– Ты можешь мне не верить и считать меня сумасшедшей, но я точно уверена, что с этой статуей что-то не так. Лучше остерегаться и обходить ее стороной на всякий случай. Обещай, что не будешь к ней близко подходить. Да и Дэйва лучше предостеречь.

– Это вряд ли у тебя получится. Я то и так к ней подходить не собиралась, а вот он на нее насмотреться не может. Вряд ли он поверит в эту историю. Скорее даже наоборот, он начнет еще больше внимания ей уделять. Так что лучше ничего ему не рассказывать.

– Да, ты права. Главное ты мне пообещай, что не будешь подходить к ней слишком близко, хорошо?

– Хорошо, я обещаю тебе. Я буду подходить к ней только в крайнем случае, по работе.

– Молодец. – улыбнулась ей Дженнифер. – Ну ладно, я пойду. Меня наверное там уже заждались. – помахав на прощанье рукой, девушка направилась к двери, но перед тем как выйти она обернулась. – Увидимся вечером.

Прошло несколько дней. Все в музее были заняты подготовкой. Лизи занималась рекламой и буклетами. Не смотря на то, что у них было достаточно много других достойных произведений искусства, все же было решено сделать акцент именно на этой необычайно красивой статуе. Ведь в отличие от остальных экспонатов, у нее не было автора, от чего она казалась еще более таинственной и притягательной.

До выставки оставалось всего два дня. Лизи очень переживала и волновалась. Но причиной ее волнений была не только подготовка к презентации новых экспонатов, но и странное поведение Дэйва. Ей казалось, что после того как привезли эту статую, он стал вести себя очень отстраненно и подозрительно спокойно и тихо. Это совсем было на него не похоже. Он всегда был энергичным, веселым и инициативным. А теперь стал тихим, интровертным и отчужденным. Она не хотела верить, что во всем виновата эта статуя. Но сколько бы она себе не убеждала, все же он изменился именно после того как привезли статую. Она не знала, что ей сделать. Может, она должна с ним поговорить об этом, убедить, что лучше не оставаться с этой статуей наедине. Но с другой стороны, это же просто бред. Что может сделать статуя? Это ведь невозможно. Даже если Лизи ему об этом скажет и попросит, он просто не поверит в эти бредни.

Прошел еще один день. Все было готово к предстоящей выставке.

Вечером, перед тем как уйти домой, Лизи все же решила лично убедиться, что у нее просто слишком хорошее воображение. Она отправилась в зал, где уже стояла статуя вместе с другими произведениями искусства и ждала своего выхода в свет. В музее осталась только Лизи.

Лизи осторожно зашла в зал и на минуту остановилась в нерешительности. Она почему-то очень боялась. Но ведь бояться было нечего, наверное. Это всего лишь статуя. С этими мыслями она медленно направилась к статуе.

Подойдя ближе, все что она могла сделать – это восторженно вздохнуть. Это действительно был настоящий шедевр. Девушка стояла так красиво и спокойно. Не было ничего устрашающего или странного, что могло бы хоть как-то натолкнуть на мысль, что эта статуя может приносить несчастья. Слегка склонив голову, с закрытыми глазами, статуя девушки выглядела так, словно она на секунду замерла, задумавшись о чем-то. Почему-то девушка казалась чем-то опечаленной.

Лизи вдруг захотелось узнать, кем же была модель, и что же стало причиной ее печали. Как жаль, что автор и модель неизвестны. Неосознанно она протянула руку вперед. Ей ужасно захотелось проявить какую-то заботу или нежность по отношению к этой девушке-статуе. Но в следующую секунду ее руку сковала сильная боль. Все произошло так быстро, что Лизи не поняла, что именно произошло. Боль была слишком сильной, Лизи не могла ни о чем думать. Она могла только смотреть, как ее кисть сжимала холодная белая рука статуи. Глаза Лизи наполнились слезами от нестерпимой боли, легкие словно перестали работать. Она пыталась вдохнуть воздух, но ничего не получалось. Она попыталась второй рукой разжать плотно сомкнутые твердые белые пальцы. Но ничего не получалось. По щекам потекли слезы.

И вдруг все прекратилось. Кисть больше никто не стискивал с огромной силой. Лизи не удержалась на ногах и упала на пол. Она ощупала свою руку, на которой остался красный след от руки. Кости вроде бы были целыми, но синяк будет очень большой и заметный. Боль понемногу уходила. Она боялась поднять голову и посмотреть на статую. Если статуя могла двигаться, то она действительно могла убить мужа той женщины. Лизи боялась даже сдвинуться с места. Она смотрела на ноги статуи, но те даже и не намеревались двигаться. Неужели ей все просто показалось? Померещилось? Не может быть, ведь красные следы от руки все еще красовались на ее руки, не желая сходить. Кисть еще немного ныла, но боли уже практически не было. Лизи была полностью уверена, что рука причинившая ей боль принадлежала статуе.

Медленно поднимая голову, она осматривала статую. Ноги все также неподвижны. Юбка от платья, талия, одна рука опущена вниз, вторая прижата к груди. Ничего не изменилось. Голова все также слегка опущена. Глаза… Глаза были открыты и смотрели прямо в глаза Лизи. Мурашки не заставили себя ждать, они тут же пробежали по всему телу Лизи. Ведь глаза статуи были все время закрыты, а сейчас они смотрели прямо на Лизи. Они не просто смотрели, они словно пронизывали ее. Лизи испугавшись крепко сжала глаза, думая, что ей просто все это кажется. Но когда она их открыла, то снова встретилась взглядом со статуей. И снова табун мурашек пробежался по ней.

Не отводя взгляда, Лизи начала подниматься. Все это время статуя тоже внимательно следила за ней. Теперь они обе стояли и смотрели друг на друга. Мурашки словно поселились на теле Лизи, они никак не хотели уходить. Осторожно, Лизи сделала шаг назад. Она боялась, что статуя может пойти за ней. Но та лишь внимательно следила за движениями девушки. Еще шаг. Еще шаг. Поняв, что статуя вряд ли погонится за ней, но все равно боясь ее дальнейших возможных действий, Лизи развернулась и что есть силы побежала прочь. Только когда она выбежала на улицу, она позволила себе ненадолго остановиться и посмотреть что же происходит у нее за спиной. Но все было спокойно. Только люди, проходившие мимо Лизи на улице, смотрели на нее как на умалишенную. Лизи все еще тяжело дышала и от страха и от бега. Она никак не могла поверить, что это все случилось на самом деле. Весь оставшийся вечер она сидела дома, укрывшись пледом, и думала о том, что произошло. С одной стороны она никак не могла поверить в то, что статуя может ожить. А с другой стороны, ну не сошла же она с ума в самом деле.

И вот наступил день презентации. Лизи все утро боялась и переживала. Ей не хотелось возвращаться туда. Но это была ее работа. Она успокаивала себя тем, что там будет много людей, поэтому вряд ли что-то подобное может повториться. Уверенным шагом она направлялась на работу. Но подходя к музею, она поняла, что что-то не так. У входа столпились работники. Подойдя ближе, она поняла, что вход был перекрыт сотрудником полиции. Ее коллеги о чем-то шептались. Единственное, что она смогла понять, так это то, что в музее произошло убийство. Это очень сильно ее испугало. Но что ее испугало ее еще больше – это то, что Дэйва не было среди столпившихся возле входа коллег. Она боялась, что жертвой оказался именно он. Прошло некоторое время, их все не пускали и не пускали. Но позже вышел один из сотрудников полиции и сообщил им, что все наконец могут пройти внутрь. Всех сотрудников музея по очереди вызывал к себе следователь, для выяснения всех обстоятельств.

Наступила очередь Лизи. Когда она внутрь кабинета директора музея, который как раз и занял следователь для беседы с сотрудниками, то не могла скрыть свое волнение. Она очень хотела узнать, кто же был жертвой, но боялась услышать ответ. Обменявшись приветствиями и получив приглашение присесть на стул напротив, Лизи с радостью села, ведь у нее коленки так сильно дрожали, что она боялась, что может даже упасть.

– Расскажите мне, пожалуйста, что вы делали вчера вечером. – вежливо попросил следователь.

Естественно Лизи рассказала ему все, кроме того инцидента со статуей. Когда она замолчала, то посмотрела на следователя с надеждой. Она все же решилась задать мучавший ее вопрос.

– Прошу вас, пожалуйста, скажите мне. Кто?

– Что «кто»?

– Кто умер? Это сотрудник музея? Это же не Дэйв?

– Дэйв?

– Да, Дэйв – это один из наших сотрудников.

– Нет, я могу вас успокоить, это не сотрудник музея. Единственное, что я могу вам сказать это то, что ночью в музей пробрался вор. – после этих слов следователя у Лизи появилось два чувства. Первое – это облегчение. Убитым был не Дэйв, и это было настоящим облегчением для Лизи. Второе – шок.

– Вор? К нам в музей? Но у нас не так много ценных произведений искусства.

– В том то и странность. Зачем? И кто его убил?

– Почему так на меня смотрите? Я не знаю ответы на эти вопросы.

– Знаете в чем еще странность?

– В чем?

– Незадолго до убийства вы входили в тот зал, где был найден убитый. Но покидали в этот зал е просто второпях, вы убегали.

– Это была не я, если вы на это намекаете. Вы можете посмотреть записи с камер наблюдения. – и тут Лизи застыла. Ведь на камере мог быть запечатлен тот момент со статуей. А значит, если статуя двигалась, то на записи все будет видно. – Да, посмотрите записи, и вы все увидите сами.

– К сожалению, камера перестала работать именно в тот самый момент как вы туда зашли и не работает до сих пор. И все, что мы смогли увидеть на камере с соседнего зала, как вы входите туда и как выбегаете оттуда. Больше туда никто не заходил и не выходил.

– Не может быть. Но если больше никто туда не заходил, как же вор пробрался внутрь? – Лизи никак не могла поверить в происходящее. Каждый новый день приносил ей все больше и больше проблем. Неужели следователь думает, что она могла кого-то убить?

– Он пробрался через вентиляцию. Скажите мне честно, что произошло в этом зале? Что вас так напугало?

– Ничего. – дрожащим голосом ответила Лизи.

– Поймите, вы должны быть честны со мной. Расскажите, мне всю правду иначе вы сделаете хуже себе.

– Поймите, если я расскажу вам, вы мне не поверите. Вы решите, что я сумасшедшая.

– А вы попробуйте.

Лизи ничего не оставалось, как рассказать обо всем честно. Естественно, следователь ей не поверил. Как он сказал, когда он пришел на место преступления, статуя была с закрытыми глазами. Но что его удивило больше всего – это то, что убитый лежал именно возле нее. Однако верить в то, что это статуя могла убить вора, он не желал. Лизи пыталась его убелить в правоте своих слов. Она даже предъявила ему синяк на руке в качестве доказательства. Но даже это не убедило его.

Таким образом, Лизи и попала под подозрение. С ней разговаривали психиатры и врачи. Они убедились в том, что она вменяема. Но все хором утверждали, что все это галлюцинации, а все из-за переутомления на работе. Они так профессионально ей объяснили, что даже она начала верить в то, что это лишь галлюцинации.