Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Глава 8

В начале июня убийца снова вышел на охоту. Как и всегда, он ехал в «Тойоте», угнанной с помощью ключа доступа. Он съехал с шоссе в Пико-Ривера в поисках дома, скрытого в тени. Выключил двигатель и фары и остановился перед домом Джона Родригеса и его жены Сьюзен. Родригес был заместителем шерифа Лос-Анджелеса и спал со служебным револьвером на ночном столике у кровати. Он заснул в десять часов вечера. Сьюзен спать не ложилась, – хотела посмотреть новости в 23:30, – а потом задремала на диване в гостиной.

Убийца подумал, что дом Родригеса выглядит подходящим, не осознавая, что тот находился всего в полумиле от места убийства супругов Заззары, и всего в трех кварталах от дома матери Гила Каррильо. В наружном светильнике над входной дверью не горела лампочка, – а он любил использовать такие упущения. Он беззвучно открыл дверцу машины, вышел и направился прямо к входной двери. Заперто. Он подергал окна – заперты тоже.

Потный, с бешено бьющимся сердцем и сексуально возбужденный мыслями о том, что он собирался сделать, он молча прошел к боковому фасаду дома, где обнаружил незапертое окно столовой. Он снял сетку, но окно не поднималось, его держала присохшая краска. Он достал отвертку, сумел отковырять краску между оконной коробкой и рамой и медленно начал поднимать окно. Из дома он услышал голос:

– Дорогой, ты открываешь окно? Джон, это ты?..

Голос жены разбудил Родригеса.

– Какое окно? – спросил он, входя в гостиную.

– Я только что услышала, как кто-то поднимает окно, – сказала Сьюзен с дивана.

– Ну, это не я, и ты же знаешь, окно уже два года как закрашено – с тех пор, как я красил дом…

– Ну, я слышала, как его подняли.

– Не может быть.

– Джон, я слышала, его кто-то поднял, – настаивала Сьюзен.

Убийца лишился главного преимущества – элемента внезапности, поэтому он развернулся и поспешил обратно к машине, чтобы выехать на автостраду и продолжить поиски крови.

В четыре часа утра Каррильо позвонил взволнованный заместитель шерифа из Пико Риверы.

– Гил, – сказал заместитель шерифа, – у нас есть след обуви, который ты ищешь.

– Ты уверен?

– Так точно, сэр.

– Где?

– Была попытка проникновения в дом заместителя шерифа…

– Ты надо мной издеваешься?

– Нет, сэр. И след обуви прямо под окном.

– Ты отвечаешь за него жизнью, понимаешь?

– Я уже еду, – сказал Каррильо.

Он быстро спустился по лестнице и поехал в Пико.

В этом городе Каррильо вырос, здесь до сих пор жила его семья. Человек в черном, придя в Пико Риверу, вдруг превратил дело в очень личное. Убийца, того не ведая, вторгся в святая святых самого существования Гила Каррильо, который безмерно любил свою мать и сестер. От осознания того, что убийца охотился в Пико Ривере, у него свело челюсти и тревожно засосало под ложечкой.

Когда он приехал по адресу, навстречу ему вышел позвонивший заместитель шерифа. Он хорошо оцепил дом, и когда Каррильо подъехал, стоял по стойке смирно. Было еще темно и не жарко – температура понизилась до 26 градусов.

– Сюда, сэр.

Детектив по расследованию убийств пошел за ним, подсвечивая фонариком, к правой стороне дома. На полпути во двор заместитель шерифа остановился и указал на окно.

Каррильо одобрительно отметил, что след накрыт коробкой.

– Я подумал, что может пойти дождь, и хотел сохранить след, – сказал заместитель шерифа.

– Молодец, ты правильно поступил, – сказал ему Каррильо.

Осторожно подняв коробку, он осветил след фонариком. Это был явственный след кроссовок «Авиа».

– Отлично, ублюдок был здесь! – сказал он. – То, что надо. Это след его обуви! Ты молодец.

– Спасибо, сэр. Я слушал один из ваших уроков о месте преступления.

– Ты все правильно сделал.

Гил вызвал криминалистов снять отпечатки пальцев с окна и сделать слепок следа обуви. Затем вошел в дом и опросил Джона и Сьюзан Родригес.

– Господь нас уберег, – сказала она.

– Я бы точно его убил, – сказал Джон.

Как оказалось, в ту ночь убийца не смог найти дом для вторжения. Злой и разочарованный, вопреки обыкновению он продолжал охоту даже после восхода солнца. В Игл-Роке он попытался похитить девушку, но та закричала, отбилась от него и убежала. Ее крики услышал сосед с первого этажа и набрал 911.

Ему удалось скрыться, и он помчался обратно к шоссе – своему убежищу, – но при проезде на красный свет его заметил лос-анджелесский полицейский Джон Ставрос.

Полицейский Ставрос включил сирену и бросился в погоню. Выехав на шоссе, человек в черном выбросил из окна автомобиля на дальний газон пистолет и унцию травки. Полицейский этого не заметил.

Ставрос быстро его догнал и приказал остановиться. Он подчинился, поразмыслив, что на тот момент у Ставроса на него была только угнанная машина.

Ставрос спросил его, куда он так спешит, потребовал права и документы на машину. Он честно признался Ставросу, что ни документов на машину, ни прав у него нет – забыл бумажник дома.

Ставрос заставил его выйти из машины и положить руки за передний капот, после чего обыскал его, но ничего не нашел.

– Скажи, как тебя зовут, – спросил Ставрос. – Я позвоню и, если все в порядке, отпущу тебя со штрафным талоном.

Тот назвался вымышленным именем и дал адрес в центре города.

Ставрос вернулся к своему мотоциклу, чтобы выписать штраф, и услышал по полицейскому радио звонок о попытке похищения. В нем содержалось описание угнанной машины и описание подозреваемого: «Мексиканец, темноволосый, за рулем синей “Тойоты”».

Офицер Ставрос так и не понял, что остановленный им парень был подозреваемым. Но это понял убийца, и, когда Ставрос назвал номер украденной «Тойоты», он решил бежать. Он не мог рисковать. Он знал, если они свяжут его с его преступлениями, они так или иначе обязательно его убьют.

Умереть он был не готов.

Ставрос подошел к нему и сказал:

– Эй… ты же не тот парень, который убивает людей в их домах?

– Нет, мужик, когда же вы, ребята, поймаете этого ублюдка?

– Мы его поймаем.

– Надеюсь. У меня жена.

– Ты точно не он?

– Эй, мужик, это не я, хватит уже!

Ставрос вернулся к своему мотоциклу. Убийца помолился Сатане, нарисовал на капоте машины пентаграмму и бросился наутек, как кролик. Длинноногий, он всегда быстро бегал. Ставрос вскочил на мотоцикл и попытался его догнать, но тот уже перемахнул через трехметровый забор, пересек двор, переулок и еще один двор, прыгнул в автобус и скрылся.

Ставрос вернулся к машине и обыскал ее. На полу он нашел черный кожаный бумажник с сотней долларов наличными и визитку дантиста, доктора Питера Ляна, чей кабинет находился в центре Лос-Анджелеса, а еще маленькую черную записную книжку с шестью номерами телефонов. Ставрос знал, что автомобиль угнан, и отбуксировал его на полицейскую стоянку, где его оставили на улице под жарким летним солнцем. Ставрос не просил криминалистов снять с машины отпечатки пальцев, хотя водителя подозревали в угоне – серьезном уголовном преступлении.

Отпечатки человека в черном были в машине повсюду, возможности их стереть у него не было. Они были и на капоте рядом с нарисованной им пентаграммой.

* * *

Это был день ежегодного пикника отдела по расследованию убийств департамента шерифа. На нем присутствовали сотрудники всех подразделений с женами и детьми. Проходил он в Лонг-Бич в Галл-Парке, красивом месте на военно-морской базе прямо на берегу океана.

Каррильо очень обрадовался найденному в Пико Ривере следу обуви. Это означало, что убийца все еще продолжал действовать, а пока он «работал», они его поймают.

Закончив смену, он пошел домой и после нескольких часов безмятежного сна отправился на пикник с Перл и детьми. Перед отъездом он позвонил жившей с мамой сестре Роуз и посоветовал ей быть осторожной.

– Удостоверься, – сказал он, – что вы заперли на ночь дверь и окна. В жилые дома влезает очень плохой парень, и он только что совершил нападение в Пико.

Роуз знала, что для того, чтобы Гилберт ей позвонил с предупреждениями, должно произойти нечто серьезное, и решила обязательно послушаться брата.

На пикнике Каррильо увидел своего лейтенанта Тони Туми и, взволнованный, поспешил к нему.

– Тони, этот ублюдок снова совершил нападение вчера вечером! Была попытка ограбления в доме заместителя шерифа Джона Родригеса в Пико. Я выехал. Там тот же след – след кроссовок «Авиа», как в доме Заззара и…

– Гил, зачем так волноваться? Это не твое дело.

– Тони, это один и тот же парень – он убил ту пару в Уиттиере.

– Ну да, это дело Улота и Смита. Расскажи об этом им, пусть они разбираются.

– Тони, говорю тебе, что это один и тот же парень. Он убил Окадзаки, Ю и Заззара, – а еще, возможно, ту азиатскую пару в Монтерей-Парке и, возможно, двух пожилых сестер в Монровии.

Лейтенант Туми смерил Каррильо скептическим взглядом. Он был одним из множества детективов отдела убийств, которые до сих пор не верили, что один человек может совершить настолько разные преступления, и теории Каррильо не вызывали у него энтузиазма.

О следе обуви в доме Родригеса Каррильо рассказал Фрэнку Салерно.

– Он накрыл след коробкой и был готов пристрелить любого, кто к тому подойдет. Я поднял коробку, а там этот гребаный след. Фрэнк, он все еще в деле. Этот тип не остановится, пока не умрет или не попадет в тюрьму. Я сказал Туми, а он мне: «Ну что ты так волнуешься?» Он продолжает думать, что это один и тот же парень.

– Нам нужно выяснить, сколько пар кроссовок «Авиа» произведено и продано в Южной Калифорнии. Возможно, одну и ту же обувь носят двое подозреваемых, – ответил Салерно.

– Даже не думай – это он. Я уверен. Нутром чую. Я чувствую этого ублюдка. Фрэнк, моя мать живет в Пико, и четыре сестры тоже.

– Я знаю, ты мне говорил.

– Такого преступника никогда не было, этот парень – первый.

– Пойдем поговорим с Гриммом.

Два детектива подошли к капитану Гримму и рассказали ему о следе в Пико. Они договорились провести стратегическое совещание в понедельник утром.

Утром понедельника события приняли стремительный оборот.

Каррильо прочел телетайп лос-анджелесской полиции о попытке похищения в Игл-Рок и побеге подозреваемого – водителя угнанной «Тойоты». Он показал его Салерно, и они вдвоем неофициально поехали в Северо-Восточный полицейский участок Лос-Анджелеса, чтобы поговорить с офицером Ставросом. Им сказали, что он взял отгул. Салерно попросил показать, что было найдено в машине, но лос-анджелесская полиция ответила отказом. Они ничего не покажут, пока начальство не даст разрешения. Инцидент в их юрисдикции, и департамент шерифа не в праве просто прийти и просить их показать улики, существует порядок – уложения и директивы, которые надо соблюдать.

На возражение двух детективов, что на это уйдут дни, а к тому времени все следы простынут, им ответили, что это не имеет значения. Если нет разрешения сверху, они ничего не покажут. Салерно предложил снять отпечатки пальцев с машины. Ему сказали, что снимут.

Разозленные и разочарованные, Салерно и Каррильо вернулись в офис и доложили о произошедшем капитану Гримму. Гримм был из тех капитанов, которые пойдут на костер за своих людей, поэтому он снял трубку и начал обзвон. Фрэнк же пошел к криминалисту Джерри Берку и приказал ему узнать все о кроссовках «Авиа Аэробик».

Чуть позже в то же утро Салерно, исполняющему обязанности лейтенанта Третьего подразделения, требовалось составить график работы на месяц. Его напарник, Джон Пайет, лежал в больнице после операции, а напарник Каррильо, Джим Мерсер, ушел в отпуск. Салерно подумал, что для него и Каррильо настал идеальный момент, чтобы начать работать вместе.

Напарники по расследованию убийств должны ладить друг с другом. Часто детективы проводят больше времени друг с другом, чем со своими женами. Салерно давно хотел поработать с Гилом, и наконец время пришло.

Он спросил Каррильо, хочет ли он стать его официальным напарником. Глаза у Каррильо загорелись, а лицо расплылось в широкой улыбке. Из всех сотрудников отдела убийств, из всех полицейских в мире, Гил Каррильо больше всех уважал Фрэнка Салерно. Он знал, что может у Салерно многому научиться, и не сомневался, что вдвоем они составят непревзойденную команду.

В тот вечер они отпраздновали свой союз у «Эми Лу», небольшом баре китайского ресторана. Сотрудники отдела убийств часто заходили сюда после смены, когда были взволнованы и не могли поговорить о том, что видели или чувствовали, со своей семьей.

Назавтра пришла очередь Каррильо и Салерно расследовать следующее убийство. Пэтти Элейн Хиггинс из Аркадии, 28-летнюю школьную учительницу, белокурую и привлекательную, обнаружил убитой Дон Бонелли, прораб со стройки рядом с ее домом. Ему на стройплощадке понадобился рабочий телефон, и он попросил Пэтти за плату разрешить ему подключить к ее линии добавочный номер. Пэтти любила помогать людям и потому согласилась.

Когда она, не позвонив, не пришла на работу, это было на нее очень не похоже, и из школы Брэддокса ей начали звонить. Дон услышал настойчивый звонок и снял трубку. Сотрудник школы попросил его зайти к Пэтти. Он с радостью согласился, подошел к боковой двери дома и постучал, но ответа не получил. Дон обошел дом сбоку и увидел, что в задней двери разбито стекло, а сама дверь приоткрыта.

– Пэтти, – позвал он. – Пэтти… ты дома?

Тишина.

Он вошел в дом и увидел, что все перевернуто. Пэтти он нашел на полу в ванной. Кто-то жестоко избил ее и почти отрубил голову. Он развернулся, поспешил к таксофону и трясущимися пальцами набрал 911.

Каррильо жил ближе к Аркадии и приехал первым в галстуке и пиджаке, несмотря на 39 градусов жары. Лето 1985 года было аномально жарким.

Место происшествия было оцеплено полицией Аркадии, первой приехавшей на вызов.

«Это он», – подумал Каррильо и стал искать улики, которые могли связать данное преступление с его убийцей. Пока он изучал почву под окнами Пэтти в поисках следа кроссовок «Авиа», приехал Салерно, и они вошли в дом.

Охота была страстью Салерно, и теперь, когда он изучал место преступления, его взгляд изменился – с твердой и неотступной пытливостью охотника он встал на колени и внимательно изучил раны на шее Пэтти, пока Каррильо смотрел через его плечо. Рана была нанесена колюще-режущим ударом. Смерть была мгновенной.

На коленях жертвы были кровавые ссадины, трусики спущены. Салерно и Каррильо согласились, что ее изнасиловали стоящей на четвереньках. Они оба подумали, что это их убийца, однако пистолет не применялся, и следов кроссовок «Авиа» не было. Приехали криминалисты, и Салерно и Каррильо руководили снятием отпечатков пальцев и фотографированием – сбором мельчайших улик. Они сомневались, была ли Пэтти жертвой их убийцы.

Под кроватью Пэтти Салерно нашел металлическую трубу с соседней стройплощадки.

– Скорее всего, ею он разбил дверное стекло, чтобы попасть в дом, – сказал он Каррильо.

Место преступления нужно было документировать на видео, и один из криминалистов держал камеру, пока Салерно шел по месту преступления – начиная от фасада дома и заканчивая тщательным, детальным осмотром тела Пэтти. Жара была удушающей и неотвязной, и оба детектива сняли пиджаки.

При отсутствии явных улик, связывающих человека в черном с преступлением, детективы не исключили того, что убийцей мог быть один из строителей. Возможно, рассуждали они, он решился на преступление, подглядев через окно, как она раздевалась. Они переписали имена всех рабочих и проверили на наличие судимостей. Сексуальное насилие и жестокость преступления наводили на мысль, что убийца отсидел в тюрьме. Ни у кого из строителей судимостей не было.

Каррильо заметил через дорогу от дома Пэтти банкомат и решил, что установление личностей, воспользовавшихся им накануне вечером, поможет найти свидетеля.

В банковском списке оказался знакомый патологоанатом из офиса коронера. Гил позвонил ему, и тот был шокирован тем, что Каррильо знал о снятии им двухсот долларов.

Детектив сказал:

– В доме напротив банка произошло очень жестокое убийство. Ты видел что-нибудь необычное или подозрительное?

– Нет, Гил. Прости, не видел.

И Карильо снова зашел в тупик.

Глава 9

2 июля стояла такая изнуряющая, гнетущая жара, что даже простая ходьба давалась с трудом. Однако она не помешала мужчине в черном вернуться.

Он понятия не имел, да и не беспокоился о том, сколько полицейских его разыскивают. Он ничего не знал о баллистических экспертизах, следах обуви или априорной убежденности Каррильо в том, что на жителей округа Лос-Анджелес охотится серийный убийца нового типа.

Сегодня вечером он вернулся в Аркадию, считая, что полиция не ждет его столь быстрого возвращения. Аркадия находится в тринадцати милях к северо-востоку от Лос-Анджелеса. Это красивый жилой массив у подножия живописных гор Сан-Габриэль с населением 43 тысячи человек, один из самых привлекательных населенных пунктов комплекса из девяноста шести городов округа Лос-Анджелес.

Припарковавшись в нескольких кварталах от шоссе у Флорал и 2-й стрит, он прошел два квартала на юг до Хэвена и повернул налево, внимательно осматривая дома, мимо которых проходил, в поисках слабых мест, которыми можно воспользоваться.

Из-за жары улицы опустели, из каждого дома доносился гул кондиционеров. Идя, он обливался по́том, и ему часто приходилось вытирать лицо. Он остановился у дома живущей в одиночестве 75-летней вдовы Мэри Луиз Кэннон. Несколько долгих секунд он, стараясь держаться в тени, просто стоял, дабы удостовериться, что за ним никто не следит. Бежевый дом в стиле ранчо с коричневой черепичной крышей, на подъездной аллее припаркована одна машина. Все огни погашены. Слева хорошо подстриженный кипарис. Он нагло подошел прямо к правому фасадному окну, быстро снял сетку, открыл окно и бесшумно, как змея в стоячую воду, проскользнул в дом.

Мэри Луиза Кэннон родилась на ферме недалеко от Дауни, училась в предпринимательской школе и вышла замуж за Даррела Кэннона, берейтора ^[6] в Аркадии, хозяина собственного дела. Она вела бухгалтерию успешного бизнеса, обеспечивавшего безбедную жизнь. Мэри дважды сражалась с раком, и оба раза победила. Она была сильной независимой женщиной, борцом, любящей бабушкой пятерых внуков. И с нетерпением ждала поездки с группой пенсионеров в Австралию через несколько недель.

Накануне днем она попала в аварию, ее машина получила повреждения. Домой ее отвез полицейский.

Когда глаза убийцы привыкли к темноте, он двинулся вглубь дома. Согнувшийся в три погибели, напружиненный агрессией, он подсвечивал себе фонариком, чтобы видеть дорогу. Поняв, что Мэри одна, он впал в неистовство из-за отсутствия в доме молодых женщин. На комоде в спальне он заметил тяжелую белую вазу-лампу, поднял ее рукой в перчатке и изо всех сил обрушил на голову Мэри. Та проснулась с криком. Он избил ее до потери сознания и продолжал душить и бить ее, даже когда она потеряла сознание. Затем пошел на кухню, нашел острый десятидюймовый мясницкий нож и, не раздумывая, воткнул слева в горло Мэри.

В безумной жажде убийства он крутил, проворачивал и погружал в тело нож снова, снова, и снова. Лишая ее жизни, он думал о Люцифере – насколько тот им гордится.

Он смыл кровь, затем обыскал дом Мэри, забрав все ценное, что смог найти. Он вышел через парадную дверь, вернулся к угнанной «Тойоте» и поехал прямо к своему скупщику.

Кристина и Фрэнк Старич жили по соседству с Мэри Кэннон двадцать пять лет. В восемь утра из дома, поработать в саду, вышел Фрэнк, вскоре к нему присоединилась Кристина. Температура уже приближалась к 38 градусам, и они собирались заканчивать, пока жара не стала невыносимой. Старичи приглядывали за Мэри, и были ей не просто соседями, но и хорошими друзьями. Фрэнк помогал Мэри по дому.

Около 8:20 Кристина первой заметила лежащую на лужайке Мэри Кэннон оконную сетку. Она предложила Фрэнку вернуть сетку на место. Тот, недолго думая, подошел к сетке. Странно, но удерживающее сетку крепление было отогнуто. Он взял молоток, отвертку и стремянку и подошел к окну. Фрэнк несколько раз ударил молотком по креплению, чтобы его выпрямить, и Мэри это не потревожило, что показалось ему странным. Он положил свои инструменты и возобновил работу в саду. Кристина спросила Фрэнка, видел ли он Мэри.

– Нет, не видел, – ответил он.

– Странно. И послушай, ее газета все еще здесь, а разбрызгиватель включится с минуты на минуту. Фрэнк, она никогда не оставляет газету мокнуть… Что-то… что-то тут не так. Почему бы тебе не взять ключи?

Мэри на всякий случай дала Старичам ключ от входной двери. Фрэнк открыл дверь, Кристина вошла в дом и крикнула:

– Мэри? Мэри, ты здесь? Мэри!

Фрэнк стоял прямо за ней. Увидев разгром, она остановилась.

– Здесь произошло что-то скверное. Давай вызовем полицию, – сказала она. Они вышли из дома, не увидев Мэри. Кристина позвонила 911. Была выслана полицейская машина, и минуту спустя подъехал полицейский из Аркадии Эд Винтер. Кристина и Фрэнк встретили его, рассказали о сетке и разгроме, о не отвечавшей на их призывы Мэри. Все трое вернулись в дом, полицейский Винтер открыл дверь и вошел первым, направляясь в спальню Мэри. Он бросил быстрый взгляд на Мэри, понял, что произошло жестокое убийство, понял, что место преступления нужно сохранить в неприкосновенности для детективов отдела по расследованию убийств. Он кратко описал увиденное, заставив их уйти, и позвонил в убойный отдел.

Убийства в Аркадии случаются редко – одно, максимум два, в год, поэтому убийства в Аркадии расследует убойный отдел департамента шерифа.

Утром 2 июля Салерно и Каррильо подъехали к дому Мэри на машине Фрэнка. В ней был кондиционер, дававший долгожданную передышку, однако поездка была недолгой, и вскоре они снова оказались во власти удушающей жары. Они быстро поняли, что Мэри Кэннон перерезали горло, как и Пэтти Хиггинс.

– Это тот же парень, – сказал Салерно.

– Раны идентичны, – согласился Каррильо. – Ублюдок убил их обеих!

В доме Пэтти не было следов обуви, но они здесь, на ворсе новых ковров Мэри, они нашлись. Детективы не могли сказать, были ли это кроссовки «Авиа», но видно было, что размер и общие очертания совпадают. Салерно хотел сфотографировать и измерить след в оптимальных условиях криминалистической лаборатории, и приказал Ллойду Махоуни вырезать след из ковра, чтобы срочно доставить в лабораторию, поскольку ворс может распрямиться, и они полностью утратят след.

Кровельным ножом Ллойд вырезал след из ковра и прикрепил к фанере. Его срочно доставили в лабораторию.

Убийца бросил окровавленный нож на кровати рядом с Мэри. Его приобщили как улику. Ллойд Махоуни начал снимать с лица Мэри молочно-белое стекло разбитой вазы.

Только теперь Салерно впервые по-настоящему поверил, что по Лос-Анджелесу свободно разгуливает отпетый серийный убийца – куда опаснее и злобнее Бьянки и Буоно: «Ножевое ранение связывало вместе Пэтти и Мэри, а следы обуви – убийства Заззара и похищения детей», – скажет он позже. Несмотря на тошнотворное ощущение, Салерно отбросил эмоции и остался непревзойденным профессионалом.

Он заметил на полу небольшой кусок окровавленной ткани и попросил криминалиста Дебби Грин положить его в пакет. Позже в тот же день в лаборатории выяснят, что убийца наступил на эту ткань окровавленной подошвой и оставил квадратный отпечаток величиной в один дюйм с отчетливым вафельным рисунком подошвы кроссовок «Авиа Аэробик».

Здесь Салерно тоже снял место преступления на видео. Спокойно, четко и без эмоций он провел камеру через все преступление, от места проникновения в дом до жестоко избитой и зарезанной жертвы. Мать Салерно была ровесницей Мэри Кэннон, и, работая, он все время думал о том, насколько она беззащитна.

В полдень температура достигла 41 градуса – это был самый жаркий день за сто лет. Закончив у Мэри Кэннон, они вместе поехали обратно в полицейское управление. Салерно сказал Гилу, что они пойдут к Гримму и создадут соответствующую оперативную группу для поиска убийцы.

Салерно уже решил не делать оперативную группу настолько большой, чтобы следователи работали друг против друга, как вышло при расследовании дела Хиллсайдских душителей, в котором участвовали 124 детектива. Нет, он сделает ее экономной, целеустремленной и эффективной.

Прибыв в офис шерифа, они узнали, что след, найденный на ковре Мэри Кэннон, оставлен кроссовком «Авиа», а след на часах в доме Ма Белл – таким же кроссовком 44,5 размера.

Салерно и Каррильо встретились с капитаном Бобом Гриммом, и Салерно представил ему все доказательства связи преступлений. Гримм очень уважал Фрэнка. Он уполномочил его задействовать больше людей и вести расследование так, как он считает нужным.

Салерно созвал совещание Третьего подразделения и описал элементы связи.

– Это похоже на паутину, состоящую из множества нитей в расширяющемся круге, – заявил он им и рассказал о следах кроссовок «Авиа», совпадающих описаниях, неприятном запахе, плохих зубах, пальцевых наручниках, отключенных телефонах, разгроме в домах, сходстве характера нанесенных ран, одинаковых пулях и том факте, что нападавший все время носил тканевые перчатки.

Теперь все впервые услышали, как Фрэнк Салерно рассказывает то, что все это время говорил Каррильо. И теперь они этому поверили.

Салерно дал задания командам детективов: одна команда читает телетайпные сообщения и распространяет изображение следа обуви и фоторобот. Криминалист Джерри Берк едет в Портленд, штат Орегон, допросить дизайнера кроссовок «Авиа Аэробик» Джерри Стабблфилда. Другая команда займется вопросами координации с различными полицейскими службами для беспрепятственного обмена информацией. Каррильо было приказано проследить за машиной, которую остановил офицер Ставрос.