– Ты моя мама? – Малышка с волосами цвета солнца и серыми глазами в пол лица спросила меня с такой надеждой в голосе, что на глаза мигом навернулись слезы.
– Нет, маленькая. – Девочка печально заморгала.
Виктор кашлянул, привлекая внимание.
– Идите без меня. – Я опустилась к девочке.
– Ты очень красивая. Я думаю, что мама должна выглядеть как ты! – Малышка с детской непосредственностью потянула ко мне маленькие ручки для объятий. Я не смогла устоять и прижала ее к себе.
– А это твой муж?
– Нет, это мой начальник. – Я с трудом сдержала порыв замахать руками.
– А начальник это как муж? – Малышка не прекращала сыпать вопросами.
– Нет, начальник лучше, чем муж. Деньги платит и от него даже можно отдохнуть.
– А у меня будет свой начальник, когда я вырасту? – Девочка заинтересованно покрутила пуговицу на моей блузе.
– Конечно будет. Как тебя зовут?
– Рада. А тебя?
– Я Анна. – Погладив девочку по волосам, я встала.
– Зачем вы приехали?
Я задумалась, что сказать.
– Мы хотим спросить об одной девочке, Евдокии.
– Она ушла. – Рада вздохнула. – И даже не приходит, как остальные.
– Остальные? – Сердце забилось, предчувствуя, что девочка сообщит мне что-то важное.
– Да. У нас много кто уходит. Некоторые потом возвращаются. – Малышка повертела в руках плюшевого мишку. – Правда, какие-то грустные. Не хотят играть и все время летают сквозь стены.
– А ты их знаешь, тех, кто летает? – Девочка-то не простая оказалась.
– Некоторых знаю. Рая, Нина и Леся. Они постоянно плачут, говорят, что им больно и просят помочь. – Рада посмотрела в окно. – А еще, мне никто не верит. Дядя доктор сказал, что скоро мне сделают укольчик и все пройдет. Это ведь хорошо, правда?
Я не знала, что сказать. Мне было очень страшно, прям очень. Даже словами не описать, какой ужас я испытала, представив, что хотят сделать с этим маленьким солнышком. Чтобы заблокировать магию, нужно сначала внести мага в реестр, а потом обосновать, что послужило причиной блокировки способностей. У детей, особенно таких маленьких, магия не проявлялась, а просто спала, просыпаясь в 15-16 лет. И, насколько я знаю, не существовало никаких лекарств для того, чтобы заставить магию заснуть.
– Когда тебе хотят сделать укольчик, Рада? – Мой голос прозвучал как-то глухо.
– Не знаю. Говорят, что скоро. Я пойду, а то няня будет ругаться. Ты еще придешь?
– Обязательно. – Я смотрела вслед убегающей девочке. В голове стоял только один вопрос: что происходит в этом городе?
Повернувшись по направлению, куда ушел мой начальник, я замерла и издала леденящий душу крик. То, что показалось мне приведением, схватилось рукой за сердце и медленно осело на пол. Что-то тут не сходится, зачем призраку так реагировать? Прекратив кричать, я присмотрелась внимательнее. Пожилая женщина в сером длинном платье с седыми волосами сидела на полу с округленными глазами и часто дышала ртом.
– Вы заведующая? – Я подошла к старушке и подняла ту на ноги. Женщина отрицательно закивала головой, продолжая молча смотреть на меня. – Где кабинет заведующей?
Бормоча под нос молитву, старушка махнула вдаль. Я поблагодарила ее и удалилась.
– Говорила я, что накажут ее за грехи. Вот уже и Смертушка своих помощниц направила. – О чем, интересно эта женщина болтает? Развернулась, посмотрела на старушку. Та поспешно перекрестилась. Ну и ладно. Верующая, видно.
Успела я как раз вовремя. Виктор только собирался выходить, как я резко, даже не стучась, вошла в кабинет заведующей.
– Мне нужны списки детей, которые покинули пансионат. За последний год. – Брови заведующей поползли вверх, собирая морщины на лбу. Нервно поправив выбившиеся из-под платка каштановые пряди волос, женщина обратилась к Виктору.
– Эта девушка с вами? – Начальник кивнул и представил меня. Я еще раз повторила требуемое.
Заведующая, Тамара Львовна, довольно быстро нашла бумагу с нужным списком и протянула Виктору. Виктор отдал мне. Бегло пробежав глазами по списку детей, я не нашла озвученных малышкой имен и решила уточнить у заведующей информацию.
– Мне нужны все дети, которые покинули пансионат.
– Это все. – Тамара Львовна спокойно посмотрела на начальника, как будто меня в этом кабинете и в помине не было.
– Как минимум одного имени покинувшего вас ребенка, о котором я знаю, в списке нет. – Я решила не обращать на поведение женщины внимания. Дяде вон тоже не каждый в глаза смотрит.
– Анна Васильевна озвучила просьбу, и я настоятельно рекомендую вас исполнить ее в полном объеме. – Виктор понял мой намек.
– Из умерших, у нас только одна девочка. Вот официальная бумага.
Посмотрев через плечо магуполномоченного, я и вправду увидела только одну фамилию.
Возвращались в дом по уже знакомому маршруту.
– Сироты же регистрируются? – Задала вопрос начальнику.
– Да. – Виктор был задумчив после моего рассказа о малышке по имени Рада. – Я написал знакомому в курирующих структурах. К обеду пришлет информацию о направленных в этот пансионат детях.
– Списки учеников школы есть?
– Я раннее сверял всех. Фамилии совпадали.
– Все, до единой? – Какая-то мысль внутри не давала покоя.
– Все. Прогнал по базе одним списком и получил совпадения.
– А сколько всего учеников в школе? – Было интересно, школа-то не сказать, чтобы огромная.
– Пятьсот пять. – Виктор внезапно поменялся в лице. – В пансионате тоже пятьсот пять сирот школьного возраста.
– Гражданка, подождите! – Я окрикнула проходящую мимо женщину с двумя ведрами воды.
– Чегось? – Женщина обернулась и осмотрела меня с ног до головы.
– Мы тут расследуем дело об убийстве девочки из пансиона, Евдокии. Может быть, слышали о такой?
– А то. Слыхали, как не слыхать-то. – Гражданка поставила ведра под ноги, глаза ее загорелись, видно предчувствуя повод хорошенько так перемыть кости знакомым и не очень знакомым. – Нашли что? Али ищите еще?
– Ищем. Вот только без вашей помощи ну никак не справится. – Я вздохнула. Виктор молчал, видимо не понимал моего великого замысла.
– Бумажку покажете? А то вдруг обманщики какие? – Женщина сурово посмотрела на нас. Лицо ее разгладилось только после того, как мы представились и показали документы.
– А то ходил тут один по осени. Инспектором называл себя. Токма про бумажки спросила, ерунду какую-то показал. – Мы слушали, затаив дыхание. – Меня провести пытался. Я-то сразу за версту почуяла, что подозрительный он шибко. Маньяков таких по визору навидалась – во!
– А что, документы неправильные были? – Виктор что-то записывал в магофон.
– Я вас умоляю, какие там документы? Срамота одна. Я с детства настоящее от фальшивки различить могу. – Женщина покачала головой. – Погнала его взашей и всем своим запретила даже рядом с этим проходимцем стоять.
– А описать его сможете? – Начальник очень заинтересовался лже-инспектором.
– Конечно смогу. Ой, да что ж это я? Таких уважаемых людей, да на улице держать? – Гражданка всплеснула руками, подхватывая ведра. – Пошлите ко мне, дома накормлю, чая вкусного липового налью, там и поговорим.
Не слушая наших возражений, схватив ведра с водой, женщина довела нас до большого и красивого дома. Резные ворота, аккуратный и чистый двор, а в доме вообще красота. Везде картины, ажурные платочки и цветы. Вот что значит уют. Проводив нас в столовую, женщина, которая представилась как Марфа, поставила перед нами по две глубокие миски аппетитно пахнущего борща и нарезанный на ровные части хрустящий хлеб. Сама удалилась, поставив ультиматум, что пока мы не покушаем, разговора не будет. Не знаю как, но бездонная, как мне казалось, миска опустела в мгновение ока. Мне оставалось только удивленно хлопать глазами и думать, как борщ и три хороших куска хлеба вообще во мне поместились.
– Вот и хорошо. – Марфа поставила перед нами липовый чай и плюшки. – Я тут по-быстрому набросала проходимца.
Я посмотрела на рисунок. Хоть сейчас в галерею выставляй. Высокий и худой, с хищными чертами лица и цепким взглядом, мужчина был изображен на холсте.
– Вы прекрасно готовите и не менее прекрасно рисуете. – Я посмотрела на женщину с уважением. Та, неожиданно для меня, смутилась.
– Да ладно, баловство одно. – У нее даже румянец выступил на щеках.
– У вас талант. – Я продолжала настаивать на своем. – А талант нужно развивать.
– Баловство это, а не талант, говорю же. – Марфа махнула рукой. – Так чегось вы спросить хотели? Пока ребятишки в школе, время есть поговорить.
– А где они учатся? В той, что неподалеку?
– Нет. В ту только сироток берут. Местных даже не рассматривают. Я пыталась туда своих устроить, все без толку. Три года уже хожу, постоянно отказывают. – Марфа вздохнула. – Жаль, конечно. Учителя там хорошие. Не чета нашим местным.
– Почему не берут? – Я удивилась.
– Так я ж сказала: только для сироток. Оно ж, конечно, может и правильно. Итак сердце за них разрывается, кто ж своих кровинок-то бросает? Но и моих балбесов тоже хотелось бы в люди вывести.
– Всегда так было? – Виктор вновь застрочил на магофоне.
– Да уж куда там. Как грымза эта появилась. Директор-то там только для виду. Все знают, что грымза школой заправляет, а Людке только цветочки садить разрешает, да отчеты писать
– А что насчет пансиона скажете?
– Гнать взашей надо ихнюю заведующую. Детки пришибленные ходят. От малой похвалы светятся как солнышки.
– У них дети не исчезали? – Я тоже решила вклиниться, а то только начальник с моей Марфой общается.
– Три девочки были. Душа плакала, как перестала их видеть. Ко мне в гости забегали. Тамара Львовна, правда, сказала, что их в семьи забрали, но все равно как-то не доверяю я ей. Я ж тут близко живу. Деткам то пирожки, то каравай вынесу. Рая, Нина и Леся вообще очень часто со мной время проводили. – Во взгляде женщины я вдруг увидела боль. – Не верю я, что они попрощаться бы не зашли.
– Мама, мы кушать хотим. – В столовую вихрем ворвались три мальчика, погодки.
– Разберитесь, пожалуйста. Уж куда не обращалась, везде отказы были. На вас одна надежда. – Умоляюще Марфа посмотрела на меня. – Посмотрите мои заявления. Марфа Ивановна Стольникова. Надо будет, в Петергоф поеду, все, что нужно подпишу. Вы токма не бросайте их. Сердце не на месте.
Выходила из дома задумчивая. Вот как оно бывает, сначала про человека одно думаешь, а как поговоришь, мнение меняется. Хорошая женщина эта Марфа. Прекрасной заведующей для пансиона бы была. Не в силах таить свои мысли, я озвучила последнюю начальнику.
– Она и не простая. – Виктор улыбнулся. – Педагогическое образование, работала в Москве, но по какой-то причине развелась с мужем и уехала в Тевкелевск, забрав детей.
– Складывается ощущение, что все жители этого города непростые. – Я ушла в себя и не заметила очередную яму. Судорожно цепляясь за руку магуполномоченного, услышала прощальный треск каблука. Не выдержало творение именитого мастера местных дорог, ой как не выдержало. Виктор даже не удивился, случившемуся. Подхватив меня на руки, чем заставил глупо моргать, бодро зашагал по направлению к нашему временному жилищу.
Обволакивающий меня древесный аромат перенес в очередное видение.
«– Проходи, ложись вот сюда. – Доктор в белом колпаке махнул знакомой мне девочке-солнцу на кушетку.
– А это больно? – малышка переживала и неуверенно мялась на пороге.
– Нет, это не больно. – Мужчина набрал в шприц какую-то жидкость. – Обещаю, что ты даже ничего не почувствуешь.
Тряхнув кудряшками, Рада забралась на кушетку, которую доктор опустил специально для малышки.
– Ну что там у вас? Начали уже? – В кабинет заглянула заведующая пансионатом.
– Вот, Тамара Львовна, начинаем. – Доктор потряс полным шприцом.
–Хорошо. Пойду заполню документы, что Раду нашу забирают. – Заведующая прикрыла дверь. – В лучшую жизнь.
Мужчина повернулся к девочке, ждущей укола и начал пристегивать ту ремешками к кушетке.
– Зачем вы меня пристегиваете? – Малышка испуганно вертела головой.
– Чтобы лекарство подействовало правильно, ты не должна двигаться. – Доктор успокаивающе улыбнулся Раде. – Тебе же не было больно, когда мы ставили прививку от гриппа, в этот раз будет также.
Девочка заметно расслабилась, и доктор ввел «лекарство» в вену малышки.
Душераздирающий крик, казалось, отразился от всех стен и обрушился на меня. Я ослепла и оглохла одновременно, дергаясь в конвульсиях. Когда мир вновь стал черно-белым, позволяя мне разобрать происходящее, доктор писал что-то в свой блокнот.
– Рада? – Заведующая подошла к кушетке и вопросительно посмотрела на мужчину.
– Не выдержала. – Доктор развел руками.
– Что будешь делать?
– То же, что и с остальными. – Мужчина вернулся к записям.
– Не затягивай. В городе представители пятого магического.
– Да хоть десятого. За столько лет никто даже не спросил. Тем более они тут по душу Евдокии, а мы здесь, слава богу, ни при чем. Так что перестань дергаться. Иди, займись своими делами.»
Пришла в себя на кровати в доме. Виктор сидел рядом, озабоченно хмурясь. Я почувствовала, что подушка и мои щеки были мокрыми от слез.
– Виктор, они такие ужасные. Они ее убьют! Мы должны спасти девочку. – Я сумбурно пересказала увиденное.
– Пойду навещу этого доктора. – Начальник ушел, сурово наказав мне оставаться дома.
Через какое-то время мне удалось вернуть самообладание и успокоиться. Я же видела будущее, а значит, есть шанс его изменить. Посмотрела на карту, памятуя, что утром пошла не в ту сторону и построила маршрут. Достав вторые и последние мои туфли, вышла из дома, сверяясь с картой. Навигатор сбоил и выдавал ошибку соединения с магнетом, мне оставалось идти к нужной точке и надеяться на мои топографические способности.
– Да что ж такое-то? – Я озадаченно смотрела на карту и не понимала, как такое могло случиться, что я оказалась не там, где планировала. Шла ведь я правильно, наверно.
– Тетя, а доктор сегодня в больнице. – Мимо проходящий ребенок увидел мое огорчение и попытался помочь.
– А где больница? – Я благодарно улыбнулась мальчику.
– Там. – Он махнул рукой в направление противоположное тому, откуда я пришла. Я поблагодарила мальчика и задумалась о том, как удачно все получилось. Убедившись, что на улице больше никого нет, я обошла дом доктора. Окна и двери были закрыты, к моему большому разочарованию, но я увидела приоткрытую форточку и возликовала. Стянув с себя тряпочный ремешок, я скрутила на нем петлю и потом проделала то, чем мы с братом занимались в детстве и чему научил нас мой венценосный дядюшка, когда мы убегали ночью гулять: открыла ручку окна, благо она была похожа на нашу. Окно открылось, мне стоило лишь приложить немного усилий и почти сломать ноготь. Забравшись в дом, что не только благородным княжнам воспрещается, но и всем остальным, я огляделась. Ничего интересного: кровать, тумба с непримечательным содержимым. Шкаф с одеждой. Даже расстроилась немного, ожидая увидеть какую-нибудь жуть. Аккуратно, вздрагивая от каждого шороха и держа в руках туфли чтобы не шуметь, я прошла по остальным комнатам, пока, наконец, не дошла до кабинета. Вот там-то и должно лежать самое важное. Магофон в моей сумке заиграл легкую мелодию, показавшуюся для меня раскатом грома. Перерыв содержимое сумочки, я наконец нашла искомое и взяла трубку.
– Дядя, ты не вовремя. – Поглядывая за дверь, я тихо-тихо, шепотом ответила звонившему. – Я проникла в дом подозреваемого.
– Ты что сделала? – Миша отчего-то решил переспросить.
– Влезла через окно в дом подозреваемого. – Я терпеливо пояснила дядюшке простую истину.
– Ты же знаешь, что это незаконно? – Миша отчего-то решил поучить меня. – Виктор в курсе?
– А ты как думаешь? – Я прошипела в трубку очевидное. Если начальник велел мне сидеть дома, конечно, он не в курсе о моей маленькой вылазке.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете. – Дядя наконец отключился.
Перевела магофон в беззвучный режим и подошла к столу, ящики которого были не заперты, к моей большой удаче. Открыв третий и последний ящик и надеясь на него, как на спасительный глоток воды во время засухи, я аж подскочила от радости, стукнувшись плечом о стол. Там были блокноты, похожие на тот, который я видела в видении. Стараясь не обращать внимания на боевые травмы, достала магофон, возрадовавшись, что современный прогресс достиг вершин, придумав запихнуть в маленькую коробочку микро-фотоаппарат. Не читая содержимого, наделала фотокарточек и, выглянув в окно, с замирающим сердцем увидела, как кто-то приближается к дому. Как я вылетела в окно спальни, сама даже и не опишу, в двух словах: я воспарила так, словно за спиной выросли крылья. Аккуратно закрыв раму и отряхиваясь от прилипшей к юбке земле, я прошмыгнула под окнами.
Глава 8.
Поджав под себя ноги и облокотившись на стену, я изучала добытые записи. Даже говорить не буду, насколько этот тип оказался мерзким. Монстр в обличии доброго доктора. Жертвами его эксперимента были дети, которых никто не мог защитить. Здесь он оказался три года назад, до этого работая в другом городе, тоже небольшом. От его руки пострадало более десяти детей, включая уже знакомые имена, которые я слышала от Рады. Правду же говорят: самый страшный монстр в мире – это человек.
Стук в окошко отвлек меня от невеселых мыслей. Выглянув, увидела парня из школы и внутренне возликовала: пришел-таки.
– Кушать хочешь? – Впустив парня в дом поинтересовалась у него, памятуя, насколько прожорливым в его возрасте был мой брат. Ян кивнул, и я налила парню борща, который нам заботливо выделила Марфа.
Пока парень ужинал, я ни о чем его не спрашивала, решив подождать, пока он сам не начнет говорить.
– Спасибо. – Я улыбнулась в ответ на благодарность, убирая со стола посуду и наливая чай. – Вы правда можете помочь?
– Если бы не могла, не предлагала б. – Поставив перед парнем кружку с горячим чаем, уселась напротив.
– Дело в том, что у меня есть магия. – Ян говорил очень неуверенно, поглядывая на меня исподлобья. – У нас это не принято. Мне очень страшно.
– Почему?
– Все пансионатские, у кого была магия исчезли. Наши наставники говорят, что их забрали в семьи, но я им не верю. – Ян подул на воду, а я подумала, что правильно парень делает. Я вот тоже ни капельки в это не верю.
– Здесь есть имена ребят, которые имели магию и были приняты в семьи? – Протянула парню список, полученный от заведующей.
– Нет. Здесь те, кого действительно приняли и те, кто выпустился. – Ян пробежал глазами по списку.
– А ты можешь написать мне фамилии и имена ребят с магией, которые исчезли?
Парень серьезно посмотрел на меня и попросил бумагу и ручку. Вписав более десятка имен, он протянул мне лист.
– Здесь те, кого я помню. – Изучив список, я убедилась в своих подозрениях. Там были те, над кем доктор проводил бесчеловечные эксперименты.
– Расскажи мне про учительницу, с которой я разговаривала.
– Ее все боятся. Даже директор. – Ян поморщился.
– Помнишь, я рассказывала про свою магию? – Парень кивнул. – В видении я наблюдала, как эта учительница ударила Евдокию, когда девушка дергалась в приступе. Она так со всеми учениками себя ведет?
– Нет. С остальными она просто строгая. На ее уроках даже лишний раз спросить что-то страшно. А вот к таким, как я у Серафимы Даровны отношение еще хуже. Я не учусь в классе Евдокии, но знаю, что учительница запросто могла ударить ее и заставить стоять весь урок на гречке.
– Ты очень храбрый парень, Ян. Я обязательно помогу тебе и всем ребятам в пансионе. Но у меня к тебе есть просьбы. Ты сможешь сделать то, что я скажу? – Ян кивнул.
– Первое, ни при каких обстоятельствах не вздумай пока пользоваться магией или говорить о ней. Естественно, до завершения расследования. Потом я попрошу своего начальника организовать сюда приезд специальных людей, которые смогут обучать тебя и других ребят. – Глаза парня загорелись надеждой и мне очень захотелось непременно сделать так, чтоб этот огонь не тух никогда. – Второе, у вас в пансионате есть девочка, Рада. Знаешь такую?
– Это моя сестра. – Парень принял вновь серьезный вид и вытянулся, как струна.
– Будет даже проще. У нее тоже есть дар. Она видит умерших людей.
– Это опасно? – Ян встревожился, и я поспешила успокоить парня.
– Нет, не опасно. Просто, – Я помолчала, подбирая слова. – Я видела, что ей грозит опасность. У тебя есть магофон?
Парень отрицательно покачал головой, а я расстроилась.
– Добрый вечер. Вижу, у нас гости. – Виктор вернулся как раз вовремя.
– Это мой начальник, Виктор Николаевич. – Я представила магуполномоченного парню. – А это Ян, брат Рады и тоже пробудившийся маг.
– Приятно познакомиться. – Начальник пожал руку парня.
– Виктор, у нас есть лишний магофон? Я хочу попросить Яна, чтобы он позвонил мне, когда Раду поведут к доктору.
– Мне сказали, что сестра больна. – Парень сжал кулаки. – Я никому не позволю ее обидеть.
– Ян, мы все понимаем, но просим тебя не геройствовать, если ты хочешь нам действительно помочь. – Виктор вытащил из портфеля старый кнопочный телефон. – Поэтому, просто позвони по номеру Анны или моему. Договорились?
Парень попытался настоять на своем, но мой начальник его все-таки переубедил. Дождавшись, когда Ян уйдет, Виктор рассказал о своих находках. Как оказалось, за время отсутствия он успел многое сделать.
– Читала «Мертвые души»? – Начальник ужинал вкусным борщом.
– Да, входит в школьную программу. – Не понимаю, к чему он клонит.
– Наши «герои» получают за ребят, которых указал в списке Ян, финансирование. Сколько их тут, двенадцать? – Я кивнула в ответ на вопрос магуполномоченного. – В год это большие деньги. Михаил не скупится на программы поддержки сирот. Теперь нужно придумать, как обосновать задержание троицы. Учительница, заведующая и доктор заодно. Знаешь, что самое интересное? У всех троих есть магия.
– Почему тогда они так относятся к детям?
– Спросим у них, когда задержим. – Виктор откинулся на стуле, доев порцию.
– Я тут тоже кое-что узнала. – Протянула магофон, открыв на нем сделанные фотокарточки. Виктор ознакомился с содержимым и посуровел.
– Как ты это достала? – От тона начальника даже мурашки по коже побежали.
– Я была в доме доктора. – Словно нашкодивший ребенок, опустила глаза в пол.
– Я же сказал тебе сидеть дома. – Обманчиво-спокойный тон начальника заставил меня ерзать на стуле. – Если этот, с позволения сказать, человек заметит, что кто-то проник к нему, то перепрячет доказательства его причастности к гибели детей, ты понимаешь это?
– У нас же есть фотографии! – Я попыталась защититься.
– Статья 75 Уголовно-процессуального кодекса признает, что эти доказательства являются недопустимыми и не могут использоваться на суде. Поздравляю, Анна. Ты только что разрушила тщательно спланированную мной операцию по поимке преступника. – Виктор встал и вышел из дома, оставив меня сидеть в растерянности. Ну я же не знала, что так нельзя! Во всех фильмах можно, а в жизни нельзя. И теперь осталась виноватой. Это не честно.
От обиды на Виктора и на свою дурость наворачивались слезы. Хотелось высказаться, но не хотелось признаваться в том, что я сама оказалась виновницей сложившейся ситуации. Просидев в комнате пару часов, я решила поискать начальника и объясниться. Вышла во двор и увидела вместо кучи дров горку пепла. Объясняться как-то расхотелось, но было поздно – меня заметили.
– Анна? – Виктор сидел на крыльце с мобильным ЭВМ в руках и что-то печатал.
– Я сначала хотела прояснить ситуацию. – С опаской косясь на руки мужчины, ответила ему.
– Передумала? – Пустив на меня быстрый взгляд, начальник продолжил печатать.
– Боюсь, что вы меня испепелите. – Честно призналась Виктору.
– Уж скорее ты меня в могилу сведешь. – Мужчина вздохнул.
– С чего это? Я ничего такого не делала! – Можно сказать, что почти ни разу, а специально тем более не было даже и попытки.
– Ага. – Виктор не отлипал от экрана ЭВМ. Я присела рядом, чтобы узнать, что он там делает. Заполняет какие-то бланки. Не интересно. Выпрямилась и начала ходить по огороженной территории. Звонок магофона Виктора прервал мои хождения. Я вернулась к крыльцу, поглядывая на начальника.
– Понял, не волнуйся. Будем.
– Звонил Ян? Они забрали сестру? – Я, волнуясь, сжимала пальцы.
– Да. Пойдешь со мной. – Мужчина, ни давая мне даже вставить слово, подхватил меня на руки и разорвал пространство огненной магией. Мне было немного страшно, вдруг меня поджарит, и я закрыла глаза. Виктор поставил меня на ноги. Я огляделась. Помещение больницы пахло стерильностью и медикаментами. Не теряя ни секунды, магуполномоченный стрелой пронесся по коридору, врываясь в процедурную. Удивленные и возмущенные возгласы донеслись до моих ушей. Я стояла на месте, помня, что тут еще должна находится заведующая пансионом. Не прогадала, женщина аккуратно заглянула в процедурную и попыталась скрыться через запасной выход, но была остановлена моей сумкой. Не туфлю же мне в нее кидать, в самом деле. Кулем осев на пол, Тамара Львовна удивленно моргала глазами.
– Что же вы о сумки спотыкаетесь? – Я вздохнула и подняла свою вещь с пола. – Никак торопитесь с места преступления скрыться?
– С какого места преступления? – Заведующая гордо выпрямилась и я, наконец, удостоилась увидеть ее взгляд.
– Сейчас Виктор Николаевич вам все популярно объяснит. – Я кивнула на подходящего с арестованным доктором мужчину, а сама направилась к Раде.
Девочка сидела на кушетке и смотрела мне в глаза.
– Они говорят вам «спасибо». – Речь, наверное, о погибших девушках. – Я знала, что вы придете, а они не верили. Говорили, что я тоже скоро стану одной из них.
– Я же обещала прийти. – Подошла к Раде и отметила, что ничего с девочкой сделать не успели.
– Братик тоже сказал, что все будет хорошо, и чтобы я не переживала. – Рада болтала ногами и всем видом показывала, что происходившее ее никак не травмировало. – Когда я вырасту, я тоже стану такой, как вы. Честно-пречестно!
Я засмеялась, чувствуя, как напряжение меня покидает.
Следующие два дня пролетели в сплошной суете. Мы ждали приезда сотрудников полиции из центрального отделения губернии, опрашивали жителей по поводу инспектора, портрет которого нам нарисовала Марфа. А еще, к счастью для меня, доктор не успел перепрятать свои дневники и теперь доказательства, добытые законным путем, являлись неоспоримыми в деле об убийстве маленьких магов. Заведующая, поняв, что вряд ли что-то может их спасти от наказания, рассказала зачем и как это все было организовано.
Все началось с ее детства. Как оказалось, оно у женщины было тяжелым. Отец пил и бил мать. От пережитого стресса у маленькой Тамары проснулась магия, которую ее отец не принял. Зато принялся поколачивать и наказывать дочь за любые попытки использовать дар. Читал нотации по поводу того, что это пошло от дьявола и вскоре свихнулся на почве ненависти к магам, утащив в эту яму дочь и жену. Тамара выросла, наполненная отвращением к себе и, заняв пост заведующей пансиона, поклялась, что вычистит из тел подопечных эту заразу. Серафима Даровна пришлась по душе заведующей и та начала активно поддерживать методы жестокого перевоспитания. У учительницы был дар видеть малейшие проявления магии. Мы, кстати, вовремя здесь появись, потому что Ян был следующий за сестрой, так как детей при принятии в семью, разлучать было нельзя. А заведующая выбрала именно этот способ скрыть исчезновение детей. Мы нашли подтверждающие бумаги в больнице. Так вот, возвращаясь к учительнице, сложно назвать причины ее негативного отношения к магам. Она не ответила на этот вопрос, только ухмыльнулась. Зато доктор щедро поделился своими исследованиями и наработками. Слышать это все было просто отвратительно. Свихнувшийся монстр. Я как будто попала в фильм ужасов, только там, глядя на убийц, можно было сразу понять, кто есть кто. А так, смотря на внешне совершенно обычного человека, трудно было поверить в то, что именно внутри него сидит такая гниль. Я даже задумалась о том, сколько же в нашем мире таких человек, про которых не сразу-то и подумаешь, что они далеко не люди.
В общем, череда допросов, кипа бумаг и многочасовые беседы с коллегами из полиции временно приостановили нашу основную цель появления в Текелевске. Как только мы передали подозреваемых и материалы дела в руки губернской полиции, принялись опрашивать местных жителей по поводу лже-инспектора, не числящегося ни в одной из существующих структур. Если честно, лица опрошенных людей стирались из памяти сразу же, как они выходили из кабинета, любезно предоставленного нам текелевской полицией, получившей большой нагоняй. Там даже начальника уволили. И правильно: чтобы проморгать в городе такие события, определенно нужно особенное умение. Даже при наличии заявления от Марфы Ивановны, которая, к слову, подала документы на должность заведующей пансионатом. Вот за нее я прям кулачки держала, надеясь, что ее кандидатуру утвердят.
– Да как вы смеете так говорить! – Я воинственно размахивала ручкой возле носа пренеприятнейшего господина. – Как вас вообще земля носит?
Не уважаемый мной господин встал. Ручка, зажатая в моих пальцах, прочертила синюю, кривую полосу на длинном носу мужчины.
– Я ухожу! – тонким голосом заявил неприятный тип и покинул помещение.
– Да, Анна, – Виктор, с любопытством следящий за развитием событий, непремянул прокомментировать ситуацию. – Умеешь же ты вытаскивать наружу всякую мерзость.
– Ну вы же со мной согласны? – повернулась к начальнику с ручкой. Виктор почему-то чуть отклонился.
– Конечно. С вами опасно не быть согласным. – Знаю, что он шутит. Вообще, нас эта поездка очень сблизила, вопреки всему моему желанию выдерживать дистанцию.
За дверью послышалась возня. Я уж было собралась выйти, посмотреть, что там происходит, но дверь отворилась и в кабинете появился наш юный знакомый Ян, державший под руку девчушку его возраста.
– Ян, мне все равно не поверят. – Девушка упиралась. Я заинтересованно замерла, ожидая развязки.
– Они поверят. – Ян сказал, как отрезал и повернулся к нам. – Вот, привел вам свидетеля. Мог пересказать ее слова сам, но посчитал, что вам нужно услышать все от Лили.
– Рассказывайте, Лиля. – Виктор посмотрел на насупленную девушку.
– Ну, я знала Евдокию. Она была моей соседкой. – Я присела на стул и заинтересованно вслушивалась в рассказ. – В последние дни перед исчезновением она была какая-то нервная и дерганная.
– В чем это проявлялось?
– Вздрагивала от каждого шороха, везде с собой таскала дневник. Вообще, после начала лечения Дуня стала сама на себя не похожа. – Девушка виновато опустила глаза в пол, как будто могла как-то повлиять на ситуацию. – Раньше она была веселой, улыбчивой, готова помочь. С мелкими в пансионате часто возилась. Потом, теперь уже понятно почему, резко поменялась. Стала часто уходить в себя, злиться. А еще Дуня разговаривать начала по ночам, как будто сама с собой.