До места где-то несколько часов ехать, все это время бы болтали и иногда играли в словесные игры. Так, не замечая, как быстро идет время, мы и добрались до городка. Мы решили сразу же начать со школы, поэтому и едем туда. Но когда мы тужа приезжаем, то нас ждет огорчение. Ведь сегодня суббота, уроки уже закончились, в школе почти никого нет и расспросить хоть кого-то мы не можем.

– Что будем делать? – спрашивает Максим.

– Не знаю. Я ведь не знаю, где она жила. Если бы я хотя бы знал имя и фамилию, было бы гораздо легче. Можно попробовать поспрашивать людей вокруг. Вдруг повезет.

– Давай попробуем. Все равно больше ничего не остается. Теперь надо ждать понедельника.

– Да. – грустно отвечаю я.

– Давай, не грусти. Мы ее найдем. – друг уверенно посмотрел на меня.

До самого вечера мы спрашивали прохожих, показывая фото моего отца в молодости. Но его так никто и не узнал. Мы успели несколько раз перекусить. А вечером мы поехали искать место, где можно переночевать. Гостиница была небольшая. Но нам разницы не было. Мы так сильно устали, что уснули очень быстро, под негромкий шум телевизора.

Глава одиннадцатая

***

Платон снова исчез. Что-то в этот раз он слишком быстро проснулся. Опять я ему не успела рассказать о лабиринте. Почему? Почему уже во второй раз я не успеваю это сделать? Может, лабиринт этого не хочет? Нет, что за бред вообще. Это лабиринт воспоминаний, моих воспоминаний, а не действий и решений. Что ж, подожду, пока он снова заснет, и сразу расскажу ему о нем.

Интересно, Марк действительно ждет моего пробуждения? А что если мы с ним поссорились и расстались? Может, поэтому у меня такая боль в сердце, когда я хочу посмотреть следующие воспоминания? Наверное, правда, что-то случилось. Он меня не ждет. Я теперь никому не нужна. Никому кроме Платона. Но ведь он тоже может это говорить просто из вежливости. Хотя мне так не кажется. Я все-таки верю в то, что мы с ним обязательно увидимся в реальности и подружимся.

Я сижу в комнате и не знаю, что мне делать. С одной стороны надо ждать Платона. А с другой стороны – надо что-то делать. Может, стоит сводить Платон в мой лабиринт? Хотя зачем ему чужие воспоминания. Интересно, сможет ли он найти свою маму. Ведь это практически невозможно. Он ничего о ней не знает. Почему папа ему не рассказывает ничего о ней? Может она слишком глубоко ранила его? Но ведь ребенок имеет право знать кто его родители.

Становится слишком скучно просто сидеть и ждать. Чем же заняться пока он бодрствует? Кстати, а почему я не могу попасть в сон Марка? Или хотя бы Кирилла? Почему только Платон и только теперь? А что если они все забыли меня? Может я не нужна ни Марку ни Кириллу. Надо уже чем-то заняться, а то я все время буду думать о ненужных вещах. Все будет хорошо. Какая разница, ждет меня там кто-то или нет. Сейчас самое главное найти какой-то выход.

Где еще может находиться выход в сознание? Между сном и явью очень тонкая грань, но где мне ее найти? Не буду же я просто бесцельно бродить по снам. Это будет слишком странно. Как проснуться? Я не знаю. Может если Платон меня найдет, то сможет разбудить? Я очень на это надеюсь.

Я уже не могу сидеть на месте и поэтому просто встаю и начинаю бродить по комнате. Быстрее, Платон, пожалуйста, засыпай быстрее. На меня давит одиночество. Раньше оно так не чувствовалось, пока Платон не появился. Теперь же я ощущаю острую нехватку в общении. Да мне бы хватило даже простого молчаливого присутствия живого человека.

Терпения не хватает, и я выхожу из дома. Снаружи темно. Все спят, и только одна я хожу по двору туда-сюда. Я немного прикипела к этому миру. Надеюсь, что когда я наконец-то очнусь, то время от времени буду сюда попадать. Сейчас сон кажется слишком реальным, не таким как раньше. Раньше, когда я была еще в сознании, сны были мутными и расплывчатыми. Даже в начале, когда я сюда попала, то же было так. Но чем дольше я тут нахожусь, тем реальнее все кажется. Надеюсь, это не скажется на моем сознании. А вдруг это плохой знак? Что если это так и я останусь здесь, пока мое тело не умрет?

Вдруг дверь моего дома открывается изнутри. Я поворачиваюсь в ту сторону.

– Вот ты где, а я тебя по всему дому ищу. – говорит мне выходя из дома Платон.

– Я вышла, а то не могла уже сидеть в четырех стенах. Как проходят поиски? – интересуюсь я.

– Пока не очень. Мы поспрашивали в округе, показывали фото моего отца, но его пока никто не узнал. В понедельник пойдем в школу, попытаемся там что-нибудь разузнать.

– Не кисни, все будет хорошо. Кстати, я все хочу тебе рассказать про лабиринт.

– Лабиринт? Какой еще лабиринт?

– Сейчас я тебе все объясню. Только давай зайдем в дом, а то перебудим всех моих соседей.

– Но ведь они нереальные.

– Ну и что, я все равно их уважаю и люблю. Все-таки они – мое творение.

– Ясно. Ладно, идем. – Платон открывает дверь и вежливо пропускает вперед. Он заходит вслед за мной, закрывая дверь и усаживаясь рядом со мной на диван.

– Давай, рассказывай.

– В общем, когда я попала сюда. Точнее, когда я очнулась в этом сне, я ничего не помнила и не понимала. Я думала, что у меня какие-то галлюцинации или что я умерла и попала в ад. Я никак не могла вспомнить хоть что-нибудь о себе. Сначала я вспомнила свое имя, и это было случайно. Только со временем я начала догадываться, что сплю. Было очень тяжело в то время. И потом вдруг я оказалась в лабиринте. И в этом лабиринте была всего лишь одна дверь. И я зашла туда. Там я увидела, как отец подливает яд в молоко. Потом зашла мама и дочка. Я пыталась их предупредить, но не выходило. Это не было похоже на обычный сон. Родители выпили молоко, а девочка не стала. И тогда я поняла, что это был не сон, а воспоминание. Мое воспоминание. Я не знаю, почему именно оно было первым, может, чтобы встряхнуть меня. Я не знаю. Но так я вспомнила, как умерли мои родители.

– Я… я не знал, что с тобой такое произошло. – грустно прошептал Платон.

– Ничего. Это было тяжело принять, но так случилось, этого уже не исправить. Мне все еще тяжело это вспоминать, но не так как раньше. Но хватит об этом. Потом начали появляться другие двери в воспоминания. И так понемногу я вспоминала все больше и больше. Воспоминания были разными и счастливыми и не очень. Некоторые я видела со стороны, а другие своими глазами. Но после воспоминания с первым поцелуем, когда я вышла, я почувствовала боль в сердце. Словно одно из следующих воспоминаний напомнит мне о глубокой ране, о чем-то очень печальном. И я испугалась. Я решила не смотреть, что произойдет дальше. Я боюсь. В мире сновидений проще. Особенно после того как я научилась им управлять, теперь стало проще. И мне страшно увидеть что-то трагическое, а вдруг это ранит меня так сильно, что я вообще не захочу покидать этот мир.

– Ясно. Но вдруг это поможет тебе прийти в сознание?

– Я не знаю. Но недавно я подумала, что возможно есть дверь в сознание, раз имеются двери в воспоминания.

– И что?

– Я обошла весь лабиринт в поисках. И я наткнулась на кое-что странное.

– Что именно?

– Это были три двери. Они стояли рядом друг с другом, но отдельно от всех остальных воспоминаний. Одна из них вела в сон, другая была похожа на склад. Где хранятся все увиденные мною сновидения. А третьей двери не было, вместо нее была пропасть, огромная черная пропасть. От одного ее вида мне стало страшно. Я даже боюсь думать о том, куда она может вести. Такое чувство, что если я зайду туда, то исчезну совсем.

– Ого. И что там совсем ничего не видно в это пропасти?

– Совсем ничего – сплошная тьма.

– Ужас. Аж мурашки по коже.

– Вот так. А ты как думаешь, стоит ли мне смотреть, что будет дальше?

– Рано или поздно все равно придется вспомнить. Так что я бы посмотрел и принял бы любые воспоминания. Ведь они часть тебя.

– Наверное, ты прав. Надо будет набраться смелости и посмотреть.

– Я бы многое отдал за то, чтобы вспомнить те минуты или может даже дни, которые я провел с мамой. И неважно, какие они были – счастливые или горькие.

– Ты такой молодец. Ты так любишь свою маму, хоть и не знаешь ничего о ней. – у меня даже слезы наворачиваются, когда вижу его печальное лицо. Хотела бы я ему помочь. – Слушай, а ведь я, возможно, смогу тебе в этом помочь.

– В смысле? Как?

– Если у меня есть лабиринт с воспоминаниями, то и у тебя наверняка есть. Давай попробуем его найти.

– Но как? Что нужно для этого сделать?

– Так, надо подумать. Я появлялась в лабиринте, когда очень хотела о чем-то вспомнить. Давай сделаем так. Мы возьмемся за руки, чтобы не потеряться если что. Потом ты изо всех сил начнешь думать о своей маме. А дальше, посмотрим. Давай?

– Хорошо. – неуверенно отвечает Платон. Его руки дрожат, когда он берет меня за руки, а ведь это всего лишь сон.

– Не переживай. – пытаюсь я его подбодрить. – Ничего страшного не произойдет, если не получится. А если получится, то тебе будет проще найти маму. – он кивает мне в ответ. – Так, а теперь закрой глаза, чтобы легче было думать. – Платон закрывает глаза по моей просьбе. – А теперь думай о том, как сильно ты хочешь вспомнить свою маму.

Мы стоим несколько минут. Платон морщит лоб, но вокруг ничего не меняется.

– Так. – резко говорю я и Платон от неожиданности открывает глаза. – Попробуй не просто думать, дай волю чувством. Покажи свое истинное желание, подумай о том, какая она мола быть. Хорошо? – Платон кивает мне в ответ. – Хорошо. А теперь закрывай глаза.

В этот раз все проходит лучше. Платон закрывает глаза и уже не морщит лоб. Я вижу, что он пытается все представить. И вокруг все начинает меняться. Мой дом медленно, но верно превращается в лабиринт. Но этой не мой лабиринт. Здесь другие двери. На них другие надписи и рисунки. Значит, получилось?

– Можешь открывать глаза. – говорю я ему.

Платон открывает глаза и начинает удивленно озираться оп сторонам, а затем направляет свой взгляд на меня.

– У тебя получилось.

– Правда? Это и есть лабиринт воспоминаний?

– Да. Осталось только найти нужную дверь.

– И как это сделать?

– Для начала можно просто ходить и смотреть надписи с рисунками. Может что-то из этого поможет.

– Хорошо.

Мы начинаем внимательно рассматривать все двери. Все они связаны с его отцом. А значит, они нам не нужны. Мы идем дальше.

– Подожди. – говорит Платон. – А здесь важна хронология?

– Да, а что?

– Просто я заметил, что в той стороне, в которую мы идем, находятся воспоминания, когда я уже становлюсь старше.

– Значит нам в обратную сторону.

Мы разворачиваемся и идем обратно. Чем дальше мы идем, тем больше Платон начинает волноваться.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Скоро ты ее увидишь. И тогда ты поймешь, что тебе делать дальше.

– Ты права, но мне все равно страшновато.

– Я же с тобой. А со мной ты можешь ничего не бояться.

Платон улыбается мне в ответ. Ему вроде бы становится легче.

– Смотри! – говорю я резко остановившись и показывая на одну из дверей. – Кажется мы с тобой слишком отвлеклись. – дверь, на которую я указывала, была золотой. Это значит, что воспоминание очень ценное. И на двери было написано лишь одно слово «Мама». Я сама невольно начинаю волноваться. Мне так приятно, что я смогла ему помочь. Он, наверное, вообще с ума сходит от всего происходящего. Я смотрю на Платона, а он смотрит на эту дверь широко распахнутыми глазами.

– Давай, открой. – говорю ему я. Он переводит свой шокированный взгляд на меня. – Иди, не бойся.

Платон делает шаг к двери и протягивает руку к ручке двери. Он застывает в таком положении на несколько минут. Такое чувство, что он сомневается в том, стоит ли ему вообще открывать дверь или нет.

– Ты чего? Ты же так этого хотел? Давай, открывай! – я слегка ругаю его.

– Я боюсь. Мне страшно. А вдруг я ей не понравлюсь?

– Ты что? Это же воспоминание, она тебя даже не увидит.

– И все равно. Мне страшно. Может, ты зайдешь?

– Зачем?

– Посмотришь, что там.

– Ты боишься, что за этой дверью что-то плохое?

– Да.

– Не надо бояться. Дверь золотая, а это значит, что воспоминание очень ценное. Там не может быть ничего плохого.

– И все равно. Маргарита, пожалуйста, зайди туда первая. А я сразу после тебя зайду, обещаю. Я не знаю почему, но я очень сильно волнуюсь.

– Хорошо. Я зайду первая.

– Спасибо.

– Трусишка. – улыбаясь говорю я.

Я подхожу к двери и открываю ее. Она открывается наружу и Платон не видит что там внутри. Я смотрю внутрь, потому перевожу взгляд на Платона, но его уже нет. Он снова исчез.

***

Я слишком сильно волнуюсь. Я слежу за Маргаритой, за выражением ее лица. Жду, что же она скажет мне. Она открывает дверь, заглядывает внутрь и исчезает. Дверь резко закрывается, оглушая громким хлопком. Словно кто-то внутри против вторжения извне.

Куда пропала Маргарита? Почему вдруг исчезла? Что же там внутри такого? Я стою перед этой дверью и не знаю, как поступить. Становится еще страшнее после того, что только что произошло. Дверь закрыта, но она в отличие от Маргариты никуда не исчезла. Я все еще могу зайти и посмотреть. Нет, я не буду заходить. Может быть я и трус, но заходить в ту же дверь, из-за которой исчез человек на моих глазах, я не очень-то хочу. Вместо этого, я быстрым шагом ухожу подальше от этой двери. Я бегу по коридорам лабиринта и громко зову Маргариту. Я пытаюсь ее найти, но ее нигде нет. Она действительно исчезла. Что же с ней произошло? Где она? Может она очнулась? Что же случилось?

Пока я об этом думаю, все вокруг меняется. Я снова в доме Маргариты. Но ее нет даже здесь. Я выхожу из дома. На улице все еще темно и все спят. Но Маргариты нигде не видно. Что же это такое? Я начинаю переживать и волноваться за нее. Надеюсь, ничего плохого с ней не случилось. Я возвращаюсь обратно на всякий случай. Лучше подождать ее внутри. Рано или поздно она сюда придет. Она знает, что я буду ее здесь ждать.

– Эй, вставай уже, соня. – слышу я голос и с трудом разлепляю глаза. – Хватит уже спать. Дело ждать нас не будет. – Максим стоит надо мной со стаканом воды, который вот-вот нагнется под опасным углом.

– Все-все, встаю я. Убери воду.

– Вот так бы сразу. Я аж испугался, ты так долго не реагировал на мои слова.

– Да ладно?

– Ага. Ты будильник вообще не услышал, ни свой ни мой. Хотя я долго не выключал твой, надеялся, что сам все-таки его выключишь.

– Ого. Я даже не слышал его. – отвечаю ч, вставая с кровати.

– Хорошо, хоть проснулся, а то я уже собирался принять экстренные меры.

– Да я вижу.

– Иди умываться, я уже умылся.

– Хорошо. – я иду в ванную.

Мы доедаем то, что осталось из еды, которую для нас приготовила Вероника. Все-таки надолго ее хватило. Но теперь придется еду покупать, но это ничего. Я думаю, у меня вполне достаточно денег. Я умываюсь, вытираю лицо полотенцем и смотрю на себя в зеркало. Я сейчас выгляжу очень уставшим, прямо как отец в последнее время. Неужели сны с Маргаритой меня так изматывают? Или это только из-за последнего сна? Хочется спать, я зеваю. Но надо идти. Надо искать маму.

Мы с Максом собираем все необходимые вещи и идем. Мы снова идем к школе, потому что не знаем где еще можно искать. Мы продолжаем спрашивать прохожих, но кто-то просто проходит мимо, кто-то смотрит на фотографию и лишь пожимает плечами. Со временем я начинаю замечать, что мне встречаются люди, которые проходили уже мимо нас вчера. В их глазах читается сожаление и некоторое недоумение. Они, наверное, думают, что мы какие-то сумасшедшие, вот так вот искать просто по фотографии. А они даже не знают, что мы ищем совсем не его, а того кто его хоть когда-нибудь видел и помнит.

– Слушай, кажется это бесполезно. – говорит мне Макс.

– Да ладно? Я знал, что так будет. Но мне ничего не остается. Как только надеяться, что случится чудо, и я найду хоть кого-нибудь, кто может что-то знать.

– Да я понимаю, но мне кажется стоять на одном месте – это не дело. – объясняет мой друг.

– И что ты предлагаешь?

– Мне кажется надо сменить место.

– Но куда нам еще ехать? Мне отец только это место показал.

– Ты посмотри на фото.

– А что с ними? – я опуская свой взгляд вниз на фотографии, что у меня в руках.

– Там нет фото, где он стоит возле школы. Эти фото сделаны где-то в другом месте. Я думаю надо проехать этот город вдоль и поперек и найти все эти места. В школу мы приедем еще завтра, а сейчас надо посмотреть по этим местам.

– Да? – я не знаю, ведь там все-таки он либо один, либо с друзьями, которые вряд ли именно те друзья, из этого городка. Но возможно Максим и прав. Да и стоять на одном месте, надеясь, что подойдет нужный человек, тоже не стоит. – Хорошо. Давай попробуем.

– Только давай сначала перекусим, а то есть охота. – предлагает он, а его желудок пытается поддакивать ему, хоть у него это и невнятно получается.

– Давай тогда начнем искать места и как только найдем какую-нибудь кафешку, то тогда там и поедим? – предлагаю я ему компромисс.

– Хорошо. Я согласен.

– Слушай, а откуда начнем? – спрашиваю я его, пока мы идем к его машине.

– Не знаю, надо посмотреть по карте.

Мы садимся в машину, я достаю телефон, и мы начинаем исследовать карту и решать, с какого места начать.

– А тебе машину не надо заправить?

– Ох, точно. Да надо бы.

– Давай тогда сейчас поедем на заправку, помнишь перед въездом в город была, где-то здесь. – я показываю на карте. – А потом вот отсюда начнем и дальше по порядку.

– Отличная идея.

Мы едем на заправку. Там я вижу одного работника, на вид такого же возраста, как и мой отец. Я решаю подойти к нему.

– Здравствуйте, а вы случайно не знаете этого человека? Не видели его где-то лет двадцать назад здесь?

– Ох, ну ты и спросил. – говорит мне мужчина. – Нет, я не помню такого. А зачем ты его ищешь?

– Я не его ищу, а его старых друзей. Хочу сделать ему подарок.

– А как зовут его друзей?

– Я не знаю, он мне не рассказывает. Вот хотел попытаться найти сам.

– Ясно. Удачи тебе в поисках.

– Спасибо.

Я отхожу подальше, но потом останавливаюсь, разворачиваюсь и иду обратно.

– Извините, а нельзя где-нибудь приклеить здесь это фото и оставить номер телефона?

– Да, пожалуй, можно.

– Спасибо. А вас не будет скотча или клея?

– Сейчас принесу.

Думаю, это неплохая мысль. Вдруг повезет и мне позвонят? Я приклею фото и внизу подписываю свой номер телефона.

– Спасибо! – кричу я мужчине.

– Пожалуйста, надеюсь, ты найдешь, кого ищешь.

Я иду обратно к Максиму. Он уже заправил машину и рассчитался.

– Ты чего там делал?

– Да, мне идея одна пришла в голову. Как мы раньше до этого не додумались. Можно же расклеить фото с номер телефона в некоторых местах. Также будет эффективнее. Ведь так?

– Так-то да. Но могут и позвонить какие-нибудь идиоты.

– Это тоже возможно. Но мне кажется это стоит того.

– Окей, тогда надо будет распечатать побольше фоток. Тогда пока будем ехать смотри по сторонам, если попадется какая-нибудь печать надо сразу зайти. И про кафешку не забудь.

– Да, да, я помню.

Мы едем в город. И в скором времени встречаем первую кафешку. К этому времени мы уже такие голодные, что нам уже разницы нет, хорошая она или нет. Нам лишь бы поесть. К счастью, неподалеку оказывается и печать.

Остаток дня мы ищем места с фотографий. Мы находим все и там сразу расклеиваем фото. К вечеру мы уже вымотанные едем обратно в гостиницу, где как раз и ужинаем. Наконец мы заходим в свой номер.

– Завтра тогда в школу сначала? – заканчивая свой вопрос зеванием, говорит Макс.

– Ага. – зевая ему в ответ коротко отвечаю я.

– Я первый в душ. – сонно продолжает он и плетется в сторону ванной.

– Хорошо.

Вроде бы ничего такого не делали, но очень устали. Бедный Макс, сколько ему приходится терпеть из-за меня. Да, он отличный друг. Ему хватает пятнадцати минут, и он уже выходит в халате. Я следую его примеру и тоже иду в душ.

И вот, наконец, мы ложимся спать. Скоро увижусь с Маргаритой. А ведь я так был занят, что совсем забыл о том, что случилось в прошлый раз во сне. Надеюсь с ней все хорошо, и я ее увижу сегодня.

Я засыпаю очень быстро.

Я просыпаюсь от звука будильника. Что же это? Что мне снилось? Я плохо помню, но там точно не было Маргариты. С ней сны всегда ясные, а сегодня все было так размыто и непонятно. Почему она мне не приснилась сегодня? С ней что-то случилось? С не точно что-то случилось.

– Ты чего сидишь? – говорит мне Макс, возвращаясь из ванны.

– Маргарита куда-то пропала. – говорю я ему.

– В смысле? Какая Маргарита? А, это та девушка, что тебе снилась?

– Да. Это очень странно.

– Но ведь это всего лишь сон. Может она вообще ненастоящая?

– Нет, она настоящая, я уверен. Вчера она почему-то исчезла прямо на моих глазах. Я ее искал, но так и не нашел. А сегодня вообще ее не было.

– Может завтра появится.

– Нет. Понимаешь, она вчера хотела мне помочь. Она помогла мне попасть в лабиринт моих воспоминаний.

– Куда?

– Лабиринт моих воспоминаний. Мы даже нашли дверь, где хранились мои воспоминания о маме. Но мне было так страшно туда зайти, что я попросил ее первой посмотреть. Но как только она посмотрела, то исчезла.

– Ого. А ты что? Посмотрел?

– Нет, я испугался. Я пытался найти Маргариту, но так и не вышло. Она куда-то исчезла, ее даже дома не было.

– Дома? У нее, что во сне свой дом?

– Да. Это было нашим основным местом, где мы могли найти друг друга.

– Ну и ну. Я и не думал, что у вас все так серьезно.

– Только не смейся.

– Да не буду я. Может, ты зря переживаешь, может сегодня ночью она тебе приснится?

– Надеюсь, что ты прав.

– Давай, уже иди, умывайся. У нас с тобой сегодня важное дело планируется.

Он прав. Но Маргарита тоже стала важна для меня. Я чувствую, что несу ответственность за нее. Ведь я ей обещал помочь.

– Слушай! А ты про Маргариту ничего не узнал? – кричу я из ванной со щеткой во рту.

– Нет. Мне позвонят, если что-нибудь найдут.

– Ясно. Жаль.

– Да не парься ты так. И Маргариту мы твою найдем, и маму тоже.

– Маргарита не моя.

– Да ладно. А мне казалось, она тебе нравится.

– Она мне нравится, но не как девушка, а скорее как очень хороший друг. Или даже старшая сестра.

– Ага-ага.

– Да, правда. Между нами нет ничего такого. Просто она меня всегда поддерживает и я ее тоже. Мы как брат и сестра друг другу. А точнее мы друзья по несчастью.

– Как это?

– Оба ищем. Я ищу маму, а она ищет выход из этого сна.

– Значит, ты правда веришь ей.

– Да, верю. С ней сны слишком ясные и отчетливые. И взгляд у нее как у настоящего человека. В отличие от других людей, я вижу как она выглядит и помню даже после того как проснусь. Поэтому я верю ей.

– Ясно. Надеюсь, мы сможем ее найти. – так заканчивается наш утренний странный разговор о Маргарите.

Мы собираемся и едем к школе. Я очень нервничаю, ведь сегодня может много решится.

Надеюсь, нам удастся в этот раз хоть что-нибудь узнать.