На лице пара прыщей, что она всегда тщательно прячет. Никто не должен знать, что кожа у нее не такая уж и идеальная.
И не такая аристократически бледная, как все думают. А загорелая.
Угольно-чёрные волосы стянуты в неаккуратный хвост, из которого выпадают пара передних прядок. При них, при всех остальных, они всегда идеально выпрямлены и распущены.
– Без проблем. – Тянусь к цветам. Пальцы ловко зацепляют несколько стеблей за раз и срывают. – Вот. – Я протягиваю Ане два василька и одну ромашку.
– Как раз. – Она завязывает сорванными мною цветками венок. – Готово.
– Ну как вам? – Я надеваю его на голову и смотрю на подруг.
– Тебе очень идет. – Аня восхищенно смотрит на меня.
Эх, завтра я такого не услышу. Только про какую-нибудь глупую кофточку или очередные туфли…
– То, что надо. Как будто он и должен к тебе прилагаться. – Я смущаюсь от слов Ули.
Уля…с Аней они лучшие подруги, с самого детства. Только такие разные.
Уля никогда не была той, кем восхищаются, которой завидуют. Возможно, если бы не ее рост, застывший на ста сорока пяти сантиметрах и ужасный характер, то все было бы иначе.
Из нас троих она самая старшая, но выглядит ребенком. Маленьким, капризным ребенком.
Но безумно ранимым. Ребёнком, которого легко обидеть словами, который слишком наивен. Который скорее оскорбит другого, чем покажет свою боль.