Рывок! Сократив дистанцию до минимума, пробил боковой в голову. Ник поставил внешний блок, одновременно другой рукой прицельно ударил мне по рёбрам. Вернее, хотел ударить: я успел прижать к рёбрам сжатую руку, приняв удар на блок. Не теряя времени, пробил ногой по выставленному колену. Промазал! Ник, перенеся вес на заднюю ногу, поднял переднюю, сгибая в колене, мой удар прошёл ниже цели. Второй рукой Ник тут же пробил мне прямой в голову. Я принял его удар на внутренний блок, но даже так меня немного повело – я же до этого ногу вперёд выкинул, лишившись точки опоры. Нужно вернуть равновесие. Отпрыгнул назад. Готово. Ник, устремившись вперёд, снова пробил прямой в голову. Я уклонился, чуть опуская центр тяжести и уводя голову в сторону. Одновременно пробил прямой в корпус. Попал по печени. Первый результативный удар. Вряд ли это сильно его пошатнёт, но начало положено. Ник в ответ ударил коленом в прыжке. Я принял удар на локтевой блок. Мощный получился удар. Меня даже чуть отбросило. Как раз в этот момент Тело Ника начало излучать лёгкое свечение. Ускорение? Усиление? Почти сразу я понял: и то, и другое. Вернее, не понял, а испытал. Удары посыпались без перерыва, и эффект от каждого стал серьёзнее. Пришлось почти каждое движение делать с Рывком, чтобы хоть как-то поспевать за Ником. Я почти полностью перешёл в оборону, а Ник в нападение. Он в основном атаковал руками, стараясь сократить дистанцию. Я использовал защиту шагом – чуть отступал назад, начиная с дальней ноги, при каждой его атаке. Достать меня у него не получалось, но и контратаковать он мне не позволял. Удары у Ника компактные, руки далеко не выкидывает. Трудно подловить. Да и руки у него длиннее моих. Попробуем по-другому. Ник пробил очередной прямой с правой. Вместо отступления, я сместил голову в сторону, уклоняясь от удара, а ответил прямым ударом ногой ему навстречу, точно под правую руку. Попал. Ника отбросило, но он не упал, удержался на ногах. Я рванул на него. Сейчас его концентрация и ритм сбились. Нужно дожать. Ник, отмахиваясь от моего натиска, наотмашь ударил рукой. Неуклюже. Схватил его руку за запястье. Резко дёрнул на себя, поворачивая его к себе спиной. Зафиксировал его руку. Второй рукой ударил в локтевой сгиб. Сломал. Приём, на который я бы не решился в мире, где нет магии Лечения. Если только это не вопрос жизни и смерти. Существует несколько вариантов завершения этой комбинации. Выбрав один из них, я уже собирался подножкой повалить Ника на землю, чтобы добить.

Не насмерть конечно.

Всё получилось иначе.

Я не знаю, как он так выгнул ногу, но накладка у Ника получилась на совесть. Накладка – удар ногой в колено или немного выше внутренней стороны стопы. Но не просто удар. Ты наносишь удар, а после этого ещё и давишь на место удара, ломая ногу в колене или выставляя лодыжку. Ник находился в крайне неудобном положении – я фактически располагался за его спиной, – но это ему не помешало. Он ударил в колено. Сломал. Больно! Я, подгоняемый болью, с силой дёрнул Ника за сломанную руку, которую продолжал удерживать за запястье. Получил удар локтем с разворота. Пробил ему в корпус. Оба грохнулись на землю. Я пару раз перекатился, удаляясь от Ника, подскочил. Ник тоже поднялся. Да, сломанная нога хуже, чем сломанная рука, но я ещё потанцую. Ник теперь наверняка будет слева подходить: у него цела левая рука, а у меня сломана левая нога. Я, наоборот, буду больше полагаться на правую сторону, где он не сможет блокировать мои удары сломанной рукой. Вот только мобильность не на моей стороне. Чуть приступил на ногу. Больно. Очень больно. Но терпимо. Пока буду держать на весу, делая вид, что нога недееспособна, но если прижмёт, попробую его подловить.

Ник, не давая мне времени собраться, рванул на меня. Давай, сейчас я тебе покажу, где…

– Чего творите?! Совсем уже с Разума посходили!?

Мир замер. Конечно, вместе со всем миром застыли и мы с Ником. Я как раз собирался упасть на колено и нанести Нику точный удар по самому святому, а Ник, судя по всему, планировал сломать мне вторую ногу лоу-киком.

Очень милая композиция.

Мы синхронно повернули головы в сторону голоса. Малютка. Стоит. Руки упёрты в бока. Подбородок вздёрнут. Взгляд строгий.

– Как дети малые! – топнула она своей миниатюрной ножкой.

Я чуть не засмеялся. Ник виновато опустил голову.

– Приношу свои извинения, девушка. Мы не хотели, чтобы вы стали свидетелем этого неприглядного зрелища, – чуть поклонился ей Ник.

Малютка постояла пару секунд, осматривая Ника с головы до ног, как мама нашкодившее чадо.

– Принимается, – перевела она взгляд на меня.

Что? Я тоже должен?

– У нас всё было под контролем.

Малютка осмотрела меня. Дороги в поселении не мощенные, поэтому покатавшись по земле, я покрылся немалым слоем песка и пыли. В целом вид не очень.

– Чем меньше ты контролируешь, тем лучше для всех, – сделала малютка вывод из увиденного.

Глубокомысленно.

– Ты уже нашла, где нас поселить?

– Не переводи тему. Кто калитку сломал? Это дом старосты между прочим.

– Починим. Не беспокойтесь. Лучше прежней будет, – улыбнулся ей Ник.

– Давайте я лучше вас у себя поселю, – предложила малютка Нику.

В самое сердце!

– Эй! Никто и никогда этого не видел, но я вообще-то человек хороший.

Малютка окинула меня знакомым взглядом: «Зачем я с ним связалась»?

– Иди за мной. Покажу дом.

И впрямь уходит.

– Постой. У меня нога сломана. Как мне сейчас за тобой идти?

– Как? – развернулась она. Где-то я этот взгляд уже видел. Совсем недавно. – На одной ноге. Как же ещё?

Действительно. Туплю.

Наложил Лечение. Активировал Регенерацию.

– Приходи к нам, как освободишься, – тихо, чтобы малютка не услышала, прошептал Ник.

– Хочешь продолжить?

– Нет. Но думаю, мы найдём, чем ещё заняться.

– Договорились.

Похромал вслед за удаляющейся девушкой. Пришлось поторопиться: малютка оказалась неожиданно шустрой для своих габаритов.

– Так, парни, а мы пока воротами займёмся. И чтоб лучше, чем были. Я девушке пообещал, – пробасил Ник за спиной.

Идти пришлось недалеко. Впрочем, здесь всё недалеко.

Малютка, стоя на пороге, дожидалась, пока я доковыляю до неё. Доковылял. Окинул взглядом дом. Даже на фоне остальных домишек, этот был явно не в лучшем состоянии.

– Давай, заходи, – открыла малютка дверь.

Внутри оказалось уютней. Перед глазами предстала большая комната. Получается, весь дом – одна комната. В дальнем углу кровать, рядом с ней кресло. В противоположном углу печка. Вокруг неё своеобразная кухонная зона в миниатюре: несколько подвесных шкафчиков и маленький кухонный столик. В третьем углу рабочая зона: стол, заваленный бумагами, рядом большой старенький шкаф, дверцы которого уже лет сто как отвалились. Внутри в основном стояла всякая стеклотара: бутыли, микстуры, чашки. Но и бумажек хватало: по большей части отдельные листы, но и несколько тонких книг стояли куцем рядком.

В центре комнаты располагался обеденный стол. Накрытый. Видимо, намечается ужин.

Хорошая комната. Вроде тесно, а вроде и просторно. Некую изюминку добавлял небольшой беспорядок. Такой называют творческим. Вместо пыли и грязи хаотично разбросанные вещи, лежащие не там, где им положено, но при этом, как ни странно, на своих местах.

Такой вот дом.

Забыл упомянуть: за рабочим столом сидел парень. Он сидел ко мне спиной, поэтому всё, что я мог о нём сказать – волосы у него торчали во все стороны. И это не причёска. Это жизненный выбор и стиль. Стиль под названием: «Мне плевать на такие мелочи».

Я иногда тоже такой предпочитаю.

Парень что-то упоённо выписывал, копаясь в бумажках. По-моему, он даже не заметил нашего появления.

– Укронт! – парень вздрогнул от голоса малютки. Я, если честно, тоже. – Поприветствуй гостя.

Парень неловко поднялся со стула. Молодой. Внешне. Лет двадцать пять. Высокий. Немного нескладный.

– Фатэм. Я Укронт.

– Привет. Я Влад.

– Что с волосами? – поинтересовалась малютка.

– Ничего! – принялся нервно приглаживать руками свою причёску Укронт.

– Ну-ну. Пойдём, Герой. Покажу тебе твою комнату. А ты садись поешь. Ужин уже остыл.

– Я почти закончил…

– За стол!

– Ну-у, сестра! – выразил словесный протест парень, но противиться не стал – направился к столу.

– Ох уж эти младшие братья. Ничего сами не могут, – направилась малютка в четвёртый угол комнаты.

Там находилась приставная лестница, ведущая на чердак.

– Согласен. Пока не прикажешь, даже элементарные вещи… младший?!

– И что тебя так удивило? – резко развернулась малютка.

Руки в бока, ноги на ширине плеч, грудь колесом, подбородок поднят (чтобы смотреть мне в глаза) – шикарная поза.

Не могу налюбоваться.

– Ничего не удивило. Всё нормально.

– Тогда лезь наверх.

Поднялся по лестнице. Прошёл вперёд, освобождая место малютке, что полезла вслед за мной.

М-да. Чердак был треугольной формы. В центре я ещё мог стоять… лишь немного пригнувшись. Про остальную часть чердака промолчу. Чердак явно использовался по прямому назначению – для хранения всякого хлама. Он большой кучей был собран и утрамбован в одном из углов. Сюда скорее всего давно уже не заглядывали. До недавнего времени. Сейчас же повсюду виднелись следы уборки на скорую руку и наведения минимального порядка. Многие вещи скорее валялись, а не лежали, а кое-где бросались в глаза полоски непротёртой после влажной уборки пыли. Как ни странно, все эти мелкие недочёты, наоборот, добавляют некоторой… даже не знаю, какое-то спрятанное глубоко внутри приятное чувство. Маленькое окошко на тыльной стене чердака было чуть приоткрыто, чердак уже слегка проветрился, но этот необычный, специфический запах ещё витал в воздухе.

Не знаю, какое у этого запаха название.

У меня в Разуме сразу возникает мысль – запах детства.

Под окошком прямо на полу лежал топчан. Две подушки. Громоздкий плед. Рядом с топчаном стояла небольшая тумбочка. Наверняка с первого этажа. На стене висело слегка мутноватое зеркальце. На тумбочке лежали две потрёпанные книжки.

Всё.

Повернулся. Малютка. Стоит. Руки опущены. Глаза в пол. Отошла в сторонку от лаза в полу. Чтобы я мог молча пройти мимо и спуститься.

Подошёл к ней. Достал из кармана золотую монету.

– За девушку.

– Я не…

– Возьми.

– Спасибо, – быстренько спрятала она монету, после чего упёрла руки в бока. Такой она мне больше нравится. – А где эта твоя девушка? Не видела с тобой никого. Избегает тебя? Может, она из этих… умная?

– Не такая уж и умная, раз согласилась ещё немного со мной попутешествовать. Но не такая уж и глупенькая, раз не станет приглашать меня к себе домой. Согласна, малютка?

– Малютка у тебя в шта!.. Согласна, здоровяк.

Какая же она всё-таки… малютка!

Направился на первый этаж.

– Я буду в доме старосты. Уверен, девушка – Вилиан, после встречи с Владыкой направится туда. Если нам понадобится ночлег, я отправлю её сюда.

– А если нет?

– Мы пойдём дальше. Монеты в любом случае оставь себе.

– Договорились, – расслабилась после моих слов малютка.

Парень вновь сидел за рабочим столом. Перекладывал листы с места на место. Что-то дотошно разглядывал, что-то зачёркивал, что-то записывал. Мир вне стола перестал для него существовать.

Направился к выходу. Открыл дверь.

– Ты почему не доел? – услышал я прежде, чем дверь успела закрыться за моей спиной.

Постоял немного на крыльце. Вдох. Выдох. Хорошо-то как.

Направился обратно к дому старосты.

Ник сдержал слово. Калитка была лучше прежней. Без шуток – гораздо лучше. Будто над ней мастер по дереву поработал. Теперь на её фоне остальная часть ограды смотрелась откровенно убого.

Матершинник привычно стоял на посту.

– Влад, – представился я.

– Брист, – протянул он мне ладонь.

Я уже успел отвыкнуть от этого жеста. Пожал.

– Проходи. Командир ждёт тебя.

Он и правда ждал. Почти у самого входа в дом.

– Пришёл наконец-то. Пойдём к нам в комнату.

Комната располагалась на втором этаже. До неё шли молча. Внутри оказалось пусто.

– С тобой ведь был второй парень.

– Отправил по заданию.

– Это, наверное, даже хорошо, – сделал я небольшую паузу. – Великий и Могучий в студию!

Вторую часть я, очевидно, произнёс на русском. Ник чуть прикрыл глаза, будто слушает музыку.

– Влад. Я здесь уже полвека, ты один из немногих русских, кого мне довелось встретить за это время. Родной язык уже подзабылся. Не хочу позориться со своим акцентом.

– В этом нет никакого позора.

– Лучше прочитай мне что-нибудь, – присел Ник на краешек кровати, приготовившись слушать.

– Хорошо. – Что бы выбрать? Знаю! – Я волком бы выгрыз бюрократизм. К мандатам почтения нету…

– Постой, – прервал меня Ник. – Давай что-нибудь более позднее. Что я уже не застал.

– У нас в последнее время с классиками сложности.

– Совсем никого?

– Погоди. Говоришь уже полвека здесь?

– Да.

– Тогда мне есть, что процитировать. Например:

Не то чтобы не знаю – рассказывать нельзя.Я вам мозги не пудрю – уже не тот завод. В меня стрелял поутру из ружей целый взвод. За что мне эта злая, нелепая стезя? –

Но был один, который не стрелял.Мой командир меня почти что спас, Но кто-то на расстреле настоял, И взвод отлично выполнил приказ,

Еще тогда приметил и взял на карандаш.Судьба моя лихая давно наперекос, – Однажды "языка" я добыл, да не донёс. И особист Суэтин, неутомимый наш,

Нет, смог один, который не стрелял.Он выволок на свет и приволок Подколотый, подшитый материал, Никто поделать ничего не смог.

Расстреливать два раза уставы не велят.»Рука упала в пропасть с дурацким криком "Пли!" И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли. Но слышу: «Жив зараза. Тащите в медсанбат!

С тем пареньком, который не стрелял.А врач потом все цокал языком И, удивляясь, пули удалял, А я в бреду беседовал тайком,

«Эй ты, недострелённый! Давай-ка на укол!»Я раны, как собака, лизал, а не лечил, В госпиталях, однако, в большом почете был. Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол:

Кому? Тому, который не стрелял.Наш батальон геройствовал в Крыму, И я туда глюкозу посылал, Чтоб было слаще воевать ему,

А что недострелили, так я не виноват!Я пил чаек из блюдца, со спиртиком бывал, Мне не пришлось загнуться, и я довоевал. В свой полк определили. – Воюй, – сказал комбат, –

Убив того, который не стрелял.Я тоже рад был, но, присев у пня, Я выл белугой и судьбину клял, – Немецкий снайпер дострелил меня

Ник слушал меня, прикрыв глаза. Да, он действительно многое пропустил…

Постойте!

– Ник. Здесь ты полвека. А на Земле ты сколько оттянул?

– Где-то столько же, – приоткрыл он глаза. – Хорошие стихи. Нет, скорее песня.

Тогда получается?..

– Великая Отечественная?

– Мне это название не нравится, – поморщился Ник. – Великой была победа. Великой была жертва. А Война Великой быть не может.

Я подошёл к своему соотечественнику:

– Спасибо. За всё, – протянул я ему ладонь.

– Думаю, тебе тоже многие могут сказать спасибо, – крепкое у него рукопожатие.

– Честно, не уверен. Главный вывод из той войны мы не сделали. «Лишь бы не было войны!» – осталось только в виде тоста на праздник. Да и будущие войны… Вообще не понятно, за что мы воевали.

– По крайней мере навыки у бойцов хуже не стали, – усмехнулся Ник. – Я один из самых стареньких Героев. Не живёт наш брат долго в этих краях. Почти всех старожилов я знаю. Ты – новенький. Значит, База Тела у меня Сильнее. Плюс Ускорение и Усиление. И это позволило мне лишь быть на равных. Без магии у меня вообще и шанса бы не было.

– Не скромничай.

– Я не скромный. Но и переоценивать себя не стану – это восьмой смертный грех.

Не стану спорить.

Отличный вечер. Люблю такое настроение – счастье с примесью грусти. Малютка. Ник. Биология бы со мной поспорила, но я лично давно уверен, что у разных людей (Разумных) разная температура. Малютка и Ник – тёплые. Очень тёплые. Не горячие, не жгучие. Тёплые. Приятное тепло, что согревает изнутри.

Мы о многом поговорили с Ником. Только разговоры: оба оказались не фанатиками алкоголя. Повторно мериться Силами желания также ни у кого не возникло.

Через полчаса в комнату ворвались Брист и Лактр – подопечные Ника. Пост у ворот оказался обычной тренировкой. Ночью никто охранять наш покой не будет. Как сказал Ник: «Нам здесь бояться нечего».

Парни слушали своего командира с особой тщательностью. Ловили каждое слово. Как я понял, Ник командир какого-то крутого спецотряда в Лурдении, который служит напрямую монарху. Брист и Лактр в спецотряд не входят. Как они оба верят – только пока. Они новички. Стажёры. Вот Ник и прихватил их с собой в безопасную поездку – посмотреть, что они из себя представляют.

Парням ещё многому предстоит научиться. В особенности, держать язык за зубами. Болтали они без умолку. Именно из их оговорок я понял, что отряд Ника – не штурмовики, не спецназ. Тут более… интересное направление деятельности. Ник порой косо посматривал на болтунов, но без особой острастки. Видимо, это не какая-то прям совсем уж секретная информация.

Отсюда возникает вопрос: а что Ник здесь забыл?

Я задал его прямо. «Проверяю почву» – многозначительно ответил Ник.

Где-то через час после прихода парней произошло кое-что занимательное. Мы сидели на полу. Играли в карты. В Бо́льшую Силу. Редкий случай – я проигрывал. Ник очень хорош.

В общем, играли, болтали, никого не трогали.

Как вдруг дверь слетает с петель. В следующее мгновение в комнату врывается Вилиан.

– Влад! Что проис… – замерла красавица на полуслове.

В одной руке у неё был кинжал, во второй рапира.

Парни уставились на Вилиан. Я уставился в их карты.

– Влад, ты её знаешь? – спросил Ник.

Хитрый жук – он свои карты к груди прижал.

– Знаю. Бедовая девчонка, которая вечно встревает во всякие переделки. Даже не знаю, стоит ли мне с ней и дальше путешествовать.

– Аккуратнее нужно, девушка, – покачал головой Ник. – Я вас чуть не убил.

Вилиан стояла слегка… полностью пришибленная.

– Что вы опять?!.. – влетел в комнату староста. – Вы мне ещё и дверь сломали! – снова обиженным тоном пролепетал он.

– Не беспокойтесь, Зэрдит. Новая будет луч… нет, эту же поставим. Как было. Один в один.

– Правда? – недоверчиво уточнил староста.

– Обещаю.

– Хорошо. Но больше ничего не ломайте, – больше попросил, чем приказал староста, выходя из комнаты.

– Некультурно себя ведёте, барышня, – пожурил Ник Вилиан.

– Мне сказали, что Влад подрался с двумя другими приезжими, а потом они затащили его в этот дом. Что мне было делать?

Быстро слухи разлетелись. Ещё и исковеркать успели.

– Как видите, с Владом всё в порядке. Ему здесь ничего не угрожает.

Вилиан пытливо уставилась на меня.

– Так и есть, красавица. Всё в норме. Как прошло с Владыкой?

– Никак. Меня не пустили. Одна из его шлю…

– Жриц, – поправил её Ник.

– Да, жриц. Заявила, что Владыки нет в замке. Якобы, по делам отлучился.

– Нет, он в замке, – уверенно заявил Ник.

– Вполне возможно. Я по её издевательской интонации тоже так подумала. Только толку, если меня не пустили. Попробую завтра вечером. Может, там будет другая… жрица. Ты нашёл нам место для ночлега?

– Конечно. Извините, парни. Мне нужно ненадолго…

– Лактр, задание выполнил?

– Так точно, товарищ командир!

– Проводи барышню до места ночлега.

– Есть! – вскочил боец на ноги. – Пойдёмте за мной.

Так вот о каком задании говорил Ник. А я никакой слежки не заметил. Совсем расслабился.

– А ты? – спросила у меня Вилиан.

– Я пока здесь посижу.

Вилиан окинула собравшихся долгим подозрительным взглядом. В стиле «если его труп завтра найдут в канаве – я буду знать, что это сделали вы».

– Хорошо. Веди.

На какое-то время наша компания уменьшилась до трёх Разумных.

– Кажется, ты остаёшься здесь ещё на сутки, – сказал Ник, когда Вилиан и Лактр покинули нас.

– Как минимум.

– Советую тебе поскорее убраться отсюда.

– Гильрен настолько опасен?

– Сейчас можно понять, почему никто не пытается забрать эти земли себе, несмотря на то, что Вулкан Потока и Пещера Снов лакомый кусочек для многих. Одолеть Гильрена по Силам немногим даже среди Древних. Он очень живучий. Но есть один интересный факт – Гильрен пришёл сюда девятьсот лет назад. Тогда ему исполнилось всего триста лет. Местные поселения были крупнее, чем сейчас. Разумных старше полутора сотен лет тоже хватало. Но он перебил их всех. Местные объединялись, нападали вместе. Бесполезно. Гильрен даже тогда был очень живучим. Они никак не могли его убить, и в итоге он постепенно, по одному, перебил сопротивляющихся. Остальные подчинились. Тогда он и начал строить свой замок прямо в Вулкане Потока. Теперь понимаешь? Гильрен не использовал военную хитрость, стратегию, не заключал альянсов. Он просто шёл напролом. Владыка Гильрен – типичный отвратительный представитель Права Силы в этом мире. И он этим правом пользуется без оглядки.

– Пока ничего такого не заметил.

– Сейчас в его подчинении сто шесть гвардейцев и восемь жриц на все пятнадцать тысяч жителей в шести поселениях. С такими Силами не устроить непрерывный террор и ужас. Да и подумай: если всех замучать сегодня, кого мучать завтра? Сам Гильрен и вовсе редко покидает замок, обычно к нему кого-нибудь приводят, если ему захочется развлечься.

– Почему жители не уйдут? Катинол крупнее Земли, а население в пять раз меньше. Увлика – самый крупный континент. Большую часть своего путешествия я брожу по лесам и бесхозным землям. Занимай и стройся. Или просто перебраться в любое соседнее королевство – чем не выход?

– Ты и правда попал на Катинол совсем недавно, – покачал головой Ник. – Судя по боевым навыкам, я предполагал, что ты здесь как минимум пару десятков лет, а то и более. Но раз уж ты даже этого не понимаешь… в общем, причин несколько.

Первая: Разумные долго живут. Половина рождается Чудесниками, но даже у них продолжительность жизни достаточно высокая. Ведь заклинания, например, Лечение, на них действует как обычно. Чудесников с проводимостью поменьше, они способны выучить не больше пяти-шести слабых заклинаний, но даже в таком случае База Тела у них начинает развиваться. Медленнее и слабее, чем у полноценных магов, но столетние активные Чудесники с проводимостью не редкость. Про магов вообще молчу – они живут до тех пор, пока их жизнь не отнимут Силой. Из-за большой средней продолжительности жизни в королевствах редко возникают проблемы с уровнем населения и его поддержанием.

Вторая причина: огромная разница в личной Силе между Разумными. Войны здесь часто выигрываются не количеством, а качеством. Один Разумный может уничтожить тысячи врагов, если достаточно Силён. По этой причине количество живой силы в войне или производстве мало что решает.

И третья – самая важная причина: переезжать и обживать новые места мешает Высшая Магия. Скрижалью может стать любой булыжник, а пророком любой Разумный, но Высшая Магия не любит ими разбрасываться. Нельзя взять сотню Разумных, пойти в лес и основать там свою деревушку – в Статусе вы всё равно будете привязаны к предыдущему месту. А новое место будет, скажем так, нелегально и незарегистрировано. На Катиноле ты живёшь не там, где находишься, а там, где написано в Статусе. Причём процедура смены Привязки крайне сложна, и не только при создании нового поселения, но и при переезде в уже существующее. До тех пор, пока Высшая Магия не признает изменение Привязки, на новом месте ты будешь оставаться чужаком. А к чужакам на Катиноле относятся не очень хорошо. Везде. Если они не Сильны. А случись на старом месте корявое пророчество, требующее наличия в поселении большинства жителей для своего выполнения – и конец. Как оставшимся, так и отделившимся. Такие случаи уже происходили. Может ты ещё не сталкивался с этим, но знай – у пророчеств странное чувство юмора.

Мне можешь не рассказывать, Ник.

– С новыми местами понятно, а по поводу отношения к чужакам… Оно наверняка лучше местного, если верить рассказам о зверствах Гильрена и его шайки. Даже среди плохих вариантов можно выбрать не худший.

– Верно. Существует ещё одна причина, почему местные не уходят. Завтра поймёшь, если ещё не заметил, – многозначительно замолчал Ник.

Заинтриговал. Завтра так завтра.

– А вот мы завтра с утра уезжаем, – огорошил меня новостью Ник. – Потому и говорю сейчас, чтобы ты понимал, где решил остаться.

– Уезжаете? Уже «проверил почву»? Так быстро?

– Я же здесь не первый день. Второй, – подмигнул он мне.

– А-а! Тогда да. Даже задержались немного.

– Будь аккуратней, Влад, – всякая весёлость пропала из голоса Ника.

Сменившись серьёзностью.

– Это не мне нужно быть аккуратней, – мой взгляд в очередной раз прикипел к кольцу на пальце Ника. На очень знаковом пальце. – Как ты решился? Разве не боишься?

– А-а! Это, – Ник нежно посмотрел на кольцо. – Боюсь. У нас ведь и дети есть. Боюсь помереть вдали от семьи. Где-нибудь в Области Гильрена, – усмехнулся он. – Боюсь, что пока меня нет рядом, с ними случится что-то ужасное. Как иначе? Просто нельзя чтобы страх победил.

– Как ты нашёл это место? Своё место в этом мире.

– У меня ситуация необычная. Я ведь реинкарнировал.

– В Тело младенца?

– В Тело ребёнка. Можно считать, что я прожил здесь, в этом мире, жизнь заново. Я и служу той стране, королевству, в котором родился. Правда, я из глуши деревенской родом. А сейчас проживаю в столице вместе с семьёй.

– “Хорош, – дал оценку Дедион. – Такие как он редко доживают до подобного возраста.”

– Ты ведь видишь, что внешне я больше на местного похож, чем на Землянина, – повернулся в профиль Ник. – Ты, кстати, тоже.

– “Чувствую себя сейчас дураком,” – пробормотал мой недогадливый попутчик.

Мы посидели и пообщались ещё какое-то время, а уже поздней ночью я начал собираться домой.

К малютке домой.

Встал. Попрощался со всеми. Направился на выход.

Давай! Иди!

Нет. Не могу.

– А это?.. – указал я на заинтересовавший меня предмет.

Всё время наших посиделок не мог оторвать от него глаз.

– Так и знал, что не выдержишь, – улыбнулся Ник. – Могу подарить.

– Так подари!

– Ха-ха. Он даже покруче, чем Земной аналог, – Ник взял со стола и протянул мне сувенир с нашей встречи. – Сейчас расскажу, как работает…

Домой к малютке я возвращался окрылённым.

***

В дом проникал как заправский ниндзя. Не хотелось никого разбудить. Тихонечко приоткрыл дверь, бочком проскользнул в проём.

Всё оказалось зря.

В комнате горел свет.

А нет. Не зря. Источником света оказался Укронт: он сидел за своим столом, копошился в бумажках одной рукой, а над ладонью второй у него горел Святлячок.

– Нашёл! – прошептал он. Схватил перо и принялся что-то выводить на листке бумаги.

Малютка спала. В кресле. Накрылась маленьким пледиком. Даже для неё маленьким. Рядом стояла пустая расправленная кровать. Кажется, кое-кого уложили спать, он подождал, пока надзирающий уснёт, и вернулся к своему любимому занятию.

Подошёл к шкафу рядом со столом. Укронт даже сейчас меня не заметил. Светлячок работает на минимуме, уже в метре от него почти ничего не видно. Активировал Ночное Зрение.

– “Интересная у него книжная коллекция, – оживился Дедион. – Задрот явно хочет стать Мастером Микстур.”

Это я уже и сам понял. Подошёл к столу. Взял листок с края. Поднёс к глазам. Это не общий язык. Ничего не понимаю.

– “Одно из наречий эльфийского языка, – просветил меня Дедион. – Старается задрот. Эльфы – лучшие Мастера Микстур. Естественно, лучшие трактаты по микстуроварению также написаны эльфами.”

– “Они, кажется, во всём лучшие.”

– “Не совсем. Из ушастых редко выходят толковые боевые маги.”

Ну хоть в чём-то эльфы не идеальны. Взял ещё несколько листов со стола. Такая же абракадабра.

– “У него здесь несколько ошибок.”

– “Ты знаешь эльфийский? И разбираешься в составах микстур?”

– “Потратил некоторое время на изучение.”

– “Это ведь не относится к Силе. Тратил своё время в ущерб развитию?”

– “Девяносто девять процентов жизни девяноста девяти процентов Разумных – пустая трата времени, – изрёк философскую мудрость Дедион. Тут с ним не поспоришь. Занимательно то, что этим высказыванием никого не оскорбить, ведь любой, кто его услышит, почему-то причислит себя к оставшемуся одному проценту. Почему-то. – И что после этого – не жить? Я посвятил жизнь не только тому, чтобы стать Сильнее, но и изучению того, что мне интересно. Скажи задроту следующее…”

– “Постой,” – перебил я Дедиона.

Положил листы на место.

– Укронт… Укронт… Укронт!

– А?.. Господин?!.. – подскочил парень. – Фатэм, господин Герой.

– Тише, – приложил я палец к губам, – малютку разбудишь. Садись.

– Вам чем-то помочь? – спросил он, усаживаясь на стул.

– Это я могу тебе помочь. Только сначала хочу узнать: для тебя это важно – самому всё придумывать, выписывать, искать ответы? Ты хочешь стать первооткрывателем в своём деле или не отказался бы от помощи?

– Господин Герой…

– Зови меня Влад.

– Господин Влад. – Видимо, «господина» мне из него не вытравить. – Никакой я не гений и не первооткрыватель. Я местный Лекарь и Целитель. Создаю микстуры от разных болезней. Если бы у меня была возможность, я бы с радостью купил и изучил эльфийские «Трактаты о создании микстур», но они стоят как дорогие артефакты – сотни золотых. Вот и делаю что могу.

Что ж, я тебя понял.

– “Хорошо. Говори, что хотел.”

– “Повторяй слово в слово…”

– Записывай: “В микстуре Контроля Сердечного Ритма главным элементом, оказывающим благотворное воздействия, является корень Дурника. Его нужно добавлять мелко покрошенным и в сушёном виде. Но солнечный свет негативно воздействует на антиаритмичные свойства корня. Лучший способ его сушки – на горячем сухом пару, предварительно поместив в экранирующую ткань или другой материал.”

– Свет… нельзя сушить на солнце… постойте!.. – парень принялся нервно копошиться в бумагах. – Вот здесь! У меня не получалось достичь нужного эффекта – микстура получалась слишком слабенькой. Корень Фурника я тогда как раз на солнце сушил. А они ведь из одного подвида с Дурником.

Взял листок из рук парня. Окинул взглядом.

– “Молодец. На лету схватывает. Делает выводы.”

Редко Дедион кого-либо хвалит. Впрочем, в данном случае ничего удивительного: Дедиону присуща неуёмная жажда новых знаний, стремление постичь что-то новое, и в других он подобные черты одобряет. Только я, по его мнению, должен сидеть на пятой точке ровно и никуда не лезть.

Взял ещё несколько листов со стола.

– “Вот ещё один момент…”

– Записывай: …

Где-то час я надиктовывал слова опытного учёного начинающему. Интересное чувство – я ощущал себя причастным к чему-то важному, хотя просто выполнял роль громкоговорителя.

В какой-то момент лекции, осматривая блуждающим взглядом комнату, я наткнулся на глаза малютки. Она сидела в кресле и смотрела на нас. Чуть улыбнулась мне и прикрыла глаза.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?