Алекс выдыхает, еще раз поправляет шляпу, потом перебрасывает на бедро сумочку и идет вперед. На этой вечеринке все еще скучно и самое веселье начнется тогда, когда папы и мамы решат, что они насмотрелись и худшее уже позади, отправятся домой или в гости, или на вечеринки для тех, кому около семидесяти.
“Мы давным-давно не в школе, но они, кажется, забыли об этом!”
Они будут пить вино, бренди, коньяк и виски, курить сигары и смачивать их в алкоголе, продолжать говорить о делах или обсуждать приобретения, звать друг друга покататься на яхтах, поохотиться или еще что-нибудь эдакое.
“Интересно, кто будет выступать на этот раз?”
Она помнит, как в последний раз на мероприятии подобном этому восторженная толпа молодежи раскачивалась туда-сюда, взмахивая руками под какого-то исполнителя R’n’B. Ей хочется попасть на вечеринку от редакции, там, кажется, интереснее! Когда она была там час назад, все шло к тому, что скоро будет весело!
Босоножки Алекс тонут в мягком ковролине и не дают пробиться стуку шпилек, звонко ударяющихся о мраморные плиты коридора.
“Что-то не так!”
Она останавливается, потом делает еще несколько шагов и вновь останавливается, даже сдает назад, пятясь, не понимая, что же привлекло ее внимание.
– Я оценил. Можете перестать вышагивать туда-сюда.
Она оглядывается на мужчину, что стоит у резных перил, так же, как и Реджи совсем недавно, спрятанный в тени колоны.
– Поздравляю, – бросает она, прислушиваясь к себе. – Ваш вечер удался.
Она никак не комментирует его великодушное разрешение. Алекс проверяет все ли на месте.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Пожалуйста, будь тут!
Она хватает сумочку, раскрывает ее и едва ли не стонет от досады. Смартфон! Он не гремел в жестком футляре, сталкиваясь с ключами, помадой, пастилками для больного горла, не вибрировал, уведомляя о присланных сообщениях, потому что она оставила его в туалете!
– Может вам помочь?
– Чем? – тут же откликается она и добавляет весьма серьезно: – Спрячьтесь, пожалуйста, обратно!
Как она могла его забыть? В нем столько всего важного! В нем столько телефонных номеров! Нет, черт с ними! Их все можно восстановить! Там есть фотографии, и понять, кто есть кто, не составит большого труда. Вот тут-то опять возникает проблема номеров. Они ведь настоящие! Они ведут не на пресс-секретарей, а на реальных людей!
– Чёрт возьми!
Алекс возвращается в уборную, обшаривает все ее углы и не находит ничего, что напоминало о смартфоне. Подозревать уборщицу глупо – урны полны, кто-то оставил здесь свои кашемировые перчатки нежно-розового цвета. Телефон взял, а перчатки оставил? Может быть, это перчатки самого воришки? Вряд ли.
– Проклятье!
Это не та уборная! Алекс не понимает, совсем-совсем! Как это могло произойти? Они никуда не поднимались и не сворачивали, пришли сюда, и она переодевалась в этом жутко холодном помещении.
Здесь не холодно. Здесь тепло и пахнет иначе. Здесь пахнет какими-то розами, а там… Ментолом? Мятой? Хвоей? Бергамотом? Пачули?
Ну, конечно же! То была мужская уборная! Да, только Алекс не верится в это! Совсем.
Она выходит в коридор, оглядывается по сторонам и приоткрывает дверь с висящим на ней мужским профилем дракулы. Она не верит и поэтому отклоняется обратно. Точно! Дракула!
“Тогда что на женской?”
Она перебегает коридор в обратном направлении.
“Мартиша Адамс?”
Точно она! Ее ни с кем не перепутаешь!
– Мисс? – Ее отстраняют в сторону. – Вы позволите?
В туалете слишком много народу. Двое мужчин моют руки, еще двое разговаривают с ними, беседуют, смеются над чем-то, оборачиваются на приоткрытую дверь. Алекс отступает. Надо подождать, когда они выйдут, а потом зайти самой.
– Леди?
Ей достается еще две пары заинтересованных взглядов от мужчин, которые зашли в комнату с удобствами. День всех святых издевается над ней!
Сколько еще надо прождать, когда эти “кумушки” наговорятся? Может, и нет там уже телефона? Где вероятность того, что не придет еще кто-то? И так не будет продолжаться до бесконечности? Это что, единственный туалет на весь отель?
Алекс возвращается обратно и, как назло, не встречает ни одного знакомого. Шансов, что она найдет телефон в целости и сохранности все меньше и меньше. Она думает о звонках, о снимках в прессе, о шантаже и содрогается от предвкушения.
“Кошмар!”
Хэллоуин удался! Все это теперь не радует ее. Все это блестящее, мистическое великолепие. Она хотела прогуляться к тому небольшому парку неподалеку, там все в фонариках и тыквах, а теперь…
"Все не так страшно! Все разрешится!"
Правильнее всего было спуститься вниз, найти кого-нибудь из служащих отеля и попросить помочь ей.
– Ведьма, я тебя знаю?
ГЛАВА 10
Незнакомец у колонны попался на глаза быстрее, чем ребята в бордовых пиджаках, жакетах, передниках и платьях. Точнее, это он окликнул ее и самую малость напугал, вдруг выглянув из своей тени. Ну и костюм он себе выбрал!
– Я могу попросить вас о помощи?
– О! Это опять вы! – раздается глухим голосом из-под птичьей маски и в голосе этом слышится недовольство, смешанное с разочарованием. – Теперь вам нужна моя помощь?
Она, кажется, слышит нотки издевки, но задвигает просящийся сарказм и свое раздражение на задний план. Ей нужен ее телефон, и он поможет ей достать его! Она очень надеется на это.
– Это всего лишь вы! – в тон ему откликается она, так же сделав вид, что не сразу узнала его. – Я вижу, вы не забыли меня?
Чумной доктор остается неподвижным, разглядывая ее со своего укрытия-насеста.
– Вы напоминаете о себе уже который раз, и это начинает походить на постоянство. Естественно, я не забыл о вас.
Алекс не собирается повторяться. Ей все еще нужна помощь, а он грубит ей и хамит, и даже не собирается быть любезным. С какой вечеринки этот гад? Она ему ничего не сделала и нагрубила только в ответ.
– Что у вас произошло?
Мужчина в зловещем костюме выпрямляется и подходит к ней. Ей тревожно. Чем дальше она уходит от своего смартфона, тем страшнее ей становится. Чертова психика! До момента обнаружения пропажи все было великолепно!
– И как я могу вам помочь?
Алекс оставляет попытки сфокусироваться на его лице, не понятно на что смотреть – то ли на клюв, то ли пытаться искать глаза в прорезях маски, то ли на отсутствующий рот, закрытый темной тканью. Где птица этого чертового Элана По?
– Я хочу, чтобы вы зашли в мужской туалет!
– И только?
О да! Она способна удивлять! Гордиться конкретно в этом случае особо нечем. Ей – точно!
– Нет. Я забыла в нем свой телефон, верните мне его! – Клюв доктора поворачивается в ее сторону. – Пожалуйста.
Добавляет она торопливо.
– Вы были в мужской уборной, но теперь стесняетесь зайти в нее?
Алекс кивает. Она спешит. Будет чудом, если он так и лежит на мойке! Действительно невероятно, если ей до сих пор так никто и не позвонил. Телефон черный, практический сливающийся с темной поверхностью столешницы у рукомойника, но не заметить засветившийся экран будет невозможно.
– Тогда там было не так много народу.
– Но вы были не одна?
– Нас было двое.
Слышно, как мужчина усмехается и едва слышно говорит что-то, кажется это слово “разумеется”, но Алекс машет на это рукой, снимает шляпу, потому что она наползает вместе со светлыми прядями волос ей на лицо и мешает обзору.
– Он должен лежать на мойке, крайней, поближе к ящику с салфетками. Обыкновенный.
– С логотипом яблока?
Наверное, в другой раз его насмешки показались ей забавными. У него, кажется, сложилось кое-какое мнение на ее счет.
– Нет, обыкновенный Huawei, – отвечает она сердито.
– Чем он так дорог вам?
Алекс жмет плечами. Она не ожидала такого вопроса.
“Разве не все девушки привязаны к своим гаджетам?”
Он берет ее за руку и тащит за собой. У него шире шаг, и она едва поспевает за ним. В таком платье ей было проще задрать его повыше и сделать вид, что это футболка. Тогда ей не придется то и дело что поправлять его.
– Там много важных контактов, еще фотографии. Они дороги мне.
Вновь ей слышится что-то вроде усмешки.
– Синхронизация с google – ты не в курсе об этой функции?
– Наслышана! – огрызается она. – Я бы не хотела, чтобы эти фотографии видели посторонние люди!
В этот раз он ничего не ответил. Темная фигура мужчины, закованная в плащ, закрывающая его с головы до ног исчезает в уборной. Алекс ждет, изводится, проходит несколько долгих секунд, прежде чем тот зовет ее к себе.
– Иди сюда!
Александра игнорирует в очередной раз, делает вид, что не замечает, что птичий доктор обратился к ней на “ты”. Она открывает дверь, делает шаг и оказывается в помещении, в котором уже и нет никого, хотя еще пару минут назад оно едва ли не ломилось от народу.
“Что здесь произошло? Меня не было пару минут! К черту, главное телефон!”
В туалете стало темнее, мигают лампы на потолке, а под ногами скрипят осколки. В целости и сохранности остались лишь бра на стене.
– Черт! Ну, знала же, что надо подождать!
Она шарит глазами по столешнице, по полу, смотрит на его руки и говорит: “Ой!” Мужчина сажает ее на обжигающе холодную и мокрую поверхность мойки, разводит ее ноги и встает между ними, тем самым затруднив ее спуск и возможность бегства.
ГЛАВА 11
– Что вы делаете?
Он кладет рядом шляпу, капюшон падает ему на плечи, снимает маску, точнее задирает ее наверх и с интересом смотрит ей в лицо. Алекс испытывает что-то сродни разочарованию. Его лицо не стало более открытым, маска на лбу оставляет доступной взгляду лишь часть лица – его глаза и переносицу.
– Сколько?
Он бесцеремонно гладит ее по бедрам, запуская руки под и без того короткую, задравшуюся наверх юбку платья.
– Что?!
– Перестань! Весь этот маскарад больше ни к чему.
– Да? – переспрашивает она ошарашенно, впечатленная быстрой сменой настроения и всем происходящим. – Тогда снимайте маску!
Алекс пытается остановить его руки, что теперь ложатся ей на талию, сжимают ее и вновь приподнимают, усаживая заново, но вовсе не потому, что ей неудобно, а чтобы стать еще ближе, притянуть ее к себе, заставить обнять ногами и оказаться так тесно, чтобы ощутить его запах, его разгоряченный, напряженный пах.
“Однако!”
– Уловка с телефоном была хороша, – продолжает он сквозь ткань не то платка, не то шарфа. – Я, признаться, на какое-то мгновение поверил тебе…
От него пахнет чем-то свежим, а еще чистой одеждой, с только-только прошедшимся по ней утюгом.
“К черту! Меня сейчас изнасилуют!”
Алекс отталкивает его от себя. Она признаться немного потерялась от стремительности происходящего.
– Так сколько?
– Вы ошибаетесь!..
Она задыхается от его аромата, от захватившего ее чувства паники, от… от… приятных прикосновений его рук, таких горячих и по-хозяйски шарящих по телу, согревающих поясницу, спину, лопатки. Крючки бюстгальтера сдаются без боя, в умелых руках психопата.
– О Господи! Отпусти же ты меня!
Она не знает, за что хвататься, то ли за освобожденную грудь, за упавший на талию лифчик, то ли за его руки, что теперь гладят ее, играют с сосками, щипают. Алекс дергается, цепляясь за кран, но не собирается расслабляться и залепляет ему пощечину. Действие выходит смазанным, все из-за ткани на его лице и тут же отталкивает его от себя, так что мужчина пятится и замирает. Откуда только силы взялись?!
– Ты ошибаешься!
Она тяжело дышит, а глаза незнакомца становятся такими насыщенными, как будто даже светятся, но Алекс, в голове который мысли только что сплясали, нет, сыграли чехарду, спрыгивает на пол и бежит к двери.
“К черту телефон!”
Ее, слава Богу, никто не пытается остановить. Открыв дверь, она тут же отлетает в сторону. Алекс возвращается обратно, огибает несостоявшегося маньяка, решившего, что она проститутка, и идет к кабинкам, распахивая дверь.
– Какого черта ты творишь?!
Он держит дверь. Его глаза!
"К черту глаза!"
Там Рик с какой-то девицей и они идут прямо сюда!
– Отпустите!
– Сначала объяснение!
Алекс творит немыслимое, она хватает парня за шарф и тянет к себе, вместе с дверью, что он так и не отпустил.
“Он ведь должен быть на студенческой вечеринке!”
Она оказывается в невероятно тесном и узком помещении, силясь не сесть на унитаз или не встать в него ногой. Ненадолго. Горе-маньяк притягивает ее к себе, прижимает в одно движение руки.
– Ты сумасшедшая!
– Да кто бы говорил?! Там мой бывший парень! Не хочу, чтобы он видел…
Алекс замолкает, наваливаясь на него, зажимает его рот своей ладонью. Секунда – и они теперь не одни.
– Вот ведь стерва!
Девица пьяненько смеется, слышен шорох, сопение.
– Она решила бросить меня по телефону!
По голосу Рика становится понятным, что он изрядно пьян. Алекс прежде опасалась связываться с ним таким, предпочитая исчезнуть, оставить его одного, но чаще всего в компании с его дружками. Пьяные пугают ее, и есть откуда взяться этому неприятию.
– Давай же! – просит его невидимая для Алекс женщина, с капризными интонациями. – Я больше не могу!