Последнее желание

– Леш, будь другом. Там на кухне в ящике справа от плиты аптечка. Дай мне обезболивающее, пожалуйста. – попросила девушка, не открывая глаз.

Леша поплелся на кухню, жалея, что опьянение от волшебных шотов и прекрасной Любомиры бесследно испаряется из организма с поразительной скоростью. Аптечку он нашел быстро и немного удивился. Самая обычная человеческая аптечка с красным крестиком, только сверху до низу полная маленьких темных блистеров с одним и тем же обезболивающим препаратом. Выдавил одну таблетку, наполнил водой стакан и принес Яре. Она проглотила лекарство, с облегчением вздохнув:

– Извини, если испугала. Такое бывает, когда исчерпываешь ресурс.

– Сделаю вид, что понял. – отозвался парень, снова устраиваясь на диване.

Яра хмыкнула и объяснила:

– Когда я трачу слишком много сил, меня потом накрывает. Перемещения между мирами, управление погодой, поиск кармических совпадений – все это опустошает мой ресурс. Но, ничего, надо только немного отдохнуть, и завтра буду огурцом.

– Зеленой и в пупырышек? – автоматически пошутил Леша, хотя тут же мысленно пнул себя за глупость.

Но Яра легко рассмеялась, сглаживая неловкость:

– Кто знает, может и такой! Вот ты удивишься, да? – она помолчала некоторое время, будто обдумывая про себя что-то сложное. Потом тихо проговорила: – Извини за сцену у бара.

– Да ладно. Бывает, – пожал он плечами и добавил, снова надеясь ее развеселить. – В конце концов, кто ж признается девушке в любви в какой-то подворотне?

– Действительно, – улыбнулась Яра. – Только всякие придурки и принцы.

– А он реально принц? Вот прям принц-принц? Или это прикол такой? – не удержался от вопросов Леша, и снова мысленно себя пнул, остановив тем самым остальной поток слов.

– Да, принцее не бывает, – кивнула Яра, снова откидывая голову на спинку дивана. – Белозар – старший сын Подводного императора. Он в свое время объединил несколько морских королевств. Белозар – наследник всего этого богатства, так что воспитывался одновременно чрезмерно строго и чрезмерно избаловано. Всю жизнь его учили, что император всегда должен добиваться того, чего он хочет, и не важно, чего хотят при этом окружающие. Не удивлюсь, если его били палками за невзначай проявленное мягкосердечие. Вот он и вцепился в меня мертвой хваткой, потому привык всегда получать то, что хочет. Наверное, он не успокоится, пока я не упаду к его ногам. Хотя, по сути, я ему даром не нужна. Едва ли Подводный император захочет, чтобы его распрекрасный сын женился на такой, как я. А если император не захочет, Белозару останется только засунуть свое мнение в одно место. Я иногда даже думаю, что он искренне верит в то, что влюблен, но мне, например, очевидно, что он просто упражняется на мне в настойчивости.

– Да уж, неприятно, – неопределенно промямлил Леша, стараясь, чтобы Яра не заметила его изучающий взгляд.

Все чудесатее и чудесатее! Очень интересно, кто же такая его новая знакомая, если за ней таскается настоящий принц?! Уж точно не простая девушка с улицы. Едва ли Сумеречный мир с вампирами и волколаками похож на сказку, где принц может обратить внимание на какую-нибудь золушку!

В голове роилась еще куча вопросов, однако задать их парень не решался, иначе короткий разговор перед сном неминуемо перерастет в детальное интервью на всю ночь, измученная Яра едва ли будет этому рада. Поэтому он молчал, рассеяно перебегая глазами с одного предмета на другой и делая вид, что разглядывает обстановку. Вся ночь впереди, а призраки ведь не спят. От этой мысли внезапно в груди полыхнул с новой силой страх. Много-много, слишком много часов наедине со своими мыслями. Это точно занимает второе место в его личном рейтинге самых худших мук ада. Сразу после просмотра собственных похорон. Что ему, блин, делать столько времени?!

– Давай уже, – вдруг отвлекла его девушка. Она повернулась к нему, скрестив руки на груди, и сканировала его насмешливым взглядом.

– Что? – искренне не понял Леша. Жуткая перспектива ночи в тишине и одиночестве все еще цепляла его разум острыми холодными когтями, не давая вернуться в реальность. Чего она от него хочет? Хотя, это не важно! Лишь бы продлить время до того, как Яра отправится спать.

– Спрашивай, что хочешь.

– Да я не… – попытался отпереться парень, кое-как вспомнив о своем джентельменском порыве не мучить ее расспросами.

– Леш, – взгляд Яры стал серьезным и снова очень уставшим. – Я обязана тебе помочь написать книгу, помнишь? Ты же не передумал?

– Нет. – еще чего! Вдруг, стоит передумать, так его тут же отправят… Кстати, куда там отправляют души после смерти?!

– Ну, тогда спрашивай, если тебе что-то интересно или не понятно. Я тебе все расскажу. У тебя, должно быть, куча вопросов?

– Вагон. – честно признался Леша, но не мог не добавить, – Вот только ты выглядишь не очень.

– Я всегда так выгляжу, не бери в голову, – улыбнулась Яра. Снова шутила, снова отвлекала, будто прочитав мысли, снова чуть ли не за уши вытаскивала его из мрачного болота страха и непонимания, в которое его постоянно затягивало. – Давай, не стесняйся. Я все равно не особо люблю спать.

– Да? А я бы сейчас не отказался вздремнуть. – брякнул парень угрюмо. Яра рассмеялась, вызывав и у него непроизвольную улыбку. Кожу на щеке тут же неприятно стянуло от размазанной по ней крови, и тут Леша вспомнил одну очень принципиально важную деталь: – Слушай, а помыться я могу?!

ГЛАВА 3

– Яра! Яр! Ярослава Андреевна, вашу ж мать!

На лестнице, ведущей на нижний этаж, послышались торопливые шаги и неразборчивое продолжение озвученной ругани. Леша отвлекся от блокнота, в котором лихорадочно строчил записи, пока свежеполученная информация еще живым откликом сохранялась в памяти.

Они проговорили несколько часов после того, как довольный и чистый до скрипа Алексей вышел из ванной, переодетый в черную футболку с большим черепом и черные просторные штаны, невесть откуда взявшиеся в женском гардеробе. Яра старательно отвечала на все его вопросы об устройстве Сумеречного мира, о его законах и обитателях, в общем, вообще обо всем, что приходило в голову Леше. А он, в свою очередь, сыпал вопросами, иногда серьезными, иногда ничего не значащими, и периодически замирал с раскрытым ртом, слушая рассказы об удивительном, иногда пугающем, но странно манящем Сумеречном мире, где обитали существа, о которых Леше доводилось только читать в новомодных романах или старых пыльных книжках сказок и былин. «Там чудеса, там Леший бродит…»⁸ – постоянно крутилось в его голове, гудящей от всего происходящего. Под огромной молочно-белой луной Сумеречного мира простиралась целая вселенная со своими законами, войнами и историями великих героев. Леша все спрашивал и спрашивал, стараясь как-то примериться к новой реальности, понять свое место в ней. Ну и заодно забить до отказа голову чем-то, кроме одной единственной панической мысли «Я умер. Меня нет. Я умер…», жуткой каруселью, звучавшей в голове, стоило ему отвлечься от разговора и нырнуть в собственные мысли. Яра стойко держалась почти до рассвета, пока в один миг не провалилась в сон, склонив голову на спинку дивана.

Посидев некоторое время в раздумьях, Леша все-таки перенес спящую девушку на кровать и чуть не подскочил от ужаса, потому что на секунду ему показалось, что в самом темном углу комнаты, куда не попадал свет уличных фонарей, стоял мужчина, будто слепленный из ночного мрака. Спину обжег чужой очень злой взгляд. Осторожно выпрямившись, Леша резко обернулся, заталкивая обратно колотящееся где-то в горле сердце. В конце концов, двум смертям не бывать! Но испугавший его угол был совершенно пустым.

Он еще немного покрутил головой по сторонам, напрягая зрение и слух: кругом царила безмятежная предрассветная тишина. Тогда Леша потопал на кухню, порылся по шкафчикам, заварил себе чай и, отыскав среди бумажек на столе блокнот и ручку, уселся на диван. Несколько мгновений он пялился на чистый лист, прислушиваясь к тишине дома. Пережитый страх бродил по телу огнем, а сердце беспрестанно бухало в ушах. Стоп. Сердце?! Леша торопливо прижал руку к груди – под ладонью изо всех сил колотилось то самое сердце, которое по всем законам должно было перестать его беспокоить. Такое вообще возможно?! Или у него фантомное… стучание?

Не в силах усидеть на месте, парень снова поднялся. Побродил по квартире, постоял у окна, глядя на пустую улицу, облитую холодным осенним дождем, горестно поразмышлял о том, как погано умирать в такую погоду и, незаметно для себя, успокоился.

Вернувшись на диван, Леша снова приложил руку к груди, но там снова все было тихо. Решив, что, должно быть, души тоже страдают фантомными состояниями, он с остервенением принялся записывать все пережитое и услышанное за сегодня, в надежде что идея для вожделенной книги отыщется где-то по ходу дела. Слова, написанные корявым торопливым почерком, складывались в бесконечный сбивчивый текст в клеточках блокнота. Благодаря этому простому и привычному занятию в голове будто складывались кусочки пазла, создавая более или менее понятную картину его нового мира, который он должен принять.

Как наступил рассвет, Леша не заметил, отвлекшись только на угрожающие оры и топот на первом этаже. Вскоре на последней ступеньке появился запыхавшийся толстенький мужичок, с первого взгляда очень напомнивший сову: маленький, круглый, с зализанными назад русыми волосами, сквозь которые виднелась бледная кожа, острым крючковатым носом и пугающими большими желтыми глазами в круглых очках.

– Ох, ты ж, Господи! – это было сказано с придыханием уже в адрес Леши, в то время, как мужичок схватился за ходящую ходуном грудь, пытаясь отдышаться.

Одет он был вроде товарища Новосельцева⁹ в отпуске – в клетчатую рубашку с коротким рукавом и потертые мягкие брюки, державшиеся под выпирающим животом на потрепанном кожаном ремне.

– И вам доброе утро. – поздоровался Леша.

–Ты еще кто? – совершенно невежливо бросил мужичок, припечатывая парня пристальным взглядом.

– Я… ну… – замялся Леша, не вполне понимая, как правильно ответить на вопрос, поставленный незнакомцем.

К счастью, мужчина вдруг перестал буравить его своим пугающими совиными глазами и заметно смягчился, даже руку протянул для приветствия, которую Леша растерянно пожал:

– А, я вспомнил. Ты – бесхозная Душа, точно. Доброго утреца.

– Ты чего орешь, Филипп Батькович? – с сонной хрипотцой в голосе отозвалась Яра. Она сидела на краю кровати в безбожно помятом костюме и потирала лицо, стараясь скрыть зевоту. – Кстати, Леш, познакомься. Это Филипп Цезаревич – мой дорогой и любимый подчиненный. Хотя по его воплям и не скажешь, кто кому подчиняется.

– Ярослава Андреевна, дорогая моя, там внизу тебя ждет клиент, – он откинулся назад, с кряхтением потирая мясистую поясницу и беспрестанно морщась. – И у него очень, просто крайне неприятное для тебя сопровождение, если ты смекаешь, о ком я.

Леша перевел взгляд на Яру, внезапно ощутив, что повисшее в комнате молчание можно было бы мять руками, как пластилин. Девушка уронила голову на руки, несколько раз сжала пальцы в волосах, взъерошивая их еще больше, но потом, резко выдохнув, встала. На ее лице не было ни одной эмоции, будто к нему прилипла маска холодного безразличия.

– Спущусь через пять минут, – отчеканила она и, чуть пошатываясь, направилась в ванную.

Оставшись наедине с человеком-совой, Леша попытался прикинуться частью интерьера (слишком уж неловкой показалась ему развернувшаяся сцена), но Филипп Цезаревич почему-то начал подозрительно оглядываться.

– Вы тут что, вместе ночевали? – напряженно спросил он, снова упирая в парня жутковатый немигающий взгляд.

– Э… ну… не то, чтобы… – снова замялся с ответом Леша, чувствуя, будто эти желтые глаза пересчитывают ему спинные позвонки.

– Хух, – совсем по-птичьему ухнул мужичок и улыбнулся. – Интересная будет заваруха, если хозяин узнает. Или уже узнал. Да наверняка уже все знает!

– Э… Чего? – Лешу начало раздражать ощущение собственного идиотизма в компании этого странного человека. Какой еще хозяин?! О чем речь вообще?!

– Да, проехали, – отмахнулся Филипп Цезаревич как-то слишком беззаботно, затем хитро сощурился. – И чего это вы тут всю ночь делали?

– Разговаривали, – ответила за Лешу появившаяся Яра, обдав мужчину-сову холодным взглядом. На ней были широкие брюки со стрелками и свободный джемпер, волосы прихвачены в низкий аккуратный хвост. Выглядела она бледной, строгой, но все равно красивой. – Леша будет писать книгу. Так что, будь добр, засунь свои комментарии куда подальше и окажи всяческое содействие. Понятно?

– Уху. – откликнулся Филипп, совершенно не обидевшись на нагоняй от шефа.

Яра начала спускаться вниз. Что в эти минуты творилось в ее голове почти невозможно было прочитать по непроницаемому выражению лица, которому позавидовали бы чемпионы по покеру. За ней поплелся Филипп Цезаревич, махнув Леше на прощание рукой. А Леша в полной мере ощутил приступ отчаянного нежелания прямо сейчас остаться в одиночестве наедине с незнакомым новым миром… незнакомым новым собой. Он еще не был к этому готов! Кроме того, присутствие рядом Яры, даже со всеми ее загадками и тайнами, со странными знакомыми и пугающими подчиненными, почему-то давало ощущение безопасности.

Вдруг, будто поймав его скачущие от подступающей паники мысли, Яра обернулась:

– Пойдешь со мной?

– А можно? – радостно подскочил парень.

– Давай. Назначаю тебя моим личным помощником.

– Так точно!

Взбудораженный и осчастливленный Леша уже летел к первой ступеньке, когда Филипп слегка растерянно произнес:

– Вообще-то, я – твой личный помощник.

– Повышаю тебя до моего зама, – быстро нашлась Яра.

– Ну, да. Уху. Это значит, что мне теперь еще больше работать? – недовольно проворчал мужчина. – Не хочу.

– А я тебя не спрашивала.

– Тем более не хочу.

– А я хочу! – вмешался Леша, догоняя их где-то на середине лестницы. – Что делать надо?

– Ну вот еще! – огрызнулся на него Филипп. – Меня только, значит, повысили, а уже конкуренты понабежали. Беспредел!

Под эту то ли шуточную, то ли серьезную перепалку они спустились в просторный холл. Леша, тут же потеряв нить разговора, с любопытством огляделся. Его всю ночь периодически снедало любопытство к тому, что же находится на первом этаже, но безотчетный страх темноты, царившей внизу, и живые воспоминания о черной фигуре-тени, которую он видел, кажется, дважды за вечер, крепко удерживали его на надежном и уютном диване.

Холл был достоин какого-нибудь особняка в викторианском стиле. Правда, особняк этот, очевидно, переживал не лучшие свои времена. Светлая штукатурка на стенах заметно истерлась, кое-где покрылась пятнами и черными точками плесени, наборный паркет на полу из разных сортов дерева, изображавший сложный геометрический рисунок, порядочно потускнел. Ковер тоже чувствовал себя не лучше. Круглый резной столик посередине неприветливо топорщил кусочки облупившегося лака, а в тяжелой хрустальной вазе на нем чахли какие-то ветки. Напротив лестницы, по которой они спустились, виднелась массивная дверь с рядом цветных стеклышек, налево и направо из холла вели две широкие арки, отделанные резными накладками из темно-рыжего дуба в тон паркету. В правой арке виднелись высокие шкафы, забитые книгами, в левой – угол массивного стола, заваленного бумагами.

Яра ступила на потертый ковер, засунула руки в карманы брюк и на пару секунд опустила голову, медленно размеренно дыша, будто готовясь к чему-то страшному или трудному. Из левой арки им навстречу высунулся щуплый взъерошенный паренек в белой рубашке, брюках и жилетке. Черные волосы беспорядочно разметались, прикрыв высокий лоб и черные широкие брови, но его глаза заставили Лешу в очередной раз внутренне съежится. Они были желто-зеленые, с продолговатым кошачьим зрачком. Блин! А нормальные люди здесь есть?! Или… они вовсе не люди? Тогда кто?

– Добр-р-р-ое утро! – мурлыкнул совсем по-кошачьему парень.

– Борис Васильевич, познакомься. Это – Алексей. Он временно будет моим личным помощником и все еще нашим клиентом. Прошу любить и баловать. – произнесла Яра.

Она хотела добавить что-то еще, однако за их спинами раздалось раздраженное покашливание:

– Кх – кхы-ы-м! Я прошу прощения, но нам долго еще ждать?

Леша обернулся вслед за Ярой на женский голос, который, несмотря на нетерпеливую интонацию, звучал мягко и мелодично. В правом арочном проеме стояла пожилая женщина лет семидесяти на вид. Красивое доброе лицо мягко обрамляли седые волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, на плечах лежала светлая шаль с длинной шелковой бахромой, из-под которой виднелось платье в крупный цветок. В целом, бабуля выглядела божьим одуванчиком. Только ее невероятного василькового цвета глаза смотрели из-под овальных очков с издевкой, на которую Яра отвечала холодным безразличием.

Леша на мгновение потерял связь с реальностью, окунувшись в эти синие глаза. В ту же секунду в памяти всплыли такие же глаза неземного синего оттенка. У женщины, смотревшей на него у входа в тот чертов клуб, чтоб он провалился. Тут же Лешу кольнула мысль – это могла быть она. Эта самая бабуля, что стояла и смотрела на их компанию со смесью раздражения и презрения.

– Бабуль, не ругайся, пожалуйста, – раздался из-за ее спины робкий детский голосок.

Сухую старческую руку обхватила маленькая ручонка, из-за спины пожилой женщины показалась девочка лет шести на вид. Худенькая, бледная, в больничной пижаме с единорожками и розовой шапочке-бини на безволосой голове. Большие голубые глаза смотрели с мольбой то на бабушку, то на напряженную Яру.

От внезапной догадки по спине Леши пробежал озноб. Вчера они с Ярой обсуждали его случай, и девушка объяснила, что его к ней должна была проводить Жрица Смерти, так как он загадал предсмертное желание. Но что-то пошло не так. Значит, вероятнее всего, эта маленькая девочка… умерла. От какой-то тяжелой болезни. Он невольно посмотрел на синюшную кожу у висков девочки, где должны быть волосы. Возможно, малышку сожрал рак. Может быть даже все случилось этим самым утром… Но маленькая душа выглядела далеко не так же, как в свое время выглядел Леша. Не металась в истерике, не плакала, не кричала. Нет. Она, доверительно прижавшись к сухой старческой руке, с любопытством оглядывала обшарпанную обстановку, ковыряла пальчиками босых ступней потертые доски паркета и периодически громко шмыгала носом.

Леша осторожно покосился на пожилую женщину. Выходит, она – жрица Смерти. Сопровождающая из мира живых в загробный. Может быть, именно она должна была встретить Лешу тогда, у клуба? Но почему-то не встретила.

Заметив девочку, Яра тут же ласково улыбнулась. Подошла к девочке и наклонилась, уперев руки в колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне:

– Привет! Как тебя зовут?

– Василиса, – тихо ответила девочка.

– Какое у тебя красивое имя! – похвалила девушка. От ее изменившегося настроения, казалось, все вокруг оттаяло, потеплело. – А меня зовут Яра. Знаешь, кто я?

– Нет, – помотала головой Василиса, во все глаза рассматривая Яру. Леша понимал ее любопытство.

– Я – настоящая фея! – весело призналась его новая начальница. Бабуся-божий-одуванчик тут же скептически хмыкнула, но Яра даже головы не повернула в ее сторону, продолжая разговаривать с девочкой. – Я исполню твое самое заветное желание! Хочешь?

– Да, очень-очень хочу! – лицо Василисы просияло от искреннего, ничем не замутненного счастья, которое люди могут испытывать только в детстве. Глазки, подчеркнутые светлыми ресничками, заблестели от предвкушения.

– И? Чего же ты хочешь, красотка?

Девочка на несколько мгновений задумалась, а потом быстро затараторила:

– Я очень-очень, сильнее всего на свете, вот прям очень хочу увидеть единорога! Можно? Пожалуйста! У вас есть единорог?! Мама мне пообещала, что я, как выздоровлю, мы обязательно поедем и посмотрим настоящего единорога! И бабуля сказала, что отведет меня к тете, у которой есть единорог. Это вы же, да?

Яра выпрямилась и сделала вид, что глубоко задумалась:

– Хм… Ну, я даже не знаю… А единороги они вообще какие? Черные?

– Да нет! Ну совсем наоборот же! – маленькая душа всплеснула руками, театрально закатив при этом глаза. – Единороги белые! Иногда розовые бывают. С длинной-длинной гривой, чтобы косички заплетать. И еще у них блестящий рог и копыта! Серебряные или золотые. Или вообще… – она выпучила глаза. – Алмазные!

– А… Поняла! Да, есть у меня такой. Он как раз сейчас гуляет в моем волшебном саду. Пойдешь смотреть?

– Да, да, да! – радостно запрыгала девочка. Ее бледные впавшие щеки украсил нежный румянец.

– Ну, тогда пойдем? – Яра протянула ей руку. Малышка тут же вложила свою. Леша заметил большой след от пластыря с катетером на тыльной стороне ладони. Но, сделав пару шагов за Ярой, Василиса обернулась к своей проводнице:

– Ой, бабуль… А можно я?

– Иди-иди, – благосклонно отпустила жрица-бабушка, махнув рукой, отчего длинная бахрома шали величественно закачалась.

Яра подвела девочку ко входной двери, окруженной цветными стекляшками, и театральным жестом распахнула ее. На несколько секунд Леша ослеп от ворвавшихся в полутемный холл жизнерадостных солнечных лучей. Поморгал, проясняя зрение, и замер с открытым ртом: вместо мрачной осенней городской улицы, которая, по всей видимости, должна была располагаться за входной дверью, до самого горизонта простирался сказочной красоты сад. К голубому летнему небу тянулись разноцветные люпины, ромашки, маки, анемоны, васильки, ирисы, гиацинты, маргаритки и еще миллионы разнообразных незнакомых цветов. Чуть поодаль от мощеной белым камнем дорожки раскинулись нежно-сиреневые глицинии, цвели мелкими розовыми цветочками рододендроны, а над всем этим великолепием возвышались магнолии, шелестя на легком ветерке сочными мясистыми темно-зелеными листьями. В холл тут же ворвался нагретый солнцем ароматный мягкий ветер.

Яра смело шагнула на дорожку, потянув Василису за собой. Стоило детской босой ножке переступить порог, как больничная пижама превратилась в воздушное, как зефирка, нежно-розовое платье, вместо шапки на голове девочки завились длинные русые кудряшки, блестящей волной рассыпавшиеся по плечам. Девочка радостно рассмеялась, смело бросаясь вглубь волшебного сада. Она носилась среди деревьев и цветов, как яркая веселая бабочка, то присаживалась на корточки, чтобы что-то разглядеть, то вскакивала и, хохоча, уносилась прочь, сверкая бледными коленками.

– И как всегда особенно хорошо тебе удается всякая сказочная ересь, –издевательски промурлыкала старушка, насмешливо глядя на Яру, все внимание которой было сосредоточено на бегающем по саду ребенке.

– Единорог! Единорог!!! – вдруг завопила-завизжала Василиса, остановившись на дорожке возле пышного цветущего куста спиреи.

Леша осторожно приблизился к дверному проему, неосознанно стараясь держаться подальше от жрицы Смерти, и выглянул в сад. Навстречу девочке величавой поступью двигался великолепный белоснежный единорог. Именно такой, каким его обрисовала Василиса минуту назад. С длинной белой гривой, спускавшейся до самых сверкающих золотом копыт, украшенной цветами и блестящими камушками, с длинным рогом и огромными добрыми глазами опушенными длиннющими ресницами. Подойдя к застывшей в немом шоке девочке, лошадь медленно опустила морду и с любопытством обнюхала платье в поисках угощения. Василиса, продолжая неотрывно смотреть на прекрасное создание, опустила ручку куда-то в воздушные складки и через пару секунд поисков достала обсыпанный сахарной пудрой кубик мармелада.

– Смотри не надорвись от такой подробной иллюзии, – хмыкнула жрица. Она щелкнула пальцами, материализуя прямо около себя роскошное резное кресло, обитое черным бархатом с вышитым на спинке серебряным драконом.

Женщина сделала шаг, и тут же образ милой старушки развеялся. В кресло опустилась молодая девушка, от красоты которой у Леши чисто по-мужски перехватило дыхание. Для него она была совершенна. Изящная, тонкая, белокожая, с длинными черными волосами и томным взглядом, смотревшим на все вокруг с откровенной скукой из-под черных дуг бровей. Платье жрицы было словно соткано из черного дыма, оно менялось, текло, клубилось вокруг ее фигурки, то нечаянно оголив покатое белое плечо, то нежную щиколотку, то ложбинку груди. Высокий лоб пересекала тонкая диадема, в центре которой хищно поблескивал глазами из черного опала серебряный череп. Изящный безымянный пальчик на правой руке украшало тонкое кольцо с массивным черным бриллиантом. Она была великолепна. Великолепна, грациозна и полна яда, как черная мамба.

– И с чего только современные дети решили, что единороги выглядят именно так? –снова промурлыкала жрица, с интересом рассматривая свои ровные розовые ноготки. – Если ты не в курсе, то они довольно агрессивные животные. У нас в конюшне таких полно.

Яра, убедившись, что девочка увлечена игрой, осторожно прикрыла дверь и обернулась к гостье, скрестив руки на груди. На ее губах играла холодная улыбка:

– Ну да. Не зря говорят, что питомцы похожи на своих хозяев.

Девушка недобро блеснула васильковыми глазами, но потом расплылась в мечтательной улыбке:

– Главное, дать им почувствовать твердую руку. Радмир великолепен верхом, ты знала? Он прекрасно справляется с их норовом. Видимо, эти твари чувствуют насколько он силен, – жрица помолчала, внимательно наблюдая за тем, какой эффект ее слова возымеют на Ярославу, но девушка смотрела с ледяным безразличием, словно мысленно возводя защитную броню.

Леша насторожился, услышав знакомое имя. Это тот же самый Радмир, которого он посчитал мертвым, или какой-то другой? Тогда с чего бы жрице так хищно смотреть на Яру? Но, если речь идет об одном и том же человеке, то… То выходит какая-то хрень! С чего бы в таком случае Яре относиться к нему, как к умершему?! С чего бы Белозару так настойчиво предлагать ей какое-то зелье, чтобы, как он сказал, «уравнять их с Радмиром шансы»? Бред какой-то.

Видимо не дождавшись подходящей реакции, служительница смерти вскинула руку с обручальным кольцом и демонстративно поиграла бликами на внушительном бриллианте:

– Кстати, Радмир в последнее время очень полюбил вытаскивать меня на верховые прогулки. Наедине. Говорит, не может мною насытиться. Иногда мы целыми днями пропадаем. Ну, сама понимаешь…

Леша с сомнением перевел взгляд на Яру. Разговор имел явный гнилой запашок провокации, однако девушка лишь ухмыльнулась:

– Видимо, вам с Великим князем нечем заняться. Вот интересно, ты только мне с такой легкостью рассказываешь о ваших интимных отношениях или всем подряд?

– Нет, конечно, – жрица продолжала сверлить Ярославу насмешливо-жадным взглядом. – Такие подробности только для тебя. Я просто подумала, что тебе будет интересно узнать, как поживает твой возлюбленный. Как видишь, у нас с ним все прекрасно.

Ауч! Вот это точно был удар ниже пояса. Тут даже не надо знать всю ситуацию, чтобы понять, что сейчас черная мамба нанесла смертельный болезненный укус. Хотя Леше уже стало все более или менее понятно. Все было банально – измена. Возлюбленный Яры предпочел ей другую, так что она стала считать его мертвым. Справедливо, ничего не скажешь. Все бы ничего, если бы Леша своими глазами не видел, сколько боли ей приходится переживать каждый день. Как физической, так и душевной. В груди невольно всколыхнулась злость на самую красивую женщину, которую он когда-либо видел в своей жизни. Зачем она издевается над Ярой, раз все равно уже победила?! Все-таки никакая красота не может смягчить поганый характер!

Звонкий смех Яры прозвучал в полутемном холле, как неожиданный раскат грома, заставив Лешу вздрогнуть. Самодовольная ухмылка сползла с лица жрицы Смерти.

– Весело тебе? – прошипела она, хищно вцепившись в подлокотники кресла.

– Ну не плакать же мне, в самом деле! – ответила Яра, все еще сотрясаясь от смеха. – Я вот не пойму, у тебя за пять лет не завелось ни одной завалящей подружки, чтобы похвастаться своим мужем? Все ко мне бегаешь по старой памяти?

Леша невольно вздохнул. Ситуация стала еще банальнее, чем была минуту назад. Дружили значит. Да уж. Видимо, загробному миру не чужды обычные человеческие гадости. Даже как-то печально. Он осторожно оглянулся, чтобы посмотреть на других сотрудников агентства. Они тоже, затая дыхание, следят за знаменательной встречей двух бывших подруг? Но, как оказалось, Василий вообще незаметно скрылся где-то в недрах конторы, а Филипп Цезаревич куда лучше самого Леши прикидывался ветошью, с вполне естественным любопытством разглядывая развешанные на стене гравюры в черных рамках.

– Эй, ты новенький? – вдруг послышался мелодичный оклик.

Леша резко обернулся и столкнулся с внимательным взглядом васильковых глаз.

– Я…

– Это Алексей. Мой новый личный помощник, – холодно представила его Яра. Он не мог не заметить, как она вся подобралась, будто внутри крича «не смотри на него», «не подходи», «отвернись»!

Повинуясь какому-то иррациональному внутреннему порыву, не позволив себе даже на секунду задуматься о том, что делает, парень внезапно шагнул к Яре и, уверенно обвив рукой ее тонкую талию, чуть ли не рывком прижал к своему боку.

– Ну, можно и так сказать, – улыбнулся он опешившей жрице и игриво подмигнул вытаращившейся на него Яре. – Я лично ей помогаю в определенных делах. Да, зай?

«Ну давай же, Яра! Не тупи!» – пытался прокричать он взглядом, видя, что девушка совершенно растерялась от внезапно изменившейся игры и вот-вот либо отпихнет его, либо, чего доброго, двинет по морде. «Подыграй мне, давай!»

Тут же бросив притворяться невидимкой, Филипп Цезаревич издал какой-то невнятный ухающий звук, который Леша рассудил на свой вкус, как удивленное одобрение.

– Да… – медленно проговорила она наконец, будто услышав его безмолвные вопли, и добавила, – зай. Только мы договаривались пока никого не посвящать в наши отношения.

– Да. А еще мы договаривались не поднимать вопрос бывших в присутствии друг друга. Было такое? Так что, один – один, дорогая, – он забавно поиграл бровями, вызвав у Яры невольную улыбку. Вот, так значительно лучше!

– Хм! Не думала, что ты опустишься до отношений с человеческой душой! –фыркнула служительница смерти, явно пытаясь разрушить все очарование, которое Леша изо всех сил пытался тут навести, и поморщилась, будто почувствовала вонь. –Хотя, чему я удивляюсь! В последнее время ты только и делаешь, что катишься по наклонной. Сначала грубо нарушила закон Бытия, потом чуть не спилась, а теперь крутишь шашни с Душой. Просто отлично, Яр! Жаль, Радмиру не смогу рассказать об этом, ведь тебя он не помнит, а до твоего чахлого агентства ему нет дела.