Заклятие

У меня перед глазами все завертелось, и отнюдь не от кровопотери. То, как он медленно водил языком по ранке и как при этом с вызовом смотрел мне в глаза, заставило меня задрожать.

Тихий стон, слетевший с моих губ, перекрыла музыка, льющаяся из динамиков, а так же губы Анджея, вдруг оставившие мою руку и переместившиеся на мои губы.

Тело сразу же среагировало.

Мои руки потянулись к золотисто-медным завиткам на макушке Анджея, заставляя его придвинуться ближе. Сердце сошло на галоп, стоило его языку пробраться в мой рот. Привкус был просто превосходный − нежная карамель с легкой солено-металлической ноткой.

− Ты, наверное, хочешь, чтобы у меня помимо пореза еще и сердечный приступ случился… − срывающимся на хрип голосом протянула я, ощущая, как Анджей с силой прижимает меня к впившейся в поясницу столешнице бедрами.

− Я хочу, чтобы ты была моей… − с невероятной серьезностью в голосе прошептал он. − Полностью!

− Я и так твоя, − почти простонала я, когда его губы принялись ласкать кончик моего уха, а затем и шею.

Пару секунд спустя песня закончилась, а Анджей отстранился:

− Какой же у тебя превосходный вкус. И, я говорю не только про твою кровь…

Я все еще никак не могла восстановить дыхание, но, все же ответила:

− Могу сказать то же самое и о тебе, − пальцы моей правой руки ласкали его идеально выведенную скулу, − Как ты сумел вовремя остановиться?

Я знала как Анджею, порой, бывает трудно сдерживать себя вот в такие вот моменты. Он был наполовину человеком, а значит, не мог похвастаться завидной силой воли. Ему было гораздо тяжелее сдерживаться, чем обычному вампиру, а моя кровь (по его словам) была невероятно… притягательной на вкус. Ведь он уже не раз ее пробовал.

− Даниель только вчера достал очередной «запас», − прошептал он, смущаясь. − Так что, в этом плане я вполне сыт.

− Хорошо… − как-то отстраненно пробормотала я, а затем добавила: − А в каком же плане ты тогда голоден?

На моих губах заиграла улыбка. Мне был прекрасно известен его ответ.

− По-моему, ты и так это знаешь… − прошептал Анджей, снова медленно прижимая меня к ящикам.

− Нет, не знаю, − протянула я в его слегка приоткрытый рот и игриво потерлась своими бедрами о его, − Может, просветишь?

− Ну конечно, мисс Гумберт, − прохрипел он, едва прикоснувшись к моим губам, − Я хочу…

− Да? − подгоняла я, заглядывая прямо в его бездонные синие глаза.

− …обычной, человеческой еды.

− Что?! − почти обиженно протянула я, отпихивая его ладонями.

Анджей весело рассмеялся:

− Я же наполовину человек и у меня есть определенные потребности!

Я скорчила гримасу:

− Ну, конечно! Потребности у него, блин!

Весь мой «настрой» мигом растворился. Конечно, сейчас был и так не самый подходящий момент для нежностей, ведь времени до прихода мамы оставалось все меньше, а ужин еще толком не был готов, но, все же! Я весь день безумно тосковала по Анджею!!!

− Сильно болит? − поинтересовался он, кивнув на мой палец, который после… всего произошедшего и вправду почти перестал кровоточить.

− Здорово щиплет! − с некоторой обидой в голосе пробормотала я, наливая растительное масло на сковородку, − Хотя, твой «способ», кажется, действительно помог.

− Амели, давай я закончу ужин, − сказал Анджей, проводя ладонью по моей щеке, − Постоянно оттопыривая палец в сторону, ты только сильнее вытягиваешь рану, и из нее снова начинает течь кровь. Поверь мне, я это чувствую!

− И, тебе это неприятно? − почти прошипела я, аккуратно выкладывая на сковородку картофельные дольки.

Из динамиков стереосистемы снова послышался задорный голос ди-джея, который с неподдельной радостью сообщал радиослушателям о премьере нового трека Бритни Спирс.

− Так, с меня, хватит! − недовольно ругнулся Анджей и в считанное мгновение оказался возле несчастной колонки. − Против того парня я ничего не имею, но вот это вот выше моих сил!

Я почувствовала, как уголки губ мигом расходятся в улыбке:

− А что ты имеешь против Бритни Спирс?

Анджей закатил глаза:

− Только не говори, что когда-то заслушивалась ее «Oops!…I Did It Again»!!!

Я громко рассмеялась:

− Ага!!! Значит, ты даже знаешь, как называются ее хиты, музыкальный ты наш гурман!

− Мы же не в детском саду…

− Да, ладно-ладно! − протянула я, примирительно помахав ладонями. − Не вижу ничего такого в том, если парню по каким-то причинам нравится творчество Бритни Спирс! Мне лично очень нравится «Toxic»…

− Ладно, возможно, в ней есть некая доля очарования… − сдался Анджей, пытаясь найти подходящую радиоволну.

Несколько секунд по кухне разлеталось громкое, режущее слух шипение, а затем послышались глубокие гитарные рифы.

Джимми Хендрикс как раз заиграл вступление к своему знаменитому «Red House».

− С такой шикарной музыкой и готовить не страшно! − улыбнулся Анджей, двигаясь в такт музыке. − Разве это может сравниться с тем, что играло на той станции, не правда ли?

Он снова приблизился ко мне и, взяв за руку, ловко развернул вокруг своей оси. Моя спина крепко прижалась к его.

− С такими темпами твоя мама придет к пустому столу, − прошептал он, снова проводя губами по моей шее.

− Это просто непростительно… − хрипло прошептала я, когда его руки медленно скользнули вниз по моей талии.

Мир вновь завертелся перед глазами, и я поняла, что вот-вот грохнусь в обморок. В голове что-то щелкнуло, а к горлу вдруг резко подступила тошнота. Я вспомнила, что не стерла со столешницы капли своей крови.

− Что-то мне нехорошо… − прошептала я, с трудом удерживаясь на ногах, − Кажется кровопотеря, хоть и небольшая, но все же плохо на меня влияет.

− А может, это я? − усмехнулся Анджей, плотнее прижимая меня к себе и не давая упасть.

− И ты тоже, − улыбнулась я. − Но, кажется, главная причина все же действительно кроется в пальце. У меня такое ощущение, что кто-то держит передо мной окровавленную тряпку, от которой так и несет металлом…

− Может, стоит все отменить? − его синие глаза пристально посмотрели в мои.

− Нет-нет, не стоит! − отрицательно помотала головой я. − Раз мы это затеяли, то нужно довести дело до конца. К тому же я не уверена в том, что у мамы потом может снова появиться время для этого. У них в редакции уже полным ходом идет подготовка к декабрьскому номеру. Ты же не понаслышке знаешь, что значат для европейцев рождественские праздники…

− Да уж, действительно! − усмехнулся Анджей и чмокнул меня в макушку. − Давай сделаем так: ты − иди и отдохни, а я все здесь закончу!

− Но, ты же не знаешь, как правильно запекать говядину… − попыталась я отговорить Анджея.

− Доверься мне.

− Надеюсь, мама не станет тебя проклинать, − вздохнула я.

− Да я просто Бог на кухне! − с наигранной обидчивостью в голосе заявил Анджей. − Все будет Belissimo!!!

Я попыталась просчитать мамину реакцию на сгоревшую картошку и похожее на кусок резины мясо под «фирменным соусом» от Анджея и снова не смогла сдержать улыбку.

− Будем надеяться, что мама не вычеркнет тебя из списка претендентов на мою руку прямо сегодня!

С этими словами я чмокнула удивленного Анджея в уголок губ и медленно поковыляла в сторону своей спальни.

− Так, я что-то не понял… Что еще за список?

Я мигом услышала притворное недовольство в его голосе и снова улыбнулась себе под нос:

− Вот у нее и спросишь!

Добравшись до спальни и увидев, как притягательно выглядит моя идеально заправленная постель, я с трудом поборола желание взять и замертво на нее рухнуть. Голова жутко гудела, а перед глазами так и ползли неровные пятна. Кажется, порез на пальце произвел на меня довольно… сильное впечатление.

Недолго думая, я скинула с себя узкие черные джинсы и тонкий темно-синий джемпер и направилась в ванную.

Из кухни доносилось тихое пение. Анджей прекрасно попадал в ноты, задорно подпевая Фрэнку Синатре, который повествовал о том, что «жизнь такова».

Я снова невольно улыбнулась. Анджей всегда так на меня действовал. Он, и все, что с ним связано.

Оказавшись на месте, я мигом забралась в душ. Осенним вечером горячая вода − как раз то, что нужно. Приятные теплые струи мигом привели меня в норму. Я почувствовала, что неприятная тяжесть из затылка и висков куда-то испаряется, а боль в области пореза − утихает.

Выбравшись из кабины, я мигом натянула на себя заранее захваченную хлопковую футболку с эмблемой российской сборной, которая когда-то принадлежала моему отцу − заядлому футбольному болельщику.

Ткань приятно согревала кожу и доходила мне почти до самых колен.

Посмотрев на себя в зеркало, я тяжело вздохнула. Кожа лица была невероятно бледной, а под глазами проступили темные круги. Вероятно, причиной всему стала очень напряженная семинарская неделя. Вот уже несколько ночей подряд я сидела за написанием курсовой по актуальным проблемам современной филологии, и у меня никак не хватало времени довести дело до конца. Анджей и Кейша уже сдали готовые работы, а я продолжала откровенно сачковать. Думаю, что эти выходные мне все же придется провести за уроками.

Расчесав спутавшиеся локоны, я залезла в аптечку и решила наконец-то разобраться со своим «боевым ранением».

Промыв порез перекисью, а затем (для верности) еще и намазав его солидным слоем зеленки, я обмотала подушечку забавным голубым пластырем с принтом в виде россыпи мелких звездочек.

Убрав перевязочные материалы на место, я решила подкрепить все труды таблеткой парацетамола, так как боялась, что причиной головной боли может служить не пережитый шок, а простуда. Пару дней назад я умудрилась промокнуть.

Сердце в груди беспокойно колотилось. Я безумно боялась того, что маме может по каким-то причинам не понравиться Анджей. Для меня он, конечно, был самым настоящим идеалом, но вдруг, что-то в этой встрече пойдет не так? Что, если мама вдруг что-нибудь вспомнит?

Резко встряхнув головой, я попыталась отбросить от себя эти неприятные мысли и, выйдя из ванной, вновь направилась в спальню.

На мгновение мне показалось, что в комнате стало холоднее, и я включила стоящий напротив окна обогреватель.

Добравшись до гардеробной, я принялась выбирать подходящий наряд. Мои пальцы лихорадочно скользили по вешалкам, но никак не могли остановиться на чем-то одном.

«И чего ты так переживаешь? − спрашивала я сама себя, − Ведь это всего лишь ужин с твоей собственной мамой! Зачем вообще во что-то наряжаться?».

Отобрав два подходящих варианта, я оглядела платья последний раз и, спустя добрых десять минут, остановила свой выбор на черном шелковом «миди» с v-образным вырезом.

Сбросив на пол футболку, я принялась натягивать на себя платье. Когда все было готово, моя рука потянулась к молнии на спине. Пару заветных сантиметров и… замок застрял.

− Черт! − выругалась я, изо всех сил стараясь выгнуть спину так, чтобы пальцы могли достать до ползунка.

− Могу я помочь? − совершенно неожиданно послышалось позади меня.

Я обернулась и увидела в дверях улыбающегося Анджея.

− Будь добр, − тихо протянула я, поворачиваясь к нему спиной.

Холодные пальцы осторожно коснулись моей спины и, слегка опустив ползунок немного вниз, пару мгновений спустя, без каких-либо проблем застегнули мне платье.

− Спасибо, − тихо протянула я, отбрасывая волосы с плеча. − Как успехи на кухне?

− Все готово, − на одном дыхании выпалил Анджей. − Тебе не о чем волноваться. Мы успели как раз вовремя…

Я вопросительно на него посмотрела, а затем перевела взгляд на стоящие на небольшой полочке часы с витиеватым медным узором.

− Уже восемь?! Неужели я так долго провозилась? Мама должна прийти с минуты на минуту…

Я, было, бросилась в комнату, как Анджей, вдруг, преградил мне путь.

− Амели, успокойся! Не нужно так торопиться! Не думаю, что она придет минута в минуту…

Я неловко замерла на месте и посмотрела прямо на него:

− Анджей, в чем дело? Ты что, не хочешь, чтобы я шла на кухню?

В синих глазах моего любимого дампира появились хитринки:

− Ты что, не доверяешь мне как шеф-повару?

− А у меня есть на то основания? − протянула я и подняла с пола свою футболку.

− Классная футболка! − задорно протянул Анджей, а я закатила глаза. − Не знал, что ты поклонница футбола.

Я положила кофту на банкетку стоящую в центре комнат и, скинув с ног тапочки, медленно направилась к нему. Мгновение спустя мои руки уже обвили его шею.

− Ты же вроде знаешь обо мне абсолютно все…

Губы Анджея медленно скользнули по моим, а затем, вот уже второй раз за вечер, переместились на мою шею:

− Ты что, считаешь меня таким большим маньяком? − усмехнулся он, крепче прижимая меня к себе.

− А разве не ты следил за мной с самого детства? − прошептала я, покусывая его нижнюю губу, − Разве не маньяки так поступают?

Анджей снова тихо усмехнулся. В моих ушах эхом зазвенел целый миллион нежных колокольчиков.

− Ладно, сдаюсь! − его руки медленно соскользнули вниз по моим бедрам и потянули вверх край моего платья. − Да, я − маньяк, а ты − предмет моего обожания! И…

Он запнулся, а с его губ сорвался едва слышный стон:

− И я проклинаю себя за то, что сам помог тебе застегнуть это проклятое платье!

Он резко развернул меня к себе спиной.

Мои волосы рассыпались по его груди, а голова откинулась на плечо.

− Я люблю тебя, Амелия Гумберт… − прошептал он, снова впиваясь в меня поцелуем.

− И я люблю тебя, Анджей Моретти… − задыхаясь, прошептала я и посмотрела прямо перед собой.

Наши стройные фигуры отражались в старом зеркале с резной рамой. Это зеркало сейчас стояло возле шкафа и когда-то принадлежало бабуле.

Глаза Анджея горели темным огнем, а мои щеки предательски раскраснелись и теперь скрывались за растрепавшимися темно-русыми волнами.

− Интересная рама… − голосом знатока протянул он. − Откуда это зеркало?

− Дедушка подарил, − отозвалась я. − Он говорил, что оно когда-то принадлежало бабушке и стояло в нашем загородном доме…

Анджей улыбнулся:

− Георгий всегда любил антиквариат. У него был просто поразительный «нюх» на всякие диковинки! Очень интересная работа…

− Да, действительно.

Анджей приоткрыл рот и, кажется, хотел задать мне какой-то вопрос, но промолчал.

− В чем дело? − спросила я, заметив, как он вдруг спешился. − Ты что-то хотел спросить?

Повисла недолгая пауза.

− Георгий когда-нибудь говорил тебе, как умерла твоя бабушка?

Я почувствовала, как по рукам мигом расползаются мурашки. Я хорошо помнила, как мама брала меня к ней в больницу.

− Я смутно помню, как мы приезжали в больницу. Кажется, мама говорила об осложнениях после сердечного приступа…

Анджей плотнее прижал меня к себе, а его губы крепко прижались к моей щеке.

− Только не говори, что к этому тоже причастен Клан… − еле слышно прошептала я.

С его губ сорвался вздох:

− Если бы я только мог тебе соврать…

− О, Боже… − протянула я, прикрывая веки.

Глаза предательски защипало, и я была безумно рада тому, что не успела нанести макияж.

− Господи, неужели вся моя прошлая жизнь − одна сплошная фальшь? Это просто невероятно!!!

− Ты же знаешь, на то были причины… − тихо отозвался он, поворачивая меня лицом к себе, − Георгий старался защитить тебя и твою маму. К тому же, ей уже нельзя было помочь. Лаура напала исподтишка.

− Лаура? − удивленно протянула я, вспоминая тощую вампиршу-бразилку, убитую мною в аэропорту Праги.

− По приказу Мюллера она притворялась одной из ее студенток…

У меня в груди защемило. Я сразу же вспомнила, с какой любовью в голосах дедушка и бабушка рассказывали о том, как познакомились друг с другом во время учебы в университете. Прямо как мы с Анджеем, хотя… он ведь присматривал за мной с самого моего рождения, поэтому… не считается!

− В таком случае я рада, что она мертва! − почти прошипела я и, обернувшись вокруг своей оси, снова обвила руками шею Анджея. − Мне все еще делается страшно от одной только мысли, что… я не имею ни малейшего понятия о большей части своей собственной жизни! Каждый раз в наших разговорах снова и снова всплывает какая-то… «скрытая» от меня часть истории.

− Мне очень жаль… − тихо прошептал Анджей, проводя кончиком пальца по моим губам.

− Я знаю, − отозвалась я и прижалась своим разгоряченным лбом к его. − Я счастлива, что ты сейчас здесь, со мной. О лучшем защитнике нельзя было и мечтать…

− Моя милая девочка… − прошептал он и снова прикоснулся губами к моей щеке.

− Можно, я попрошу тебя об одолжении? − еле слышно пролепетала я и посмотрела прямо в его прекрасные бездонные глаза.

− Все, что угодно.

Мои пальцы медленно прошлись по его скулам, а затем вновь вплелись в его золотисто-медные кудри.

− Поцелуй меня снова.

Думаю, мне даже не стоило просить об этом. Анджей мигом припал к моим губам. Его пальцы так же вплелись в мои растрепавшиеся локоны. Язык требовательно ворвался в мой рот, изучая каждый его потаенный уголок.

− Я всегда был, − задыхаясь, протянул он, − и буду рядом с тобой!

Руки Анджея оставили мои волосы и резко соскользнули вниз. Он подался вперед и, мгновение спустя, с силой прижал меня к стене оного из шкафов. С моих губ слетел стон, когда его холодные ладони вновь схватились за подол моего и без того короткого платья и потянули его вверх. Недолго думая, я выставила одну ногу вперед и обхватила ей его бедро.

За все время нашего знакомства мы еще ни разу не были вместе, так как нам постоянно что-то мешало. Все время происходило что-то такое, что делало нашу близость невозможной.

Первый раз за долгое время мы, наконец, вновь оказались наедине друг с другом, и сейчас я молила Бога лишь о том, чтобы снова ничего не произошло. Мы «изголодались», и этот самый «голод» нужно было срочно утолить.

В этот самый момент в коридоре вдруг раздался звонок. Кажется, высшие силы вновь не оказались на нашей стороне.

Я знала, что у мамы есть ключи, но она явно подозревала о том, что в ее отсутствие в квартире могут произойти некоторые вещи… из разряда тех, какими мы занимались пару мгновений назад.

− Это никогда не кончится? − усмехнулся Анджей, уткнувшись носом мне в плечо.

− Думаю, сейчас мы сами виноваты, − прохрипела я, отстраняясь. − Я же говорила, что она придет вовремя!

− В следующий раз мы начнем готовить за восемь часов до прихода твоей мамы, чтобы у нас осталось больше времени на другие не менее интересные… вещи, − усмехнулся Анджей, протягивая мне заранее подготовленные под платье туфли.

Я еще раз чмокнула его в губы и бросилась в коридор, на ходу проклиная неизменную пунктуальность мамы.

Оправив подол платья и, буквально на мгновение, задержавшись у висевшего в коридоре зеркала, я открыла дверь на шестой по счету трезвон.

− Привет! − протянула она с улыбкой и хитринкой в глазах. − У нас что, сломался дверной звонок?

Я почувствовала, как кровь мигом приливает к щекам:

− Прости, мам… Просто мы с Анджеем… немного спешились на кухне!

Мама скорчила гримасу и посмотрела на меня узкими, почти лисьими глазами:

− Неужели?

− Ну, ты же знаешь, как порой на меня накатывает ступор на кухне! Мы едва не спалили жаркое… − прямо на ходу сочиняла я, − К счастью, Анджей успел вовремя!

− Ну, надо же! − наиграно протянула она, стягивая с рук перчатки из тонкой черной кожи. − И, где же твой таинственный кавалер?

− Я здесь! − послышался позади меня сладкий баритон. − Добрый вечер, Милена Георгиевна! Рад с вами познакомиться.

− О, я тоже безумно рада наконец-то с тобой познакомиться Анджей… − она протянула свою ладонь вперед, − Амелия столько про тебя рассказывала!

Анджей осторожно прикоснулся к маминой ладони, а затем галантно поднес ее к своим губам.

Я снова почувствовала, как к щекам приливает румянец. Перед глазами невольно всплыла картинка из прошлого: еще совсем юная мама «впивается» в Анджея своими голубыми заинтересованными глазами.

− Позвольте, я помогу! − вернул меня к реальности его голос.

− О, большое спасибо…

Мама как раз начала расстегивать свое кашемировое пальто. Пару мгновений спустя Анджей отправил его в шкаф, предварительно расправив на вешалке.

− Пойду, посмотрю, что там с духовкой, − извиняющимся тоном пролепетал он. − У нас с Амелией… возникли небольшие трудности!

− Надеюсь, что пожарных вызывать не придется? − кокетливо пробормотала мама, а затем принялась стягивать с ноги сапог.

Когда Анджей скрылся за поворотом, я бросила на маму смущенный взгляд.

− Боже мой! − одними губами протянула она. − Амелия, да он просто красавец! А какой обходительный…

− Рада, что тебе понравилось! − улыбнулась я. − Как дела на работе?

С губ мамы сорвался тяжелый вздох:

− Ужасно устала! Этот выпуск меня до инфаркта доведет! Звонил Люк и…

− Люк? − переспросила я, перебирая в голове имена всевозможных маминых коллег. − Кто это?

Она села на небольшой кожаный табурет и вытащила из обувного шкафа пару босоножек на небольшом каблуке:

− Наш партнер из Лондона. Явно сегодня не в духе! Сказал, что заказчик, помимо фотосессии с моделями с рождественского показа хочет впихнуть в журнал еще и интервью с одной новой певичкой…

− Это проблема?

− Вообще-то да! − протянула мама, разводя руками. − Она слишком высокомерна и, как бы это мягче сказать… слишком сильно переоценивает свой мнимый талант! Катя готова сделать интервью, но фотографиями, как ты уже успела понять, придется заниматься мне!

Мне стало безумно ее жаль. Мама действительно много времени проводила на работе в последнее время и, кажется, уже еле-еле держалась на ногах.

− Мам, а ты уверена, что тебе не в тягость сегодняшний вечер? − протянула я, подходя ближе.

Она поднялась с табурета, оглядела себя со всех сторон, а затем посмотрела и на меня:

− Девочка моя! Ну, что за разговоры! − мама протянула ко мне свои худые жилистые руки и крепко прижала к себе. − Ты у меня на первом месте! К тому же, мне уже давно хотелось посмотреть на парня, которому каким-то неведомым способом все же удалось «залатать» твое израненное сердце.

− Не просто «залатать»… − прошептала я, зарываясь в ее белокурые мягкие волосы, − Он словно «подарил» мне новое! Такое, на котором еще нет ни одного рубца или одной, даже самой маленькой трещинки.

− По-моему, он действительно тебе нравится, − протянула она, стряхивая с моего лица растрепавшуюся прядь.

− Ты даже не представляешь, насколько.

− Извините, что помешал… − протянул Анджей, выглянув из-за угла, − Но, все уже готово!

− Идем! − отозвалась я, полностью уверенная в том, что он слышал все до последнего слова.

Пару минут спустя все были за столом.

− Все выглядит таким аппетитным! − протянула мама, садясь на стул и кладя на колени льняную салфетку. − Жаль, что отец Амелии не смог присутствовать. Он у нас путешественник!

− Амелия говорила, что Григорий занимается строительством и много времени проводит в странах Южной Америки, − проворковал Анджей, разливая вино по бокалам.

− Да, он с юношества был влюблен в этот регион. Особенно сильно его всегда интересовала Бразилия. Он мечтал о том, как однажды возведет в самых бедных районах страны комфортабельные жилые комплексы, вместо тех трущоб, что там стоят сейчас.

− Что-то типа реновации? − с деловым видом поинтересовался Анджей.

Я налила в салат оливкового масла и принялась тщательно его перемешивать, не забыв при этом закатить глаза.

− Мама, не утомляй Анджея этими разговорами!

− Ой, простите! − игриво протянула она, театрально приложив руку к груди, и поднеся бокал с вином к губам, − А я утомляю тебя, Анджей?

Стеклянная тарелка с салатом гулко приземлилась на стол.

− Нет-нет! − замахал руками Анджей и улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что у меня внутри все перевернулось. Перед глазами пронеслась картина того, как он яростно впивался в меня поцелуем в гардеробной.

− Григорий всегда был настоящим мечтателем! И самым настоящим благодетелем! Наверное, я полюбила его именно за это! Он не был похож ни на одного другого парня моего возраста…

− И тут, бах! − весело протянула я. − Спустя год любви, на свет появляюсь я!

Анджей едва сдержался от смеха. На его щеках проступили милые ямочки.

− Примерно так оно и было!

Мама очевидно сегодня не обедала, и ее буквально развезло от тех глотков вина, что она сделала на пустой желудок.

− Вообще-то это очень интересно, − отозвалась я, пытаясь вернуть разговор в то русло, в которое он изначально попал. − Папа рассказывал, что программа действительно будет безвозмездной и будет осуществляться при участии бразильских властей. Они заинтересованы в изменении внешнего облика городов, а также в улучшении условий жизни малообеспеченных граждан. Все получат нормальное жилье взамен тех хибарок, что разбросаны по всем штатам.

− Звучит многообещающе, − протянул Анджей. − Но, я кое-чего не понимаю… В чем тогда заключается выгода государства, раз жилье будет раздаваться людям безвозмездно?

− Местные власти получат в собственность те земли, которые занимают все эти ветхие сооружения сейчас, − ответила мама, уже приканчивая бокал. − Там они, в зависимости от состояния почвы и рельефа, будут распределять ее под различные нужды.

− Например, на некоторых участках устроят сельскохозяйственные производства. Это создаст для людей новые рабочие места и тогда − пабам! − хлопнула в ладоши я, − Все счастливы! Имеют крышу над головой и еще работу под боком!

Анджей открыл рот, чтобы что-то ответить, но мама мигом его перебила:

− Ну, все, хватит! Хватит говорить про работу твоего отца! Он уже, наверное, физически ощущает, что про него говорят на другом конце планеты…

Рука мамы подалась вперед. На ней тихо звякнул золотой браслет с подвесками:

− Анджей, дорогой, налей мне еще немного вина.

− Может, не стоит так налегать? − предостерегающе протянула я. − Может, лучше сначала поешь? Я очень старалась, верно, Анджей?

Я бросила на него многозначительный взгляд, давая понять, чтобы он слегка сбавил обороты, и не наливал в бокал моей матери СТОЛЬКО вина.

Мама могла употреблять спиртные напитки только на полный желудок. Если это условие не выполнялось, она мигом хмелела и могла при этом начать затрагивать довольно… неудобные вопросы.

− Ой, деточка… − протянула она, потрепав меня по щеке, − Не беспокойся ты так! Мне ведь тоже, в конце концов, нужно расслабляться! Я всю неделю корпела над этим проклятым журналом! А вино… просто восхитительное!

− Это Анджей выбирал, − ответила я, сдаваясь. − Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь.

− А тебе и не нужно в этом разбираться, раз твой мужчина может! − протянула она, вновь делая глоток.

Анджей снова едва заметно улыбнулся и, придерживая бутылку белоснежной салфеткой, осторожно поставил ее обратно на стол.

− Амелия у нас больше по части книг специалист! Может по штуке в день «проглатывать», если конечно, настроение подходящее! Тебе с ней скучно не бывает?

Мама весело ухмыльнулась.

Мои уши и шея буквально воспламенились.

− С вашей дочерью мне никогда не скучно, − Анджей вновь улыбнулся и, протянув ладонь вперед, накрыл ей мою, покоящуюся возле тарелки. − Она самая прекрасная девушка из тех, что я встречал. С ней безумно интересно!

− Ты прямо как мой отец, дед Амелии…

Я почувствовала, как моя рука дернулась. Анджей снова едва сдержал смешок.

− Это он ее приучил к книгам, истории, языкам. Мне всегда это казалось таким скучным! Нет, я тоже в свое время получила блестящее образование, но до Амелии мне далеко! Она постоянно чем-то занимается, что-то изучает, в чем-то практикуется… Думаю эта невероятная сила воли у нее как раз от деда!

− Да, Георгий был удивительным человеком, − кивнул Анджей, а в его глазах промелькнула едва заметная боль.

Я встрепенулась, а мама пристально посмотрела на Анджея.

Моя нога непроизвольно дернулась вперед и пнула его под столом.

− Я что-то пропустила? − спросила она, бросив на меня вопросительный взгляд.

− Я просто довольно много рассказывала Анджею про дедушку, показывала фотографии, его работы… − поспешила вставить я. − Ты же знаешь, что он для меня значил.

Моя рука непроизвольно начала теребить подаренный дедушкой медальон, неизменно висящий на шее.

− Ох, дорогая… − протянула она, прикладывая ладонь к груди, а затем, снова оборачиваясь к Анджею, − Амелия действительно души не чаяла в моем отце! Они уйму времени проводили вместе, когда она была маленькой.

Повисла пауза.

− А потом, все закончилось так, как закончилось.

− Мне очень жаль… − тихо протянул Анджей.

С губ мамы сорвался тяжелый вздох.

− Да, мне тоже.

Она еще несколько мгновений смотрела прямо перед собой, а потом вновь заговорила.

− Ладно, хватит говорить о нас! Лучше поговорим о тебе Анджей! Амелия сказала, что ты приехал по программе обмена, верно?

− Да, верно. Учился в Берлинском университете имени Гумбольдта.

− А почему именно сюда? В Россию? − не унималась мама.

− А ему тут проще язык совершенствовать! − ехидно подметила я и так же поднесла бокал к губам. − Он уже давно изучает нашу историю, традиции. Верно, Анджей?

Анджей смерил меня многозначительным взглядом.

− Да, пытаюсь избавиться от акцента полностью! − пробормотал он, с вызовом на меня посмотрев.

Я едва заметно улыбнулась.

− Ой, дорогой, как по мне, так ты и так говоришь гораздо грамотнее многих наших соотечественников! − мама явно не поняла шутки. − А что с твоими родителями? Как они согласились тебя отпустить?

− Гм, мои родители умерли, − тихо отозвался Анджей, бросив на меня короткий взгляд. − Мне не очень хотелось бы об этом говорить.

− Ой, прости, дорогуша… − протянула мама. − Мне очень жаль.

Снова повисла неловкая пауза.

− Я абсолютно уверена, что они были просто замечательными людьми, − прошептала мама несколько секунд спустя и накрыла своей ладонью ладонь Анджея.

− Давайте лучше попробуем ужин! − пролепетала я и потянулась к жаркому.

− Да, конечно! − весело протянула мама и посмотрела на стоящее перед ней блюдо. − Просто не терпится попробовать. Так, это ты приготовила?

Мама бросила пристальный взгляд сначала на меня, а затем на мясо.

Моя фирменная телятина была обсыпана не привычными, мелко нарезанными кубиками морковки, а длинной тонкой соломкой.

Мне показалось, что ужин длился целую вечность. Несмотря на то, что все оказалось очень вкусным, а Анджей, как шеф-повар оказался выше всяких похвал, пара неловких моментов все же была. Мама вошла в раж и почти в одиночку полностью прикончила бутылку вина, не забывая при этом снова и снова задавать неудобные вопросы. Когда, во время десерта, разговор дошел до наших с Эдуардом отношений, Анджей заявил, что ему пора.

Была уже половина двенадцатого, а мама продолжала отчаянно бороться с зевотой, усталостью, и… опьянением. Мы с Анджеем с невероятным трудом отправили ее в постель. Ей безумно не хотелось уходить и еще немного с ним пообщаться. Кажется, она была от моего бойфренда в полном восторге.

Анджей любезно предложил мне помочь убрать со стола и помыть посуду, но я решила отказаться. Мне совершенно не хотелось, чтобы он уходил, так как время снова начнет «ползти» со скоростью черепахи, а уборка хоть как-то позволит отвлечься.