Черное облако

После обеда тем же вечером Королевский астроном и Кингсли отправились в квартиру последнего, которая находилась на территории колледжа Эразма. Обед выдался отличным, и оба пребывали в благостном расположении духа, когда устроились у пылающего камина.

– Какую только чушь не говорят в последнее время о закрытых печах, – сказал Королевский астроном, кивая в сторону камина. – Что они якобы очень хороши с научной точки зрения. Никакой наукой там и не пахнет! Самое лучшее тепло – от открытого огня. А закрытые печи производят только горячий воздух в больших количествах, которым очень неприятно дышать. Они не столько греют, сколько удушают.

– Вполне здравые рассуждения, – согласился Кингсли. – Я и сам никогда не видел пользы от подобных устройств. Как насчет того, чтобы выпить немного портвейна перед тем, как приступить к обсуждению? А может, вам мадеры, кларета или бургундского?

– С удовольствием! Мне лучше бургундского.

– Замечательно, у меня есть недурной «Поммар» 57-го года.

Кингсли налил вино в два больших бокала, вернулся на свое место и продолжил:

– Здесь все данные. Я провел расчеты для Марса, Юпитера, Урана и Нептуна. Они поразительным образом совпадают с вашими наблюдениями. Вот, на этих четырех листах я сделал краткий отчет по каждой из планет. Можете сами взглянуть.

Королевский астроном несколько минут изучал содержание этих листов.

– Впечатляет, Кингсли. Этот ваш компьютер, без сомнения, фантастический инструмент. Но теперь-то вы довольны? Все встало на свои места. И соответствует гипотезе о вторгшемся в пределы Солнечной системы постороннем теле. Кстати, вам удалось выяснить массу, расположение и скорость движения? Здесь ничего этого нет.

– Теперь я знаю и это, – ответил Кингсли, доставая еще один лист из большой папки. – Но здесь и возникает загвоздка. Его масса составляет почти две трети от массы Юпитера.

Королевский астроном улыбнулся.

– Кажется, на встрече Британской астрономической ассоциации вы утверждали, что это тело по массе равно Юпитеру, если не превосходит его.

Кингсли недовольно закряхтел.

– Если принять во внимание все отвлекающие факторы, то оценка была очень даже неплохой. Но вы посмотрите на гелиоцентрические данные. Тело находится на расстоянии 21,3 астрономической единици от Солнца. Это всего в 21,3 раза меньше, чем расстояние между Землей и Солнцем. Такого просто не может быть!

– Не понимаю, почему?

– На этом расстоянии тело легко рассмотреть невооруженным глазом. Тысячи людей заметили бы его.

Королевский астроном покачал головой.

– Это совсем не обязательно должна быть планета. Тело может иметь более высокую плотность и низкую отражательную способность. Из-за чего его трудно увидеть невооруженным глазом.

– Пусть так, но в телескоп-то его можно рассмотреть! В ночном небе, где-то к югу от Ориона. Вот его координаты: прямое восхождение – 5 часов 46 минут, склонение – 30 градусов 12 минут. Я не так хорошо знаю небо, но это ведь где-то к югу от Ориона, верно?

Королевский астроном опять улыбнулся.

– Когда вы в последний раз смотрели в телескоп, Кингсли?

– Наверное, лет пятнадцать назад.

– А зачем вам это понадобилось?

– Я показывал посетителям обсерваторию.

– А вы не хотите вместо всех этих споров отправиться сейчас в обсерваторию и проверить, что нам удастся увидеть? Мне кажется, что этот вторженец, давайте будем его так называть, возможно, даже не твердое тело.

– Вы хотите сказать, что мы говорим о газовом облаке? Что ж, тогда кое-что может проясниться. Конденсированное тело непросто разглядеть. Но в таком случае облако должно быть локализовано в ограниченном пространстве, при этом иметь диаметр не больше диаметра земной орбиты и довольно высокую для облака плотность – около 10^–10 гр./см³. Возможно, маленькая звезда в процессе образования?

Королевский астроном кивнул.

– Мы знаем, что очень большие газовые облака, наподобие туманности Ориона имеют среднюю плотность примерно 10^–21 г/см³. Вместе с тем звезды вроде Солнца с плотностью 1 г/см³ постоянно формируются внутри крупных газовых облаков. И это означает, что подобные газовые пятна могут иметь самую разную плотность: от 10^–21 г/см³, с одной стороны, до звездной плотности – с другой. Ваши 10^–10 г/см³ оказываются где-то посередине и кажутся вполне вероятной величиной.

– Да, такое вполне возможно. И подобные облака должны существовать. Но, думаю, вы правы, нам стоит поехать в обсерваторию. Пока вы будете допивать вино, я позвоню Адамсу, а потом вызову нам такси.

Когда двое ученых добрались до университетской обсерватории, небо заволокло тучами. Целый час они прождали в холоде и сырости, но на небе не было видно даже звезд. Так продолжалось и на следующую ночь, и в ночь после нее. Поэтому кембриджские астрономы лишились возможности стать первооткрывателями Черного Облака, как более столетия назад не смогли первыми открыть Нептун.

12 января, в тот день, когда Геррик приехал в Вашингтон, Кингсли и Королевский астроном снова обедали в колледже Эразма. А после обеда снова отправились в квартиру Кингсли, где сидели у камина и пили «Поммар» 57-го года.

– Слава богу, нам не придется всю ночь сидеть в лаборатории. Мы можем доверять Адамсу, он позвонит, если небо вдруг прояснится.

– Завтра мне непременно нужно вернуться в Хёрстмонсо, – сказал Королевский астроном. – В конце концов, там тоже есть телескопы.

– Кажется, эта влажность осточертела вам так же, как и мне. Послушайте, К. а., мне кажется, нам стоит отказаться от этой затеи. Я набросал текст телеграммы. Хочу отправить ее Марлоу в Пасадину. Вот она. У них там не должно быть проблем с облаками.

Королевский астроном взглянул на листок бумаги, который держал Кингсли.

ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ О ЛЮБЫХ НЕОБЫЧНЫХ ОБЪЕКТАХ СО СЛЕДУЮЩИМИ КООРДИНАТАМИ: ПРЯМОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ – ПЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ШЕСТЬ МИНУТ; СКЛОНЕНИЕ – МИНУС ТРИДЦАТЬ ГРАДУСОВ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ. МАССА ОБЪЕКТА – ДВЕ ТРЕТИ ОТ МАССЫ ЮПИТЕРА. СКОРОСТЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ – СЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ, И ОНО ДВИЖЕТСЯ ПРЯМО К ЗЕМЛЕ. РАССТОЯНИЕ ОТ СОЛНЦА – 21,3 АСТРОНОМИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ.

– Мне стоит отослать ее? – с тревогой спросил Кингсли.

– Отошлите. Я уже засыпаю, – сказал Королевский астроном, из вежливости с трудом сдерживаясь, чтобы не зевнуть.

На следующий день в девять утра Кингсли нужно было проводить лекцию, поэтому уже к восьми он побрился, умылся и оделся. Слуга, приставленный к нему колледжем, накрыл стол к завтраку.

– Сэр, вам телеграмма, – сказал он.

Бросив на нее взгляд, Кингсли увидел, что она пришла из-за океана. «Невероятно. Марлоу не мог так быстро ответить!» – подумал про себя Кингсли. Еще сильнее он удивился, когда прочитал ее содержание.

ВЫ И КОРОЛЕВСКИЙ АСТРОНОМ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО, Я ПОВТОРЯЮ, НЕМЕДЛЕННО ПРИЕХАТЬ В ПАСАДИНУ. САДИТЕСЬ НА РЕЙС, ВЫЛЕТАЮЩИЙ В 15:00 В НЬЮ-ЙОРК. БИЛЕТЫ ПОЛУЧИТЕ НА СТОЙКЕ АВИАКОМПАНИИ «ПАН-АМЕРИКАН» НА АЭРОВОКЗАЛЕ ВИКТОРИЯ. ВАШИ ВИЗЫ УЖЕ ГОТОВЫ И НАХОДЯТСЯ В АМЕРИКАНСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ. В АЭРОПОРТУ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА ВАС БУДЕТ ЖДАТЬ АВТОМОБИЛЬ. ГЕРРИК.

Самолет медленно набирал высоту, направляясь на запад. Кингсли и Королевский астроном спокойно сидели в своих креслах. После того как Кингсли получил утром телеграмму, он впервые смог перевести дух. Сначала ему пришлось перенести лекцию, затем – обсудить все произошедшее с секретарем факультета. Организовать столь внезапный отъезд из университета оказалось непросто, но все же к одиннадцати часам он все уладил. Оставалось три часа, чтобы доехать до Лондона, получить визы, забрать билеты и сесть в автобус, который следовал от терминала Виктория до Лондонского аэропорта. И все это происходило в большой спешке. Королевскому астроному пришлось немного проще – он так часто выезжал за рубеж, что в паспорте у него всегда стояли действующие визы. На всякий случай.

Оба ученых решили почитать в дороге. Кингсли взглянул на книгу Королевского астронома и увидел яркую обложку, на которой была изображена перестрелка двух отчаянных головорезов.

«Бог знает, что он захочет почитать в следующий раз», – подумал Кингсли.

Королевский астроном взглянул на книгу Кингсли и увидел, что это «История» Геродота.

«Господи, да он потом еще и за Фукидида возьмется!» – подумал Королевский астроном.

В Калифорнии

Стоит упомянуть, какой переполох в Пасадине вызвала телеграмма Кингсли. На следующий день после возвращения из Вашингтона Геррик собрал у себя в кабинете совещание. На нем присутствовали Марлоу, Уайчарт и Барнетт. Геррик объяснил, что им нужно довольно быстро дать взвешенную оценку того, какое воздействие может оказать Черное Облако.

– На данный момент положение следующее: наши наблюдения показывают, что облако доберется до нас примерно через восемнадцать месяцев. По крайней мере, это кажется вполне вероятным. А теперь, что мы можем сказать о самом облаке? Будет ли оно в значительной степени поглощать солнечное излучение, когда окажется между нами и Солнцем?

– Без дополнительной информации сложно определить, – ответил Марлоу, попыхивая трубкой. – В данный момент мы даже не знаем, какое это облако: совсем маленькое и находится в непосредственной от нас близости или же – большое и значительно от нас удалено. Точно так же нам не известна плотность материи, из которой оно состоит.

– Если мы сможем рассчитать скорость движения облака, то нам удастся вычислить его размер и расстояние, на котором оно от нас находится, – заметил Уайчарт.

– Да, я об этом думал, – сказал Марлоу. – Австралийские радиоастрономы могли бы добыть для нас эти сведения. Велика вероятность, что облако состоит преимущественно из водорода, и, возможно, удастся получить доплеровское смещение 21-сантиметровой линии.

– Отличное предложение, – согласился Барнетт. – Думаю, стоит обратиться к Лестеру из Сиднея. Прямо сейчас и пошлем ему телеграмму.

– Билл, мне кажется, это не совсем наша работа, – пояснил Геррик. – Давайте заниматься своими делами. Когда составим отчет, пускай в Вашингтоне свяжутся с Австралией по поводу радиоастрономических измерений.

– Но нам ведь стоит порекомендовать группу Лестера для решения этой проблемы?

– Разумеется, мы можем это сделать и, скорее всего, именно так и поступим. Я только хотел сказать, что не нужно проявлять подобную инициативу. Все это может привести к серьезным политическим последствиям, и нам лучше держаться подальше от чего-то подобного.

– Совершенно верно, – вмешался Марлоу, – меньше всего мне хочется ввязываться в политику. Но совершенно ясно, что радиоастрономы должны выяснить скорость. С массой облака будет сложнее. Насколько я могу судить, лучше всего нам помогут это определить планетарные возмущения. Не исключено, что это единственно возможный способ.

– Но ведь он довольно архаичен, не так ли? – спросил Барнетт. – И кто же этим займется? Полагаю, британцы?

– Да, кхм, – проворчал Геррик, – возможно, лучше пока не заострять особого внимания на всех аспектах этого дела. Однако Королевский астроном, вероятно, самый подходящий кандидат. Я обращу на это внимание в своем отчете, который начну составлять в самое ближайшее время. Похоже, мы пришли к согласию касательно основных моментов. Кто-нибудь хочет еще что-то добавить?

– Нет. Мы все достаточно тщательно рассмотрели, насколько это возможно в данных обстоятельствах, – ответил Марлоу. – Думаю, я вернусь к парочке своих проектов, которые был вынужден забросить в последние дни. Вы, вероятно, захотите сами закончить отчет. Хорошо, что не мне придется его писать.

Итак, они спешно покинул кабинет Геррика, который сразу же приступил к составлению отчета. Барнетт и Уайчарт поехали обратно в Калифорнийский технологический университет. Марлоу пошел к себе в кабинет. Но так и не смог сосредоточиться на работе, поэтому отправился в библиотеку, где встретил нескольких своих коллег. Оживленная дискуссия по поводу диаграммы «цвет – звездная величина» для звезд галактического ядра позволила ему скоротать время до ланча.

Когда же Марлоу вернулся после ланча, его отыскал секретарь.

– Доктор Марлоу, вам телеграмма.

Слова на листке бумаги, казалось, прямо у него на глазах выросли до гигантских размеров:

ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ О ЛЮБЫХ НЕОБЫЧНЫХ ОБЪЕКТАХ СО СЛЕДУЮЩИМИ КООРДИНАТАМИ: ПРЯМОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ – ПЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ШЕСТЬ МИНУТ; СКЛОНЕНИЕ – МИНУС ТРИДЦАТЬ ГРАДУСОВ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ. МАССА ОБЪЕКТА – ДВЕ ТРЕТИ ОТ МАССЫ ЮПИТЕРА. СКОРОСТЬ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ – СЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ, И ОНО ДВИЖЕТСЯ ПРЯМО К ЗЕМЛЕ. РАССТОЯНИЕ ОТ СОЛНЦА – 21,3 АСТРОНОМИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ.

Вскрикнув от удивления, Марлоу бросился в кабинет Геррика и ворвался, даже не удосужившись постучать.

– Вот оно! – закричал он. – Это все, что мы хотели узнать!

Геррик прочитал телеграмму. Затем криво улыбнулся и сказал:

– Это существенно меняет все. Похоже, нам необходимо проконсультироваться с Кингсли и Королевским астрономом.

Марлоу все никак не мог успокоиться.

– Легко себе представить, как все это было. Королевский астроном получил данные наблюдений за движением планет, а Кингсли сделал расчеты. Насколько я знаю, эти ребята обычно не ошибаются.

– Мы можем легко и быстро это проверить. Если объект находится на расстоянии 21,3 астрономической единицы и движется к Земле со скоростью семьдесят километров в секунду, то совсем скоро нам удастся выяснить, сколько ему потребуется времени, чтобы добраться до нас. И тогда мы сравним эти данные с предположениями Уайчарта о восемнадцати месяцах.

– Вы правы, – согласился Марлоу. Затем он набросал на листе бумаги следующие заметки и расчеты:

Расстояние 21,3 астрономической единицы = приблизительно 3х10¹⁴ см.

Время, необходимое для преодоление соответствующего расстояния при скорости 70 км/сек =

3х10¹⁴/7х10⁶  = 4,3 х 10⁷ секунд = 1,4 года = примерно 17 месяцев.

Совпадение просто идеальное! – воскликнул Марлоу. – И что еще примечательнее – положение облака, которое они вычислили, практически в точности соответствует нашим предположениям. Все сходится.

– Теперь мне будет намного сложнее составить отчет, – нахмурившись, произнес Геррик. – В самом деле, сначала лучше проконсультироваться с Королевским астрономом. Думаю, им с Кингсли нужно как можно скорее прибыть сюда.

– Совершенно верно, – согласился Марлоу. – Поручу секретарю немедленно этим заняться. Думаю, можно организовать все так, чтобы они прилетели через тридцать шесть часов, послезавтра утром. Но все же лучше будет, если этим займутся наши друзья из Вашингтона. Что же касается доклада, то неплохо бы написать его в трех частях, как вы считаете? Первая часть будет посвящена нашим открытиям здесь, в обсерватории. Вторую напишут Кингсли и Королевский астроном. А в третьей мы сделаем заключение, к которому придем после приезда британцев.

– Вы говорите разумные вещи, Джефф. Я закончу первую часть к тому времени, как прилетят наши друзья. Затем они подготовят вторую часть, и, наконец, мы обсудим наши выводы.

– Замечательно. Как я понимаю, к завтрашнему дню вы уже завершите работу? Не хотите пообедать завтра вечером вместе с Элисон?

– С большим удовольствием, буду очень рад, если успею управиться до вечера. Лучше договоримся обо всем ближе к делу.

– Конечно, хорошо. Дайте мне завтра знать, – сказал Марлоу, вставая.

Марлоу уже собирался уходить, когда Геррик спросил его:

– Все ведь очень серьезно, не так ли?

– Абсолютно точно. У меня возникли дурные предчувствия, как только я увидел фотографии Кнута Йенсена. Но я не предполагал, что все настолько ужасно, пока не получил эту телеграмму. Плотность облака где-то в районе от 10^–9 до 10^–10 г/см³. Это означает, что оно полностью заслонит собой Солнце.

Кингсли и Королевский астроном прилетели в Лос-Анджелес ранним утром 20 января. Марлоу встречал их в аэропорту. Быстро позавтракав в кафе при аптеке, они помчались по трассе в Пасадину.

– Боже мой, как же здесь все не похоже на Кембридж! – проворчал Кингсли. – Шестьдесят миль в час вместо пятнадцати, голубое небо вместо бесконечной мороси и дождя, и тепло даже ранним утром!

Его сильно утомил долгий перелет: сначала – над Атлантикой, а затем после нескольких часов ожидания в Нью-Йорке (причем этого времени оказалось слишком мало, чтобы заняться чем-нибудь интересным, но достаточно, чтобы вызвать сильную скуку – неизбежную спутницу во время путешествий по воздуху) ночной перелет над Соединенными Штатами Америки. И все же это было намного лучше годового плаванья вокруг мыса Горн, которое приходилось совершать путешественникам столетие назад. Ему хотелось выспаться, но Королевский астроном изъявил желание сразу поехать в обсерваторию, поэтому Кингсли решил составить ему компанию.

После того как Кингсли и Королевский астроном познакомились со всеми сотрудниками обсерватории, которых они не встречали раньше, и поприветствовали старых друзей, в библиотеке устроили собрание. За исключением британских гостей на нем присутствовали те же ученые, которые обсуждали на прошлой неделе открытие Йенсена.

Марлоу коротко сообщил об открытии, поделился личными наблюдениями, а также рассказал об аргументах Уайчарта и о том поразительном заключении, к которому тот пришел.

– Поэтому вы понимаете, – подытожил он, – почему нас так заинтересовала ваша телеграмма.

– Конечно, понимаем, – ответил Королевский астроном. – Эти фотографии весьма примечательны. Вы определили, что прямое восхождения центра облака – 5 часов 49 минут, а склонение – минус 30 градусов 16 минут. Судя по всему, ваши данные почти полностью совпадают с расчетами Кингсли.

– А теперь не могли бы вы вкратце рассказать о ваших исследованиях? – предложил Геррик. – Возможно, Королевский астроном сообщит о проведенных наблюдениях, а затем доктор Кингсли коротко поделится с нами своими расчетами.

Королевский астроном рассказал, как они обнаружили смещение в положении планет, в особенности внешних планет Солнечной системы. Он обратил особое внимание на то, что данные этих наблюдений тщательно проверялись на предмет возможных ошибок, а также не преминул отдать должное работе, проведенной мистером Джорджем Грином.

«Боже, опять он за старое!» – подумал про себя Кингсли.

Остальные собравшиеся, однако, слушали Королевского астронома с интересом.

– Итак, – завершил он, – сейчас я хочу передать слово доктору Кингсли, который расскажет вам о своих расчетах.

– Здесь не так уж и много можно сказать, – начал Кингсли. – Учитывая точность наблюдений, о которых нам сейчас рассказал Королевский астроном, – и я вынужден признать, что вначале с большой неохотой принял их к рассмотрению, – становится ясно, что планеты оказались под воздействием гравитационного влияния какого-то тела или материи, вторгнувшейся в Солнечную систему. Проблема заключалась в том, как рассчитать местоположение, массу и скорость движения этой чужеродной материи с помощью данных о планетарных возмущениях.

– Вы руководствовались принципом, что эта материя действует как точечная масса? – спросил Уайчарт.

– Да, думаю, что в любом случае это был наилучший способ. Королевский астроном упоминал, что, возможно, это протяженное облако. Но я должен признать, что подсознательно мне представлялось довольно сжатое тело относительно небольшого размера. Только сейчас, увидев эти фотографии, я начал свыкаться с мыслью, что это облако.

– Как вы думаете, насколько сильно эти неверные взгляды могли повлиять на ваши расчеты?

– Я не думаю, что это как-то на них повлияло. Если брать в расчет данные о планетарных возмущениях, то разница между вашим облаком и телом гораздо меньших размеров, будет невелика. Возможно, небольшая разница между моими расчетами и вашими наблюдениями как раз связана с этим.

– Да, совершенно точно, – послышался из клубов анисового дыма голос Марлоу. – Как много информации вам потребовалось, чтобы получить ваши результаты? Вы изучали отклонения всех планет?

– Одной планеты было достаточно. Я использовал данные наблюдений за Сатурном, чтобы сделать расчеты, касающиеся Облака, если я могу его так называть. Затем, определив положение Облака, его массу и так далее, я произвел расчеты для остальных планет, чтобы вычислить возмущения Юпитера, Марса, Урана и Нептуна.

– И после этого вы смогли сравнить ваши результаты с данными наблюдений?

– Совершенно верно. Эти сравнения приведены в таблицах, которые я захватил с собой. Сейчас я передам их вам. Как видите, совпадение достаточно велико. Поэтому мы были уверены в наших выводах и сочли необходимым послать вам телеграмму.

– Мне хотелось сравнить ваши прогнозы с моими, – обратился к нему Уайчарт. – У меня сложилось впечатление, что Облаку потребуется примерно восемнадцать месяцев, чтобы добраться до Земли. Какой ответ дадите вы?

– Дэйв, мы уже все проверили, – вмешался Марлоу. – Совпадение довольно близкое. По оценке доктора Кингсли, на это уйдет примерно семнадцать месяцев.

– Возможно, даже меньше, – заметил Кингсли. – Семнадцать месяцев, это если не брать в расчет ускорение Облака, когда оно приблизится к Солнцу. В данный момент оно двигается со скоростью примерно семьдесят километров в секунду, но когда оно доберется до Земли, то ускорится почти до восьмидесяти. И тогда Облако окажется около Земли уже почти через шестнадцать месяцев.

Геррик незаметно взял дискуссию под свой контроль.

– Что ж, теперь, когда мы ознакомились с мнениями всех присутствующих, какое мы можем из всего этого сделать заключение? Мне кажется, что все мы оказались во власти заблуждений. Если говорить о нас, то мы представляли себе облако намного более крупных размеров, к тому же располагающееся очень далеко от Солнечной системы. В то время как доктор Кингсли говорит о теле сравнительно небольших размеров, уже находящемся в пределах Солнечной системы. Истина лежит где-то посередине между этими полярными точками зрения. Нам придется иметь дело с облаком относительно небольших размеров, которое уже проникло в пределы Солнечной системы. Что мы можем о нем сказать?

– Достаточно много, – ответил Марлоу. – Наши измерения показывают следующее: угловой диаметр Облака составляет порядка двух с половиной градусов. Если принять во внимание, что, по словам доктора Кингсли, оно находится от нас на расстоянии примерно в 21 астрономическую единицу, это означает, что диаметр Облака равен расстоянию между Солнцем и Землей.

– Да, и, зная эти размеры, мы можем сразу же вычислить плотность материи Облака, – продолжил Кингсли. – Думаю, что ориентировочно объем Облака составляет 10⁴⁰ см³. Его масса – где-то 1,3 х 10³⁰ г. А, следовательно, плотность составляет 1,3 х 10^–10 г/см³.

В их маленьком сообществе повисла тишина. Ее нарушил Эмерсон:

– Но это же невероятно высокая плотность! Если газовое облако окажется между нами и Солнцем, оно полностью заслонит солнечный свет. И на Земле, вероятно, наступит жуткий холод.

– Совсем не обязательно, что это произойдет, – вмешался Барнетт. – Газ может нагреться и пропускать через себя тепло.

– Все зависит от того, сколько потребуется энергии, чтобы нагреть Облако, – заметил Уайчарт.

– А также от его светонепроницаемости и сотни других факторов, – добавил Кингсли. – Должен сказать, мне кажется маловероятным, чтобы сквозь газ проникло достаточно тепла. Давайте посмотрим, сколько энергии потребуется, чтобы нагреть его до обычной температуры.

Он подошел к доске и написал:

Масса облака – 1,3 х 10³⁰ г.

Облако, вероятно, состоит из водорода, преимущественно нейтрального.

Энергия, необходимая для увеличения температуры газа на Т градусов, – 1,5 х 1,3 х 10³⁰ RT эрг, где R – газовая постоянная. Символом L мы будем обозначать общую энергию, вырабатываемую Солнцем, тогда время, которое требуется для заданного нагревания, составит: 1,5 х 1,3 х 10³⁰ RT/L секунд.

При условии, что R = 8,3 х 10⁷, Т = 300, L = 4 х 10³³ эрг/сек, мы получим время, равное 1,2 х 10⁷ секунд, то есть примерно 5 месяцев.

– Выглядит вполне убедительно, – заметил Уайчарт, – и я бы сказал, что вы оперируете самыми минимальными числами.

– Совершенно верно, – кивнул Кингсли. – Но даже по моим минимальным оценкам, этот процесс все равно потребует намного больше того срока, за который Облако должно пролететь мимо нас. При скорости восемьдесят километров в секунду, оно будет проходить через орбиту Земли в течение примерно месяца. Поэтому я практически уверен, что если оно заслонит от нас Солнце, то полностью перекроет для нас поток солнечного тепла.

– Вы сказали «если Облако заслонит от нас Солнце». По-вашему, есть шанс, что оно пролетит мимо? – спросил Геррик.

– Шанс, несомненно, существует, я бы даже сказал, что достаточно серьезный. Смотрите.

Кингсли снова подошел к доске.

– Вот орбита Земли вокруг Солнца. В данный момент мы находимся здесь. А Облако, я постараюсь нарисовать его в нужном масштабе, вот здесь. Если оно движется строго в сторону Солнца, то, конечно, заслонит его от нас. Но если оно будет двигаться иным путем, то может пройти мимо.

Рисунок Кингсли, отражающий текущую ситуацию

Рисунок Кингсли, представляющий положение вещей через шестнадцать месяцев

– Похоже, нам еще очень повезло, – нервно рассмеялся Барнетт. – Благодаря тому, что Земля вращается вокруг Солнца, она будет находиться на противоположной стороне орбиты, когда появится Облако.

– Это означает, что Облако сначала достигнет Солнца, а лишь потом – Земли. Это не помешает ему закрыть собой Солнце и заслонить от нас его свет, как это указал Кингсли в своем варианте (а), – заметил Марлоу.

– Проблема с этими двумя вариантами (а) и (b), – сказал Уайчарт, – заключается в том, что если Облако имеет практически нулевой угловой момент относительно Солнца, то возможен только первый вариант (а). Для варианта (b) нам требуется небольшой угловой момент.

– Именно так. Разумеется, пример, который я привел относительно варианта (b) лишь один из возможных. С таким же успехом Облако может пройти мимо Солнца и Земли с другой стороны. Вот так:

– Мы можем точно определить, движется ли Облако точно к Солнцу или нет? – спросил Геррик.

– Опираясь только на одни наблюдения, это невозможно сделать, – ответил Марлоу. – Взгляните на рисунок Кингсли, изображающий текущую ситуацию. Даже небольшое изменение скорости может сильно повлиять на то, доберется до нас Облако или пройдет мимо. Пока мы не можем ничего сказать наверняка, но нам удастся это выяснить, когда облако подлетит поближе.

– Это очень важно сделать, – подытожил Геррик. – Вы хотите еще что-нибудь добавить на основании этой гипотезы?

– Пожалуй, нет. Расчеты недостаточно точные.

– Поверить не могу, вы, Кингсли, вдруг усомнились в своих расчетах? – заметил Королевский астроном.

– Мои расчеты основываются на ваших наблюдениях, К. а.! Как бы там ни было, но я согласен с Марлоу. Сейчас необходимо внимательно наблюдать за Облаком. Скорее всего, нам без особых затруднений удастся выяснить, сможем ли мы избежать встречи с Облаком или нет. Полагаю, на это уйдет месяц или два.

– Верно! – поддержал его Марлоу. – Можете на нас положиться, мы будем следить за этим малышом с такой же тщательностью, как если бы он был сделан из чистого золота.

После ланча Марлоу, Кингсли и Королевский астроном собрались в кабинете у Геррика, который объяснил им свой замысел по составлению общего отчета.

– Думаю, наши выводы достаточно ясные. Давайте я еще раз обозначу их для вас?

1. Облако газа летит к Солнечной системе из открытого космоса.

2. Оно движется более-менее в нашу сторону.

3. Примерно через шестнадцать месяцев оно приблизится к орбите Земли.

4. В непосредственной близости от нас оно пробудет около месяца.

Таким образом, если материя Облака окажется между Землей и Солнцем, то вся Земля погрузится во тьму. Пока, исходя из имеющихся данных, невозможно сказать, произойдет ли это в действительности, но дальнейшие наблюдения помогут нам получить ответ на этот вопрос.

– Что касается дальнейших наблюдений, то, думаю, мы сможем организовать все по высшему разряду, – продолжал Геррик. – Оптические – будут проводиться здесь с особой тщательностью. И мы хотим подключить к работе австралийских радиоастрономов, особенно это касается наблюдений за движением Облака по лучу зрения.

– Мне кажется, вы блестяще подытожили ситуацию, – поддержал его Королевский астроном.

– Думаю, мы должны как можно скорее закончить отчет, подписать его вчетвером и сразу же передать представителям наших правительств. Полагаю, мне не стоит говорить о том, что вся эта информация строго секретная, по крайней мере, именно так к ней следует относиться. К сожалению, в подробности дела посвящено уже достаточно много людей, но я надеюсь, что мы можем рассчитывать на их благоразумие.

В этом вопросе Кингсли не согласился с Герриком. К тому же он сильно устал, а это вынудило его выражать свою точку зрения в более напористой манере.

– Прошу извинить меня, доктор Геррик, но я вас не совсем понимаю, почему мы, ученые, должны, как собачонки, пресмыкаться перед политиками и говорить им: «Пожалуйста, сэр, посмотрите наш отчет! Пожалуйста, погладьте нас или наградите вкусняшкой, если у вас хорошее настроение!» Я не вижу ни малейшего смысла связываться с кучкой людей, не способных правильно руководить обществом даже в спокойное время, не говоря уж о серьезных потрясениях. Или политики издадут закон, который помешает Облаку к нам приблизиться? И не позволят ему заслонить от нас Солнце? Если они на это способны, тогда с ними обязательно стоит посоветоваться. Однако если им это не по силам, то лучше пусть и не вмешиваются.

Доктор Геррик ответил спокойно, но решительно:

– Извините меня, Кингсли, но я считаю, что правительства Соединенных Штатов Америки и Великобритании являются демократически выбранными представителями своих народов. И я убежден, что наш непосредственным долг – подготовить этот отчет и хранить произошедшее в тайне до тех пор, пока наши правительства не сделают официальных заявлений.

Кингсли встал.

– Простите, если я вел себя излишне грубо. Я устал. Мне хочется немного поспать. Отправляйте ваш отчет, раз у вас есть такое желание, но, пожалуйста, поймите – если я прежде не разглашал никакой информации, то лишь потому, что не хотел этого делать, а не потому, что меня к этому принуждали, и не из чувства долга. А теперь, с вашего позволения, я собираюсь вернуться в отель.

Когда Кингсли ушел, Геррик посмотрел на Королевского астронома и произнес:

– Доктор Кингсли кажется чуть-чуть… э-э…

– Слегка неуравновешенный? – подсказал Королевский астроном. И с улыбкой добавил: – Сложно сказать. Если удается уследить за ходом его мыслей, то следует признать, что они кажутся здравыми и невероятно убедительными. Я склонен считать, что он неизменно верен себе. Думаю, сейчас его поведение кажется странным, поскольку он строит свои аргументы на основе весьма необычных предпосылок, а не потому, что у него возникли проблемы с логикой. Скорее всего, взгляды Кингсли на общество сильно отличаются от наших.