«Верховный Пророк живёт несколько жизней», – вспомнил я и в тот момент понял про него всё. И мне осталось лишь молча лить слёзы от невозможности отказаться от этого знания.
В момент, когда я подумал, что больше не могу справляться с напором чужих чувств, я вспомнил о Си Ван. Если бы только она сейчас была рядом, я бы смог, я бы нашёл способ успокоить свою ци, сделать её чистой и глубокой, растворить это всё… Но её не было. Си Ван не было рядом. Я был один. А она предпочла мне другого!
Стоило только подумать об этом, как во мне поднялся гнев такой невероятной силы, что я вскочил с пола, схватил первое, что подвернулось под руку, и со всей дури швырнул это об пол. То оказался чайничек с чаем, стоявший на низком столе.
Я должен был немедленно выяснить, чем было то, что Верховный Пророк показывал мне: настоящим предсказанием о грядущем или всего лишь моим самым ужасным страхом.
Отыскав в соседних комнатах чистую тёмную мантию, я набросил её на плечи и вышел в ночь. Кривя пространство, я добрался до родительского дома. Незамеченным миновал ворота во двор и все средства охраны. Перед тем, как распахнуть дверь квартиры, я на мгновение прикрыл глаза, набираясь решимости встретиться с тем, что ждало меня с той стороны.
Как же медленно она открывалась! Я чувствовал себя так, будто прошла целая вечность.
Увидев меня, мама, стоявшая посреди гостиной в банном халате, выронила из рук полотенце, которым вытирала после купания волосы.
Услышав, что дверь открылась, отец вышел из спальни и выглянул в прихожую. Бутылка с водой, которую он держал, повалилась на пол, забрызгав всё вокруг.
Мои родители явно собирались скоро лечь спать и гостей не ожидали. Однако, едва опомнившись, они оба склонились в нижайшем поклоне и раболепно произнесли: «Верховный Пророк…».
Нет же, нет, только не это! Чёрт побери! Почему из всех вариантов…
Я сорвал маску с лица и гневно сверкнул на них глазами. Мама побледнела, а отец пошатнулся и съехал на пол по стене, возле которой стоял.
– Что ты сделал, Сяо Сянь… как… – пролепетала мама, а после испуганно прикрыла ладонью рот и опять склонилась передо мной. – Семья Вэй готова служить Верховному Пророку и стране, – выдала она назубок заученную фразу, какой граждане приветствовали предводителей и растянула губы в широкой улыбке.
Я сжал зубы с такой силой, что они заскрипели. Я почти потерял самообладание и чуть не зарычал. Я хотел броситься на родителей, накричать на них, если не подействует – ударить. Меня переполняли гнев и боль. Почему? Неужели этим людям так сложно было увидеть во мне меня?
Всё происходило в точности так, как показал мне Верховный Пророк.
Несколько раз вдохнув и выдохнув, я заставил себя покинуть квартиру родителей. А когда отошёл от их дома на пару десятков чжанов, он обрушился за моей спиной.
Как именно после добрался до Цинтоу, я вспомнить не мог. Но совершенно точно прошёл мимо бабушкиного дома и сразу направился туда. Внутри я чувствовал огромную зияющую дыру, что жаждала затянуть в себя всё, что было вокруг, в особенности – то, что кто-то горячо или нежно любил.
Как и в первый день знакомства, Си Ван встретила меня копьём, направленным в грудь. Когда я снял маску Верховного Пророка, она выронила оружие и попятилась от меня.
– Си Ван, – позвал я тихо-тихо, – я пришёл за тобой. Ты нужна мне как никогда, моя малышка Си Ван. «Пойдём со мной», —я протянул к ней руку, но вместо того, чтобы принять её, она отшатнулась и посмотрела на меня с такой болью в глазах, что моё сердце сжалось. – Си Ван, – позвал я жалобно и поджал губы. – Ты ведь не можешь и правда… ты не можешь…
Не сводя с меня глаз, она пятилась назад, обшаривая руками стены хода. Не такой я желал видеть мою маленькую богиню!
– Ты не можешь выбрать его! – закричал я что было сил, сжав кулаки.
В этот момент высокая фигура преградила мне путь. Сразу же узнав в ней Жун Юя, я выбросил вперёд руку с искажением, чтобы отшвырнуть его с дороги.
– Не смей вставать между мной и моей избранницей! – взревел я, теряя последние остатки разума. – Если она не хочет принадлежать мне, то пусть не будет ничьей!
***
Когда я пришёл в себя, я сидел напротив прохода в Цинтоу, который лежал в руинах. На этот раз – весь. Туман разносил вокруг запах крови. Мои руки тоже были в крови.
Вытерев их о траву, я поднялся на ноги.
Толком не понимая, что произошло, я поковылял в сторону бабушкиного дома – однако он оказался пуст. Исчезли и её вещи – лишь едва уловимый аромат сандаловых благовоний говорил о том, что бабушка была здесь совсем недавно.
Всё, что мне осталось, – это вернуться в город, занять покои и должность Верховного Пророка и повести мир к новым, ещё более масштабным переменам.
Приказав подать лучший весенний чай, я сел в просторное мягкое кресло, настроил экран на долину Цинтоу, залитую лунным светом, и поставил на повтор композицию, которую исполняла моя бабушка на фортепиано в те дни, когда ещё могла свободно на нём играть.