Лес теней

6

Дорогой Давид Миллер,

если вы читаете эти слова, значит часть меня уже поселилась в вас. И я польщен таким обещающим началом.

Кэти сняла очки и потерла глаза. Давид сидел на диване напротив. Клара играла в манеже, подбрасывала игрушечные фрукты и кричала.

– Слушай, сделай что-нибудь! Она с самого утра ведет себя ужасно! Может, займешься ею немного!

– Да, конечно. Прости, дорогая. Просто у меня был такой странный день.

– А о моем дне ты не думал? Ты со мной едва здороваешься, тебе наплевать, что я тебе рассказываю!.. А теперь суешь мне под нос это письмо! Ничего не понимаю! Что это?

– Сюрприз! Читай, увидишь!

– Сюрприз? Да ладно! Встань и обними дочку – вот это будет сюрприз!

Давид поднялся и направился к манежу:

– Как глазик?

– Что, не видно? Синяк как синяк, еще не сошел. Спроси что-нибудь поумнее.

Давид подхватил письмо, которое она кинула на пол:

– Да прочитай же, сама все поймешь!

– Письмо, письмо, письмо! Тебе вообще на все наплевать!

Она вздохнула. Он думал только о своих книгах и о том, как трупы зашивать. Может быть, надо сказать ему о беременности. «Кстати! Дорогой! Грег, помнишь такого? Так вот, мы переспали, пока ты ходил на свои встречи с читателями! Да, чуть не забыла… Я сегодня утром была в больнице. Видишь ли, я тут по уши в аборте. Кровотечение у меня, голова раскалывается. Так что, прошу тебя, хватит уже меня доставать!»

Она бросила на него испепеляющий взгляд и продолжила читать письмо.

Правила очень простые. Я прошу вас написать книгу, триллер, в котором я, Артур Дофр, сыграю главную роль. Да и конечно, лучше меня сделать помоложе, я дам вам старые фотографии, на которых я молод и красив, они вам понравятся, в этом я не сомневаюсь…

Она еще раз сняла очки, потерла виски и снова вернулась к чтению.

Это наше общее приключение, мы уедем на весь февраль, то есть на двадцать восемь дней. Куда? В великолепное шале, фотографии которого у вас имеются. Вот увидите, речь пойдет об удивительных декорациях недалеко от озера Вильд в самом сердце Шварцвальда. Я буду спутницей, что же касается ваших супруги и ребенка, они, безусловно, также приглашены.

– Что это еще за история!

Давид посадил Клару обратно в манеж:

– У меня была точно такая же реакция. Наверное, я должен был начать иначе. Внимание, барабанная дробь!

Он вытащил из кармана пачки купюр и бросил на журнальный столик. Кэти осталась сидеть с открытым ртом.

– Но…

Она взвесила купюры на ладони:

– Давид?

– Всего-навсего на карманные расходы. Пять тысяч евро.

– Что?

– К которым надо добавить еще полторы, мне их утром дал Артур Дофр… Ерунда просто…

Кэти резко отдернула руку от денег:

– Так, объясни-ка мне все, и без шуток! Что это еще за бред?

Давид начал сначала. С утренней беседы в «БМВ». Потом рассказал о подарке в полторы тысячи евро. Потом о встрече в гостинице. О деньгах в конверте с инструкцией. Об отъезде через четыре дня.

Кэти старалась оставаться спокойной и продолжала смотреть на фотографии.

– С ума сойти…

– Знаю, знаю! Но ты на деньги взгляни!

Она тряхнула головой, пытаясь абстрагироваться от этого маленького состояния.

– Подожди, то есть ты хочешь сказать, что готов бросить работу и вот так запросто согласиться на предложение человека, которого вообще не знаешь? – Она придвинулась вплотную к его лицу. – Да ты с ума сошел?

Она поднялась и направилась к кухне. Давид последовал за ней:

– А почему нет? А? Почему?

– Тебе только о книге сказали, и ты сразу голову потерял! Забудь эту хрень, ладно?!

– А деньги как? Тоже хрень? Ты, наверное, не понимаешь! Черт! Мне шесть месяцев надо вкалывать, чтобы заработать эту сумму!

Давид перевел дыхание и продолжил:

– Просто уйду на месяц в отпуск за свой счет, ничего я не собираюсь бросать! Ты хоть понимаешь, что Дофр будет мне по три тысячи евро в день платить! Это двадцать тысяч во франках! Умножить на двадцать восемь! Только подумай!

– Я и думаю…

– Через месяц мы сможем выплатить почти весь кредит за дом, и перед нами откроются совершенно новые перспективы. Благодаря этому типу меня примут в литературную среду! Он обещал помочь мне. И тогда все изменится, ты же не можешь не признавать этого!

Она сделала вид, что не слушает, и вытащила из холодильника куриные ножки. Какая-то невероятная история. Но… но купюры были реальными. Шесть с половиной тысяч евро…

Кэти почувствовала, как руки Давида заскользили ей под свитер.

– Не надо… Клара же тут.

Давид жарко зашептал. Кэти напряглась.

– Уедем подальше от забот. На природу. Забудем об этой Мисс Хайд, о работе, о пособиях… Просто отвлечемся на время от бытовухи, развеемся. Чем не царские каникулы. Я построю для тебя шалаш в зарослях папоротника. Выберу лучшие ветви для самой лучшей женщины в мире.

Кэти вновь почувствовала в нем того «плохого парня», короткостриженого, с начинавшей пробиваться бородкой, в которого она когда-то влюбилась. Когда-то он именно этими словами позвал ее замуж. Она закрыла глаза. Почему он вспомнил об этом? Чтобы она сдалась? Чтобы завлечь ее? Давид начал гладить ее по животу. «Господи… Только не сейчас…» А если он догадывается? Кэти задержала дыхание. Сжала пальцами руку мужа. Она не могла. Не сегодня. И не завтра. И не послезавтра.

– Дорогой… Пожалуйста… Клара… Может прийти…

– Ничего не может… Представь себе, там в тишине у нас будет время подумать.

Кровь быстрее бежит по венам.

– О чем подумать?

Давид развернул жену к себе. Посмотрел ей в глаза.

«Прочти же мой обман, прочти…»

– Ты же прекрасно знаешь, – ответил он, ласково касаясь ее щеки. – О маленьком существе в твоем животе…

– Давид… Что… Я…

– О втором ребенке! Мы уже говорили об этом. А теперь у нас будут деньги! Куча денег! Уже ничто нам не помешает!

Она прижалась к нему. Не смотреть в глаза. Не сдаться.

«Подумай о чем-нибудь отвратительном. Думай же! О сбитой собаке… О сбитой немецкой овчарке».

На глазах у нее навернулись слезы.

– Все так неожиданно.

– Это же не завтра, а через четыре дня! Мы ведь уже так делали, правда? Вперед к приключениям! Отдадим кошек твоей матери – и в путь! Помнишь, как ты раньше ездила с палаткой в рюкзаке! Мисс Плоскодонка в поисках неизведанного!

– Да, но раньше не было Клары! И хватит меня так называть, ненавижу это прозвище!

Мысли у нее сбились. Четыре дня… Суббота… Запись к врачу в больнице на послезавтра. Аборт… Нет!

– Я… я не знаю, что тебе ответить прямо сейчас. Давай отложим этот разговор пока, ладно?

Ужинали они практически в полной тишине. Помимо своей воли Кэти все думала об огромной сумме, которую они могли скопить за такое короткое время. В субботу ехать в Шварцвальд… Аборт в четверг. Если она решит ехать, то не сможет сделать контрольное УЗИ через две недели… А вдруг что-то с абортом пойдет не так? Она постаралась успокоить себя. В девяносто восьми процентах случаев все проходило успешно. УЗИ вообще делать не обязательно. Нет, не обязательно, эмбрион отцепится сразу, с первой же попытки.

Она посмотрела на Давида. Он горел этой верой в будущее. Если сейчас она лишит его мечты, их браку конец.

– Мне нужно подумать еще чуть-чуть, – сказала она, беря его за руку. – Понимаешь? Поездка меня не волнует. Меня волнует вся эта странная история. Почему именно ты, можешь мне сказать? Почему столько денег? Почему такая спешка?

Он нежно погладил ей руку:

– Я уже думал обо всем этом. Ему удалось снять шале именно на февраль. Так он объясняет в письме. Деньги – это для нас обещанная сумма – целое состояние, для него же – сущая ерунда! Ты бы видела гостиницу, в которой у нас была назначена встреча! А он ее владелец…

– Но тебе не кажется, что это просто какое-то сумасшествие? А вдруг… А вдруг он тебе не заплатит? Мы к тому же даже адреса шале не знаем! Там есть рядом врач? А вдруг Клара заболеет!

– Знаешь, Дофр инвалид, он старый человек, его супруга, наверное, тоже, так что врач там точно есть. Что же до денег… В письме он пишет, что будет давать мне чеки на предъявителя. По чеку каждый день. Не знаю, что это такое, посмотрю в интернете.

Интернет… Модем сломан… Кэти затошнило.

– На это не надейся. Я пробовала выйти в интернет, ничего не получается.

– Что происходит? У тебя странный вид.

– Живот болит немного… Погода холодная, влажность, провозилась в питомнике долго…

Давид кивнул на пустую упаковку лексомила:

– Ты бы лучше не принимала эту гадость.

Она поднялась со стула и прилегла на диван:

– Уложишь Клару? У меня мигрень начинается.

Давид потрогал ей лоб:

– Температуры вроде бы нет. Отдыхай, я уложу малышку. Посмотрю, что там с модемом, может быть, сломался. Ты пробовала подсоединиться по встроенному модему?

– Какому?

– В компьютере есть свой модем. Он не такой быстрый, но работает.

Давид подошел к манежу:

– Привет, Клара, давай лапку.

Кэти поднялась на локте и попросила:

– Перечитай мне конец письма. Я все думаю об этой твоей истории… Может быть, ты прав… Уехать подальше на несколько недель… Палатка и мокрые шмотки.

– И плечи обгорят!

Она чуть улыбнулась:

– Мы в последние дни не очень-то ладили, верно?

Давид кивнул. Он поцеловал ее в щеку.

– И такая удача только раз выпадает, – добавила она. – Ты… мы не должны ее упускать. Мы давно уже никуда не ездили отдыхать.

– Три года почти… Подожди, сейчас прочту. Так. Я пропущу кусок про эти чеки на предъявителя и что он сам займется организацией поездки… вот, значит, цитирую: «Инвентарь для того, чтобы написать книгу». Короче, он мне тяжелую артиллерию подгонит – компьютер, ксерокс, сканер… Так… Вот тут интересно – про будущий роман: «Вы должны будете писать десять страниц в день, которые будете отдавать мне на следующий день в полдень. Работать можете в любое время, главное, чтобы вы укладывались в сроки, указанные в контракте».

– Подожди-ка! Десять страниц? Но ты больше, чем две зараз, никогда не выдавал!

– Ну да, но это после десяти часов работы, когда я уже без сил. А если только писать, то десять страниц вполне можно осилить! Будем считать, что это такой вызов. Продолжаю, слушай внимательно: «Вам будут полезны ваши знания по криминалистике, энтомологии, оружию, а также ваша страсть к загадкам, поскольку вам нужно будет возродить и перенести в наше время образ того, чье имя до сих пор еще приводит в ужас упоминающих его. Палача-125…»

Кэти обхватила колени руками:

– Палач-125? Это, случайно, не…

– Тсс! Подожди, подожди! «Рассказывать о нем не буду, потому что, если не ошибаюсь, вы прекрасно разбираетесь в серийных убийцах, даже если Палач-125 – не ваш, а скорее мой современник. Возродите его к жизни, сделайте так, чтобы он не покончил с собой, пусть он снова начнет убивать, и, самое главное, придумайте ему достойного соперника. Лучшую полицейскую ищейку. Без бога в душе, способного на все, настоящего хищника. Пусть он будет сумрачным, таинственным, но при этом привлекательным и обольстительным, как вы и как я, когда был молод… В остальном же я, естественно, полагаюсь на ваше воображение. Выжмите из вашего пера лучшее, на что вы способны. Не сомневаюсь, что наше райское место, где есть лишь деревья и тишина, вдохновит вас на это. Сердечно ваш, в надежде на скорую встречу и на самое скорое чтение. Артур Дофр».

Давид сложил листок и аккуратно опустил на стол:

– Ну что, что думаешь? Полицейский Артур Дофр против…

– Стоп! Ужас какой-то, а не сюжет. Странная тема для человека, который мечтает снова ходить. А почему не любовный роман или там приключенческий? Столько всего может быть! Зачем доставать из могилы этого жуткого… типа?

– Не знаю, может, Дофр всегда мечтал быть полицейским. Но в одном он не ошибся. Я безумно хотел бы поработать над этой темой. Я кучу всего прочел о Палаче-125. Или сейчас, или никогда!

– Тема – просто блеск! Слушай, ну разве нет чего-нибудь повеселее?

Давид задумался:

– Пойду наберу «Артур Дофр» в интернете! Вернусь с вердиктом через пару минут.

Он бросился вверх по лестнице, на этот раз Кэти кинулась за ним, оставив Клару в манеже одну.

– Извини, я опять со своими вопросами. А почему такое безлюдное место? Почему не во Франции? У нас тут тоже есть леса!

– Хорошим писателям нужна мистическая обстановка, и Дофр это понимает, – пошутил Давид, настраивая запасное соединение. – Мне кажется, место идеальное. Представь только прогулки, пейзажи… Каникулы, ура! А что до старика, подожди, увидишь его. Это удивительный человек!

Послышались звуки подключения к интернету. Давид автоматически кликнул на почту. На значок письма… Посыпались сообщения.

– Отлично! Заработало. Но как же медленно!

Кэти едва сознание не потеряла. Все могло рухнуть. В одну минуту.

– От Мисс Хайд ничего, – удивился Давид.

Он немного помолчал.

– Ладно, тем лучше… Поищем информацию о Дофре.

Кэти чуть отстранилась и беззвучно перевела дыхание. Сейчас от Мисс Хайд исходила бо́льшая, чем обычно, опасность… Если подумать, лучше бы им уехать сегодня, прямо сейчас!

– Слушай, странно, о нем вообще ничего нет.

Давид нахмурился. Богатый аноним? А почему бы и нет? Немощному Дофру лишняя реклама всяко была бы ни к чему.

Давид скрючился у экрана, прочесывая интернет. Чеки на предъявителя… Шварцвальд… Палач-125…

Кэти спустилась за Кларой вниз, девочку пора было укладывать спать.

– Тебе тоже хочется к папе, малышка моя, – зашептала она дочери. – Видишь, он ушел куда-то…

Муж будет до поздней ночи сидеть в интернете. Тем лучше. Можно ничего не придумывать, чтобы не заниматься любовью.

7

Артур Дофр толкнул дверь кончиками пальцев – он улыбался, и улыбка его еще больше подчеркивала глубокие морщины под темными глазами. Через три часа сюда, в самое сердце Шварцвальда, прибудут Миллеры – муж, жена и дочь. Он подъехал к окну, за которым снова шел снег. Скоро он завалит тропинки и дороги. И тогда шале превратится в маленький островок, отрезанный от мира и затерянный среди бесконечного леса.

Дофр нажал на рычаг, скрытый в левом подлокотнике инвалидного кресла, заработал моторчик, и кресло покатило лысого старика по коридору прямо в гостиную.

В центре этой большой комнаты, декорированной в мягких янтарных тонах, находилась диковинка – узловатый ствол, покрытый корой и застывшими потеками смолы; он мощно уходил в крышу, как будто хотел вырваться из дома наружу. Шале, тщательно утепленное и надежно изолированное от проникновения влажности, было построено вокруг трехсотлетнего красного дуба.

Дофр аккуратно объехал дерево, потом остановился около журнального столика и взял в руки стоявшую на нем вазу розового фарфора; он привез ее из Китая и никогда с ней не расставался. Он больше не двигался, положил вазу на колени и погрузился в воспоминания, потом подъехал к камину, в котором потрескивали раскаленные дрова. Его обдало жаром. Он чувствовал себя хорошо.

На кресле слева от него лежали сотни листов и картонных карточек в разноцветных папках.

Досье «Совершенно секретно». О Палаче-125. Тайны истории. И его тайны.

Артур Дофр взял голубую папку на завязках, открыл ее и медленно опустил взгляд. Все эти снимки он помнил наизусть. Выражение агонии на лицах. Следы от веревок на руках. Светлые женские волосы, засунутые в широко открытые рты. Вытатуированные цифры черного цвета на голове детей, избежавших смерти. 101703… 101005… 98784… 98101… 98067… 97878… 97656… Эту загадку так никто и не разгадал.

Дофр посмотрел на последний снимок самого Палача, висящего на веревке.

Волоски на левой руке – он чувствовал их предсмертное шевеление. Он редко вздрагивал, но всякий раз, когда он смотрел на эту фотографию, ему будто нож в спину втыкали.

Придя в себя, он обнаружил, что судорожно вцепился в ручку кресла.

Пальцы его вдруг словно окаменели. Артрит. И будет только хуже, как сказал ему врач.

Он поднес ладонь к глазам и изо всех сил сжал пальцы в кулак, пальцы побелели, скрючились, как ястребиные когти. Боль была ужасной, но он выдержит. Болезнь его не прикончит. Только не его.

Старик чуть ослабил узел галстука, на лбу выступили капельки пота. Он аккуратно сложил снимки и позвал:

– Аделина, персик мой! Иди сюда!

Аделина находилась у себя в комнате, она наглухо застегивала пуговицы на льняной жилетке. Вечером, как только они приехали, она развела огонь в камине, но, чтобы протопить такое помещение, требовался целый день.

Она бросила взгляд в окно. Снаружи – над огромными кронами деревьев – бушевала метель. Великолепное зрелище… и грустное…

Прежде чем присоединиться к Дофру, она решила проверить телефон – не оставил ли ей сообщения Сент-Озье. Нет сети! Еще бы – в этой глуши!

– А и черт с ним! – проворчала она.

Аделина бросила телефон на кровать. Что ей до Сент-Озье и ругательств, которыми он ее осыпал? Этот идиот уволит ее, как только она вернется, это точно. Ну и ладно, то есть ну и отлично. Она заработала достаточно денег, чтобы уйти и начать что-то более солидное. Открыть свой салон красоты…

Она порылась в шкафу и вытащила красное кимоно, которое недавно подарил ей богатый клиент. Сама Аделина на дух не переносила красный цвет. «Детская травма», – говорили врачи.

Потом она положила на дно чемодана чек на предъявителя, а чемодан спрятала в шкаф. Если так пойдет и дальше, то через месяц она разбогатеет.

Перед тем как выйти из своей комнаты, она последний раз осмотрела тяжеленный кейс, который стоял в углу, – ей с трудом удалось дотащить его от машины до шале. Кейс по горизонтали пересекал довольно большой навесной замок в форме буквы П с пятизначным кодом, похожий на те, что ставят от угона на колеса мотоциклов. Может быть, кроме всего прочего, Дофр хранил там свои книжки с чеками на предъявителя? «А старик отлично страхуется», – подумала она и толкнула дверь.

Она вышла в узкий коридор.

– Тебе холодно, персик мой? – прозвучал неожиданно вопрос.

Аделина подпрыгнула на месте и обернулась:

– Да, немного. Вы… Ты… Хочешь, одену что-нибудь другое? Короткое платье, например…

Дофр резко качнул головой:

– Мне именно такие женщины нравятся. Которые намекают, а не показывают. Я тебя еще и поэтому выбрал. Обещай, что ничего не будешь менять, что будешь вести себя так, как вела бы себя дома.

Аделина кивнула.

– Может, хочешь перекусить? – спросила она, не зная, как поменять тему.

– Говорят, ты отлично готовишь. Приготовь мне плотный ужин. Провизия – в кладовке за кухней. Выбор за тобой, это может быть что угодно, кроме мяса с кровью, ненавижу его.

Дофр погладил ее по руке и, не сводя взгляда темных глаз со своей спутницы, закатил инвалидное кресло в комнату Миллеров, расположенную напротив спальни Аделины. Дверь за ним захлопнулась, а затем щелкнул замок.

Аделина словно застыла на месте. Странная манера вести себя для типа из этого социального класса, хотя она ко всему уже привыкла, конечно. К лунатикам, к капризным и требовательным клиентам – с таких она и кормилась…

Идя по коридору, она поморщилась. Что за вонь от этих антисептиков! Она хотела было открыть одну из боковых дверей, чтобы посмотреть, откуда так воняет, но не смогла. Закрыта на ключ…

Теперь в гостиную. Что за тишина! А она и не подумала взять с собой проигрыватель. Ей тридцать, и она тут наедине со старым инвалидом, за пятьсот километров от дома. По сравнению с этим местом дом престарелых, в котором проживала ее бабушка, – прямо-таки развеселый карнавал…

Аделина подложила дров в огонь и немного постояла перед камином, протягивая руки к теплу. Месяц… Целый месяц ходить за дровами, разжигать огонь, готовить, исполнять любые капризы клиента… Этот месяц может показаться вечностью. К счастью, Артур Дофр не производил впечатления любителя побаловаться наручниками и хлыстом, он же инвалид, не до того ему. Хотя… На всякий случай она все же прихватила с собой кое-что из своего рабочего чемоданчика. Пару стальных браслетов и небольшой несессер для первой брачной ночи. В конце концов, она была просто обязана выполнять и такие требования.

Аделина подняла голову, и ее взгляд остановился на ружье, висевшем над камином. Винтовке «Weatherby Mark». Она подошла и положила палец на курок. Испачкалась порохом, поднесла ладонь к носу и понюхала. Оружием недавно пользовались. Странно, решила она, ведь речь шла о серьезном оружии с оптическим прицелом, предназначенном для охоты на слона или носорога, таким можно каменную стену прострелить. Разве здесь водятся такие крупные животные? Вероятно, предыдущие хозяева были охотниками.

Молодая женщина вытерла пальцы, отвернулась от ружья и постаралась избавиться от запаха пороха.

Вдруг она сипло задышала, бронхи свел спазм. Как будто через соломинку дышишь. Аделина судорожно выхватила из кармана жилетки аэрозольный ингалятор и сделала мощный вдох. Бронхолитик. Освобождение. Она быстро оглянулась и спрятала маленький баллончик.

По пути на кухню она ненадолго задержалась у входной двери. Вспомнила, как удивилась, когда впервые увидела ее толщину. Ей едва удалось открыть ее! На двери был закреплен огромный засов. Старик закрыл дверь на ключ. Зачем столько замков, на всех окнах, в комнатах? Воров боятся? Нужно очень захотеть тут что-нибудь украсть, у черта на куличках! Хотя… Одних чеков на предъявителя тут хватит на…

Аделине было не по себе. На самом деле, ведь никто из ее знакомых не знал точно, где она находится. Почему она доверилась этому человеку? Потому что он инвалид и на первый взгляд не опасен? «Ты прямо талант попадать в разные истории», – с сожалением подумала она.

Кое-что ее особенно тревожило с самого начала. Мелочи, которые Дофр, казалось, знал о ней. Вероятно, он ознакомился с ее личным делом в агентстве. Но как он узнал, где она живет? Как ему удалось обойти матерого Сент-Озье и снять ее без его посредничества?

И самое главное: зачем это ему, богачу с кучей денег?