Офсайд

Глава 15
Отчаянные времена

Чейз

Когда мы с Бейли закончили взбираться по вмурованной в землю лестнице, то повернули к просвету между деревьями. Я немного запыхался, но не потому, что преодолел два длинных лестничных пролета (я мог бы сделать это и во сне), а из‐за близости Бейли.

Мне было все труднее сохранять спокойствие.

– Вау, – выдохнула она. – Отсюда же виден весь центр города.

Она последовала за мной к скамейке из кованого железа, стоявшей на самом краю склона. Перед нами раскинулся город, мерцающий в темно‐фиолетовых сумерках. Вдоль извилистого горизонта тянулись небоскребы, в некоторых окнах все еще горел свет. А по переплетающимся дорогам размытым красно‐белым пятном двигался поток машин.

Я все еще не был уверен, почему привел ее сюда – в место, куда не только никого раньше не приглашал, но о котором даже не упоминал в разговорах.

– Вид отсюда потрясающий. – Откинувшись назад, Бейли скрестила ноги.

Я не мог не смотреть на них. Длинные и стройные. Образ Бейли, перегнувшейся через барную стойку в «ИксЭс», не выходил у меня из головы.

– А вид рядом тоже неплох.

Бейли изогнула губы, а ее щеки покрыл румянец, оставшийся едва заметным в тусклом свете. Она бросила на меня взгляд и заявила, что не может понять, шучу я или нет. А это означало, что заигрывал я в последнее время хреново. Вероятно, из‐за недостатка практики и отсутствия вышеупомянутого спокойствия.

– Как ты нашел это место? – Бейли с серьезным видом изучала мое лицо.

– Иногда, в межсезонье, я приезжаю сюда на пробежки. Ну, знаешь, для разнообразия, отвлечься от рутины. – Я вытянул перед собой ноги и положил руку на спинку скамьи. – А на финише беру напиток с сахаром и возвращаю все потраченные калории. Весь секрет в балансе.

– Должно быть, это приносит свои плоды, раз уж вы, ребята, обставляете нас в турнирной таблице.

– Видимо, так, – пожал я плечами. – Возможно, тебе стоит сбежать на спасательной шлюпке, пока корабль не потонул. Еще не поздно присоединиться к нашей команде.

– Продолжай мечтать, – рассмеялась она, покачав головой.

Мы замолчали, наслаждаясь видом, но образовавшаяся тишина не была в тягость. Оказалось даже приятно проводить время с кем‐то, кто тоже не считал нужным заполнять каждую секунду бессмысленной болтовней. Через некоторое время мы продолжили обсуждать учебу, хоккей и другие дружеские темы.

Но поток моих мыслей вырвался наружу прежде, чем я успел его остановить.

– Не обижайся, но я понять не могу, как тебя угораздило встречаться с Моррисоном? – спросил я. – Ты такая классная, а у этого придурка личностных качеств как у картонной коробки из‐под молока.

– О боже, – Бейли, которая хотела сделать глоток своего напитка, остановилась и с шумом втянула в себя воздух. – Просто идеальный момент для подобного вопроса.

Я допил остатки горячего шоколада.

– Ну правда, что ты в нем нашла? Интересуюсь для друга. – Я помолчал. – Ладно, я и есть этот друг. Просто я любопытный ублюдок.

Я размышлял об этом больше, чем был готов признать, но так и не нашел ответа. Бейли была умной, горячей и забавной. Такая девушка могла заполучить практически любого. Я не мог понять, почему она вообще уделила этому придурку время, не говоря уже о том, чтобы встречаться с ним.

Так вот что такое ревность? Мне это чувство не нравилось. Ни капельки.

Бейли, рассматривающая городской вид, нахмурилась.

– Честно говоря, я и сама не знаю. Мы начали встречаться еще на первом курсе. Полагаю, иногда мы просто привязываемся к людям и затягиваем то, чему уже давно пора закончиться. Видимо, я была слишком молода и наивна.

– Ага, теперь‐то ты повзрослела. Тебе уже двадцать один. Фу, старушка, – втянул я воздух. – О молодости она тут рассуждает.

– Подожди, – нахмурилась Бейли. – А когда у тебя день рождения?

– Третьего января.

В детстве меня это раздражало. Поскольку мой личный праздник мерк по сравнению с Рождеством и Новым годом. Но когда дело касалось хоккея, лучше даты и придумать было нельзя, ведь так я всегда оставался самым старшим в дивизионе. Прибавьте сюда еще и то, что я был больше остальных игроков, так что рядом с ними казался гигантом.

– Так, получается, ты старше меня, – заметила Бейли.

– Не прикапывайся к словам, – отмахнулся я от нее.

– От нашего разговора у меня волосы седеют, так что, возможно, ты прав. – Она помолчала, наморщив нос. – К тому же, разве я не рассказала тебе все о Люке, когда пьяная делилась своей биографией?

– Не совсем.

Той ночью она упомянула только несколько деталей. А именно, что Моррисон был подлым обманщиком, который пренебрегал своими обязанностями в спальне и никогда не ублажал свою девушку ртом, что было чертовым издевательством. Но я не хотел, чтобы Бейли чувствовала себя неловко, поэтому не собирался вдаваться в подробности прямо сейчас или когда‐либо еще. Если только эта тема не всплывет во время того, как я сам буду ублажать ее.

То есть я надеялся вспомнить об этом в будущем, но пока не мог оценить, возможно ли это. Может, назвавшись другом Бейли, я подписал себе смертный приговор.

– В этом нет ничего интересного, – сказала она и, застегнув оливковую куртку, уткнулась лицом в воротник. – Мы встречались, а теперь расстались. Конец.

– Ладно, пришла пора двигаться дальше, – тихо присвистнул я.

– Почему ты вообще устроил допрос о моей личной жизни? – она повернулась ко мне лицом, наклонила голову и пронзила испытующим взглядом ореховых глаз. – Почему тогда я не могу спросить, чего ради ты меняешь девушек как перчатки?

Я приподнял брови и невозмутимо встретил ее пристальный взгляд.

– Полагаю, ты только что это сделала.

Что ж, этот вопрос не предвещал ничего хорошего. К тому же, заявлять, что я меняю партнерш как перчатки, было преувеличением. У меня все же существовали критерии отбора. Просто они не были… жесткими. Давайте оставаться реалистами. Я был молод и одинок, а девушки буквально бросались к моим ногам. Так с какой стати мне им отказывать?

Хотя в данный момент я поубавил обороты – не вынужденно, а только потому, что каждое сообщение с предложением весело провести время приходило от любой другой, но не от Бейли. Я раздумывал о том, чтобы все‐таки откликнуться на чей‐нибудь зов, посмотреть, смогу ли выбраться из ловушки собственного разума, но что‐то не очень и хотел.

Объективно говоря, ждать предложения от Бейли было бессмысленно, тем более – в ближайшее время. Но некоторые части моего тела не слишком заботила логика, так что вот он я, практически новоиспеченный девственник.

И понятное дело, я ни с кем это не обсуждал.

– Ответь на вопрос.

Я чувствовал себя глупо, потому что у меня не было достойного ответа.

– Потому что могу? – пожал я плечами.

– Парни устроены совсем иначе, – пробормотала Бейли, глядя на свой красный бумажный стаканчик.

– С чего ты взяла?

– Потому что я бы… так не смогла. Переспать с незнакомцем.

Хорошо, что той ночью мы не занялись сексом. Она бы жалела о случившемся, жалела обо мне.

– Не то чтобы я хотел указать на недочеты твоей теории или рассуждать, что хорошо, а что плохо, но многие девушки этим занимаются.

– Видимо, так и есть, – промычала она, заправляя прядь волос за ухо. – Может, дело во мне.

– В этом нет ничего плохого, – заверил я.

– Не знаю. Как видишь, моя верность мало мне помогла.

Я знал, о чем она, но не хотел неловкости между нами. Знать кое‐какие личные детали жизни Бейли, когда она даже не догадывалась, что мне о них известно, означало стоять перед чертовой моральной дилеммой. Это было несправедливо. Но я также не хотел дразнить ее и вести себя как придурок.

Она вздрогнула, потирая руки.

– Мне следовало надеть куртку потеплее.

– Становится довольно прохладно, – заметил я. – Кажется, нам лучше вернуться. Может, твои соседки решили куда‐нибудь сходить или их гости уже ушли.

– Хотелось бы на это надеяться.

Мы поднялись на ноги и направились к лестнице. Стало еще темнее, дорогу освещали только редкие фонари. Порыв ветра миниатюрной воронкой поднял с земли кучу опавших листьев.

– А знаешь, это немного пугает, – начала спускаться следом за мной Бейли.

Кстати, о красивом виде, – я бы спускался с ней по лестнице когда угодно и где угодно.

– Что именно, прогулка по уединенному лесу с парнем, которого не так хорошо знаешь? – сказал я, пожимая плечами. – Если только совсем чуть‐чуть.

– Идеальное место, чтобы спрятать тело, – размышляла она, держась за перила. – Но разве не было проще избавиться от меня сразу после бара?

– Я не ищу коротких путей.

– Хах, понятно.

На обратном пути к парковке Бейли запнулась о скрытый в земле корень дерева и потеряла равновесие.

– Поймал, – схватил я ее за локоть, не позволяя упасть.

– Спасибо, – отозвалась она, слегка запыхавшись.

Вместо того чтобы продолжить путь, мы застыли, уставившись друг на друга. Меня охватил адреналин, подобный тому, что я испытывал, когда забивал гол. Когда Бейли, слегка приоткрыв губы, посмотрела на меня, я понял, что все еще держу ее за руку. Происходящее напоминало момент из дешевого фильма, где герои тянутся друг к другу за поцелуем, но я не собирался испытывать судьбу дважды за день.

Даже если мне сильно этого хотелось.

Даже если раньше она поцеловала меня в ответ.

– Для той, кто не считает себя неуклюжей, ты слишком часто оступаешься. – Я мягко отпустил ее.

– Я не неуклюжая, – возразила Бейли.

Борясь с желанием улыбнуться, я украдкой взглянул на нее.

– Тогда, может, ты неуклюжая только когда рядом я.

– Может быть.

* * *

Когда мы подъехали к дому Бейли, в окнах было темно. Я снова припарковался не по правилам. Наклонившись к ее сидению, я посмотрел в пассажирское окно.

– Кажется, дома никого нет.

Бейли тоже оглянулась.

– Хвала господу, – вздохнув с облегчением, она повернулась, чтобы взглянуть на меня. – Спасибо тебе за сегодня. Мне это очень помогло.

– Обращайся.

Между нами снова повисло молчание, но в этот раз оно давило. Очень сильно. Возможно, мне стоило обнять ее, но было сложно определить, как Бейли отреагировала бы на это. Так что я ничего не сделал, как последний болван.

– Кажется, теперь я у тебя в долгу, – заметила она, отстегивая ремень безопасности.

– Я точно попрошу что‐нибудь взамен.

Бейли схватила свою сумочку и, опустив подбородок, бросила на меня суровый взгляд.

– В твоей голове снова зародились грязные мыслишки? – Ее голос был низким, немного хрипловатым. Это определенно вызывало у меня грязные мыслишки.

– Нет, – отозвался я. – Если только ты сама этого не хочешь.

Уголки губ Бейли приподнялись.

– Напиши мне.

– Напишу.

* * *

До вечера пятницы мы с Бейли почти беспрерывно обменивались сообщениями, но я так и не придумал, как встретиться с ней снова. Это отвлекало меня от игры, что было чертовски прискорбно, учитывая предполагаемое присутствие скаутов на трибунах.

Нам надирали задницы со счетом ноль – два, так что не я один был не в форме. Тренер Миллер прошелся по нам крепким словцом и умчался прочь, хлопнув дверью раздевалки. Оставшиеся переглянулись со смесью вины и недовольства. До конца первого перерыва оставалось еще шесть минут.

Сидящий рядом Даллас внимательно посмотрел на меня.

– Что с тобой такое?

– Кроме того, что играю я сегодня из рук вон плохо?

– Обычно ты просто обозлен на весь мир, – указал он на меня. – Но прямо сейчас на удивление спокоен. Даже несмотря на то, что матч идет коту под хвост.

– Просто задумался, – я не посмел бы рассказать, о чем.

– Ну так раздумайся, придурок, – скомандовал он. – Я не могу тянуть всю игру на себе.

Верно подмечено. Сегодня многие ребята были на взводе, что совсем не помогало мне собраться с мыслями. Но это меня не оправдывало. Обычно это я выводил всех из себя.

– К тому же, – понизил голос Даллас, – здесь же скауты. Соберись. Что случилось с задором, который ты показывал на последних играх?

– Два последних матча мы играли против Каллингвуда, а я их терпеть не могу…

Искреннее желание навалять значительной части команды соперника, а особенно их капитану, помогало. По отношению же к команде Новой Англии, с которой мы играли сегодня вечером, у меня таких намерений не было.

– Ну так представь, что мы играем против Каллингвуда. Рассвирепей, братан. Тебе нужно сосредоточиться.

Я кивнул. Это могло сработать. Стоило только представить, что каждый игрок – это Моррисон, и вести себя соответствующе.

Несколько минут спустя мы с Далласом вышли на лед среди первой смены игроков. Палмер, один из наших защитников, тут же получил глупое пенальти за поставленную подножку. Ну что за идиот.

Теперь нас было четверо против пятерых. Я занял позицию на слоте^[17], чтобы срывать поперечные передачи и блокировать щелчки^[18]. Правый крайний нападающий Новой Англии разогнался и отдал передачу в центр. Не сегодня, сучки. Я подался вперед, чтобы перехватить его, блокируя удар… своей лодыжкой. Жгучая боль пронзила ступню, расползаясь вверх по ноге.

Каким‐то образом мне удалось проскочить вперед и обыграть защитника, отправив шайбу Уорду. Он выровнял подачу и забил в правый верхний угол. С поднятым вверх кулаком Даллас покатился к нашей скамейке запасных.

– Отличный удар, – оценил я, приземляясь рядом с ним.

– Когда я предложил тебе план, я не хотел, чтобы ты приносил в жертву свою жалкую задницу.

– Все в порядке, – солгал я. Место удара чертовски пульсировало. Но нам нужен был этот гол.

Даллас покачал головой. Он явно распознал мою ложь.

– Так ты пригласишь ту цыпочку на день рождения Тая в следующие выходные?

Я так далеко не заглядывал. Захочет ли Бейли пойти? Нравились ли ей вообще вечеринки? К тому же, ждать пришлось бы долго. Такими темпами я увидел бы ее только через полторы недели.

Тут мне в голову пришла идея. Скорее всего, мне придется заняться учебой, но если того требуют отчаянные времена…

Глава 16
Ты слишком драматизируешь

Бейли

* * *

Оказалось, что переписка с Чейзом вызывает бессонницу. Я была слишком взвинчена, чтобы заснуть. Учитывая ранние пары по вторникам, это могло стать серьезной проблемой. Я перепробовала все: перечитала скучные книги, пересмотрела все расслабляющие шоу, даже заварила чай с ромашкой, но так и не смогла успокоиться.

Около полуночи, приняв немного мелатонина, я наконец заснула, но меня тут же разбудил грохот – словно что‐то рухнуло с большой высоты. Должно быть, соседский кот, который любил лазить по нашей пожарной лестнице. Вздохнув, я перевернулась на другой бок и уставилась на красные цифры на будильнике. Три часа ночи. Раз уж я все равно проснулась, стоило бы сходить в туалет.

Выскользнув из‐под одеяла, я со все еще слипающимися ото сна глазами пошаркала к двери и побрела по коридору. Стоило мне подойти к ванной комнате, как дверь распахнулась, и я впечаталась в широкую мужскую спину.

Я отскочила. Скорее всего, это был Пол или Эдди.

Но вот гость обернулся, и в тусклом уличном свете я разглядела знакомые черты: передо мной стоял мой брат.

– О боже! – приложила я руку к груди. Мое сердце колотилось так, будто я смотрела игру в овертайме. – Дерек, что ты здесь делаешь?

– Ш-ш‐ш, – прошипел он, схватив меня за руку. – Будь потише.

– Ты в моем доме, посреди ночи, и еще смеешь шикать? – то ли прокричала, то ли прошептала я. – Я требую объяснений.

Дерек наклонился ближе и тихо спросил:

– Можем мы хотя бы спуститься вниз?

– Ладно, – прошипела я.

Он развернулся и направился к лестнице. Я последовала за ним и включила свет на кухонной вытяжке. Когда он устроился на табурете, навалившись на ламинированную столешницу, я налила себе стакан воды. Пописать я могла и позже, сейчас мне следовало бы разобраться, что здесь, черт возьми, творилось.

– Будь добр, объяснись, – пронзая его пристальным взглядом, я оперлась локтями о столешницу.

Дерек поднял голову, разглядывая меня из‐под сдвинутых бровей. Его темно‐русые волосы торчали во все стороны, под карими глазами залегли темные круги, а толстовка была измята. Словно у него выдалась ужасная ночка.

– Я был у Джилл, – его кадык дернулся.

– Что?! – я едва не выронила стакан, который сжимала в руке. Я и так знала, что вокруг творилось что‐то странное. Но совсем не ожидала услышать, как мой брат говорит об этом вслух.

– Можешь не кричать? – нервно оглянулся он на лестницу. – Никто не должен об этом знать.

Но я была готова поспорить, что Амелия в курсе.

Я уставилась на брата, мое дыхание участилось. Внутри смешались боль, чувство предательства, разочарование и злоба. Не такому нас учили родители, и Дереку следовало бы знать, что он поступает плохо.

– Как ты мог… как она могла… – я покачала головой. – Не понимаю. Эдди же твой друг.

– Знаю, – он наклонил голову и стиснул челюсти. – Все слишком сложно.

– Уверена, что так и есть. Как долго это уже продолжается?

Он посмотрел на меня и пожал плечами. В каждой черте его лица отражалось чувство вины.

– С августа?

– Хочешь сказать, это тянется уже несколько месяцев? Да что с тобой не так, Дерек?

И тут я поняла. О боже! Должно быть, это началось в загородном домике родителей Пола. Тогда, после серьезной ссоры с Джилл, Эдди не остался с нами на все выходные.

Джилл была очень расстроена, много плакала и решила лечь спать пораньше. А мой братец вскоре последовал ее примеру.

Вдобавок ко всему они вечно друг с другом флиртовали.

– Знаю.

– Она же тебя использует, – заявила я, когда гнев заглушил все остальные чувства. – Не знаю только, для чего. В любом случае, руководствуется она не благими намерениями. Ты для нее – запасной аэродром.

И теперь я буду вынуждена смотреть на нее и притворяться, что ничего не знаю? Насколько все было запутано? Скольким людям было об этом известно? А может, Люк тоже был в курсе, но ничего мне не сказал?

– У меня к ней чувства, – тяжело вздохнул Дерек. – Так что все не так просто.

– В любом случае, в этом преступлении ты соучастник, – огрызнулась я, ставя свой стакан в посудомоечную машину.

Я всегда подозревала, что ему нравилась Джилл. Но все оказалось куда сложнее. Настолько, что ради нее Дерек забыл о моральных принципах и готов был причинить боль одному из своих друзей… и товарищу по команде.

Что касается Джилл, она всегда была эгоцентричной. Но подобное поведение было низким даже для нее.

– А ты что? – выражение лица Дерека стало суровым. – Картер?

– Я не знала, что у него есть девушка, – склонила я голову набок. – И как же ее зовут?

– Ты знаешь, что я не это имел в виду.

От его тона у меня по коже побежали мурашки. Конечно, я знала. Просто меня это не заботило.

– Картер – один из наших злейших врагов, Би. Не только для меня, но и для всей команды, – добавил Дерек.

– Ох, да повзрослей ты уже, – сказала я. – Это же только хоккей.

– Хоккей – одна из самых важных вещей в моей жизни. А ты в последнее время не относишься к этому с уважением.

– Сам спишь с девушкой друга, а мне пытаешься поставить в укор отношения между двумя свободными людьми? – ощетинилась я, взмахнув руками. – И раз уж на то пошло, Чейз относится ко мне в десять раз лучше, чем твой дружок Люк. Или ты сам.

– Я знаю, что вел себя как идиот, – Дерек снова вздохнул и покачал головой. – Я так погряз в этой ситуации с Джилл, что не сумел вовремя вытащить голову из задницы.

Я скрестила руки поверх топа своей розовой пижамы и смерила брата ледяным взглядом.

– Рада, что хоть в этом мы согласны.

– Я держался ото всех на расстоянии, потому что боялся, что правда выплывет наружу.

Дерек звучал так несчастно, будто хотел, чтобы я пожалела его, но виновником всех своих проблем был он сам. Обычно разыгрывать из себя жертву было не в его характере.

– Тебе и правда стоит опасаться, – заметила я. – Почему Джилл не расстанется с Эдди? Боитесь, что это повлияет на его игру?

Как бы нелепо это ни звучало, хоккей для команды был превыше всего остального, даже личных привязанностей. Вполне возможно, они скрывали отношения именно для того, чтобы сохранить вратаря «Бульдогов» в хорошей форме.

– Все намного сложнее.

Я выгнула бровь.

Дерек снова бросил взгляд на лестницу, а затем, понизив голос, наклонился ко мне.

– Последний раз, когда она пригрозила с ним расстаться, Эдди сказал, что покончит с собой.

У меня скрутило живот. Моргнув, я постаралась переварить услышанное.

– Какая неразбериха.

– Знаю, – пробурчал Дерек.

Как бы ужасно это ни было с моей стороны, я все же усомнилась в словах брата. Если Джилл уверила его в подобном, доверять этой информации не стоило. Она профессионально водила Дерека за нос.

– Если это правда, он нуждается в профессиональной помощи, – протерла я столешницу. – Оставаясь с ним, она только все усугубляет.

– Знаю, – повторил со смирением Дерек.

В тусклом свете я изучала его лицо: глаза мамы, нос отца, волосы такого же цвета, как и у меня. Никогда бы не подумала, что он способен на подобное.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – призналась я. – Я очень разочарована. Ты же знаешь, что все это неправильно.

– Ты же никому не расскажешь?

– Нет, – покачала я головой. – Но надеюсь, что ты соберешься и поступишь правильно. А сейчас я иду спать. Запри за собой дверь, пожалуйста.

* * *

После нашей вечерней переписки Чейз отправил мне свое эссе и обманом заставил заглянуть к нему, чтобы поработать над докладом. И под «обманом заставил» я подразумеваю, что он был и невероятно обаятельным, и невыносимо настойчивым, пока я не сдалась. Другими словами, вел себя как обычно.

Хотя не сказать, что я сильно возражала. Но то была уже совсем другая история.

К тому же встреча с ним служила приятным способом отвлечься. Я уже порядком устала от скорби по моей прежней социальной жизни и от размышлений о связи Дерека и Джилл.

Вот как я снова оказалась в спальне Чейза, хоть и при совершенно других обстоятельствах. В спальне, в которой витал восхитительный, стойкий аромат его одеколона: кожи и ванили. Нанес ли он этот самый одеколон перед тем, как заехать за мной?

Учитывая, что я, пока ждала его, сменила три наряда и по дороге к двери нанесла на губы розовый блеск, возникал серьезный вопрос – что именно мы делали?

Но я еще не была готова в этом разбираться.

Я присела на краешек кровати напротив компьютерного стола, роясь в рюкзаке в поисках распечатки, на которой отметила свои правки. Чейз оседлал стул так, чтобы оказаться лицом ко мне, повернул свою бейсболку с эмблемой «Соколов» козырьком назад и положил руки на спинку сиденья.

– Я сделала несколько пометок, – я вручила ему копию доклада с исправлениями и предложениями, отмеченными красными чернилами.

Было бы проще использовать отслеживание изменений в Ворде, но зато так Чейзу предстояло вводить каждое исправление вручную, вместо того чтобы принять их все одним щелчком мыши. Да, я помогала ему, но не собиралась выполнять за него всю работу.

Чейз прошелся взглядом по первой странице и уставился на меня.

– Черт возьми. Не думал, что все так плохо.

– Совсем не плохо. У тебя есть несколько хороших идей, и выводы подкреплены аргументами. Просто все немного… запутано.

– Похоже на вежливый способ сказать, что все плохо.

– Моим черновикам тоже не хватает четкости, – пожала я плечами. – Тебе следует перечитать и переписать уже сделанное, чтобы довести работу до совершенства.

– Ох, – он снова сложил руки на спинке стула и, драматично вздохнув, опустил голову. От этого его предплечья напряглись, и на них выступили вены. Долю секунды я смотрела на них, как загипнотизированная. С каких это пор предплечья стали моей слабостью? А у него всегда были такие большие руки?

– Кажется, мне предстоит еще много работы.

– В этом и суть домашнего задания, Картер.

Чейз был первоклассным тафгаем – одним из самых суровых игроков среди «Соколов». Все знали его умение применить физическую силу во время матча. Он превращал жизнь наших защитников в ад: расчищал дорогу, чтобы товарищи по команде могли забить, и редко позволял кому‐либо отобрать шайбу. Для человека, который был настоящей звездой на льду, в учебе он казался слишком ленив. Сразу было видно, что Картер не глуп, но ему следовало бы приложить больше усилий.

– Не стану лгать, очень тяжело заниматься тем, что в будущем точно не будет иметь для меня никакого значения.

– Но это имеет значение сейчас, – возразила я. – Я думала, ты на испытательном сроке.

– Так и есть. Черт, – Чейз закатил глаза.

– Что если позже ты все‐таки решишь получить диплом? Все может случиться. Что если ты получишь травму?

– Если такое произойдет, отсутствие диплома не станет самой главной проблемой. Я не предназначен ни для какой другой работы, – вскинул темную бровь Чейз. – Можешь представить меня в брюках цвета хаки, сидящим в тесной офисной кабинке, Джеймс?

– Нет, – признала я. Это казалось настолько нелепым, что даже вызывало смех.

– И давай уже признаем, что меня слишком легко подкупить, так что полицейским мне тоже не стать. Так что ради всеобщего блага помоги мне отредактировать это эссе и сохранить свое место в команде. Я должен заполучить контракт. Либо это, либо перспектива стать бездомным. Третьего не дано.

Я поерзала, скрестив ноги.

– Кто‐нибудь когда‐нибудь говорил тебе, что ты слишком драматизируешь?

– Я предпочитаю думать об этом как о жажде к жизни, – уголки его губ приподнялись.

– В тебе она уж точно есть.

В глазах Чейза вспыхнул огонек: он что‐то задумал.

– Ты же останешься, пока я буду вносить правки?

Играя голосом, Чейз без зазрения совести лез девушкам в голову… и между ног. Но несмотря на то, что я разгадала его намерения, трюк сработал опять. По крайней мере, голову он мне давно заморочил.

Я попыталась скрыть грязные мысли за сарказмом:

– Выбора нет. Домой меня должен отвезти ты.

– И правда, – кивнул он. – Но кому из нас вообще выпадала роскошь выбирать? Получается, свобода воли всего лишь иллюзия?

– Вообще‐то, мне нужно подготовиться к экзамену, так что если хочешь, чтобы я составила тебе компанию, то не нужно разыгрывать из себя философа. Можно просто попросить.

Я схватила свой учебник и папку и забралась на кровать так, чтобы прислониться спиной к изголовью. Мне в любом случае не очень хотелось оставаться дома. В последнее время там я чувствовала себя лишней. Отношения с Амелией и Джиллиан и так были напряженными, а когда приходил Пол (что случалось довольно часто), мы могли начать ругаться в открытую.

– Ты лучшая, – Чейз повернулся к компьютеру, хрустнул пальцами и размял шею. – Я закончу в два счета.

Я подавила смешок, едва не выпалив грязную шуточку. Возможно, я все же проводила с Чейзом слишком много времени.