Я открываю глаза. Свет слишком яркий, я моргаю и щурюсь. Где я? Что это за сон такой странный? Я упала в пропасть, значит, я умерла? Я пытаюсь понять, начинаю осматриваться по сторонам. Голова совсем не вертится, поэтому я просто вожу глазами по помещению. В голове какая-то каша. Какой-то странный сон. Платон. Платон стоит и смотрит на меня. Я так рада видеть его. Я должна рассказать ему, что это я его мама. Я открываю рот и пытаюсь что-то сказать, но не могу выдавить из себя и звука. Становится страшно. Меня словно парализовало. Но вдруг я ощущаю, что Платон ласково гладит мою руку по тыльной стороне и улыбается мне.

– Все хорошо. – говорит он мне. И на душе сразу становится легче. Я ему верю. Рядом с Платоном стоит кто-то еще. Я присматриваюсь и понимаю что это Марк, но он уже не такой молодой, каким я его знаю. Это что реальность? Я больше не сплю? Или я все еще в подсознании брожу? Голова немного кружится, хотя я лежу и почти не двигаюсь.

В комнату забегают люди в больничных халатах. Они взволнованы.

– Что случилось? – спрашивает один из них, наверное, самый главный среди них.

– Она очнулась. – отвечает Марк.

– Что? – врач смотрит с неверием на него. Затем он быстро подходит ко мне и начинает задавать вопросы. А я ему ответить ничего не могу, не получается. Он говорит, чтобы я моргала определенное количество раз, чтобы ответить да или нет. Это все правда? Это мне не снится? Я не могу в это поверить, точнее могу, но с трудом. Врач задает, как мне кажется, глупые вопросы, хотя, наверное, так положено. Он начинает задавать вопросы обо мне, помню ли я, как меня зовут, помню ли свое прошлое, что со мной произошло. Еще спрашивал о самочувствии. Отвечаю ему, но не отвожу глаз от Платона и Марка. Я счастлива от того, что они рядом со мной сейчас, даже если это просто шутка моего подсознания и я все еще сплю. Но внутри такое чувство, что все самое плохое осталось позади. Особенно ясно это чувство ощущается, когда Платон и Марк смотрят на меня с такой теплотой в глазах, что я ее ощущаю физически.

Потом врачи решили, что раз у меня так все хорошо, то можно попробовать и покушать самостоятельно. И в этот момент я вдруг поняла, что очень сильно хочу пить и есть. Еще меня решили посадить, подняли верхнюю часть кровати, чтобы я сидела, а не лежала. Так все странно и необычно. А я даже сказать ничего не могу, молчу и только смотрю по сторонам. Платон все время держит меня за руку, я, сколько есть сил, сжимаю ее в ответ.

– Еда может показаться отвратительно на вкус, но надо пересилить себя и хотя бы немного поесть. – говорит со мной врач. Я киваю ему в ответ. – Теперь вам надо будет учиться всему заново – ходить, кушать, разговаривать. Не переживайте, со временем все получится, всему научитесь. Вы очнулись после такой долгой комы. Шансов было очень мало, что вы очнетесь. Еще меньше шансов было, что вы будете в таком ясном сознании как сейчас. Вы могли просто остаться в вегетативном состоянии на всю оставшуюся жизнь. Вам действительно очень повезло. – значит, все-таки это не шутка. Я наконец-то выбралась оттуда. – Первое время вы все равно будете много спать. Не бойтесь засыпать, вы теперь точно проснетесь. – я киваю. Но мне, наверное, все равно будет страшно. – Я должен еще вас кое-о-чем предупредить. Вы очень быстро изменитесь внешне, вы будете быстро стареть. Проснувшийся организм теперь будет нагонять все прошедшие годы. Вы не должны этого пугаться. Самое главное, что вы теперь с нами в полном сознании, понятно. – я снова киваю. Значит ли это, что сейчас я выгляжу моложе, чем должна? – Пытайтесь говорить, но не утруждайте свои связки слишком сильно, по чуть-чуть. Что ж, думаю, самое основное я сказал, а теперь пора есть.

Медсестра приносит поднос, на котором стоит несколько небольших пиал. В каждой из них разное по цвету пюре и еще в одной творожок. И еще маленький бокал с водой. Медсестра ставит поднос на выдвижной столик и берет ложку, наверное, чтобы покормить меня.

– Подождите. – Платон останавливает ее. – Я сам покормлю ее.

Медсестра отдает ложку ему. Я смотрю на него, а затем на бокал с водой. Пить очень хочется, как ем сказать об этом?

– Хочешь пить? – спрашивает он. Я улыбаюсь в ответ и киваю. Так приятно слышать голос своего ребенка. Платон берет бокал и салфетку, подносит к моим губам. Я приоткрываю их, и он вливает чуть-чуть. Я пытаюсь глотать, но получается с трудом. Горло так и не слушается меня. Платон вытирает салфеткой то, что пролилось мимо рта. Так приятно, что он сейчас рядом и заботится обо мне. – Еще? – спрашивает он. Я мотаю головой. – Попробуешь поесть? – осторожно спрашивает он. Я киваю. Конечно, больно осознавать, что я совсем не видела, как он растет, что я так много пропустила. Но зато он сейчас рядом. И вдруг я понимаю, что потеряла из вида Марка. Я начинаю озираться по сторонам и нахожу его прислонившегося к окну. Он видимо отошел туда, чтобы спокойно наблюдать оттуда. Он, наверное, также как и я не верит в происходящее. Но как только я посмотрела на него, он отвел взгляд. Почему? Он злится на меня?

Но тут меня от размышлений отвлекает Платон, он подносит ложку с пюре для меня. Я пробую есть. На вкус это просто отвратительно. Но врач сказал, я должна учиться есть сама, и я послушно пытаюсь проглотить это пюре. Платон уговаривает меня съесть одну чашечку пюре.

Потом врач разрешил нам погулять. Как я буду гулять? Мне даже сидеть самостоятельно сложно. Ноги словно деревянные, управлять ими оказывается так сложно. Платон помог мне сесть на кровати. Я хотела попробовать встать, но медсестра сказала, что это подождет и привезла коляску. Платон еще немного стеснялся меня, он не знал, как ко мне подступиться, чтобы помочь сесть в коляску. Медсестра уже сама хотела помочь мне, как вдруг чьи-то руки подхватывают меня, крепко и надежно сжимая в объятиях. Слабыми руками я обвиваю его шею и прижимаюсь. Я так соскучилась по нему.

Я вернулась. Теперь я точно знаю, что это не сон. Марк рядом, я ощущаю его тепло. Я ощущаю его не так как во сне, сейчас я уверена, что он рядом. Я чувствую, что я под защитой. Он сажает меня в кресло и не смотря мне в глаза, уходит, но я успеваю схватить его руку. Он оборачивается, я ласково улыбаюсь ему. Он отвечает мне горькой улыбкой. Почему? Что же произошло?

Мы выходим вчетвером – я, Марк, Платон и медсестра. Столько мыслей в голове, а думать не получается. Все мысли столпились и смешались, я не знаю о чем думать. Во сне такого не бывает. Свежий воздух, улица, деревья, солнце. Как же я соскучилась по всему этому. Все молчат, мы просто наслаждаемся садом. Так хорошо. Марк и Платон рядом со мной, большего мне и не надо. Через час медсестра говорит, что пора обратно в палату. Надо снова кушать. Фу, как вспомню про этот вкус, то так противно становится. Но надо. И мы возвращаемся в палату. У меня уже взрослый сын, а я не могу к этому привыкнуть, я чувствую себя все такой же незрелой и молодой. И только Марк напоминает мне о том, что прошли годы. Почему он так себя ведет? Как научусь говорить, сразу же спрошу.

Так проходит день. Платон рассказывает о своих друзьях, о работе, о детстве. Я слушаю. Марк уехал, ему позвонили с работы, что-то срочное. Жаль. Но ведь он же приедет, ведь так? Временами я пытаюсь как-то отвечать Платону, у меня начинает получаться, только голос очень сильно хрипит.

– Ничего, что тебе приходиться со мной тут возиться? – я спрашиваю сына своим хриплым голосом.

– Ты что, мама. – «мама» из его уст – это самый лучший подарок в моей жизни. – Я так долго тебя искал. Я очень хотел увидеться с тобой. Я… я хотел кое-что спросить, можно?

– Конечно, спрашивай.

– Ты видела, что-нибудь, пока была в коме? – спрашивает он. Наверное, он хочет понять, действительно ли мы виделись во сне.

– Да. Я много чего видела. Но главное, что я видела там тебя. Прости. Что не узнала сразу. Я ведь должна была.

– Значит. Это все было на самом деле? Это была ты?

– Да.

– Это просто удивительно. А что с тобой произошло тогда?

– Когда я зашла в твое воспоминание?

– Да.

– Я увидела там себя и тебя маленького. Видимо это шокировало меня настолько, что меня вытолкнуло из твоего лабиринта. После этого я начала смотреть все свои воспоминания до конца.

– И ты помнишь последнее, что с тобой случилось?

– Да. Я шла по дороге с другом и все. Видимо, меня сбила машина.

– Да, это так. А что потом? Как у тебя получилось выбраться?

– Лабиринт начала рушиться, и я прыгнула в пропасть. А потом очнулась здесь. Скажи, я ведь, правда, не сплю?

– Нет, не спишь. – Платон подходит ближе и обнимает меня. – Это не сон.

– Я так счастлива сейчас.

– Я тоже.

Платон отстраняется и садится обратно на стул возле кровати.

– Скажи, а почему Марк так себя ведет? Он обиделся на меня?

– Папа? Нет, скорее наоборот. Он винит себя во всем.

– В чем?

– Что не смог тебя защитить. Что лишил меня матери, ничего не рассказал о тебе.

– Глупый.

– Ничего, вот тебя выпишут, отвезем тебя домой и будем жить счастливо все вместе.

– Вместе? – сердце взволновалось, услышав это слово.

– Конечно, вместе.

– А что если отец Марка будет против? – от своих же слов мне стало страшно. Хотя, с другой стороны, чего мне бояться? Если все это время Марк заботился обо мне, он наверняка готов ко всему.

– Ты о дедушке?

– Да.

– Он умер, уже давно, как и бабушка.

– Прости, я не знала.

– Все нормально. Это было давно.

Наступило молчание. Меня почему-то клонит в сон. Я почти ничего не делала, а так устала. Хотя мой организм уже отвык от сильных нагрузок, наверное, поэтому. Платон уложил меня, накрыл покрывалом и сидел рядом, пока я не уснула, а уснула я очень быстро. Так прошло несколько недель. Марк приходи утром и вечером. Но вечером он приходи так поздно, что я уже спала. О том, что он приходит, говорил мне Платон. А вот сын все время проводит со мной. Он кормит меня, гуляет со мной. Мы вместе играем и смотрим разные фильмы. Оказалось, что мы с ним говорили о разных фильмах про динозавров. Я не смотрела «Мир Юрского Периода», а он не смотрел «Парк Юрского Периода». Поэтому мы решили посмотреть все части вместе. Это было здорово.

И вот, наконец, настал день выписки. Я уже привыкла ко вкусу еды, теперь я не считаю его противным. Я научилась ходить, но пока только в сопровождении. Я теперь уже точно понимаю и осознаю, что все вокруг это не сон. Теперь я различаю действительность со сном. И это просто потрясающе. Сегодня Марк и Платон заберут меня из этой больницей. Я немного переживаю, сама не знаю почему. Может, потому что Марк так и продолжает меня сторониться. А что если Марк не сможет приехать из-за работы? Он и так со мной мало видится и общается. Надо с ним точно поговорить. Я конечно, хотела ему дать время, но кажется уже край.

– О, папа написал. – говорит мне Платон. Неужели не приедет? – Пишет, что уже почти доехал, так что давай потихоньку собираться.

– Хорошо. – говорю я и слегка привстаю на кровати.

– Нет, нет, сиди. Я сам.

Платон собирает те вещи, что он за это время купил и подарил мне, в сумку. Затем к нам приходит медсестра с документами. Она говорит, что и как надо будет делать, что надо будет к ним еще несколько раз приехать, чтобы сделать еще несколько анализов. После этого она уходит и привозит коляску.

– Я могу и сама дойти до выхода. Платон будет держать меня.

– Еще успеете, пока лучше не перенапрягаться.

– Ну, хорошо.

***

Я помогаю маме встать с кровати и пересесть в коляску. Она сильно постарела за это время. Это незаметно, но у нее появились седые волосы. Но все равно она почему-то выглядит молодо, наверное, она так и осталась в душе той молодой девушкой. Наверное, она пока не может осознать то, что уже взрослая. Именно поэтому я разговариваю с ней на «ты». Я хочу, чтобы она как можно дольше чувствовала себя молодой. Ведь это так тяжело вдруг стать взрослой.

– Уже собрались? – папа заходит в палату.

– Да.

– Хорошо. Тогда поехали. – отец подходит к коляске, берет за ручки и выкатывает в коридор.

Я вижу, что ему очень нравится заботиться о маме. Я вижу, что он очень хочет быть рядом с ней все время. Но он не может из-за работы и из-за вины, которую он чувствует. Но мы с мамой считаем эту вину беспочвенной. Думаю, надо будет сегодня с ним об этом серьезно поговорить. А то мама, кажется, не решается сказать ему об этом. А я вижу, что они любят друг друга, я хочу, чтобы не было этой неловкости между ними.

На улице папа берет маму на руки, не позволяя ей встать, хотя он может и сама пересесть из коляски в машину. Посадив ее на заднее сиденье, он обходит машину и садится рядом с ней. И мне ничего не остается, как сесть на переднее сиденье рядом с водителем. Все-таки отец себя странно ведет. То он возлагает всю заботу о маме на меня, то вдруг посягает на заботу о ней ни с того ни с сего.

– До свидания! Спасибо вам большое за все! – говорит мама из машины и машет рукой провожающим ее медсестрам и врачу.

Мы уезжаем. В машине мы почти не разговариваем. Мы быстро приезжаем домой. Отец и в этот раз хотел отнести маму на руках.

– Не надо. – говорит она. Ее голос уже не такой, как в первые дни после ее выхода из комы. Теперь ее голос звучит ясно, звонко и мелодично. Он тоже остался молодым, даже немного детским.

– Почему? – папа просто в недоумении.

– Я хочу зайти в дом на своих ногах. – отвечает мама.

– Хорошо. – он встает рядом с открытой дверью машины, освобождая путь маме, но при этом он протягивает ей руку для поддержки. Мама пользуется его расположением и, опираясь о его руку, выходит из машины.

– Ого. – говорит она, когда ее взгляд упирается в дом. – У тебя такой большой и красивый дом. – она смотрит то на дом, то на отца.

– А ты раньше здесь не бывала? – спрашиваю я. И я тут же понимаю, что сморозил глупость. Конечно, она ведь из своего города никуда не уезжала.

– Нет, я никогда здесь не была. Красиво. Двор такой большой и сад.

– Теперь ты будешь жить здесь. – голос отца немного дрожит от волнения.

Он ведет маму внутрь, я встаю с другой стороны и тоже беру ее под руку, чтобы ей было легче идти. Так мы и идем втроем, мама посередине, смотрит то на меня, то на папу. Она кстати ростом чуть ниже меня и папы. Видимо ростом я тоже в отца. А вот характером точно в маму. Мы с ней очень хорошо ладим и понимаем друг друга. Мы заходим внутрь.

Мама сразу же начинает осматривать все вокруг с таким милым любопытством.

– Да, я и не думала, что ты настолько богат. – говорит она обращаясь к отцу.

– Надо помыть руки. – он ведет маму в ванную комнату на первом этаже.

Почему он сразу повел ее туда? Это странно. Я быстро поднимаюсь в свою комнату, оставляю там сумку, быстро мою руки и спускаюсь вниз. И как раз вовремя, они уже выходят из комнаты.

– Чем займемся? – спрашиваю я.

– Будем обедать. – отвечает отец.

– Обедать?

– Да.

Мы идем на кухню. Как только мы заходим внутрь, я вижу, как у мамы широко открываются глаза от удивления. Что же она такого увидела необычного в нашей кухне? Я поворачиваю голову в ту же сторону и тоже удивляюсь. Я не ожидал увидеть кухню, полностью украшенную шариками. На столе много всяких вкусностей, а на окне висит надпись «Добро пожаловать домой». Неужели это все приготовил для мамы отец? Он ведь даже мне об этом не сказал и не предупредил.

– Что это? – тихо шепчет мама.

– Это обед в честь твоего возвращения.

– Ты сам все приготовил?

– Да.

Мы ведем маму к столу и сажаем во главе стола. Папа садится слева, а я справа.

– А где Надежда? – спрашиваю я отца.

– Я дал ей сегодня выходной.

– Значит, ты сам все это сделал?

– Да.

– А кто такая Надежда? – настороженно спрашивает мама. Она, наверное, ревнует.

– Это наша помощница по дому.

– Ясно. – она тут же успокаивается. – Спасибо.

– Что? – папа очень удивляется.

– Спасибо за то, что все это сделал для меня.

– Не надо меня благодарить. Я ведь так виноват перед вами обоими.

– Нет. Ты ни в чем не виноват. Наоборот, ты не дал мне умереть, ты меня спас. Я ни в чем тебя не виню.

Они сидят и улыбаются друг другу. Я так давно не видел, как отец улыбается. И от этих двух улыбок на душе становится так приятно.

– Что ж, давайте уже есть, а то я голодный.

– Давайте.

– Тебе ведь уже можно есть такую еду? – беспокоится отец.

– Да, мне уже можно все.

– Ну, вот и здорово.

Мы принимаемся за еду.

– Слушай, ты оказывается очень вкусно готовишь. – мама хвалит папу.

– Я старался. – он старается этого не показывать, но я вижу что ему очень приятно.

– Пап.

– Да.

– Я пригласил Максима к нам, он должен сейчас приехать. Он очень хотел познакомиться с мамой. Ты же не против?

– Конечно я не против.

– А ты мам?

– Я буду рада с ним познакомиться. Ты столько о нем рассказывал, что мне самой хотелось с ним встретиться.

– Здорово.

– Кстати, я вдруг сейчас поняла, что коридор и лестница мне показались такими знакомыми. Кажется, я видела их во сне.

– Во сне?

– Да, пока была в коме. Мы с тобой были вместе в том сне.

– Ты мне тоже часто снилась.

Раздается звонок в дверь.

– Это, наверное, Макс. Пойду, открою.

Я быстрее бегу открывать дверь.

– Привет.

– Привет. – отвечает он мне.

– Ты даже цветы купил? – спрашиваю я, увидев в его руке корзинку, в которой стоял горшок с цветком.

– Да. Не могу же я с пустыми руками прийти.

– Ясно, идем.

Я веду его на кухню.

– Здравствуйте, с выпиской вас. – говорит Макс как только заходит туда. – А вы очень красивая и выглядите молодой.

– Спасибо. – отвечает мама с улыбкой.

– Меня зовут Максим.

– Я знаю. Приятно познакомиться, а меня зовут Маргарита. Проходи, садись.

– Это вам. – Макс протягивает маме корзинку с цветком. – Платон говорил, что вы предпочитаете цветы в горшках.

– Да. Не люблю срезанные цветы, мне их жалко. – мама принимает подарок и внимательно рассматривает. – Спасибо. Ах, это же маргаритка! Спасибо тебе большое.

Мы садимся и продолжаем наше маленькое застолье. Мы разговариваем, смеемся, прекрасно проводим время.

– Мы пойдем с Максом в мою комнату.

– Хорошо, идите.

Я считаю, что надо дать им время побыть наедине. Да и мне многое надо рассказать другу. Мы поднимаемся ко мне в комнату.

– Садись на кровать. – говорю я ему.

– Ну и как ты? – спрашивает Макс, усаживаясь удобнее на кровать.

– Просто не верится. Представляешь, я ведь нашел ее. Она сейчас в нашем доме. Это просто потрясающе.

– Я рад за тебя.

– Я когда, понял, где она может находиться, то сразу же побежал в ту больницу.

– Значит, она там была?

– Да. Все это время она была так близко. Когда я туда пришел, там как раз был отец. Он мне все рассказал. И вдруг раз и мама очнулась. Именно в тот день, когда я туда пришел. Это просто чудо какое-то.

– Это точно.

– И она меня узнала! Представляешь?

– В смысле? Она поняла, что ты ее сын? Вот это да.

– Я сам некоторое время был в таком шоке. Но ты еще не знаешь самого главного, я в это до сих пор с трудом верю.

– Что такое?

– Я когда приехал после поездки, долго думал обо всем. И вдруг понял, что у отца точно должна быть где-то ее фотография. И я ее нашел.

– Нашел?

– Да. Она стояла на самом видном месте. – я встаю с место и иду к столу, чтобы взять ту самую фотографию. – Он просто ее согнул, чтобы маму не было видно. А мне ведь ни разу не пришло в голову проверить именно эту фотографию, которая стояла прямо на его столе в кабинете. Вот смотри. – я показываю фото.

– Ого, она почти не изменилась, немного старше выглядит, но не так уж сильно.

– Да. И когда я увидел ее фото, я узнал ее.

– Узнал? В смысле ты вспомнил ее?

– Нет. Я ее узнал. Это ведь она мне снилась.

– Та самая Маргарита?

– Да. И когда я спросил маму об этом, она подтвердила. Это действительно была она. Представляешь? Я все это время разговаривал и виделся во сне со своей мамой. Поэтому она меня и узнала. Ведь она видела меня взрослого во сне. А она думала, что все еще молодая, поэтому она во сне была такой юной.

– Да ладно? Не может быть.

– Вот и я до сих пор в шоке от этого. Мистика.

– Ага.

Вдруг мы услышали шаги и голоса в коридоре. Мы подходим к двери, и я слегка ее приоткрываю. Мы видим, как отец осторожно ведет маму по коридору. Наверное, она устала, и он ведет ее в комнату. Или может он решил показать ей дом. И в этот момент я чувствую какую-то целостность, завершенность. Теперь все на своих местах. Теперь все будет хорошо.

– Они такие счастливые и влюбленные. – констатирует Макс.

Я лишь молчу в ответ и наблюдаю за ними из-за двери. Затем мы прикрываем дверь и возвращаемся на свои места.

– Поздравляю.

– Спасибо.