Глава 10
Помимо стоматолога Наташи, свой острый зуб на «Антигриппина» продолжал точить втоптанный в грязь, морально раздавленный и публично-униженный им, бывший коллега и начальник капитана Щеглова, «Мусорщик».
Тот беспредельный цинизм, с которым «Антигриппин» и его «предки» издевались над родителями «Мусорщика», и его растоптанная офицерская честь, о которую были вытерты залитые кровью ноги «Антигриппина», не позволяли ему всё это забыть и, уж тем более, простить.
Собрав и организовав вокруг себя неуравновешенных психов, с которыми он лежал в психиатрической больнице, и, внушив им веру в светлое «правоохрЕнительное» будущее, «Мусорщик» создал альтернативный нелегальный отряд по борьбе с бандитизмом – «Неадекватные мстители».
Основной целью этого отряда было «выведение» чёрных криминальных татуированных «пятен» с «тела» родного города. Психи-патриоты хотели отмыть трудолюбивый, старый, добрый «Свердловск» от грязного, прилипшего к нему прозвища «Бандитский Екатеринбург».
Без ордера на обыск и арест, без всякой этой бумажной волокиты, «Неадекватные мстители» бесстрашно и оперативно нападали на притоны, бандитские «малины», подпольные казино, и, беря преступников с поличным, вместе с уликами, «пачками» сдавали их в милицию.
По утрам, в час-пик, «Неадекватные мстители» проводили рейды в общественном транспорте, хватая карманников за руку. Днём, на рынках отлавливали спекулянтов. Вечером, в подворотнях и кустах подкарауливали грабителей и насильников. Ночью, дорогими автомобилями заманивали в засады автоугонщиков, а на валюту ловили ночных «бабочек».
Благодаря тотальной слежке за алкашами они легко вычисляли самогонщиков и, прямо на их глазах, на месте преступления, хладнокровно уничтожали контрафактную продукцию, нанося им, тем самым, глубокие душевные раны и физические страдания. При этом, «Неадекватные мстители» не испытывали угрызений совести. Ведь они брали «плохой пример» с жуликов и боролись с ними теми же противозаконными методами, придерживаясь простому и справедливому правилу: «ЗУБ ЗА ЗУБ», «ГЛАЗ ЗА ГЛАЗ». В связи с этим, популярность «Неадекватных мстителей» среди народа с каждым днём стремительно росла, а их ряды постоянно пополнялись новыми «бойцами», пострадавшими от рук преступников и жаждущих им отомстить. А заодно и вернуть себе украденное барахло.
На месте ликвидации той или иной преступной группировки, «Неадекватные мстители» всегда оставляли «белую метку». Этакую своеобразную фирменную «визитную карточку», в виде бумажного кораблика из белой бумаги, символизирующего чистоту их помыслов. Чтобы бандиты, правоохранительные органы и простые люди знали о том, кто в этом городе творит это «справедливое беззаконие».
Однако нападать на «Короля преступного мира», «Мусорщик» не спешил. Он понимал, что на сегодняшний день, их «руки» ещё слишком коротки и слабы, чтобы дотянуться до горла «Антигриппина» и задушить это длинношеее, толстокожее «животное». Поэтому, набравшись терпения, он «обкатывал» и тренировал своих бойцов на мелких мошенниках и небольших бандах, мечтая о том светлом «завтрашнем» дне возмездия, когда он сможет рассчитаться с «Антигриппином» за ВСЁ и собственноручно придушить эту гадину.
Глава 11
Утром следующего дня после приезда «Бледного» и Тани, «Бабло» проснулся в прекрасном расположении духа, с торчащей под одеялом пипиской.
Не желая просыпаться, он с силой зажмурил глаза пытаясь вернуться в тот сон, где он только что оставил обнажённую Таню, с которой всю ночь играл в нарды на «раздевание».
Он умолял владыку снов Морфея вернуть его в игру и не прогонять из грёз хотя бы ещё пять минут. Ведь незадолго до его пробуждения, желая отыграться, в азарте, когда Тане нечего было уже с себя снимать, она поставила на кон свою девичью честь против трёхлитровой банки его фирменного «Coca-Coffee». И в тот самый неподходящий момент, когда они доигрывали решающую партию и «Бабло» оставалось до победы всего несколько ходов, он услышал эти противные, пронзительные, хриплые голоса «колумбийских петухов», ворвавшихся в его сон вместо «птицы сексуального счастья», от которых он и проснулся.
Однако непреклонный Морфей не внял просьбам «Бабло» и, объявив о том, что «матч» окончен и доигровке не подлежит, засчитал ему сексуальное поражение.
Утешая себя тем, что если это могло случиться во сне, то, почему бы и не попробовать взять реванш наяву, «Бабло», вооружённый голым оптимизмом, выскочил из кровати и, держась руками за ещё твёрдую от возбуждения «палку», как за рукоятку деревянной «лошадки», проскакал на ней в душевую комнату.
После душа, выпив на ходу кружечку своего фирменного бодрящего напитка, он выбежал во двор с дробовиком и, выкрикнув: «САЛЮТ В ЧЕСТЬ ДОРОГИХ ГОСТЕЙ», несколько раз выстрелил по петухам, навсегда «затыкая» эти несвоевременные «будильники» с болтающимися вместо стрелок яйцами на подбородках.
– Что случилось? – раздался встревоженный, с утренней хрипотцой, сонный голос Тани с балкона гостевой спальни.
Повернув голову на Таню, «Бабло» выронил из рук ружьё и, открыв рот, почувствовал, как твердеет его желание обладать этим совершенством, одарённым природой не только в творческом плане, но и в физическом.
Длинноногая гостья, в беленьких трусиках, облокотившись на перила балкона, испуганно смотрела сквозь свои растрёпанные длинные волосы на «Бабло» и на летающий повсюду петушиный пух с перьями.
– Да вот, решил к завтраку настрелять свежей дичи, – уставившись на упругую грудь Тани, призывно выглядывающую из-под короткой маечки, ответил «Бабло», будто говорил с грудью, а не с её хозяйкой.
– А мы думали «война началась», – немного успокоившись, зевнула Таня и, повернувшись к «Бабло» спиной, пошла в спальню, эротично виляя бёдрами.
– Может, сыграем в нарды? – с надеждой выкрикнул «Бабло» вслед уходящей с балкона Тане, с завистью разглядывая нарисованного на её плавках медвежонка, нагло обхватывающего лапами эти сочные, сладкие, медовые ягодицы.
– Я не играю в азартные игры. А вот от чашечки кайфового кофе, я бы не отказалась, – кокетливо ответила Таня и, бросив небрежно с балкона на «Бабло» воздушный поцелуй, задёрнула оконную штору.
Плотно позавтракав ощипанными и поджаренными с картошкой, наконец-то угомонившимися петухами, молчаливо лежащими под соусом на тарелках, гости отправились в ознакомительный поход по местам «боевой славы» хозяина.
Первым делом, по просьбе сердобольной ми-ми-мишной Тани, они навестили кота «Маугли» в элитной ветеринарной наркологической клинике.
Грустный, провонявший валерьянкой, ленивый кот, без всякого интереса, остекленевшим взглядом смотрел на привезённые ему гостинцы. Его спящий инстинкт, даже после демонстрации стимулирующего мультфильма «Том и Джерри», никак не реагировал на мечущихся в праздничной коробке живых мышек. А монотонное слежение за плавающими в банке яркими и разноцветными аквариумными рыбками, его постепенно погружало в дрёму.
Подарив ему на прощание надувную резиновую кошку, удручённые состоянием здоровья такого прежде озорного и весёлого «Кота в сапогах» (перелеченного в этой клинике в апатичного «Кота-зомби», напоминавшего живое чучело) Таня, «Бледный» и «Бабло» покинули лечебное учреждение с тяжёлым сердцем.
Чтобы как-то найти и вернуть пропавшее настроение, а также смыть с себя негативное, унылое, депрессивное состояние, «Бабло» предложил искупаться в реке «Каньо Кристалес», что в переводе с испанского означает – "кристальная река".
Вы только представьте, какую гамму чувств испытали гости, купаясь в прозрачной, известной на весь мир, пятицветной реке!
Из-за разноцветных водорослей и мхов, дно этого кристально-чистого водоёма переливалось красными, зелёными, жёлтыми, голубыми и чёрными красками. А плавно и грациозно извивающаяся под водой Таня, контрастирующая на фоне всей этой палитры цветов своей «русалочьей» красотой и оранжевым купальником, была тем ярким мазком, делающим эту живописную картину – ослепительным художественным шедевром, «плачущим» по кистям великих пейзажистов мира.
Накупав себе настроение и аппетит, они ненадолго заскочили в столицу Колумбии – Боготу, чтобы немного подкрепиться.
Пообедав в самом престижном и дорогом ресторане, Таня, «Бледный» и «Бабло», отправились к последней и самой «жирной» точке их сегодняшнего туристического маршрута. К жемчужине колумбийской архитектуры – готическому собору «Лас-Лахос».
Находилось это монументальное сооружение, упирающееся острым куполом крыши прямо в заоблачное небо, на высоте две тысячи шестьсот метров над уровнем моря, в невероятно красивом месте – на мосту, проложенном над рекой Гуаитара.
– Вот это и есть моя давняя мечта! Мой будущий дом, куда я и намереваюсь привести свою жену, наделив её статусом «баронессы» и хозяйки этого Замка, – пафосно представил «Бабло» гостям, ещё пока невыкупленный им у государства, туристический объект, и вожделенно покосился на Таню.
Почувствовав на себе неоднозначный взгляд «Бабло», подкреплённый тонким намёком о замужестве, Таня тоже решила сразу дать понять ненасытному похотливому «козлу», что заглядывать в чужой «огород» некрасиво и, дабы исключить даже самую слабую надежду на взаимность, абсолютно равнодушным тоном, призналась:
– Я если бы и жила в этом Замке, то уж точно не в качестве жены, а в качестве призрака. И то, только после смерти. Вы меня, конечно, извините, я не хочу вас обидеть, и тем более разбивать ваши «Хрустальные Замки», но мечтать о таком доме, на мой взгляд, могут только орки.
Ледяная фраза, хлынувшая из горячих уст Тани, моментально остудила пыл «Бабло». Он тяжело вздохнул и, обиженно кивнув «замороженным» и перекошенным от горя лицом в сторону автомобиля, неожиданно объявил:
– Тогда, поехали домой. Мне нечем вас больше удивлять. Да и подустал я что-то.
Молча проехав семь километров, подъезжая к городу Ипиалес, где и находилась резиденция «Бабло», пытаясь разрядить обстановку и разговорить сконфузившегося хозяина, «Бледный», как ни в чём не бывало, попытался завести разговор на отвлечённую тему:
– А почему вы живёте в таком небольшом и скромном городке? Вы не любите большого скопления людей?
– Мне нравится вид из окна, охватывающий сразу три вулкана. А ещё, я с детства обожаю запах жженой серы, – сухо объяснил «Бабло», раскуривая толстую сигару. – Но главная причина заключается в том, что если меня захотят власти арестовать и засадить за решётку, то отсюда можно быстро и легко свалить. Всего в пяти километрах от моего дома находится граница с Эквадором.
– А если наркобарон вынужден будет когда-нибудь бросить здесь весь бизнес и сбежать в Эквадор, то чем он там будет зарабатывать себе на жизнь? – хитро прищурив глаз, поинтересовалась Таня, поддержав инициативу «Бледного» – поболтать.
– Стану «банановым бароном», – продолжая дуться, коротко ответил «Бабло» и резко затормозил возле своего дома.
Весь вечер этого, насыщенного на события, дня, «Бабло» провёл в одиночестве, не покидая пределы своего кабинета. А когда он не составил компанию гостям на ужине, Таня с «Бледным» сделали вывод, что злоупотреблять гостеприимством «Бабло больше не стоит и дабы не обременять хозяина своим присутствием, начали собираться в обратный путь.
Ранним утром, пока ещё все спали, «Бледный» уехал в аэропорт за авиабилетами, а Таня, принялась писать хозяину прощальное письмо:
«Уважаемый, «Бабло». К сожалению, мы вынуждены покинуть ваше уютное, холостяцкое гнёздышко в связи со свалившимися на нашу голову безотлагательными делами по бизнесу. Мы благодарим Вас за ваше щедрое и заботливое отношение к нам и просим простить нас за столь срочный отъезд.
P.S. От себя лично хочу извинится за то, что не соблазнилась на титул «баронессы» и не превратила ваш «Хрустальный Замок» – в «Райский шалаш». Сердцу ведь не прикажешь? Поэтому, «не велите казнить, а велите миловать». Вы ведь, надеюсь, не только могущественный, но и мудрый благородный человек?
Ваши, «свалившиеся», как снег на голову и так же неожиданно «растаявшие», гости».
Глава 12
Бдительная соседка по нью-йоркским апартаментам «Бледного» и Тани, обратив внимание на расхаживающую возле их дома из стороны в сторону задумчивую Аню, заподозрила неладное и вышла к ней на улицу.
– У вас всё в порядке? – тихонько спросила Аню соседка, держась на всякий случай от неё на безопасном расстоянии.
– Да, всё в порядке, не волнуйтесь, – ответила Аня, исподлобья озираясь по сторонам.
– Мне показалось, что вы сильно напряжены и чего-то боитесь. Вас точно никто не обидел? – продолжая сомневаться в Аниной искренности, настойчиво допытывалась соседка, пристально всматриваясь в бегающие глаза собеседницы.
– Нет. Но с моим ревнивым и вспыльчивым характером, я в этой свободной стране, по-видимому, долго на свободе не протяну, – предположила Аня и, вдохнув через нос полной грудью свежий утренний воздух, закрыв глаза, медленно выдохнула его, пытаясь, таким образом, себя немного успокоить и взять под контроль, рвущиеся на волю эмоции. – Эх, поскорее бы приехал «Бледный». А то я не ограничусь музеями и начну бить рожу этой шалавы по всей Америке: в витринах музыкальных магазинов, в телевизорах нью-йоркских супермаркетов бытовой техники, рвать её на глянцевые кусочки в журнальных киосках, да подтираться газетами с её изображением. И, вместо того, чтобы встретить любимого с распростёртыми объятиями, встречу собственную старость в одиночестве, заточённой в какой-нибудь унылой заокеанской темнице.
– Любимого? А он разве не с женой уехал в командировку? – с ещё большим удивлением и подозрением, спросила соседка.
– А что, разве женатый мужчина не может быть любимым? И, по-вашему, мужики ездят в командировки с жёнами? – усмехнувшись, фыркнула Аня.
– Подождите. Вы меня совсем запутали, – остановила Аню, соседка. – Если она его любовница, то вы, получается, его жена? Или всё-таки вы его любовница, а она его настоящая жена?
– Всё очень просто. На тот момент, когда мы встречались с «Бледным», я состояла в официальном браке с другим мужчиной, а неофициально была любовницей «Бледного». А потом появилась эта шалава, у которой на тот момент тоже был муж. С ней-то он и загулял от меня, аж до самой Америки! А я, чтобы вернуть своего возлюбленного, бросила мужа в России и поехала за «Бледным» на край света, чтобы найти его и попытаться вернуть.
– А-а-а, значит вы обе любовницы? – сделала вывод соседка и презрительно посмотрела на Аню.
– Снова, НЕТ. Мы равноправные «стороны» любовного треугольника. Я – духовная грань чистых высоких отношений с амплуа «Джульетты», а она – физическая сторона его низких, плотских утех, грязная и развратная «Эммануэль».
– Как это? – перебила Анины объяснения, соседка.
– Да очень просто. Меня он любит сердцем, а её – членом. Что тут непонятного? – всплеснула руками от досады Аня.
– ОФИГЕЕЕЕЕТЬ! Я, честно говоря, начала думать, что вы две озабоченные похотливые сучки, «буксующие» по очереди под кобелём с гаремными предпочтениями, а у вас интриг на десять лет и тысячу телевизионных серий. Прямо «Санта-Барбара» какая-то! Здесь без бутылки точно не разобраться. Пойдём ко мне, напьёмся, и ты мне с самой «первой серии» всё по порядку расскажешь, как и с чего всё началось. Меня так сильно зацепил твой «анонс», что я хочу насладиться подробностями этого документального эротического романа, – затараторила соседка, сверкая заблестевшими от любопытства глазами. – Ты где остановилась? У тебя есть, где переночевать?
– Вообще, в гостинице. Но после музейных разборок с восковой соперницей мне возвращаться туда опасно. Меня там могут ждать юридически подкованные и физически подкаченные официальные представители мадам Тюссо.
– Вот и отлично! До приезда своего милого поживёшь пока у меня. Здесь тебя никто не найдёт. Да и «высиживать яйца своего петуха» возле его дверей, гораздо удобнее, чем ждать у моря погоды, в береговой гостинице. А у меня для тебя есть отдельная тёплая кровать, тарелка горячего супа и непромокаемая жилетка, в которую ты можешь плакаться с утра – до вечера. Ну как, согласна?
От соседки веяло такой добротой, заботой и искренним желанием помочь, что у растроганной Ани, от такого неожиданного предложения выкатилась слеза.
Одобрительно кивнув головой, Аня улыбнулась и, взяв соседку по-дружески за руку, направилась с ней в сторону её дома.
Глава 13
Выйдя из недельного запоя, посвящённого «Дню супружеской независимости», помятым, небритым, с головной болью, пустыми бутылками и карманами, «Антигриппин» понял, что в холостой жизни кроме бесспорных плюсов больше всё-таки минусов.
Во-первых, его достала казённая жрачка. Ему хотелось горячих домашних щей из квашеной капусты, студень, пирогов с его любимой начинкой, настоящей овсяной кашки. А не этой противной каши-минутки из пакета, магазинские несъедобные пельмени и соевые сосиски.
А во-вторых, ему не хватало внимания и заботы со стороны. Чтобы кто-то поднёс к кровати холодненького огуречного рассольчика, положил под голову мягкую подушку, а на голову – прохладный, влажный компресс. Чего от проституток бесплатно не дождёшься. Да и в сексуальном плане, проститутки не могли решить его половую проблему. Брезгливому «Антигриппину» было противно посещать интимные места «общего пользования». И вульгарная раскованность девиц лёгкого поведения его больше удручала, чем возбуждала. Ему всегда нравились невинные образы скромных учительниц и натуральные пышные формы чумазых доярок, без всего этого наращенного, накаченного, подкрашенного, подтянутого, косметического «тюнинга».
В общем, хорошо подумав, «Антигриппин» сделал вывод, что восседать на криминальном троне в одиночестве ему будет страшно, скучно, «страшно скучно», некомфортно и самое главное ОДИНОКО.
Чтобы покончить со своим непривычным неприятным холостым положением как можно скорее, он отменил «ДЕНЬ СУПРУЖЕСКОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ» и, объявив кастинг на освободившуюся вакантную должность «жены», начал активно возвращать себе «жениховский» опрятный вид.
Спустя три подготовительных дня, в полдень, в пустующем помещении ночного клуба, состоялся кастинг.
По старой доброй традиции, чтобы попасть в клуб, будущим «невестам» нужно было пройти «face control» и «dress code».
Внешний вид оценивали охранники, а опрятность – специально обученные служебные собаки, которые при входе обнюхивали представительниц слабого пола и, если от них пахло «нечистоплотностью» – громко начинали лаять и кусать их за неподмытые попки.
Прошедшие «dress code» девушки снимали с себя верхнюю одежду в гардеробе, причёсывались, пудрили носики, красили ресницы и губы. После чего, поочерёдно заходили за ширму-декорацию и всовывали свои очаровательные мордашки в вырезанное в ширме отверстие.
По ту сторону фанерной декорации, на высоком троне, величественно восседал «Антигриппин» и оценивающе смотрел на высовывающиеся оттуда ухоженные лица потенциальных невест. Ширма была изготовлена в виде огромной свадебной фотографии, на которой были изображены в полный рост Аня и «Антигриппин», только вместо лица Ани была вырезана дырка, в которую и высовывались претендентки на её место. А «Антигриппин» глядел, как бы со стороны, насколько гармонично смотрится рядом с ним, та или иная девушка.
Формат самого кастинга предполагал обычный стандартный отбор, но из-за мании «Анигриппина» всё делать с шиком и блеском, он больше напоминал помпезный конкурс красоты, нежели обычные смотрины.
Бороться за титул новой «криминальной королевы красоты» пришли представительницы разных профессий: учительницы, медсёстры, продавщицы, горничные, официантки, секретарши, профессиональные проститутки (маскирующиеся под массажисток), массажистки (маскирующиеся под проституток), студентки (не желающие учиться) и домохозяйки (не желающие работать).
В первом, «интеллектуальном», отборочном туре, девушкам предстояло блеснуть эрудицией и ответить на несколько простых вопросов:
– Сколько будет, если два умножить на два?
– Кто является первым космонавтом в истории?
– Леннон – это вождь революции или лидер группы «Битлз»?
– Как проверить: сырое яйцо или варёное?
– Какой главный ингредиент в салате «Селёдка под шубой», шуба или селёдка?
Во втором туре девушек ждал «конкурс купальников», где они могли во всей красе продемонстрировать свои «прелести».
А в третьем, похвастаться житейски-бытовыми качествами хозяек: пришить пуговицу, приготовить гуся в яблоках, завязать галстук, погладить брюки, оказать первую помощь мужу при алкогольном отравлении.
В итоге, до финала дошли только две участницы – учительница младших классов Маша и врач-стоматолог Наташа (заминированная вдова, подосланная капитаном Щегловым).
Мнения членов жюри разделились.
«Совет родственников», возглавляемый братом «Антигриппина» – Геной «ГематоГеном», считал, что для создания семьи и воспитания будущего потомства больше подходит учительница Маша. А «Совет друзей» жениха, возглавляемый Карлом Львовичем Цацкиным, был уверен, что здоровье и особенно зубы, гораздо дороже воспитания. А посему, новой женой «Антигриппина» должна непременно стать стоматолог Наташа. Ведь даже хорошо воспитанные дети вряд ли будут отцу жевать еду в старости.К тому же, «Властелин золотых колец» понимал, что если он сейчас поможет Наташе стать «Королевой преступного мира», то она, в будущем, поможет ему сбывать золотые коронки своим клиентам. И это «партнёрство» было ему очень выгодно.
Что касается самого «Антигриппина», то ему уже было без разницы, «кто» и «что» ему советовал.
Свой выбор он сделал уже на первой секунде кастинга, после того пронзающего до мурашек гипнотического взгляда Наташи, мгновенно превратившего «Короля преступного мира» в похотливого и беспомощного «кролика» заворожённо уставившегося на страшно-красивого «удава», бесцеремонно вползшего в его жизнь.
Ничего не видя и не слыша вокруг, оглушённый и влюблённый с первого взгляда, словно мальчишка, «Антигриппин», парализованный чарами Наташи, мог лишь восторженно следить за тем, с какой лёгкостью и дерзостью она проходила все испытания и, даже не поведя бровью, как настоящая королева, «выщёлкивала» одну за другой трясущихся от волнения конкуренток.
Да и «жениху» она не оставила никаких шансов проигнорировать её.
Ну как среди всех, одинаково и искусственно улыбающихся в тридцать два зуба, размалёванных яркой косметикой, лиц, мелькающих в дырке ширмы как слайды на экране, можно было не запомнить ту единственную ненакрашенную физиономию, нагло показывающую ему язык?
Как можно было не восхититься её чувством юмора, услышав на вопрос интеллектуального конкурса о главном ингредиенте салата «Селёдка под шубой» ответ: «ЕСЛИ СЕЛЁДКА НОРКОВАЯ, А ШУБА ИЗ РЫБЬЕЙ ЧЕШУИ, ТО – СЕЛЁДКА», а на вопрос: «Как проверить: сырое яйцо или варёное?» получить гениально-простой и практичный ответ: «РАЗБИТЬ И ПОСМОТРЕТЬ»? Как можно было спокойно и без возбуждения смотреть на её пышную грудь и подкаченную попу, во время конкурса купальников, когда в отличие от соперниц она не вышла на сцену модельной походкой как все, а грациозно, как кошка, выползла на четвереньках, плавно виляя бёдрами? И как члены жюри, после кулинарного конкурса, сожрав приготовленного Наташей «гуся в яблоках», не стесняясь, вылизывали из-под него блюдо, словно возбуждённые голодные тигры, набросившиеся на миску из-под валерьянки…
В результате, в виду явного преимущества одной из участниц, было решено данное мероприятие завершить досрочно.
Подводя итоги конкурса, «Антигриппин», не сводя налитых кровью глаз со своего нового идеала женской красоты, холодно поблагодарил всех участниц кастинга. После чего вывел из толпы за руку на край сцены свою избранницу и, объявив её победительницей, повалил, явно не ожидавшую такого поворота событий, Наташу на пол, на ходу срывая с себя и с неё одежду.
Родственники и друзья «Антигриппина», пребывая в состоянии глубокого шока, попытались затушить вспыхнувший в клубе конфуз и, подбежав к краю сцены, стали уговаривать «председателя жюри» не делать этого с девушкой, хотя бы до тех пор, пока остальные не покинут помещение. Но вырвавшийся из рычащего рта «Антигриппина» громкий крик: «ПОШЛИ ВСЕ ВОООООН!» дал понять окружающим, что первая «брачная ночь» состоится именно здесь и прямо сейчас. И что если посторонние не покинут клуб, то это интимное таинство станет для всех публичным.
Сотрудники клуба, участницы кастинга, родственники и друзья, краснея от смущения и страха, бросились наутёк в разные стороны, разбегаясь в панике «кто куда», как при пожаре.
Наташа, лёжа на спине, на твёрдом полу сцены, обратив взгляд к небу, просила прощения у мужа за предстоящую измену, торопливо шепча себе под нос, как во время молитвы, что всё это она делает во имя справедливого отмщения и чтобы вновь соединиться с ним, только теперь уже на небесах и навсегда.
– Не понял? – громко спросил у Наташи «Антигриппин», перестав возбуждённо сопеть. – Какой ещё муж? Ты что, замужем? – разочарованно спросил он и нехотя сполз с Наташи.
– Я вдова. Мой муж умер и теперь вы имеете полное право затрахать до-смерти и меня. Неужели, у такого кровожадного «Бармалея» есть принципы, не позволяющие пользоваться чужими вещами? Я ведь для вас «вещь»? Чужая игрушка, с которой вы захотели поиграться. Ведь так? – с ухмылкой предположила Наташа и, отвернув голову в сторону, чтобы не видеть противную рожу насильника, подавляя в себе рвотный рефлекс, процедила сквозь зубы: – Давайте, Ваше Величество, вставляйте уже в меня свой «скипетр власти» да и покончим с этим, одновременно. Вы – кряхтя от удовольствия, а я – крича «ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!»
– Что-то «аппетит» у меня «УПАЛ», – расстроено сообщил «Антигриппин», чувствуя в себе некоторые физиологические «смягчения» и, подозрительно взглянув на Наташу, подумал про себя:
Что делать мне теперь, ума не приложу?
Я жопой чувствую – стою у жизни на краю.
Уж больно сладкий аромат у этого вина!
Дурманит голову и манит пить его до дна.
Хотя, я пригубить его смогу и чуточку попозже,
Но впредь, хочу я для себя понять,
Какой «сюрприз» готовит мне её «бутон» из нежной кожи?
И не отравлена ли ядом эта б***ь?
Вернувшись из своих внутренних параноидальных поэтических терзаний – обратно в реальность, «Антигриппин» решил не «гнать лошадей», запрыгнув на первую встречную «кобылицу» верхом, и не скакать на ней галопом в поисках возможных приключений на свою задницу. А для начала отвести её к «ветеринару» и проверить на венерическую совместимость с ним.
– Дорогая, давай возьмём тайм-аут и сделаем это в более комфортных условиях немного погодя. Ты не возражаешь? – коротко предложил «Антигриппин», «зависшей» между двух миров Наташе и, крепко сжимая её ладонь в своей руке, спешно выбежал с ней из клуба в неизвестном направлении.
Через полчаса, Наталья сидела в уже знакомом ей гинекологическом кресле, с широко-раздвинутыми ногами к окну, обречённо уставившись в проплывающие на небе облака.
– Вынужден констатировать, что ваша спутница совершенно здорова. Правда, вам лучше не наступать…, а точнее не вступать с ней в половую связь. Так как она… Как бы вам это помягче сказать… э-э-э… хм-м-м…
– Хватит мычать, как «кастрированный бык»! Говори уже, что у неё там, со «связью»? – вспылил «Антигриппин» и со всей злости пнул по столику с медицинскими инструментами.
– Она заминирована, – быстро промямлил знакомый Наташе, только в этот раз растерянный и сильно напуганный, голос доктора.
– Как заминирована? – воскликнул «Антигриппин», вытаращив на доктора, вылезшие из «орбит» от удивления, глаза.
– Как? Как? ЖОПОЙ ОБ КОСЯК, – грубо встряла в разговор Наташа, пытаясь спасти и вытащить из этой безвыходной ситуации хотя бы доктора, не имеющего к этому покушению никакого отношения. – Я сексуальная террористка-смертница. Я состою в террористической, феминистической женской организации «ИНЬ без ЯН», – гордо заявила Наташа и с ненавистью посмотрела на обоих мужчин.
– Каких ещё, обезьян? Что ты врёшь? – завопил «Антигриппин». – Я подписан на международный справочник «Террористические организации всего мира» и никогда в нём такой организации не встречал, – весомым и вполне обоснованным аргументом вдребезги разбил только что придуманную Натальей, такую же красивую, как и она, легенду. – И что-то мне подсказывает, будто я тебя и раньше где-то видел, – прищурив один глаз, почуял неладное «Антигриппин», и судорожно начал перебирать в памяти образы жён, дочерей и сестёр своих врагов. – А не твоего ли «Мойдодыра» до дыр замыли мои «русалки» в финской сауне за то, что он не хотел отмывать свои деньги нашей палёной водкой? – осторожно предположил «Антигриппин» и стал пристально следить за реакцией Наташи, чтобы понять: промазал он или попал в точку.
– БИНГО! Угадал, старый козёл. Жаль только, что ты не на «Поле чудес» и тебе за правильный ответ не достался мой «суперприз». А так, угодил бы ты в «чёрный ящик» и сидел бы сейчас в аду, жарясь в геенне огненной, да вместо зелёной «капусты», жевал бы свои сопли зелёные.
– А с чего ты взяла, что твой «приз» мне не достанется? Мы вот сейчас аккуратненько разминируем тебя, а уж потом я и возьму свой заслуженный «приз» голенькими руками. Мы ведь сможем сделать его пригодным для использования и безопасным для его будущего обладателя? – строго спросил доктора «Антигриппин», поигрывая в руке блестящим скальпелем.
– К-конечно, с-сможем, – заикаясь, заверил доктор, испуганно косясь на скальпель. И, сглотнув пересохшим от волнения ртом слюнку, умоляюще взглянул на Наталью, чтобы она не выдала его.
– Я буду звать тебя «СЕКСБОМБОЙ»! Мы будем каждый день играть с тобой в ролевую игру «Сапёры», во время которой, я буду засовывать свой «миноискатель» в твоё взрывоопасное отверстие и проверять – не вставила ли ты опять туда, какой-нибудь детонатор? – мечтательно прикрыв глаза, громко, вслух фантазировал «Антигриппин», развалившись в удобном кожаном кресле главврача частной гинекологической клиники «ДВЕ ПОЛОСКИ», пока доктор удалял из Наташи «противотанковую» спиральку.