Избранные работы польского периода

Преимущество конкурсного экзамена над обычным состоит в том, что он побуждает кандидатов к более прилежной работе. При системе обычных экзаменов кандидатам достаточно лишь сдать экзамен, а лучше или хуже – уже не имеет для них значения, поскольку это не влияет на их карьеру. Поэтому они могут удовлетвориться минимумом необходимой для подготовки работы и минимумом необходимых для сдачи экзамена знаний⁸⁵. При системе конкурсного экзамена между кандидатами возникает соревнование; каждый стремится подготовиться как можно лучше, чтобы победить других и получить первое либо одно из первых мест в списке, и таким образом прилагает максимальные усилия для получения наибольших знаний. Неизбежным результатом конкурсной системы является повышение уровня подготовки кандидатов, а следовательно, и совершенствование судейского корпуса⁸⁶. Система обычных экзаменов может быть целесообразна в случаях, когда идет речь о проверке готовности кандидатов к свободным профессиям, в которых применяется принцип неограниченной конкуренции, как в профессии врача, адвоката и т.п. Но конкурсный экзамен более уместен там, где необходимо занять строго определенное число должностей и желательно наилучшими кандидатами⁸⁷.

В конечном счете нужно отметить, что конкурсный экзамен имеет реальное значение настолько, насколько он связан с конкурсной системой назначения судей, т.е. насколько назначающая судей власть обязана считаться с результатом экзамена и замещать судейские должности кандидатами согласно очередности нахождения в составленном на основании результатов экзаменов списке. Но если результат экзамена не влияет на очередность выдвижения кандидатов, то конкурсный экзамен ничем не отличается от экзамена обычного. Именно это мы видим во Франции. В 1906 г. там была введена конкурсная система, но лишь состоялся первый экзамен, как был издан новый декрет (в 1908 г.), который, по-прежнему сохраняя конкурсный экзамен, тем не менее не поставил очередность выдвижения в зависимость от результата экзамена, из этого следует, что система, принятая во Франции, не заслуживает названия конкурсной⁸⁸ и в действительности является обычной экзаменационной системой⁸⁹.

В связи с тем, что конкурсный экзамен и конкурсная система замещения судейских должностей тесно между собой взаимосвязаны, их нужно рассмотреть вместе в следующем разделе.

III

Способы замещения судейских должностей ⁹⁰

Способы замещения судейских должностей могут быть самыми разнообразными. Обычно принято выделять и противопоставлять два: избирательную (выборную) систему и систему назначений. Это неточно, поскольку обе эти системы могут принимать разные формы, имеющие неодинаковое практическое значение. Существует разница между тем, назначает ли судью центральная (министр, президент) либо местная (воевода, староста, председатель суда) власть; зависит ли назначение от произвольного усмотрения власти или власть должна исходить из результатов конкурса, равно и непосредственное избрание народом не является тем же, что и избрание судейской коллегией или органом местного самоуправления. Принимая во внимание все возможные комбинации, мы получим следующую классификацию способов замещения судейских должностей.

I. Избрание: a) народом в ходе всеобщего голосования, b) собраниями народных представителей политического характера (парламенты, сеймы, городские магистраты), c) судейскими коллегиями и d) специальными комиссиями.

II. Назначение по произвольному усмотрению: a) местных властей и b) центральной власти.

III. Назначение, обусловленное: a) результатами экзаменов, b) рекомендациями избирающих органов и c) результатами конкурса.

Ia. Выбор судей непосредственно народом в ходе всеобщего голосования кажется на первый взгляд наилучшим, наиболее справедливым и рациональным. В поддержку его высказываются следующие мнения⁹¹.

1. Эта система полностью отвечает принципу верховенства народа. Если источником государственной власти является сам народ, если «любая власть является непосредственным выразителем свойства «народного суверенитета» (Esmein), то, очевидно, самому народу принадлежит право определить тех, кому он хочет доверить выражение этого свойства»⁹².

В качестве возражения можно сказать, что непосредственное избрание всех судей всем народом невозможно; выборы должны происходить в каждой области отдельно, потому что население может знать кандидатов только своей области. Следовательно, замена всеобщих выборов выборами в отдельных областях базируется на том, что народ делегирует принадлежащее ему право собраниям жителей отдельных областей. Но народ может делегировать это право и кому-то другому, например судейским коллегиям, сейму, магистратам, в конечном счете президенту или министру. Речь идет только о том, чтобы этот орган власти, которому делегировано право назначения судей, получил это право непосредственно либо опосредованно от народа, т.е. сам был бы избран народом либо избранными народом представителями. «Не являются ли (хотя и опосредованно) судьи, назначенные правительством, которое само происходит из народного представительства, эманацией народного суверенитета более глубокой, чем судьи, которых непосредственно избрала провинция, насчитывающая несколько тысяч граждан? Можно ли утверждать, что судьи в Пуатье или Бриансоне, избранные жителями этих провинций, будут избранниками и представителями народа»⁹³? В этом проявляется принципиальная разница между выборами судей и депутатов. «Если мнение каждого отдельного депутата естественным образом сближается с мнением своей области, то общее мнение всех депутатов страны составляет, вопреки, или, наоборот, благодаря этому, достаточно точное отражение мнения всего народа. Наоборот, судьи не объединяются для выполнения своих функций, а исполняют их отдельно каждый в своей области; в таких условиях было бы нелепостью допускать, что состав определенного суда X, который возник из избирательных урн области X, был бы таким же в случае, если бы в его избрании принял участие весь народ»⁹⁴.

2. Система избрания судей народом отвечает принципу разделения властей, требующему, чтобы органы судебной власти были независимы от иных властей, а наилучший способ обеспечения независимости судебной власти базируется на том, чтобы судей избирал сам народ, как избирает депутатов законодательных собраний. «Почему мне разрешено избирать своего депутата, но не дано право избрания своего судьи?» – спрашивает Jules Simon: «В тысячу раз легче избрать судью, интерпретатора закона, чем депутата, призванного закон создавать. Если исполнительной власти доверен выбор судей, то почему ей препятствуют определять состав законодательного собрания по своему усмотрению? Пусть она избирает тех, кто творит закон, если ей поручено избирать того, кто закон трактует и применяет. Но если мы заботимся о свободе, то пусть администрация не выбирает ни одних, ни других и пусть разделение властей будет совершенным»⁹⁵.

Однако и этот аргумент неубедителен. Принцип разделения властей требует, чтобы органы судебной власти не были подчинены органам исполнительной или законодательной власти, следовательно, назначение судей министром не противоречит этому принципу, при условии, что это не подрывает несменяемости судей, т.е. что после назначения судьба судьи становится независимой от воли министра, что судья становится несменяемым, а награды, продвижение по службе и наказания находятся вне усмотрения министра⁹⁶.

3. Избранные народом судьи пользуются большим доверием, чем судьи, назначенные правительством. Не подлежит сомнению, что желающие разрешить какой-либо юридический спор полюбовно выбирают арбитрами людей, которым больше всего доверяют. Поэтому избранный жителями данной области судья является не кем иным, как постоянным арбитром для решения всех дел, которые будут в этой области возникать. Следовательно, он пользуется наибольшим доверием населения, которое удостоило его избранием. Можно даже рассчитать степень этого доверия: оно пропорционально количеству голосов, полученных судьей во время выборов⁹⁷. Если выбор был неудачным и судья не оправдал ожиданий, принцип выборности не утрачивает значения в глазах граждан, которые могут утешиться тем, что назначенный правительством судья мог бы быть еще хуже и что на следующих выборах изберут лучшего судью, в то время как от назначенного правительством судьи они не могли бы так легко избавиться.

Теоретически вышеупомянутые размышления кажутся абсолютно правильными; однако в действительности люди делятся по политическим убеждениям, и выборы судей, как и депутатов, осуществляются с позиции партийных интересов. При выборах депутатов это вполне естественно, поскольку депутаты должны защищать позиции своей партии по рассматриваемым сеймом вопросам. Но при выборах судей речь идет о чем-то ином: об избрании мудрых, честных, беспристрастных и хорошо подготовленных людей, способных осуществлять правосудие, не поддаваясь партийным лозунгам. «Нет должности, – как отметил Mill, – для которой безусловная беспристрастность и беспартийность были бы одинаково важны»⁹⁸. Тем временем партийные выборы создают партийные суды, в связи с чем возникает опасение о надлежащем осуществлении правосудия, поскольку в некоторых областях судейские должности могут быть заняты даже сторонниками подрывных организаций⁹⁹.

4. Судьи, избираемые народом, должны быть наилучшими, поскольку жители каждого округа, зная местных кандидатов и будучи сильно заинтересованы в создании хорошего суда, постараются отдать свои голоса наидостойнейшим кандидатам. В этом случае собственный интерес является лучшим советом и мотивом¹⁰⁰. Но, не повторяя вновь того, что минуту назад было сказано о партийности выборов, можно лишь добавить, что большинство населения знает кандидатов на судебные должности лишь поверхностно, с внешней стороны и вовсе не способно оценить их подготовку и способность к несению судейских обязанностей. «В действительности оно позволяет управлять собой газетной рекламе, избирательным агентам и приятелям кандидатов»¹⁰¹. Если же закон будет требовать от кандидатов юридического образования и практической подготовки, то легко может случиться, что в некоторых областях или вообще не будет, или будет недоставать кандидатов на замещение всех вакансий¹⁰².

5. Принцип выборности дает возможность обновления и усовершенствования судейского корпуса путем повторного избрания судей, проявивших себя соответствующим образом, и забаллотирования не оправдавших возлагавшихся на них надежд¹⁰³. При этом устранение путем забаллотирования не оскорбляет судью и позволяет ему занять другую должность, чему препятствует освобождение судьи, назначенного властью¹⁰⁴.

Однако срочность службы также имеет оборотную сторону, причем очень опасную прежде всего потому, что делает судейскую карьеру очень неустойчивой. В результате этого юристы с наибольшими способностями и знаниями будут воздерживаться от выдвижения своей кандидатуры на судейскую должность из боязни быть забаллотированными и оказаться после нескольких лет службы в тяжелом материальном положении; юристы эти будут беспокоиться об иных постоянных должностях или поступят в адвокатуру. Кроме того, предвыборная агитация, заискивание перед влиятельными персонами и состязание с лицами с низким моральным уровнем также будут отталкивать лиц благородных и скромных. Стремиться к занятию судейских должностей будут заурядные и неразборчивые в средствах люди¹⁰⁵. Необходимо учитывать, что частая смена судейского персонала помешает судьям в приобретении необходимого опыта и вместе с тем сделает невозможной выработку устоявшейся практики и крепких традиций. В конечном счете неизбежно наступит полный упадок судейского положения¹⁰⁶.

Далее, избрание только на определенный период времени подрывает принцип несменяемости и подчиняет судью избирателям, следствием чего является утрата беспристрастности. Уже перед первыми выборами кандидат должен беспокоиться о взаимоотношениях с влиятельными людьми и даже давать различные обещания относительно своей будущей деятельности¹⁰⁷. «Кандидат уже заранее утрачивает достоинство судейской должности и оскорбляет закон, делая его игрушкой политических страстей». Будучи избранным и опасаясь проиграть в будущем, на следующих выборах, судья вынужден будет угождать тем партиям, с помощью которых он был избран, и выносить несправедливые приговоры. Наибольший вред, который может причинить система выборов, заключается именно в том, что судьи легко попадают в зависимость от победивших на выборах политических партий. Судья, избранный своими политическими единомышленниками, будет в сто раз более необъективным и опасным, чем назначенный правительством¹⁰⁸. В самом деле, министр юстиции лично может быть заинтересован в очень немногих делах и будет вмешиваться в правосудие в весьма редких случаях. Другое дело избиратели: они имеют тысячи предлогов и поводов для оказания влияния на судей, используя зависимость судей от себя. Чем ближе должность судьи к тяжущимся, имеющим избирательный голос, тем больше его зависимость от них¹⁰⁹.

Предлагаются три способа избежать зависимости судей от избирателей.

Первый способ основывается на том, чтобы судьи избирались пожизненно или на долгий период времени – на 20–25 лет. В этом случае у судей не было бы причин угождать своим избирателям, поскольку они не опасались бы забаллотироваться на следующих выборах. Однако избрание на определенный срок представляется одним из главнейших преимуществ выборной системы, поскольку дает гражданам возможность сместить оказавшихся негодными судей и исправить свою ошибку, вполне естественную по причине недостаточного знакомства избирателей с достоинствами и степенью профессиональной подготовки кандидатов. Но если избрание будет пожизненным или на достаточно долгое время, то ошибка закрепится и не будет ни единого способа ее исправить¹¹⁰.

Второй способ обеспечения независимости судей от избирателей прямо противоположен и заключается в невозможности переизбрания тех же судей. Тогда у судей не будет ни единого мотива угождать избирателям, поскольку в любом случае при наступлении конечного срока они обязаны уступить свое место.

Однако этот способ имеет большие недостатки, поскольку, во-первых, делает из судейской службы краткосрочное занятие, из-за чего немного способных людей захочет претендовать на судейские должности, во-вторых, судьи не будут иметь времени для приобретения надлежащего опыта. Неминуемым результатом этой системы был бы низкий профессиональный уровень судейского персонала¹¹¹.

Наконец, возможен еще один способ обеспечения независимости судей от избирателей. Он заключается в том, чтобы судьями избирались только кандидаты, имеющие достаточно материальных средств, позволяющих им жить безбедно в случае забаллотирования. Поэтому обеспечить независимость судей можно, потребовав от кандидатов на судебные должности обладания имущественным цензом. Однако этот способ может быть действенным лишь тогда, когда размер ценза достаточно высок, а это связано с ограничением круга лиц, имеющих право занимать судейские должности, оттолкнет от судейской карьеры многих достойных кандидатов и в результате снова понизит профессиональный уровень судейского персонала. «Чтобы стать судьей, необходимо было бы иметь не наилучшую подготовку, умение и опыт, но лишь подготовку, умение и опыт, которые можно найти в сочетании с определенным состоянием. Представляется, однако, что можно иметь подготовку и умение без состояния, так же как можно быть богатым, не имея их»¹¹². Таким образом, довольствоваться низким цензом бесцельно и бесполезно, устанавливать же высокий – нецелесообразно и вредно.

6. В конечном счете принцип выборности не может быть применен ко всем судам, поскольку при значительном количестве судей и необходимости повторных выборов каждые несколько лет участие в них стало бы тяжким бременем для граждан, они избегали бы участия в выборах, как это было во Франции в эпоху Великой революции¹¹³.

Из вышесказанного следует, что все аргументы свидетельствуют против системы прямых выборов народом.

Опыт государств, в которых эта система применялась или применяется в настоящее время, подтверждает вышеназванное предположение.

Выборы были введены во Франции в период Великой революции в отношении мировых судей и дали наихудшие плоды. Даже в таких городах, как Экс и Марсель, где нетрудно было сделать хороший выбор, судьями стали простые рабочие, не имевшие ни образования, ни симпатий населения¹¹⁴.

В Соединенных Штатах Северной Америки система выборов принята законодательством 34 штатов. Кандидаты не только проходят через экзамены в своих политических убеждениях, но и вынуждены принимать обязательства выносить решения в желательном для господствующей партии духе¹¹⁵.

Личные качества кандидатов, их знания и умения, а также их честность не играют на выборах существенной роли. Результат выборов зависит от результата борьбы между партиями¹¹⁶ либо предприятиями, капиталистами, трестами и т.д.¹¹⁷

Часто выбор сводится к тайному сговору между главами политических партий¹¹⁸. Естественно, избранные подобным образом судьи становятся орудиями в руках избирателей. В Пенсильвании шахтеры, составляющие большинство населения, объединились в союз и выбирали судей только из членов своего союза, чтобы обеспечить себе безнаказанность в случае совершения каких-либо преступлений¹¹⁹. Известны случаи, когда победы на выборах добивалась какая-нибудь преступная организация и избирала лицо, готовое смотреть на все ее фокусы сквозь пальцы. Даже в Нью-Йорке в 1869–1871 гг. банда аферистов, купив голоса выходцев из Ирландии, заняла самые важные городские и государственные учреждения своими кандидатами и избрала судьями тайных советников и иных дельцов того же рода, решавших судебные дела по воле своих избирателей¹²⁰. «Словом, – делает вывод Picot, – взяточничество некоторых судей, посредственности во всех инстанциях – вот результаты системы, провозглашенной около 1846 г., под гнетом которой стонут американские юристы на протяжении четверти века»¹²¹. Два факта свидетельствуют о том, что главной причиной такого досадного положения правосудия во многих штатах является выборная система.

Во-первых, в тех штатах, где судьи назначены, правосудие находится на более высоком уровне и пользуется большим уважением и доверием населения¹²². Во-вторых, существует ужасный контраст между федеральными судьями и судьями штатов: «…если назначенные исполнительной властью под контролем сената судьи федеральных судов остаются верными стражами американской конституции, а принятые ими решения окружены всеобщим уважением, то осуществляющие правосудие на местах судьи, избранные на политических собраниях, становятся после скомпрометировавшей их достоинство борьбы невольниками большинства, должниками и союзниками участников процесса»¹²³.

Система выборов судей населением существует еще в Швейцарии, где в шести кантонах она применяется по отношению ко всем судьям, а в 10 – только по отношению к низшим. В Швейцарии мы не наблюдаем столь чудовищных злоупотреблений, как в Америке, ввиду особенно благоприятных условий, имеющихся для рационального применения принципа выборности, а именно: ограниченность территории, постоянный состав населения, глубоко привязанного к своим национальным учреждениям, богатого, культурного, привыкшего к спокойному использованию плодов своей политической свободы. Благородя этими обстоятельствам «недостатки учреждения исправляются по возможности нравами»¹²⁴. Однако и в Швейцарии, этой «демократии, как кто-то выразился, ограниченной здравым смыслом»¹²⁵, проявляются отрицательные стороны системы выборов: борьба политических партий, избрание недостаточно подготовленных кандидатов. С учетом этих недостатков существуют компетентные мнения, рекомендующие заменить выборы судей населением на используемую в некоторых кантонах и приносящую лучшие результаты систему выборов кантональными советами¹²⁶.

Ib). От системы прямых выборов населением перейдем к системе двухступенчатых выборов – собраниями политических представителей: парламентами, сеймами, городскими магистратами и т.п. Эта форма выборов по сравнению с системой прямых выборов определенно имеет более высокий уровень. Избранные народом представители по интеллектуальному уровню и профессиональным знаниям всегда стоят выше массы избирателей и, следовательно, могут сделать лучший выбор¹²⁷. Далее, немногочисленное собрание может получить информацию, касающуюся кандидатов, и основательно оценить их качества. Но, с другой стороны, эта система в некоторых отношениях уступает системе прямых выборов населением. Во-первых, доверие народа к судьям несомненно больше в этих случаях, когда он сам непосредственно их избрал, чем когда их избрало собрание представителей, особенно если эти представители сами не избраны в порядке всеобщего голосования. Во-вторых, борьба политических взглядов проходит в собраниях представителей более остро, чем в самом народе: «…политические разногласия, существующие в обществе, сосредоточиваются в парламентских фракциях»¹²⁸, и выбор судей часто бывает следствием простого компромисса между главами этих фракций¹²⁹. В-третьих, чем меньше собрание, тем больше зависимость судьи от избирателей, поскольку он знает, в чьих руках находится его судьба, и должен добиваться их расположения¹³⁰. Наконец, политические собрания также не имеют надлежащих профессиональных знаний для оценки специальных качеств претендующих на судебные должности кандидатов. Ввиду этих пробелов система выборов собранием политических представителей может быть успешно применена только при каких-то особо благоприятных обстоятельствах, парализующих ее отрицательные стороны. Так, например, такая система дает хорошие результаты в Швейцарии, где судьи федерального суда избираются общим собранием обеих палат, а кантональные судьи (в некоторых кантонах) – кантональными советами. Однако и в этом случае положительные результаты зависят от вышеназванных свойств страны и народа Швейцарии; об этом свидетельствует тот факт, что федеральные судьи, избираемые на шесть лет, фактически являются несменяемыми, непрерывно переизбираясь вновь, в результате чего не чувствуют зависимости от избирателей. Также очевидно, что палаты осуществляют свое избирательное право очень осмотрительно, не поддаваясь влиянию политических партий¹³¹.

Не столь хорошие результаты дала такая система в России. Судебные уставы 1864 г., внедряя мировые суды, передали избрание судей земским собраниям и городским магистратам. Отрицательные стороны этой системы ярко проявились на практике: недостаточность компетенции избирателей для оценки качеств судьи, партийная борьба, зависимость судей от небольшого числа избравших их лиц и т.д. Все это имело место не только в провинции, где было обычным явлением, но даже в столицах¹³². Не помогло и введение имущественного ценза для кандидатов на судейские должности. Эта мера не достигла цели по двум причинам. Во-первых, ценз был слишком мал, поэтому не обеспечивал достаточного дохода, а во-вторых, положения закона легко обходились созданием фиктивного ценза¹³³.

Ic. Третью форму избирательной системы составляют выборы судей судебной коллегией. Эта система – кооптация – предоставляет следующие преимущества.

1. Сами судьи наиболее заинтересованы в поддержании достоинства своей корпорации, следовательно, будут принимать в свой круг наилучших кандидатов, уважаемых обществом и обладающих качествами, необходимыми для хорошего осуществления правосудия.

2. В то же время судебные коллегии более компетентны в оценке профессиональной подготовки, поскольку кандидаты на судейские должности работают под их руководством как судебные стажеры или практикуют как адвокаты, следовательно, хорошо им известны.

3. Предоставление судам права кооптации в огромной степени способствует развитию корпоративного духа и ощущения корпоративной чести, а также корпоративной независимости. Возвышаясь в собственных глазах, коллегия стремится к возвышению и в глазах общества.

4. Кандидаты, избранные коллегией, становятся ее членами и будут стараться оправдать доверие своих коллег, тщательным образом следя за исполнением своих обязанностей.

Однако эта система имеет серьезные недостатки¹³⁴.

1. Прежде всего она ограничивает число кандидатов, поскольку любой суд может хорошо знать только лиц, бывших стажерами, адвокатами и прокурорами в этой области. Если таких кандидатов нет совсем или их слишком мало, судьи должны выбирать среди малоизвестных им лиц. Это имело место в России¹³⁵.

2. Выборы новых судей будут вызывать в судебных коллегиях борьбу партий: разовьются интриги, на выбор судей будут оказывать влияние политические взгляды большинства членов коллегии.

3. Кооптация может привести в результате подбора лиц одинакового миропонимания и даже главным образом родственников к непотизму и образованию замкнутой касты, погруженной в предрассудки, отсталой, не способной к прогрессу, отсталой от жизни.

«Наибольший недостаток этой системы, в случае применения ее ко всем судебным учреждениям, заключался бы в том, что эти учреждения были бы зарезервированы для сыновей и племянников судей. И этому нельзя удивляться, поскольку заранее известно, каким будет результат, когда нужно сделать выбор «между кандидатом без рекомендации, без связей, неизвестным никому из судей и сыном коллеги, выросшим в их окружении и находящимся со всеми в приятельских взаимоотношениях»¹³⁶.

4. Наконец, возможно также, что судьи, преимущественно посредственные люди, будут отдавать предпочтение таким же кандидатам, устраняя из зависти выдающихся людей либо руководствуясь служебной иерархией. В результате этого система кооптации приведет не к улучшению, но, по-видимому, к снижению уровня судейского персонала¹³⁷.

Система кооптации может быть признана разумным способом замещения судейских должностей всего лишь в отношении верховного суда – кассационного либо надзорного. В самом деле, верховный суд, контролируя деятельность всех судов в стране, знакомится с достоинствами и недостатками каждого судьи, принимающего решения или работающего с ним в качестве референта; перед верховным судом выступают наилучшие адвокаты; толкуя закон, судьи верховного суда используют работы известных ученых-юристов, профессоров и других ученых и, следовательно, знают достоинства каждого. Поэтому верховный суд может выбирать из самых лучших юристов в стране и имеет возможность наилучшим образом восполнить свой состав в случае смерти или отставки его отдельных членов. Чтобы верховный суд не ограничивался при избрании лишь персоналом нижестоящих судов, необходимо предусмотреть избрание определенной части его членов из круга адвокатуры и профессуры¹³⁸.

Id. Недостатки системы кооптации и системы избрания судей политическими собраниями привели многих авторов к мнению о необходимости сочетания этих систем и создания для избрания судей смешанных комиссий, состоящих из судебных коллегий и представителей политических институтов¹³⁹, либо из судебных коллегий и делегатов от союзов практикующих юристов (адвокатов и нотариусов)¹⁴⁰, либо, наконец, из собраний всех упомянутых лиц¹⁴¹. Некоторые присоединяли еще профессоров права и членов юридических секций академий наук о морали и политике¹⁴².

Не вызывает сомнения, что такого рода смешанные комиссии имеют преимущество как над судебными коллегиями, поскольку участие постороннего элемента предотвращает возникновение судейской касты и развитие непотизма, так и над политическими собраниями, так как включение в них профессионального элемента для оценки подготовки кандидатов дополняет недостаточную компетенцию таких собраний. Однако и эта система не свободна от недостатков. Первым недостатком является зависимость судей от избирателей, к числу которых относятся адвокаты и нотариусы, подлежащие надзору и дисциплинарной власти избранных ими судей. Однако «избранный не может надзирать за избирателями. Несомненно, желательно, чтобы судья оставался в хороших отношениях со всеми своими помощниками, однако вовсе не нужно, чтобы он был их слугой, а он будет им в девяти случаях из десяти, если будет ими избираться»¹⁴³.

Второй недостаток этой системы заключается в том, что смешанные комиссии могут хорошо знать только кандидатов своего округа, которых может не хватить для замещения всех судейских вакансий в этом округе. Вместо избрания судей в смешанных комиссиях некоторые авторы предлагали отбор кандидатов отдельно судебными коллегиями и иными собраниями. Так, в соответствии с проектом депутата Bienvenu, представленного французскому сенату в 1883 г., президент назначает судей, определяя одного из кандидатов, избранных отдельно судебной коллегией, политическим собранием и собранием практикующих в данном округе юристов¹⁴⁴. Но намного больше пользы может принести совместное заседание всех этих избирательных органов, ведь при раздельном заседании эти избирательные органы не оказывают друг на друга взаимного влияния.

IIa. Назначение местными органами власти. В пользу этой системы свидетельствует лишь один аргумент: зная жителей своего района, органы местной власти (воеводы, старосты) могут назначать на судейские должности наиболее подходящих кандидатов. Зато очень убедительные доводы говорят против этой системы. Во-первых, судебная власть, как олицетворение закона, имеет столь важное значение в жизни государства, что зависимость ее от низших органов исполнительной власти унижала бы достоинство суда и умаляла бы его авторитет в глазах населения. Во-вторых, эта система открывает широкое поле для произвола местных властей, для интриг и влияния личных взаимоотношений. В-третьих, органы местной исполнительной власти некомпетентны в оценке специальной подготовки кандидатов в судьи. Правильность этих аргументов настолько очевидна, что ни в одном из культурных государств замещение судейских должностей не предоставлено низшим органам исполнительной власти.

IIb. Назначение по свободному усмотрению центральной власти – монарха, президента или министра юстиции, или в конечном счете совета министров. Эта система отвечает высокому предназначению судебной власти в государстве, но имеет очень серьезный недостаток. Органы местной власти могут знать кандидатов на должность судьи хотя бы поверхностно, но для органов центральной власти даже поверхностное знакомство с кандидатами недоступно. Ни монарх, ни министры не могут знать лично всех кандидатов. Поэтому такая система может дать положительный результат только при комплектовании верховного суда, когда должно быть избрано небольшое количество судей из самых известных в стране юристов, имеющих хорошо устоявшуюся репутацию и известных органам центральной власти. Именно это мы видим в Англии, где судей назначает лорд-канцлер из среды адвокатов, практиковавших в течение определенного времени и пользующихся хорошей репутацией, а также в Соединенных Штатах Америки, где федеральных судей назначает президент с одобрения федерального сената¹⁴⁵. Однако в обоих этих государствах случались назначения, обусловленные партийными интересами¹⁴⁶. Поэтому даже в отношении верховного суда нужно отдать преимущество системе кооптации. При системе назначения в отношении иных судов неизбежно возникнет и разовьется система рекомендаций органов местной власти либо лиц, случайно имеющих личные отношения с центральной властью. «Глава государства, – говорил о Франции времен Первой империи Charles Comte, – не имел достаточных сведений о лицах, которые могли быть назначены судьями, и по необходимости должен был обращаться за советом к министру юстиции. Однако обладал ли министр обширными сведениями для осуществления хорошего выбора? Едва ли он мог бы лично знать столько лиц, чтобы было достаточно для создания одного суда первой или второй инстанции. Он был бы почти всегда вынужден слепо подписывать декреты о назначении, поданные ему придворными или чиновниками. А чиновники также могли знать только очень ограниченный круг лиц… Для составления списка кандидатов они должны были в конечном счете обращаться к местным жителям, но поскольку граждане не имели прав, то считались ненадежными, поэтому не оставалось иного выхода, кроме как довольствоваться отчетами полицейских агентов»¹⁴⁷. Иногда назначение судьей было результатом «борьбы дам»¹⁴⁸.