Верный мне молчаливый клинок не слышал заданных ею вопросов. Да и не она говорила мне все эти страшные вещи. Солнечные капли сохли на до сих пор сером, как день, подоконнике, и только бездыханные волосы покоились на керамическом поле брани.
Теням
Ко мне пришли гости. То были все мои друзья. У кого были фрукты, у кого – цветы, у кого – бутылка коньяка. Что мы праздновали, уже никто не вспомнит. Нужно ли было нам что-то праздновать? Тем не менее кто-то из нас предложил отметить Навий день. Кто-то любил рассказывать сказки, и, уже успевший каким-то образом напиться, захотел поведать о том, чем этот день так чудесен, а для кого-то и страшен: зимой земли были паханы чёрными богами во главе с богиней Мареной. Её солнце испепеляло каждого, кто на него посмотрит, и мир, освещённый им, погружался в сон, точно в вечную ночь. Предки, говорил кто-то, верили, что богиня заберёт их и уведёт в Навье царство подальше от солнца, от которого никто не мог укрыться, но в один из дней, в который собрались мы, она укрывала земли сладостным воздухом и одурманивала вешними чарами. Тогда же требами поминали усопших, что приходили к предкам, и знали, что они рядом, что не оставят их, что до сих пор любят.
Верили мы или нет, а каждый был весел и доволен. Красное солнце, готовое лопнуть, пылало, поливая клёны своею водою. Друзьям приходило время уходить. С ушельцами мы прощались с нежностью, смехом, объятиями и горькими, как хмарь, слезами.
Должно быть, они уже вышли во двор. Я хотел что-то крикнуть им на прощание и открыл окно. На улице никого не было. Только на воздухе. Только воздух. Двор был тих и рассеян, и только скамья приютила шесть дружелюбных теней. Что ж, спасибо вам. Я вернулся к себе.