелось подобраться поближе к «кормушке». К цели шли любыми путями, старослужащие офицеры пытались пробиться наверх, переступая через совесть и честь.
Новый начальник был подполковником старой закалки. Никто тогда еще не знал, что в колонии он постарается воплотить сталинский режим. Кругом началась прослушка всех и вся, появились соглядатаи, которые усердно занимались тем, что вынюхивали и выслеживали. Новый начальник был человеком очень нудным и дотошным, но никто еще не подозревал, насколько он окажется мстительным, хитрым и жестоким.
Сергей Иванович приехал жить в поселок со своим пятилетним сыном. Никто не мог понять, почему с ними не приехала его жена. Он постоянно таскал с собой на работу этого мальчишку – Жору, и когда в зоне осужденные строились, папа разрешал сыну командовать ими: «Давай, сынок, строй их, скотов», – так он злобно отзывался о заключенных.
Спустя какое-то время, Оля столкнулась с глазу на глаз с Сергеем Ивановичем. Она, как всегда, гуляла с детьми около своего дома, он, вроде бы, шел своей дорогой, но вдруг повернул и пошел прямо к ней. Оля хотела быстро уйти домой, но это выглядело бы слишком глупо, да и детей она не хотела оставлять без присмотра. Тогда она решила: будь, что будет!
Он подошел, поздоровался, сел рядом, начал расспрашивать о жизни. На его лице играла такая ехидная ухмылка, что Оле подумалось, будто она разговаривает с хамелеоном. Он говорил очень медленно, тихо, как бы обдумывая каждое слово, каждую букву, но от этого становилось еще гаже, казалось, что он, как червь, лезет к тебе в душу.
– Почему на работу не идете? – спросил он.
– Хочу детей сама вырастить, – ответила Оля просто. – Мне здоровье детей дороже всех денег, – добавила она.
Одобрив ее решение, он вдруг неожиданно заговорил о том, что хочет найти для своего сына гувернантку:
– А не хотите ли вы позаниматься с моим сыном? Я буду за это платить хорошие деньги.
Такая постановка вопроса озадачила Олю, она не знала, что и сказать. Как бы превращая все в шутку, стала говорить быстро, не давая ему подумать:
– Мы люди маленькие, и запросы у нас такие же, а Вашему сыну, соответственно, и воспитание нужно педагогическое.
Ничего не возразив, он ответил:
– Звоните, если надумаете, я буду ждать.
У Оли на душе после этой встречи остался очень неприятный осадок, больше она не хотела попадаться ему на глаза. Потом начались звонки домой, начальник продолжал вносить негатив в ее жизнь:
– А где ваш муж? – спрашивал он.
– Уехал в город старшим автобуса, – отвечала Оля.
– А вдруг автобус сейчас сломается, и он уже сегодня не приедет? – какая-то странная идея всегда витала в мозгах этого человека.
Продолжая в таком духе, он старался психологически вывести Олю из себя. Хорошо, что с нервами у нее было все в порядке. А вот Олину подругу, Таню, которая жила вместе с мужем, уже отбывшим здесь наказание, он довел «до ручки».
Муж у Татьяны был непьющим, и жили они хорошо. Но тут нашему начальнику захотелось поставить Таню в такое положение, чтобы она полностью от него зависела и подчинялась ему. Он знал, что Татьяна дружит с Олей и часто бывает у той в гостях. Ему зачем-то надо было разузнать, какой климат у Оли и Анатолия дома, чем и как живет эта семья. Как-то вечером он подослал женщину легкого поведения в квартиру, где находились Татьянин муж со своим другом. Та пришла с водкой, предложила составить компанию. Ее впустили, пригласили за стол, а она, согласно заданию, сама пьет, чужих мужчин спаивает, домогается и лезет с поцелуями. В это же время Сергей Иванович вызвал Татьяну к себе в кабинет. Она вначале не поняла, в чем дело, а он, слово за слово, свое толкует:
– Где, Танюша, твой муж?
– На рыбалку ушел, – не задумываясь, ответила она.
А он потихоньку подвел ее к окну, приобнял за талию и бинокль в руки сует:
– На, посмотри в бинокль. В тот дом, что напротив.
Татьяна бинокль взяла, посмотрела, куда указывают, а там, прямо перед ней, сидит ее драгоценный супруг в обнимку с той «мадам». Тут, конечно, у нее дар речи потерялся, она на раздирающих душу эмоциях на все, что ей говорил начальник, согласилась.
После этой провокации все ее благополучие как-то рухнуло в один миг. И с Олей она поссорилась. Потом очень много проблем было у нее в семейной жизни, завела какой-то роман с осужденным, все пыталась кому-то доказать, что она должна жить лучше, чем все остальные. Поломал начальник ей всю ее жизнь, но с мужем они не разошлись, и после закрытия колонии уехали вместе к себе на родину.
Через несколько месяцев к Сергею Ивановичу вдруг приехала жена. И все были очень удивлены, ведь он всегда говорил, что не женат. А мальчик Жора, когда у него спрашивали о маме, отвечал, что у него мамы нет, или обзывал маму «сукой и стервой». Те, кто слышали это выражение от пятилетнего ребенка, конечно, ужасались, и потом долго размышляли о том, что вырастет из этого мальчика с таким папиным воспитанием.
Но мама Жоры неожиданно приехала, и оказалась довольно приятной внешне и воспитанной женщиной. Потом она даже работала в школе преподавателем музыки. Ходило много слухов о том, что муж очень издевался над ней, что он очень тяжелый человек, и она, как могла, терпела его, а после срывалась и уходила в запой. Она просто снимала таким методом стресс. Многие жалели ее и даже сочувствовали. Оля тоже всегда относилась с пониманием к ее жизни, ведь жить рядом с таким человеком, ощущать постоянно его присутствие, выслушивать его речи и нравоучения сможет не каждая женщина, а она терпела все эти издевательства ради своего ребенка.
А потом в зоне случился очень неприятный инцидент. Один осужденный ушел в побег, его очень долго искали, все сотрудники находились в лесах уже не одни сутки. И вот, наконец, беглеца удалось обнаружить. При задержании он оказал сопротивление и, угрожая ножом, бросился на сотрудника, в связи с этим были применены средства защиты и силой надеты наручники. Его доставили в изолятор. От еды он отказывался, и начальник вечерами ходил проводить с ним беседы. О чем и как он с ним беседовал, никто не знал, но спустя два дня осужденному внезапно стало плохо. Когда доктор пришла его осмотреть, начальник запретил пускать ее в изолятор, а спустя несколько часов этот осужденный умер. Только тогда у него началась паника: начальник принялся всех уговаривать давать одинаковые показания, иначе, мол, все вы будете виноваты в его смерти.
Экспертиза признала, что осужденный умер от сердечной недостаточности, но суд все равно состоялся. Оля с Анатолием переживали за это происшествие больше всех, ведь Анатолий занимал должность начальника отдела безопасности, а это значит, что это он должен был нести полную ответственность за судьбу и безопасность осужденных. Выходит, он не досмотрел, что в изоляторе по ночам творилось что-то непонятное. И ведь вся дежурная смена молчала, что самое главное. Оля, как могла, успокаивала мужа. Убеждала, что он ни в чем не виноват, что его вины в смерти этого человека нет.
Все осложнялось тем, что Анатолий, находясь на этой должности, еще при прежнем начальнике заимел много врагов, которые хотели, чтобы он вообще уехал с этой колонии. Он был слишком честным и порядочным, но многих это не устраивало, иным же самим хотелось занять эту должность – они прослужили тут десятки лет, а тут приехал молодой лейтенант, и чуть ли не сразу – такая должность! А ведь для кого-то должность начальника отдела безопасности могла бы дать возможность обогатиться за счет осужденных, ведь там сидело в то время немало очень состоятельных людей. Но Толя таким не был, он считал, что работать и жить надо честно, чтобы потом детям не было стыдно за поступки их отца.
Когда начался судебный процесс, Анатолий сразу решил говорить правду, да вроде и придумывать ничего не пришлось. И хотя на него давили со всех сторон, он решил стоять на своем. Поначалу все шло гладко. Он дал показания в суде первым, вышел и решил сходить в кафе, перекусить, вроде и опасаться было нечего, ведь все сотрудники давали на предварительном допросе такие же показания. Но потом начались неожиданности – почему-то все отказались от своих слов. Позже Толя узнал, что их заставили все сказать иначе, что начальник им угрожал увольнением и еще кое-чем, лишь бы они показали на то, что во всем виноват Анатолий. Однако суд – не «шарашкина контора», судья разбирался основательно и, в итоге, пришел к верному выводу. Заговорщиков уличили в клевете, в чем они сознались, и дали, наконец, правдивые показания. Суд признал действия начальника незаконными и приговорил его к условному сроку без права занимать руководящие должности.
Конечно, кто-то радовался, что так все закончилось, но некоторые так и оставили затаенную обиду в душе. Им очень хотелось избавиться от Анатолия, они готовы были отомстить любыми путями. Особенно зол был на него один сослуживец. Он жил со своей семьей в том же подъезде, что и Оля с Толей. И до этого суда никто и не догадывался, какие истинные чувства царили в его душе. Он всегда был добр с детьми и с Олей. Никогда не выказывал какую-то неприязнь к Анатолию. Но, видимо, он настолько умело скрывал в себе эту ненависть, так научился лицемерить, что ни одна живая душа не могла бы догадаться об этом.
Жена у него была очень добрая женщина, она работала в школе учителем. Интеллигентка до мозга костей, очень красивая и умная женщина, высокая, стройная блондинка, всегда очень ухоженная сама, и дома у них всегда был идеальный порядок, она несла по жизни свой крест в виде непутевого мужа. И – то ли от гордости, то ли, наоборот, от унижения (муж постоянно пил, устраивал дебоши, гулял с женщинами, унижал ее) – она держала себя как бы на одну ступеньку выше других. Осуждать ее, конечно, за это не стоит. Они воспитывали сына, очень хорошего и умного мальчика, похожего на маму и внешностью, и характером. Впоследствии он поступил в военное училище и связал свою судьбу с армией.
Так вот, этот таинственный прежде и явный ныне «мститель», вынашивая в себе тайные планы мести, очень надеялся на то, что Анатолия накажут, и наконец-то он избавится от этого неподкупного сослуживца. Да и должность могла освободиться. Вдруг повезет? Но суд прошел, а его тайные желания не исполнились. Но, как оказалось, история на этом не закончилась – стали появляться какие-то жалобы, недовольство вынесенным приговором. И вот родственники погибшего осужденного потребовали повторного пересмотра дела. «Тайный мститель» был на седьмом небе от счастья, он бегал по поселку, развешивая объявления о повторном разбирательстве, с пеной у рта доказывая всем, что наконец-то суд во всем разберется справедливо и вынесет наказание настоящему виновнику смерти осужденного.
Многие сотрудники очень нервничали, потому что все процедуры пришлось пройти по новой. Но Анатолий и на этот раз стойко и мужественно переносил все испытания, что выпали на его долю. Потом, спустя много лет, он будет вспоминать эти события, как страшный сон, которого и врагу не пожелаешь. После проведения повторного вскрытия, не найдя ничего нового в показаниях свидетелей, решение суда, вынесенное первой инстанцией, было признано правильным, соответствующим закону.
Начальника, осужденного условно, уволили с должности. После его отъезда зона вздохнула с облегчением – все сотрудники и их семьи, даже осужденные, почувствовали какую-то свободу. Казалось невероятным, что один человек мог настолько затерроризировать всех людей своими манипуляциями, он сделал их зависимыми от обстоятельств, от чужих поступков. Он имел огромную власть над людьми, особенно с надломленной психикой, неуверенных в себе и в своих близких. Он жил чужими страхами, ему доставляло удовольствие причинять людям неприятности.
Жизнь продолжалась. Должность начальника колонии долгое время оставалась вакантной, пока, наконец, не появился новый преемник. Пожалуй, это был самый смешной и несерьезный человек, которому только могла достаться такая серьезная должность. Звали его Николаем Ивановичем. Он был подполковник, невысокого роста, очень подвижный, веселый и немного трусливый, как потом показала практика. На новое место он приехал один, жена и дочь остались жить на старом месте, да и кто бы захотел менять поселок городского типа на глухой таежный, находящийся в ста двадцати километрах от города по бездорожью. Как оказалось потом, и он сам, как потом узнали сотрудники, приехал всего лишь заработать очередное звание и больший оклад перед пенсией. То, чем жила эта колония, его совершенно не интересовало. Складывалось такое ощущение, что он пришел не работать, а играть в игрушки, до того все его действия со стороны казались детскими и нелепыми.
В это же время освободилась и должность заместителя начальника колонии. Претендентов на эту должность было много, в том числе, и Анатолий. Но и сосед Анатолия, этот злобный «таинственный мститель», спал и видел себя в этой роли, и в голове у него зрел план. Ради получения этой должности все средства хороши, так думал он. Выяснив, что когда-то они с Николаем Ивановичем служили вместе на одной зоне, он тут же пригласил его в гости на правах старого знакомого. Тем же вечером организовал шикарнейший стол. «Мститель» расстарался – он умел прекрасно готовить, про таких обычно говорят: у него «золотые руки». Большим умом он не отличался, будучи вместо этого богат на желчь и зависть. А венцом его хлопот стало то, что после обильного застолья он попытался подложить под своего нового начальника собственную красавицу-жену… Вот до чего довела жажда новой должности! Но, – увы и ах! – для него, и, к счастью для его жены, из этой затеи ничего не вышло. Николай Иванович оказался человеком чести и очень благоразумным. Своим заместителем он назначил Анатолия – честного, порядочного, работящего и надежного парня.
Дети росли, требовали больше внимания, но он только в отпуске мог побыть со своей семьей. Поэтому каждый год, летом, они все вместе ездили к родителям в ближнее зарубежье, там отдыхали, делали какие-то покупки, покупали одежду детям. На обратном пути они загружали целый багажник машины фруктами: яблоками, грушами, алычой, и все это богатство везли на Урал. Ведь там, в тайге, фрукты были в диковинку, а они привозили их целыми ящиками, угощали всех своих соседей, знакомых. Оля делала какие-то заготовки на зиму, варила варенье, компоты. Ведь зимой все это съедалось с большим аппетитом.
Да, все, вроде, было хорошо. Конечно, было много неприятностей на работе. Как без этого! Но Оля с Анатолием совместными усилиями справлялись со всеми трудностями. Когда люди живут одной целью, когда люди уважают друг друга, когда ценят друг друга, у них все получается. Наши герои стремились во всем быть опорой друг другу, старались не огорчать друг друга, и жизнь улыбалась им. Наверное, они это заслужили.
Зимой морозы достигали пятидесяти градусов. И тогда кругом стоял очень густой ледяной туман, в котором идущего человека не видно было уже на расстоянии двух метров. Но даже в такие морозные дни осужденные жили и работали в обычном режиме, заготавливали лес, ведь план надо было выполнять при любых условиях. Многие годы на лесозаготовках работали так: зимой рубили, а весной сплавляли по рекам. Но наступило такое время, когда сплав леса по горным рекам стали запрещать, мотивируя тем, что это загрязняет природу. Какое-то время пытались вывозить его лесовозами. Но надо понимать, что отдаленность поселков от цивилизации слишком велика, ведь некоторые располагались глубоко в тайге, в сотнях километров от нормальных дорог, а в некоторых местах дорог вообще не было. Техника от такой нагрузки не выдерживала, постоянно ломалась, а затраты на топливо, запчасти и ремонт были несоизмеримо огромны. Вот тогда-то и стали закрывать лесные колонии, как нерентабельные. Вместе с этим и сами поселки оказались никому не нужны – слишком тяжелой обузой они были для государства. Осужденных стали развозить по другим колониям, где они могли с большей пользой для государства отбывать свой срок. Офицеров, прапорщиков и их семьи переселяли туда, где для них была работа.
Анатолию предложили равноценную должность в соседнем поселке, который располагался в тридцати километрах от прежнего, правда, еще дальше в тайгу. Другого выбора у них не было, и пришлось туда переехать.
Их заселили в огромный дом, очень красивый, хотя и еще не совсем достроенный, в нем отсутствовало отопление. Но Анатолий решил, что эту проблему он исправит сам. Начинали потихоньку привыкать к жизни на новом месте.
Поселок располагался в очень красивой местности. В отличие от предыдущего, он был очень чистый, а дома были расположены так, что транспорт не заезжал в жилую зону, где жили сотрудники с семьями. Зона с осужденными находилась отдельно, и существовала как бы сама по себе. В середине поселка находились детский сад и большая игровая площадка. Все дети играли там и всегда были на виду у мамочек: стоило только выглянуть в окошко – и всех видно, как на ладони. Недалеко, метрах в ста от поселка, протекала широкая речка, а по берегам росли земляника и смородина. Олины дети часто самостоятельно бегали собирать землянику, получалось и с куста полакомиться, и в туесок какой собрать. С ними всегда находился их друг – собака по кличке Лорд. Это был огромный четырнадцатилетний пес породы колли, он был уже старый и плохо видел, поэтому нюх заменял ему зрение. Достался он Оле и Анатолию по «наследству» от бывшего начальника колонии. Многие годы собака жила у Петра Петровича Иванова, но так как он заболел и вынужден был срочно уехать жить в Москву, чтоб продолжать свое лечение, Лорда ему деть было некуда, с собой они его взять не могли, тогда они и предложили Оле оставить его у себя, и дети очень рады были такому приобретению.
Вначале Лорд очень скучал по своим хозяевам, так, что даже ничего не ел целую неделю. Дети постоянно пытались как-то развеселить его, брали всегда его с собой гулять, и постепенно собака стала привыкать. Правда, иногда он все же слегка покусывал Машкины «тылы», но Мишкин авторитет собака сомнению не подвергала. А когда вся семья переехала жить на новое место, собаку забрали с собой, и Лорд быстро стал осваиваться на новой территории. Вначале он был «приличным», воспитанным домашним псом и прилежно караулил дом, а на мир смотрел только через решетку забора. Но постепенно дети научили его прыгать через калитку и показали ему все лазейки в заборе, где можно было беспрепятственно выйти на волю. Так собака на пятнадцатом году жизни познала все радости свободного передвижения. Лорд всегда старался не отставать от Мишки, ведь это был теперь его новый хозяин, которого всегда нужно было сопровождать. Он обожал, когда его чесали. Падая, подставлял бок, и был готов часами лежать и терпеть эту процедуру. В жаркие дни, найдя прохладное местечко, он мог часами лежать, абсолютно не двигаясь.
Однажды Анатолий повез Мишку в больницу на прием к врачу. На улице стояла ужасная жара, и собака с самого утра лежала, не шелохнувшись. Сначала Оля не придала этому значения. Как обычно, утром вынесла ему миску с едой и ушла домой, но спустя какое-то время обнаружила еду нетронутой. Тут Машка вдруг заметила, что Лорд уже слишком долгое время не движется. Он лежал около дома, вытянувшись, еле дыша. Нос у него был совсем сухой, и даже в нескольких местах появились трещинки, глаза его были плотно закрыты. Оля с Машкой пытались напоить его водой, но все было безрезультатно, собака не реагировала. Был уже вечер, они перетащили его в тень, и ушли домой. На душе было очень тяжело. Машка плакала. Оля, ожидая непоправимое, решила, что завтра попросит осужденного похоронить собаку, даже приготовила покрывала, чтобы завернуть его. С тяжестью на сердце они заснули. Проснувшись утром, Оля первым делом вышла на улицу. И каково же было ее удивление, когда к ней, требуя еды, подошел живехонький Лорд, весело помахивая своим шикарным хвостом! После этого случая все начали звать его притворщиком и лентяем.
После обеда из города приехали Мишка с папой. Они привезли с собой очень красивые ракетки для игры в бадминтон, а вместо воланчика – ярко-голубой шарик из пенопласта, которым так здорово было играть. Даже Оля с Толей играли, не говоря уже о детях. Всем было очень весело, только Лорд лежал в стороне и с ненавистью смотрел на этот летающий над плацем голубой мячик, который постоянно на него падал, и ему приходилось часто менять место своей лежки. Наступил вечер, все разошлись по домам. Когда же утром дети выбежали на улицу, их удивлению не было предела. По всему плацу, где они вчера играли в бадминтон, были разбросаны мелкие голубые частички, в которых дети признали остатки шарика. А Лорд лежал в этих мелких частичках и смотрел на всех очень даже счастливыми глазами, что выражал этот взгляд – всем было ясно: