Пауза заполнилась взглядами. С той стороны в черноту камеры вглядывался Альберт Семенович. С другой – в четыре глаза смотрели Миха с Неллей.
– Будем считать, что встретились! Я очень на то рассчитываю. Ни дня не прошло без дум о вас… Но оставим сантименты. Надеюсь на встречу! Жду вас обоих! Нелли, на этот раз давай без сюрпризов. Я хочу увидеть тебя, дочка. И тебя, Миша. Мда… – он перевел взгляд ниже камеры. – Тут у меня копии всяких статей, заключения, протоколы… все касается вас. Я попробую на словах, зачитаю что-то, а вы слушайте! Документы Жаргал вам привезет, ознакомитесь. Только не волнуйтесь, пожалуйста!
Как же – не волнуйтесь! Лучше бы не предупреждал! Нелли облизнула сухие губы. А Альберт Семенович продолжил:
– После нашего возвращения без вас был процесс. Меня сняли с командования, разжаловали. Хотели дать срок, но вмешалась общественность. Дело в том, что и тебя, Нелли, судили, заочно, так сказать, за нарушение дисциплины, неподчинение командиру, создание опасной ситуации для всей команды и все такое. Вот, тут у меня постановление суда. Но, как я сказал, вмешалась общественность. Просто бунт поднялся! Молодые космонавты видели в тебе героиню. Кто-то осуждал, но равнодушным не остался никто. Жаргал тебе покажет – и эмблемы с твоим профилем, и всякую мишуру. Сколько передач было с обсуждениями в разных аудиториях! Рассуждали и о ваших с Михой отношениях. Любовь и прочее. Надеюсь, это так! Хотя, я ничего особенного между вами не замечал. Ладно.
Потом командование космофлотом пересматривало ситуацию, учли мнение общественности, рассмотрели анализ психологов, ну, и твое происхождение. Одним словом, сняли обвинение. Со службы я все-таки ушел. И возраст уже не тот, чтобы летать. Так что, преподаю в космошколе и жду вас. Но я решил, что вы должны знать обо всем до возвращения. Не забудьте свои отчеты. Ты же вела дневник, Нелли? Помни, все будут исследовать, разбирать по буквам, так сказать.
Что еще? Не знаю, как вы там приспособились. Ничего хорошего в голову не идет… Только надежда…
Альберт Семенович замолчал и долго смотрел в камеру. Наверное, он забыл о ней, и просто смотрел куда-то сквозь время и пространство, может быть, видел их с Михой, может быть, представлял, какими они стали. Но они точно видели его и ловили каждое его слово. Наконец, оцепенение спало с него и, словно вернувшись в обычный мир из мира грез, Альберт Семенович сказал напоследок:
– Я жду вас, ребята. Все. До встречи.
Экран погас.
Нелли сидела в оцепенении. Не хотелось двигаться, не хотелось говорить. Похоже, Мишке также. Из кают-компании доносилось тихое обсуждение, вторым планом слышался голос то Нелли, то Михи. Жаргал с командой смотрели их записи и комментировали время от времени. Наконец, Нелли заворочалась.
– Пойдем к ним?
Миха неопределенно согласился. Нелли привыкла к его молчаливым ответам, большей частью выражающимися мимикой: поднятием бровей, наклоном головы, движениями губ.
Они вышли в кают-компанию.
– Пообщались? – стараясь быть непринужденным, спросил Жаргал.
В ответ – кивок и переход к другой теме.
– Не хотите отдохнуть? Все равно все сразу не сможете посмотреть.
Курт ответил за всех:
– Да, материала для изучения более чем… и чем дальше, тем интересней, но и непонятно многое. О волках, например, – он с вопросом посмотрел на Нелли.
Еще до прибытия корабля она думала о том, как объяснит роль волков в ее жизни здесь. Как расскажет о своем исчезновении. Но внутри нее всегда был протест. Она бы не хотела обо всем этом рассказывать. В ее дневниках нет прямого упоминания о Наблюдателе. Но события тех лет нуждались в объяснении. Рассказать как все было на самом деле казалось ей невозможным. Но и утаить от землян факт существования иного разума она не имела права.
– Позже, Курт. Я объясню. Надеюсь. Пока не могу. Устала, – она вяло улыбнулась.
Курт по-своему понял ее ответ.
– Да, конечно. Нам всем не мешает немного отдохнуть.
– Каюты в вашем распоряжении. Будьте как дома!
Но самой Нелли не хотелось спать. В глазах Жаргала она тоже читала вопрос. И решила поговорить с ним сейчас, не откладывая на будущее. Она доверяла старому другу. И надеялась, что он подскажет как быть с той информацией, которая не укладывается в привычные рамки представлений об инопланетянах.
Миха ушел спать. Ребята разбрелись по каютам. Жаргал догадался, что Нелли хочет поговорить наедине. Когда в кают-компании они остались вдвоем, он начал разговор.
– Кроме того, что мы увидели и услышали, есть еще что-то, о чем ты умалчиваешь?
Нелли кивнула. Села напротив.
– Расскажи мне, нашли ли земляне другие обитаемые миры, кроме Новой Земли.
Жаргал утвердился в своей догадке: Нелли знает нечто большее.
– Нашли. Но не обитаемые. Жизнь на них возможна. Есть воздух, растительность, живность, но нет разума, хотя бы близко подходящего под это слово какого-то существа в виде нас.
Нелли усмехнулась. Жаргал насторожился.
– Ты сам бывал в таком мире?
– Нет. Читал отчеты.
– Ничего особенного в них не заметил? Ну, может, кто-то пишет о своих особых ощущениях…
Жаргал отрицательно повел головой.
– Понятно, – Нелли глубоко вздохнула, – послушай меня. Конечно, я не могу утверждать однозначно, но разум на той планете, о которой ты говоришь, мог быть. Просто исследователи не увидели его носителя. – Она приблизилась вплотную: глаза в глаза и перешла на шепот. – Мы их не видим и не слышим, так как ограничены своей природой в восприятии мира. Наши глаза, уши воспринимают мир в определенном диапазоне излучений. У нас несовершенный зрительный аппарат, слуховой тоже.
Восточные глаза Жаргала таили за темной радужкой тайну. В его прищуре невозможно было распознать чувств. Согласен он или озадачился. Или насторожился. Все мог означать его внимательный изучающий взгляд. Нелли отодвинулась. Пусть пока переварит. Спросит – расскажу. Нет – промолчу. Он спросил и очень прямо:
– Здесь есть такой разум?
Она кивнула и продолжила.
– Волки – это его машины, роботы. Он создал этот мир и все, что в нем есть. Более того, я почти уверена, что он заманил сюда корабль Родригеса. Он создавал общество подобное земному, и мы подходили для осуществления его планов как нельзя лучше. Он наблюдал нас на Земле. Есть вероятность того, что там, на Земле, обитает такой же как он. Они называют себя наблюдателями.
Теперь глаза Жаргала определенно отражали недоумение. Нелли внутри себя улыбнулась. Разве мог он ожидать нечто подобное, когда летел сюда? Небось, думали, что они с Михой погрязли в средневековье, или того хуже – подчинились воле жреца и влачат примитивный образ жизни, жизни, которая может оборваться в каждую минуту. А тут высший разум… и она контактирует с ним.
Следующий вопрос Жаргала отрезвил ее, хотя, она и предполагала подобное мнение:
– Ты уверена, что это не твоя фантазия? Есть какие-то доказательства существования разума, о котором ты говоришь?
Настаивать? Или рассмеяться и сказать, что это шутка? Если настаивать, то какие доказательства покажутся ему неоспоримыми? Песчаная планета, на которой она провела самые страшные дни жизни? Отверженные, взявшиеся ниоткуда, вдруг появившиеся здесь из воздуха? Их особенности – повальное бесплодие, может быть, воспоминания о жизни в стеклянном куполе? Человеку свойственно находить всему необъяснимому объяснение. И Жаргал найдет! Если не он, то ученые Земли найдут, а ее выставят дурой, сумасшедшей. Но надо что-то ответить… Нелли решилась.
– Жаргал, я расскажу тебе все с условием, что ты просто выслушаешь. И не будешь думать о моих фантазиях. Но предупреждаю, если не поверишь ты, я больше нигде и никому этого не повторю. Объясняйте поведение волков и их исчезновение сами, как и… – что еще из материального? Отверженные. И все.
До самой зари она рассказывала о контактах с Наблюдателем. Пересказывала их разговоры. Жаргал слушал, не выражая ни взглядом, ни мимикой своего отношения. Он слушал как командир экипажа отчет о наблюдении отдельного члена команды. Тяжелее всего Нелли дался рассказ о своем пребывании на Песчаной планете. Жаргал лишь вставил, что теперь ему понятен ее отказ от нового костюма. Закончила Нелли сообщением об их прибытии. Она просто повторила переданную мысль Наблюдателя: «Космос изменился, появился новый объект».
– Теперь ты знаешь все. Или почти все. Поверил ты или нет – не знаю, но повторю: будь осторожен в своих мыслях за пределами корабля. Наблюдатель понимает все как есть, без оттенков. И я не знаю, насколько легко я смогу покинуть этот мир, его мир. Но я не спрашиваю его об этом. Он хитер и его действия непредсказуемы. У него есть свой план. Если наши планы не впишутся в его, он легко изменит их – наши. У меня лишь одна надежда: среди колонизаторов найдется кто-то, кто услышит его, и у него будет объект для разговоров.
– Для разговоров?
– Да, так он называет наше мысленное общение.
Нелли зевнула.
– Поспи хоть немного, – Жаргал по-дружески улыбнулся.
– Да, пожалуй. Но сначала подышу. Утренний воздух особенный!
Она распахнула дверь корабля, и в него втек влажный тягучий воздух Новой Земли, аромат которого успокаивал мысли и пробуждал радость.
Они с Жаргалом вышли на площадку перед дверью. Ночная влага стелилась по низу леса, еще темного, но с только что вспыхнувшей алой короной там, где всходило солнце. По мере восхождения оно совмещалось с очертаниями планеты, висевшей на горизонте бледным шаром. Шар темнел, а окружающее его звездное свечение становилось все ярче и ярче.
– Фантастика! – Жаргал восторгался.
– Да! Здесь фантастика не только в моей голове! – Нелли улыбнулась.
Из-под корабля, из норки, ходы которой ведомы только этой юркой зверушке, показался влажный носик. Люди не видели ее. Но она слышала их. Осторожность не помешает! Чужаки непредсказуемы. Могут подивиться на нее, а могут и направить смертоносный луч. Такое уже случалось…
3
На поляне за хребтом шло обустройство лагеря колонизаторов. Вслед за первым модулем на Новую Землю прибыли еще два. Двенадцать человек, надувные дома, необходимая техника, в том числе и генераторы энергии. Миха попал в свою стихию. Он устанавливал, подключал, оборудовал и получал удовольствие от общения, от востребованности, от работы с уникальными техническими средствами. Новоземельцы наблюдали за всем, а Нелли наблюдала за ними. Молодежь легко шла на контакт, их приглашали помочь, объясняли назначение того или иного приспособления. Прибывшие с Земли были хорошо подготовлены к контакту с местным населением. Говорили на образовавшемся здесь наречии – смеси нескольких европейских языков, были улыбчивы и доброжелательны, находили, за что похвалить, чем восхититься. Но старейшины не спешили принимать чужаков как своих. Они тоже наблюдали, и частенько Нелли ловила на себе их вопрошающие взгляды. Пришло время собрать старейшин! Приближался Праздник Праматери, когда совершались брачные церемонии, когда молодые родители показывали всему миру своих новорожденных детей, когда Праматерь благословляла всех на праведную жизнь и согласие. Нелли готовилась к этому празднику особо и решила в конце церемонии объявить о том, что она покидает их, оставляя с ними других своих детей, которые на их общей прародине обрели нужные знания, и будут делиться ими с новоземельцами, чтобы сделать жизнь сообщества еще лучше.
На словах все получалось хорошо. Но Нелли знала, что поведение жителей Новой Земли трудно предсказуемо. Вряд ли они одобрят ее уход. Скорее всего, наоборот. И здесь помогло бы чудо, как в тот день, когда выступившие перед ней волки, определили ее статус и дальнейшую жизнь. Новоземельцы уже познакомились с кораблями землян. Театрально взмыть в воздух с помощью ботинок или даже облачиться в «змеиную кожу» – этот трюк уже не произведет нужного впечатления. Должно произойти что-то необыкновенное, о чем люди на Новой Земле станут слагать легенды. Нелли думала о Наблюдателе. Только он способен совершить чудо. Но его действия тоже были трудно предсказуемы. Нелли боялась его. Боялась вновь оказаться под куполом на Песчаной планете. Она боялась даже думать об этом, но навязчивые мысли не оставляли, и фантазия подбрасывала все новые и новые образы ее, покидающей мир, в котором она прожила два десятка лет.
Одно Нелли знала наверняка: она уходит на Землю, туда, где живут ее дети. И это правда. Ей не придется лукавить, разве что о детях. Но, говоря о детях, Нелли думала о народах, и в этом смысле новоземельцы поймут ее.
Но Нелли задавалась и другим вопросом: как ее встретят на Земле? После сообщения Альберта Семеновича, она поняла, что героиня она здесь, а там она космонавт, нарушивший главное правило – единство команды, подчинение приказу командира. Ее уже не накажут. Но само осознание факта осуждения было противно ей. Оглядываясь назад, Нелли понимала, что в тот ответственный миг своей жизни она приняла верное решение. Земляне одобрили его. Но все же, вероятней всего, по прибытию общественность поаплодирует ей и переключится на другое. А ей придется жить там! Чем-то заниматься. В то же время, здесь, на Новой Земле, ее статус Праматери в новых условиях тоже может измениться. И долго ли она сможет оставаться лидером? Кого она предложит вместо себя? Это актуально и в случае, если она улетает, и если остается. Оставшись, она еще будет иметь время подготовить кого-то, приблизить к себе свою дочь или сына и объявить их приемниками. Но это должен быть человек, уважаемый всеми кланами, как когда-то был жрец. Возродить статус жреца? К чему это приведет впоследствии? И как выстроить взаимоотношения жреца и командира колонизаторов? Жаргал представил ей молодого человека, на вид ему было лет тридцать, который остается командиром. Сдержанный, умный, но что-то напрягло Нелли в его изучающем взгляде. Он оценивал ее так, словно пытался проникнуть в ее суть и понять, что же в этой самозванке такого, что даже командир Жаргал говорит о ней в восторженном тоне.
С Куртом оказалось проще. Этот парень был открыт. Он сразу влился в общество клана Петра, где жила Кристи. Его душевная доброта определила отношение к нему и матери, и ее мужа, и сводных братьев. Жаргал позволил ему жить в доме Кристи. Нелли это очень порадовало. Курт стал связующей ниточкой между новоземельцами и колонизаторами. Если так пойдет дальше, то он вполне смог бы стать лидером. Но на признание понадобится время. А его совсем мало. Мало у нее. Ведь покинуть Новую Землю решено через пять дней, сразу после Праздника Праматери.
Но еще время есть и надо действовать! Нелли собрала старейшин кланов и пригласила на совет командира колонизаторов и Курта. Они собрались в корабле-храме вечером, когда два солнца еще висели в небе, в этот день радующем жителей Новой Земли пушистыми белыми облаками. Дверь храма была распахнута настежь, и мягкий свет втекал внутрь вместе с душистым воздухом, напоенным ароматами примятых трав. Жаргал тоже пришел – он не мог пропустить такое событие! – но Нелли попросила его сесть в каюту и не привлекать к себе внимание старейшин. Им предстояло сосредоточиться на проблемах будущего и принятии решения об изменении в управлении всего сообщества новоземельцев. От Отверженных пришел Куно, как наставник, и женщина средних лет, особо уважаемая в обществе с Песчаной планеты. Ее звали Марта. С Нелли у них сложились очень добрые отношения, возможно, благодаря отцу.
– Приветствую вас, старейшины и гости, – начала Нелли свою речь, – наше общество изменилось и теперь мы должны решить, как будем управлять им. Вы помните, в былые времена у нас было пять кланов – Хуана, Петра, Марка, Ганса и Лучано. Потом к нам присоединились люди… Марты, – нашлась Нелли, решив не произносить слово «отверженные» и тем самым хотя бы попытаться стереть незримую границу между вернувшимися с Песчаной планеты и их родственниками, так и не принявшими их за своих. – К нам присоединились новые люди, прилетевшие с нашей прародины Земли, и теперь они полноправные члены нашего общества.
Нелли умолчала имя командира Леонида. Прозвучи оно сейчас из ее уст, это запомнится, и новый клан назовут кланом Леонида. Но внутренним чутьем Нелли противилась этому, но и назвать имя Курта она не могла, он влился в клан Петра и этого уже не изменить. Но старейшины сами дали имя новому клану:
– Клан Михаэля!
Миха, сидевший за спиной Нелли, кашлянул. А Нелли понравилась идея старейшин, хотя, она удивила и ее. Что ж, пусть теперь все земляне принадлежат к клану Михаэля! Он ее муж, муж Праматери, как и Хуан Родригес, и все остальные, от кого пошла жизнь на планете. Хорошую услугу оказало простое дружеское объятие Михи с Жаргалом!
– Да, клан Михаэля, – подтвердила она, заметив при этом, как Леонид опустил глаза.
Честолюбив! Все же надо сказать Жаргалу, чтобы назначил командиром кого-то другого. С этим возникнут проблемы. Но, успевая мыслить параллельно, Нелли вела свою речь дальше:
– Мы с вами всегда вместе принимали решение по всем вопросам нашей жизни, теперь я хочу, чтобы вы делали это без меня. Опыт у вас уже есть. Вы руководили всем сообществом, когда я уходила за нашими детьми, – Нелли обвела испытующим взглядом всех присутствующих. Кто-то поджал губы, вспоминая, кто-то кивал, соглашаясь. Но сведенные брови говорили о напряжении. Праматерь отказывается от своих детей? Нелли решила проскочить возможные вопросы, связанные с ней, и принялась за насущные. Старейшины быстро переключились на жизнь внутри кланов, на новшества, которые уже проникали в их быт. Нелли вела собрание, давая слово одному за другим, но потом вышла, передав ведение совета старейшине из клана Хуана. Стоя на площадке перед храмом, она прислушивалась: разговаривают. Ведущий контролирует выступления. Хорошо. Надо будет предложить выбирать ведущего на период между соединением двух солнц. Это легко отследить. А следит пусть Курт! Статусы определены! Можно возвращаться и поговорить о Празднике Праматери.
Обсуждение праздника ее имени окончательно сняло напряжение. Праматерь здесь, и ее желание передать принятие решений им – лишь еще одно новшество, к которым они уже начали привыкать.
Когда все разошлись, Жаргал вышел из каюты.
– Клан Михаэля! – патетически повторил он и похлопал друга по плечу.
Миха в ответ только скосил глаза.
Нелли сидела сосредоточенная на своих думах.
– Тебя что-то тревожит? – Жаргал подсел к ней.
Рядом беседовали Курт и Леонид. Куно ушел к отверженным. Нелли дала понять, что не хочет говорить в присутствии всех. Жаргал поднялся.
– Прогуляемся? Вечер хорош!
Он удивился, когда Нелли отказалась и снова слегка кивнула в сторону парней.
– Леня, Курт, вам пора к нашим, – без лишних объяснений Жаргал выпроводил ребят и спросил у нее: – Тебя настораживает Леонид?
– Да, он напоминает мне Влада, такой же интеллигентно бескомпромиссный. Нужен кто-то другой в качестве представителя землян. Подумай, – Нелли не торопила, но и не просила. – Но это так, по ходу дела. А волнует меня мой уход.
– Я понял, что ты уже все решила.
– Нет. Еще ничего не решено. Пока только подготавливаю. Пойми, люди здесь верят в чудо. Им приходилось видеть чудеса! Я смогла убедить их в том, что я – их праматерь и вернулась из небытия в сложный момент их жизни, чтобы помочь. Тогда мне помогли волки. Это было чудо… и для меня тоже. Чтобы уйти, нужная веская причина и снова чудо. Я не могу просто помахать рукой и улететь на вашем корабле.
– Не понимаю. Почему нельзя так? Скажешь, что выполнила свою миссию и возвращаешься назад.
– Куда назад? – вопрос прозвучал с вызовом.
Нелли почувствовала усталость от бесполезных объяснений. Снова повторять слова опасений о последующем развитии событий, снова говорить о том, что демонстративный уход может пошатнуть саму основу веры в праотцов и в нее как праматери. Но было еще одно: она хотела остаться в памяти новоземельцев светлым воспоминанием. Это было важно для нее. Но говорить об этом не хотелось даже Михе, хотя, он, кажется, понимал.
Жаргал не стал расспрашивать дальше.
– Хорошо. Решай сама. Когда решишь – скажешь, – он встал. – Я пойду. Не грусти, сестренка, мы справимся!
Нелли вяло улыбнулась в ответ, встала.
– Я провожу, – Миха поднялся следом, но она остановила его. – Я недалеко.
Они дошли до кромки леса. Нелли не хотелось расставаться. Вроде между ними уже мало общего – только воспоминания. Но они связаны с молодостью, с надеждами…
– Жаргал, расскажи мне о Владе, о Сашке. Все как-то некогда поговорить о них. А мы были одной командой.
– Мы ею остались, сестренка, – Нелли показалось, что даже голос друга помолодел, в нем пропала утвердительная интонация командира.
– Да… хорошо, что все живы. Сашка, небось, открывает иные миры? Вы часто видитесь?
Неожиданно Жаргал обнял ее. Запах чужого мужчины обескуражил. Но не чувства к ней вызвали такой порыв у командира, умеющего сдерживать эмоции. Он шепнул ей:
– Сашка погиб… да, сестренка. Прости. Не мог сказать, не знал как.
Нелли остолбенела. Сашка был ей как брат. Словно в тумане проявилось перед ней его улыбающееся лицо. Тогда, здесь они вместе летали над землей, балагурили, были полны идей и мечтаний. Сашка остался для нее молодым, навсегда, просто Сашкой…
Нелли отстранилась. Ее лицо словно окаменело. Даже слезы застыли где-то глубоко за глазами.
– Где? – сухо спросила она. – Где он погиб?
– На Земле. При испытании новой системы стабилизации. Нагрузка оказалась слишком высокой. Сосуды не выдержали. Это было уже давно, – Жаргал смотрел в лес, казалось, он ушел в себя, в свои воспоминания. Нелли вздрогнула, когда он снова заговорил: – Все эти годы я боялся, что больше не увижу вас с Михой. Мы отлично понимали, в каком положении оставили вас. Если честно, я даже представить себе не могу, как вы смогли выжить… Ты говоришь, Наблюдатель. Наверное, да, я верю в него. Знаешь, как раньше верили в бога, – Жаргал ухмыльнулся. – Может быть, их и стали называть богами. Сашка бы тоже поверил. А вот Влад нет. – Нелли подняла глаза. В них читался вопрос: «почему?» – Он другой, сестренка. Не авантюрист. Ты знаешь, он ушел из нашего отряда сразу по-возвращении на Землю. Сейчас осваивает колонию на Марсе. Вряд ли тебе придется встретиться с ним. Но, если придется, не говори о Наблюдателе. Даже если будут неоспоримые факты, он сначала высмеет тебя, потом предположит, что возможно, но странно, и оставит вопрос открытым.
– Ты думаешь, мне не избежать объяснений о прошлом, о своем решении остаться?
– Возможно. И тебе лучше знать уже сейчас: Влад как раз из тех, кто поддержал предложение наказания тебя и Мишки за нарушение устава. Давай так: мы еще подумаем, как быть с непростой информацией о Наблюдателе, а потом решим, что и в какой форме рассказывать. Мне еще самому надо уверовать так, чтобы без сомнений.
– Я понимаю.
– Ну, я к своим?
Нелли улыбнулась на прощанье, но ночная тень скрыла ее лицо. Жаргал воспарил над землей. Когда он скрылся из виду, Нелли услышала: «Я здесь…»
– Ты все слышал, – она медленно пошла к дому, глядя себе под ноги.
– Да.
– Как ты относишься к тому, узнают о тебе люди или нет? Поверят в твое существование или не поверят?
– Мне все равно. Вера людей ничего не меняет в моей жизни.
– Это так… люди не могут ничего в ней изменить.
Нелли прислушивалась к своим шагам. Утоптанная сотнями ног тропинка не успевала зарасти травой и вилась среди травяного моря лентой. Шаг получался тихий, чуть отзывающийся скользящим звуком стопы о глинистый грунт.
Наблюдатель отвлек ее от ходьбы неожиданным предложением.
– Я могу отправить тебя на ваш корабль.
– Напустишь тумана и перенесешь меня под его покровом?
– Нет, в тумане ты умрешь.
До Нелли дошло, о каком корабле говорил Наблюдатель.
– На тот корабль? Который на орбите?
Она остановилась и подняла голову, будто хотела посмотреть в глаза собеседнику. Но вокруг была только ночь и лишь огни храма светились вдали.
Нелли не услышала, она почувствовала кивок – ответ «да» на ее эмоциональный вопрос, и поспешила возразить:
– Нет, нет, нет, даже не вздумай! Это как ты меня перенес на свою песчаную планету? Ни за что! Не смей!
– Ладно.
Наблюдатель замолчал. Нелли даже показалось, что он обиделся.
– Прости меня, я как пружина в последние дни. И боюсь я, пойми.
– Ты хотела чуда. И чтобы люди поверили в меня. Так они поверят.
Нервный смех сбил Наблюдателя с толка.
– О, да! Еще как поверят! Раз – и на корабле! В рубахе и ботинках! И расплетающаяся лоза кокона. Ха-ха! Встречайте Праматерь!
– Не хочешь… Могу твоему Жаргалу показать волков.
– Он их видел. В прошлый раз.
– Он видел хищников, а теперь могу показать роботов.
– Что, дашь одного потрогать, рассмотреть? Или даже забрать с собой?
В ответ молчание. Наблюдатель задумался.
– Нет? Что-то другое? – Нелли хотелось прямого ответа. – Не уходи! Скажи, что ты задумал?
– Могу одного подарить тебе…
– О, как! Спасибо! А что, это идея! Я подумаю, ладно? А он из чего сделан?
– Там разное. Вашим ученым будет, с чем разбираться.
– Да, волка у меня заберут. Так что подарка не получится. Но спасибо, я тронута.
Они расстались перед дверью в храм. А Нелли, засыпая, думала о том, что бы ей взять с собой на память о пребывании на Новой Земле. Волк – это было бы здорово! Вместо собаки… дома…
Последнюю ночь на Новой Земле Нелли провела в каюте Обигайль. Не сомкнув глаз, новопраматерь вспоминала все прошедшие годы, вспоминала саму Обигайль – и на видео в разные периоды ее жизни, и в пещере… Вспомнился зайчик – мягкая игрушка, в которой Нелли нашла хрупкую фотографию. Интересно, кто на ней? Не забыть спросить… В каюте посветлело. Все! Пора! Но… еще немного… Нелли медленно вздохнула. Когда-то здесь ощущался аромат фиалок. Нет, она больше его не чувствует. От Обигайль в каюте осталось лишь воспоминание и сам дух, витающий в неизмененной обстановке: кровать, шкаф, умывальник с зеркалом, амальгама которого давно почернела…
Нелли встала; привычно заплела волосы, скрепила их лентами. Что еще она могла сделать для себя? Она давно не пользовалась кремами, только маслом из семян льна. Губная помада осталась в памяти красивой штучкой, которой балуются женщины. Нелли натянула на себя защитный костюм. Его ткань приятно облегала тело. Она была намного мягче прежней, а сам костюм легче. Ботинки… надо ли? Надо! Мало ли что! Длинная рубаха поверх экипировки космонавта, разноцветный шнур на талию, переговорное устройство на запястье. Его будет видно. Рукава рубахи коротки. Это может кого-нибудь насторожить. Обойдусь! Нелли отложила браслет. Или надеть? Рука снова потянулась к нему. Нет. Не стоит рисковать.
Миха заглянул в каюту.
– Собираешься?
– Уже! – бодро ответила она, постояла еще мгновение и вышла. Ладонью на кнопку – и дверь за ее спиной свернулась спиралью. Все! Теперь только о будущем! Прошлое навсегда осталось в этой каюте.
На поляне перед храмом уже суетились жители храмового поселка. Установили шесты с лентами, украсили вход в храм цветочными гирляндами. Нелли остановилась перед дверью наружу и замерла. Миха обнял ее.
– Без сюрпризов?
Нелли понимала, как Мишка волнуется. Они разговаривали накануне, все обсудили, но у Мишки было особое чутье, он беспокоился на грани интуиции.
– Не волнуйся. Никаких сюрпризов. Проведем праздник, все разойдутся, потом мы пойдем к кораблю и просто улетим. Безо всяких прощаний и объяснений. Курт и Кристи скажут старейшинам, что мы с тобой ушли в твой клан. Ну и все дальше, как говорили! Миш, – Нелли поцеловала его, – успокойся.
Он поправил косы на ее плечах.
– Я буду рядом.
Она обвила его шею руками.
– Как всегда!
Следуя вековой традиции, девушки и парни выходили к шесту с лентами и там скрепляли свой союз, взявшись за руки, а уважаемые женщины родов обвивали их цветными лентами. Счастливые новобрачные отходили в сторону, уступая место следующим претендентам на семью. Нелли радовалась вместе с ними и тоже была счастлива. Жалела только о том, что им с Мишкой не пришлось пройти церемонию бракосочетания, ведь она – Праматерь, не невеста, не вдова, а родительница всех тех, кто живет на Новой Земле. Но Мишка, вот он – рядом, стоит за спиной! И так всю жизнь… только без детей. Не могли они позволить себе детей, хотя бы потому, что свою жизнь на Новой Земле считали временной. Нелли считала, что каждый человек может отвечать только за себя. Как бы она объяснила ребенку, что они должны навсегда покинуть его родину? А если он отказался бы? Даже подумать страшно, какое решение им с Михой пришлось бы тогда принимать… Да, только за себя! И уже сегодня она снова станет космонавтом, а Новая Земля останется в памяти частью жизни, но прошлой.
Соединив все пары брачными узами, Нелли благословляла новорожденных детей. Некоторые малыши были еще совсем младенцами, другие смотрели на нее осмысленным взглядом, тянулись ручками к ее косам, убранным разноцветными лентами. Нелли улыбалась детям, гладила по щекам, но она знала, что ее благословение запомнят только их родители, сами же они еще слишком малы, что помнить что-либо из первого года их жизни.
Когда официальная часть праздника подошла к концу, новоземельцы затянули песню, прославляющую праматерь. В небо полетели цветы, слова благодарения. Каждый год Нелли слышала их, но сейчас воспринимала особо, впитывая каждое слово, радуясь каждому доброму взгляду. И вот наступило время ее слова!
– Люди всех кланов – Хуана, Петра, Лучано, Марка, Ганса, – называя имена праотцов, Нелли кивала в сторону, где стояли представители названных кланов. Так было всегда. Но сегодня Нелли добавила еще одно имя: – Михаэля! – и кивнула на группу колонистов, стоявших поодаль.
Мишка не знал, как вести себя. Он здесь, его люди – там. И он живой, в отличие от всех названных.
– Нель, мне что делать? – его шепот влетел в уши откуда-то сверху.
Нелли едва не оглянулась. Продолжая свою речь, она совсем тихо ответила ему:
– Стой тихо.
– Но они все смотрят на меня…
Нелли повысила голос:
– Сегодня особенный день! Мы благословляем в путь новые семьи, радуемся новым членам нашего общества – детям, которым в будущем предстоит сделать жизнь на нашей планете еще лучше. Я научила вас всему, что могла. Я вернула ваших детей – отверженных в прошлые времена, и они сегодня с нами! Сегодня с нами новые люди – они родом с планеты Земля, откуда родом и я… – Нелли сделала паузу. С высоты площадки храма она видела всех. Все глаза был устремлены на нее. Даже мило болтающие новобрачные отвлеклись друг от друга. Что им сказать? Нелли растерялась. Она не хотела ничего говорить о своем уходе. Но ее последние слова насторожили новоземельцев. Надо что-то добавить, чтобы снять напряжение. Но из ее уст прозвучали не слова успокоения, а откровение: – Я всегда буду с вами, даже если вы не будете видеть меня. Сейчас, когда в ваших семьях, в ваших кланах все хорошо, когда земляне прислали к вам своих детей, чтобы поделиться достижениями и перенять у вас то, чего нет у них, я нужна им – там, на Земле.