Корректор. Книга первая. Ничьи котята

Тарагор никогда не дослужился бы до своих кругов и не занял бы место завсектором, если бы не умел мгновенно приходить в себя. Похоже, здесь опять творилась какая-то мистика. Обдумать ее можно и потом, а пока следует прояснить ситуацию. Он вытянулся по стойке «смирно» и, уставившись прямо перед собой, отрапортовал:

– Блистательный господин генерал Прой Кисин, нижайше докладываю, что операция проводилась по согласованию с центральной дирекцией Министерства общественной безопасности и в соответствии с планом, разработанным Третьим отделом Министерства обороны. Санкцию на проведение операции выдали лично ты и главный директор Службы блистательный господин оой-генерал Васик Сиимора.

– Что?.. – гость задохнулся. – Ты что несешь, Тарагор? Ты вообще в своем уме? Какая, нахрен, санкция? Какой, в жопу, главный директор? При чем здесь я? Ни хрена я не санкционировал, и если ты…

– Санкцию я получил в соответствии со стандартными протоколами взаимодействия подразделений, – ровным голосом перебил его Тарагор. – На ней имеются ваши с оой-генералом личные подписи. Она приложена к делу, в чем можно убедиться прямо сейчас – дело уже вызвано на мой терминал.

– Тарагор, – генерал приблизился вплотную и тяжело дохнул в лицо завсектором, – похоже, что один из нас сошел с ума. Я не давал никакой санкции. И главный директор – тоже, о чем и сообщил мне не далее, чем вчера днем, в весьма крепких выражениях. Покажи, быстро.

Оой-полковник кивнул и вернулся на свое место. Пошевелив пальцами над сенсорной панелью, он пролистал дело до страницы с запросом в Центр и ткнул в неприметный штампик «Санкционировано». На экране раскрылась новая страница – с тремя подписями, его собственной и двумя – начальства. На секунду завсектором показалось, что он и в самом деле сошел с ума, и страница окажется пустой, но нет – система исправно продемонстрировала положенные строчки.

«Подписано: главный директор оой-генерал Васик Сиимора».

«Подписано: заместитель главного директора генерал Прой Кисин».

«Подписано: заведующий сектором общего контроля по Масарийскому округу оой-полковник Тарагор Шифт».

– Бездонная п…да Назины!! – выругался генерал, наблюдавший за экраном через плечо завсектором. – Ну ни х… же!

Он, словно потухнув, отошел, тяжело ступая по ковру, и опустился в гостевое кресло, потирая лоб. Пару минут он молчал, потом поднял голову:

– Тарагор, я летел сюда через полстраны для того, чтобы оторвать тебе башку и засунуть ее тебе же в жопу. Клянусь всеми богами, пять минут назад я намеревался так и поступить. Но сейчас… Забудь, что я тебе наговорил. Похоже, мы в полной заднице, и я решительно не понимаю, как мы в ней оказались.

– Я… – начал Тарагор, но генерал не обратил на него внимания. Казалось, он говорит сам с собой.

– Цифровую подпись, как утверждается нашими умниками, нельзя подделать. В принципе нельзя. Мне насчет нее много красивых слов говорили, но я одно запомнил: ее можно сломать только полным перебором ключей, для чего при существующей технике хрен знает сколько миллиардов лет нужно. Ее нельзя подделать, даже нельзя перехватить при передаче, чтобы потом воспроизвести в нужном месте. Не говоря уже, что наши каналы связи не взламываются и не перехватываются. Я не разбираюсь в математической галиматье, но своим аналитикам верю. И никто, никто не в состоянии воспроизвести чужую цифровую подпись. Это просто невозможно… или я верил до сегодняшнего дня, что невозможно.

Он сжал пальцы, впившись в подлокотники так, что чуть не прорвал обивку.

– И вот теперь я смотрю на свою подпись на документе, который никогда в жизни не подписывал. Который я даже в глаза не видел, тройной хер Тинурила! И что дальше? Поверить, что цифровую подпись можно подделать – и тогда вся наша система контроля доступа к информации летит нахрен? Б…дь, да не только наша – вообще весь контроль прав доступа в мировом масштабе! Или, может, мы на пару с Васиком внезапно заболели выборочной амнезией? Скажи мне, оой-полковник, а что ты сам думаешь?

Вот сейчас, кажется, он действительно спрашивал. Тарагор слегка расслабился. Отрывать ему голову на месте замглавдиректора, похоже, больше не намеревался. Что я думаю? А я что-то думаю?

– Не знаю, господин Прой, – осторожно ответил он. – Я просто не знаю, что и сказать. Разве что вояки отличились. Теоретически на них работают мозги ничуть не хуже наших…

– Военные? – генерал, прищурившись, взглянул на него. – Ну-ка, давай по порядку. Ты упомянул Третий отдел. Какое отношение он имеет к делу?

– План операции предоставила военная контрразведка. Я почти ничего не придумывал самостоятельно. Моей задачей являлось проведение операции в точном соответствии с планом, ну и доработать его в мелочах в соответствии с оперативной обстановкой, если потребуется.

– Так. И с каких пор ты подчиняешься приказам Генштаба?

– Я подчинялся приказам работающего под прикрытием оой-генерала Минобороны, чьи полномочия также подтверждены вашими с директором подписями. Полномочия переданы по каналу «два нуля», и мне даже в голову не пришло…

– Понятно. И я верю, что ты даже можешь подтвердить свои слова, оой-полковник. Забавно – видимо, случаи множественного склероза в дирекции Службы отнюдь не единичны. Что за оой-генерал? Что за прикрытие?

– Пару недель назад один из моих следователей случайно вышел на человека, живущего в заброшенном отеле и приютившего у себя двух сбежавших из Института человека девиантов. Какое-то время по нему работали обычным образом, но потом он внезапно появился у меня в кабинете, и…

– Досье сохранилось?

– Досье безвозвратно уничтожено по его личному приказу. Я полагал, что…

– Как он выглядит? – генерал наклонился вперед. Его щека задергалась от нервного тика. – Опиши.

– Человек, мужчина. Невысокий, черноволосый, тип лица третий, узкий разрез глаз, высокие скулы, желтоватая кожа, уши прижаты к черепу, волосы коротко стрижены – сейчас найду фотографию, ее я сохранил. На первый взгляд ему лет двадцать, но если приглядеться, то похоже, что не менее сорока. Произношение правильное…

Оой-полковник осекся. Лицо гостя налилось кровью и побагровело, глаза вылезли из орбит, зрачки сжались до размеров булавочной головки.

– Имя! – прохрипел он. – Как он назвался?!

– Дзинтон Мураций, во время операции работал под позывным «Соловей»… господин генерал, что с тобой? Вызвать врача?

Оой-полковник вскочил из-за стола. Гость как-то странно перекосился в кресле, едва не вывалившись из него на пол. Его лицо исказил ужас, изо рта потекла тонкая струйка слюны.

– Господин генерал!

Заместитель главного директора Службы общественной безопасности откинулся на спинку кресла и часто задышал. Дрожащими руками он извлек из кармана тонкую стеклянную трубку и бросил в рот крохотное желтое драже. Через пару минут его глаза снова приобрели осмысленное выражение.

– Все в порядке, оой-полковник, – севшим голосом произнес он. – Сердце прихватило, но уже все в порядке. Погоди только, дай в себя прийти. Ох, ну почему я сразу не подумал?

Завсектором опустился в свое кресло, не отводя от генерала взгляда. Отдышавшись, тот сел прямо и обтер лицо рукавом кителя.

– Да, теперь все сходится, – сквозь зубы пробормотал он. – Клятый хрен, все сходится. Они опять поимели нас по самые гланды, а нам даже не удалось толком получить удовольствия…

Он тяжело поднялся из кресла и подошел к столу. Коротко глянув на выведенную на монитор фотографию, он вздохнул и, ни слова не говоря, побрел к двери. Оой-полковник непонимающе глядел на него.

Уже возле самой двери генерал обернулся и посмотрел на завсектором.

– Досье «Камигами». Раз уж тебя втянуло в мясорубку, ты хотя бы имеешь право знать, что именно тебя перемололо. Открою тебе доступ, когда вернусь в столицу.

Он как-то сгорбился и скрипнул зубами.

– А еще я дам совет, оой-полковник. Очень хороший совет, и лучше, если ты накрепко его запомнишь. Забудь о существовании… Дзинтона Мурация раз и навсегда. Просто забудь. Или нет, не так. Разошли всем своим людям ориентировку с его данными и приказом полностью игнорировать любую активность, к которой он имеет отношение. Немедленно снимать наблюдение за кем угодно, если выявится контакт с ним. Сразу закрывать любые разработки, в которых фигурирует он сам или кто-то из его непосредственного окружения. А если ему взбредет в голову приказать тебе еще что-то, выполняй не задумываясь. Все такое. Понял?

– Так точно, господин генерал, – кивнул завсектором. – Но… почему? Кто он такой? Что он за человек?

– Он не человек, оой-полковник. Не человек, не тролль, не орк и вообще не живое существо. Просто одна из масок чего-то, способного раскатать наш мир в тонкий блин и даже не вспотеть, – голос генерала перехватило. – И у меня нет ни малейшего желания выяснять, что именно под ней скрывается. И тебе не советую. Иначе… ты не знаешь, Тарагор, каково, когда за тобой средь бела дня приходят самые страшные ночные кошмары. Не знаешь, и молись всем богам, если в них веришь, чтобы никогда не узнать.

Генерал толкнул дверь и вышел из кабинета. Оой-полковник смотрел ему вслед и чувствовал, как снова отвисает нижняя челюсть. Да он вообще в себе?

Впрочем, сейчас куда интереснее другой вопрос: означает ли данная сцена, что обещанное ему повышение в звании накрылось медным тазом?

17.06.843, древодень

– Кара, можно тебя на минуту? – Дзинтон, деликатно постучав по косяку, заглянул в дверь. Девочка оторвалась от тетради, в которой сосредоточенно черкала карандашом, пытаясь упростить упрямящуюся дробь, и взглянула на него. – Подойди в столовую, пожалуйста.

Карина отложила карандаш и встала, потянувшись. Она уже часа два занималась математикой, и шея затекла от неподвижного сидения. Наверное, надо перебраться в сад – там хотя бы не так душно, как в комнате. Для тренировки осторожно приподняв эффектором учебник и положив его обратно, она прошла в кухню и остановилась у входа.

Яна с Палеком, недавно вернувшиеся из школы и только что пообедавшие, прибирались. Лика мыл посуду и кидал вымытые тарелки и столовые приборы Яне, которая ловко ловила их манипуляторами в воздухе, руками вытирала полотенцем и стопкой складывала на рабочем столе. Дзинтон, пристроившись на подоконнике, наблюдал за ними.

– Хорошо, – сказал он, когда Яна поймала последнюю тарелку. – Всего несколько дней тренировок, а вы, девчата, уже управляетесь с силовой функцией просто здорово. Еще не слишком уверенно, но очень неплохо. Период-другой тренировок, и вы сможете пользоваться манипуляторами совсем как руками. Но этого мало. Ну, кто мне скажет, почему вы не сможете защитить себя с помощью эффектора? Яна? Кара?

Девочки переглянулись и дружно пожали плечами.

– Потому что эффектор очень легко блокировать. Вернее, очень легко блокировать вашу связь с ним. Вы ведь знаете, как ваш мозг управляет телом? Он передает по нервам электрические сигналы мышцам, и те сокращаются, сгибая и разгибая руки, ноги и так далее. Главным нервом в вашем теле является спинной мозг, проходящий через позвоночник, и именно он передает сигналы от головного мозга и вашим рукам, и вашему эффектору. Понятно?

Девочки опять переглянулись. Потом Яна кивнула.

– Мне папа рассказывал про мозг, – сообщила она. – Что он всем в организме управляет. Только он говорил, что спинной мозг тоже умеет немного думать.

– Твой папа говорил правильно, – согласился Дзинтон. – Но сейчас это неважно. Важно, что вирусный эффектор подключается к спинному мозгу человека в спине, между первым и седьмым позвонками. От того, куда именно он подключился, зависит, как девиант его воспринимает и какие у него дополнительные способности. Но есть одно общее для всех ситуаций – он обязательно связывается со спинным мозгом в районе седьмого позвонка, – Демиург постучал себя пальцем между лопаток. – В том месте, через которое мозг управляет движениями рук. Так что девианты обычно воспринимают манипуляторы эффектора как дополнительные руки. Эй, молодой господин! – сурово обратился он к Палеку. – Ты в окошко не поглядывай, я и для тебя рассказываю. Тебе тоже знать надо. Угу?

– Угу, – нехотя кивнул мальчик. По правде говоря, он уже прикидывал, как бы потихоньку намылиться из дома.

– Итак, о чем я? А… Поскольку эффектор прикрепляется к спинному мозгу в районе шеи, его взаимодействие с нервной системой легко блокировать с помощью специальных хаотичных электромагнитных наводок. Вы, девочки, обе прекрасно знаете, что такое «блокиратор» – наверняка куда лучше знаете, чем хотелось бы. В простейшем варианте он выглядит как штука, излучающее в пространство хаотичные шумовые импульсы. Ну, вот как динамики могут громко шипеть, так и блокираторы тоже шипят, только неслышно для ушей. Чтобы они не нарушали работу окружающих устройств вроде пелефонов, их иногда монтируют внутри железных ящиков вроде транспортных сейфов, в которых вас возили. Железные пластины не пропускают электромагнитные волны.

– Ага, знаю! – снова вклинилась Яна. – Нам на естествознании рассказывали про молнии!

– Правильно, молнии – тоже электромагнитные импульсы. Так вот, объемные блокираторы очень неудобны. И военные изобрели вот что.

Жестом фокусника Дзинтон извлек откуда-то круглое блестящее кольцо и небрежно бросил его на стол. Карина невольно отшатнулась, словно от ядовитой змеи.

– Так выглядит типичный блокиратор эффектора, на жаргоне просто «ошейник». Внутрь встроена заряжаемая батарея, а также специальные микросхемы. Нашейный блокиратор генерирует гораздо более слабые импульсы, чем объемный, но они распространяются направленно внутри кольца. Если надеть такое кольцо на шею, оно полностью прервет вашу связь с эффектором. Ну, вы сами знаете. Знаете ведь?

Помедлив, девочки закивали. Палек с интересом посмотрел на ошейник и дотронулся до него пальцем.

– А вот чего вы не знаете, бельчата, да и не только вы, что создаваемый блокиратором шум можно преодолеть. И тогда вы сможете пользоваться своим эффектором, даже если на вас надет ошейник. Но чтобы пробивать блокаду, нужно долго и упорно тренироваться. Я хочу, чтобы начиная с сегодняшнего дня вы обе по очереди, минут по пятнадцать в день, носили эту штуку и пробовали ее побороть. Она переделана, из нее удалена взрывчатка. Электронный замок также заменен на простую магнитную защелку, открывается и закрывается он вот так, – Дзинтон взял обруч в руки и одним движением пальцев легко разомкнул его. Потом он достал из кармана плоскую коробку и поставил ее на стол. – Вот вам зарядное устройство. Батарея в обруче работает примерно час-полтора. Потом включаете зарядник в розетку, вставляете блокиратор таким манером и оставляете, пока не потухнет желтая лампочка. Тогда он полностью заряжен, и с ним снова можно играться. Только не показывайтесь с ним на улице, ладно?

– Папа, – недоверчиво спросила Карина, – но как же мы его победим? Мне же много раз его надевали, и я никогда не могла…

– Ты была напугана и накачана лекарствами. И не знала, что можешь сопротивляться. А теперь ты не боишься и знаешь, что ошейник можно победить. И я хочу, чтобы ты его победила. Яни, и ты – тоже. Девчата, поймите – победа над блокиратором сделает вас сильнее плохих людей. Вам обязательно нужно научиться с ним бороться. А чтобы появился дополнительный стимул, торжественно объявляю, что когда вы обе научитесь пробивать блокаду, я устрою для всех большую экскурсию в Парк чудес.

– Ого! – завопил Палек. – Я хочу в Парк чудес! Яни, Кара, учитесь скорее!

– Ну, вот и у тебя появился стимул, чтобы они учились, – подмигнул ему Дзинтон. – Так что давай, контролируй. По пятнадцать минут в день. А если сможете – то и по полчаса. Победу засчитаю, когда со включенным блокиратором сможете тарелку поднять со стола и две минуты продержать в воздухе. Кстати, обычные тренировки, без блокиратора, тоже не отменяются. Лады?

Он внимательно посмотрел на девочек. Яна с готовностью кивнула.

– Хорошо, я попробую, – вздохнув, согласилась Карина. Папа ничего не делает просто так. И если он говорит, что так надо, значит, надо. Интересно, а что такое Парк чудес? Надо спросить у Яни.

– Не надо пробовать, Кара. Когда «пробуешь», заранее оставляешь себе право на поражение. А как раз поражения допускать и нельзя. Не надо пробовать, надо делать.

Он склонил голову и к чему-то прислушался.

– А у нас, похоже, незваные гости. И я даже знаю, кто. Лика, не прогуляешься со мной наружу?

Не дожидаясь ответа, Дзинтон перебросил ноги наружу и спрыгнул на землю двора. Палек забрался на подоконник и спрыгнул за ним. Карина только покачала головой. Мальчишки! Папа взрослый, а тоже как мальчишка. Ну почему не выйти через коридор, медленно и солидно? Еще и босые ноги пылью запачкали, а потом так и пойдут на чистый пол…

Из-за ворот раздался требовательный автомобильный гудок, потом еще один. Сразу же от сильного удара ворота распахнулись настежь, и во двор вразвалку вошли трое. Возглавлял компанию высокий и широкий мужчина-человек в плотном, несмотря на жару, широком золотом пиджаке с сине-зелеными прожилками, наутюженных золотых же брюках, у земли расходящихся колоколом, и едва видных из-под штанин иссиня-черных башмаках. Голова у человека оказалась гладко выбрита, в левом ухе болталась бриллиантовая серьга, а низкий лоб слева пересекал грубый короткий шрам. Глубоко посаженные глаза сумрачно взирали на окружающий мир, словно дула пистолетов.

Сопровождавшие его выглядели не такими колоритными. Еще один мужчина-человек, в майке и коротких шортах, выделялся разве что горой перекатывающихся мышц да коротким обрезком металлической трубы, которым небрежно поигрывал. Мужчина-орк же по случаю теплой погоды вообще не носил одежды, довольствуясь покрывавшей все тело и уже начинающей седеть шерстью.

Все трое сразу же не понравились Карине. Наверное, они грабители, решила она, вглядываясь в пришедших. Но ведь они такие большие и сильные! Наверное, папа с ними не справится, и ему придется помогать. И Саматта куда-то делся, когда он нужен. Ну ладно, она и сама управится. Главное, не убить их случайно. Хорошо, что Цукка ушла в магазин, а то ее могли бы случайно поранить. Карина прикинула, не дотянется ли ее эффектор до вошедших. Выходило, что нет, слишком далеко. Значит, придется приблизиться. Вздохнув про себя, она по примеру Палека вскочила на подоконник.

– Яни, если что, готовься помочь, – повернувшись, быстро сказала она так, чтобы ее не услышали пришедшие, и спрыгнула во двор.

– Смотри-ка, кто у нас тут! – громко и ненатурально удивился одетый в золотой костюм мужчина, обращаясь к Дзинтону. – Ну, здорово, приятель.

– Чем могу служить… хм, весьма и весьма блистательному господину? – с интересом спросил Дзинтон, покосившись на приблизившуюся Карину. Девочка прищурилась, прикидывая. Да, отсюда она сможет достать всех троих.

– Ты, что ли, мозгляк, четыре недели назад Моржа грабанул? Сначала твой щенок ему хабар за бабки сдал, а потом ты хабар обратно забрал? Да ты знаешь, что с такими крысами делают? – в голосе одетого в золото мужчины зазвучал надрыв. – Думал, не найдут тебя? Да щас! Твоего щенка на улице отследить – раз плюнуть! Ты знаешь, что мы сейчас с тобой…

– Во-первых, блистательный господин, определимся с терминами, – перебил его Дзинтон. – Здесь нет мозгляков и щенков. Здесь есть несколько честных людей, включая трех несовершеннолетних детей, и три мелкоуголовных шестерки на побегушках. Следи за своим языком, если не хочешь остаться без него прямо сейчас. Во-вторых, изволь сообщить, что ты хочешь, нормальным языком, да побыстрее. Ты находишься на частной территории, и у меня чешутся руки научить тебя хорошим манерам.

– Смотри-ка ты, он еще и огрызается! – глумливо протянул золотой мужчина. – Придется тебя все-таки поучить…

Скрипнула боковая калитка, и в дворик шагнул Саматта. Он был в одной набедренной повязке, кожа блестела от пота. Карина сообразила, что он, наверное, просто отправился на свою обычную дневную пробежку вокруг парка.

– Ну и что тут у нас? – с любопытством спросил он. – Неужели настоящие бандиты?

– Да какие бандиты! – иронично усмехнулся Дзинтон. – Обычный мелкий рэкет. Который в пиджаке – бригадир у некоего рэкетира по имени Касам, грозы уличных торговцев и мелких лавочников. Зовут, кажется, Замаха. А другие двое вообще простые бойцы на полставки.

– Не, ну я не понял! – удивленно проговорил одетый в золото. – Ты чё, блин, меня знаешь, что ли?

– Досье на тебя, блистательный господин, в уголовной полиции имеется, если ты не в курсе, – холодно сообщил Дзинтон. – Хитер ты не по должности, только потому и гуляешь пока. Ладно, считаем, что познакомились. Если опустить преамбулу насчет того, что с такими, как я, делают, что именно ты хочешь?

– Не, ну ты, фраер, больно борзый, – подумав, сообщил золотой Замаха. – Слов не понимаешь, грубишь. Поучить тебя придется для начала. А потом ты с нами к Касаму поедешь, и уже он решит, сколько ты ему должен за наезд на Моржа. Может, он сразу тебя и прикопает где-нибудь в лесочке, чтобы не умничал. – Замаха ухмыльнулся, продемонстрировав несколько золотых же зубов. – Гусь, Торпеда, ну-ка, займитесь. А ты не лезь! – последние слова вместе с опасливым взглядом он адресовал Саматте.

– И не подумаю, – широко улыбнулся тот, прислоняясь плечом к забору и скрещивая на груди руки. – Сами связались – сами и выпутывайтесь.

Карина непонимающе взглянула на него. Почему он не хочет помочь папе? Ну и ладно, она и сама справится. Сначала надо стукнуть золотого…

Ладонь Дзинтона легла на ее плечо.

– Кара… – негромко произнес он. Девочка подняла на него глаза и уловила, как он едва заметно качнул головой. – Отойди с Ликой в сторону, будь добра.

Тут человек в майке и орк шагнули вперед, оказавшись перед Дзинтоном на расстоянии вытянутой руки, и человек без размаха ударил трубой вперед, целясь в лицо. В то же время орк скользнул вперед и попытался провести подсечку сзади. Карина знала такой грязный трюк: оглушить человека и уронить его на землю, чтобы потом бить ногами.

Конец трубы со свистом рассек воздух, но Дзинтон уже исчез со своего места. Как-то неуловимо он оказался за спиной человека с трубой, ткнув кулаком ему в затылок. Не удержавшись на ногах, тот по инерции пробежал несколько шагов вперед, так что Карина едва успела увернуться, сумев, однако, подцепить его ногу манипулятором. Мужчина запнулся и полетел кубарем. Вторым манипулятором Карина отбросила выроненную им трубу и сама отпрыгнула в сторону.

Палек нырнул вперед и, свернувшись в клубок, подкатился под ноги поворачивающемуся орку. Тот запнулся о него, покачнулся, но, извернувшись по-змеиному, удержался на ногах и снова бросился на Дзинтона. Дальше Карина не поняла – папа как-то странно взмахнул руками, сделал изящное танцевальное па, и мгновение спустя оказалось, что он сидит верхом на орке, а тот, с заломленными за спину руками, лежит, уткнувшись носом в пыль и хрипло ругается во всю глотку. Несильно хлопнув его по затылку, Дзинтон назидательно произнес:

– Искусство Пути изучают не для того, чтобы вымещать свои обиды на слабых и беззащитных. Владение им подразумевает ответственность, тем большую, чем выше уровень мастерства. И как раз ответственности, любезный господин, я у тебя не наблюдаю ни на грош.

– А если еще раз сунешься, мы тебе так наваляем!.. – звонко сказал Палек, отряхивающий коленки.

– Что за манеры, молодой господин! – укоризненно сказал ему Дзинтон, выпрямляясь. – О вежливости всегда помнить надо, даже когда голову отрываешь. Не бери пример с наших гостей, так неправильно. Минуты через две ты снова сможешь встать, – сообщил он орку, безуспешно пытающемуся подняться. – «Укус паука» в облегченном варианте – слышал о таком? Смотри, в следующий раз в воспитательных целях устрою тебе полный паралич на период.

Тут наконец вскочивший на ноги человек в майке издал страшный рев и, набычившись, ринулся на Дзинтона. Однако не успел он сделать и двух шагов, как Карина снова зацепила его манипулятором за ноги, и он опять рухнул на землю, перевернувшись через голову. Девочка прижала его сверху сразу двумя манипуляторами, и он забарахтался на спине, безуспешно пытаясь встать и удивительно напоминая перевернутого жука.

– Ну что за молодежь пошла, совсем старших не уважает… – пробормотал Дзинтон. – Кара, имей совесть, он же в два раза тебя старше. А ты его башкой в землю! Ну хоть бы на травку уложила.

– Ты… вы чё? – наконец ожил впавший во временный столбняк золотой Замаха. – Вы чё тут творите, фраеры? Да я вас!..

Неожиданно проворно он выхватил из-за борта широкого пиджака большой пистолет с длинным дулом и наставил его на Дзинтона.

– Ну все, козлина! – угрожающе произнес он. – Теперь ты попал по полной программе. Щас я тебя закапывать прямо здесь бу…

Договорить он не успел. Ленивым движением Дзинтон шагнул вперед и левой рукой выдернул пистолет из руки бандита, одновременно вроде бы совсем и не сильно коснувшись прямыми пальцами правой его солнечного сплетения. Задохнувшись и выпучив глаза, детина с хрипом опустился на колени, пачкая свои шикарные брюки, и принялся судорожно хватать ртом воздух.

– А тебе с твоей-то профессией, господин Замаха, – наставительно сообщил Дзинтон, отбрасывая пистолет, – следовало бы и знать: не готов стрелять – не показывай ствол. Иначе тебе же хуже. Впрочем, твои проблемы. Я совсем не опечалюсь, если в один прекрасный день тебя пристрелят из твоего же собственного оружия. А теперь слушай меня внимательно. Это не я попал. Это ты попал, попал вместе со своим паханом. За наезд вы мне должны, и должны много. Запоминай: площадь Касивы, кафе «Белая роза». Завтра в полдень Касам должен появиться там и ждать меня. Не явится – пусть пеняет на себя. Попробуешь не передать – тоже пеняй на себя. Когда я тебя в следующий раз найду, детей рядом не окажется, так что церемониться с тобой не стану. Площадь Касивы. «Белая роза». Завтра в десять. Запомнил? Запомнил, я спрашиваю? Повтори!

– «Белая роза» на площади Касивы… – прохрипел золотой Замаха. – Завтра в полдень. Передам, господин…

– Прекрасно. А теперь забирай своих подручных и убирайся, – он взглянул на Карину, перевел взгляд на все еще упорно барахтающегося человека в майке и едва заметно приподнял бровь. Пожав плечами, девочка убрала манипуляторы, и бандит, тяжело дыша, поднялся, переводя непонимающий взгляд с Дзинтона на отдувающегося Замаху и обратно. Несколько секунд спустя к нему присоединился пошатывающийся и все еще нетвердо стоящий на ногах орк. Со страхом оглядываясь по сторонам, они помогли золотому предводителю подняться на ноги и втроем вывалились за ворота. Дзинтон задумчиво посмотрел им вслед.

– Вот так прошлое настигает в самый неожиданный момент, – сказал он радостно ухмыляющемуся Палеку, и улыбка того внезапно погасла. – А ведь ты и увязнуть-то толком не успел. Представляешь, что случилось бы, влипни ты во что-нибудь серьезное?

– Я же бросил! – угрюмо буркнул тот, ковыряя пальцем босой ноги землю.

– Я знаю, – кивнул Дзинтон. – Но запомни: оступиться легко, выправиться куда сложнее. Ладно, со всей историей я разберусь. А вам с Яни еще уроки делать. Кара, тебе тоже заниматься надо. Но сначала топайте в ванную, мыть ноги. Скоро Цукка вернется, она проверит, как вы учитесь. Давайте, мелочь пузатая, займитесь делом.

Когда дети, возбужденно переглядываясь, покинули двор, Саматта подошел к валяющемуся на земле пистолету, поднял его и небрежно покрутил в пальцах.

– «Кэндза-3». Дешевка, – презрительно хмыкнул он. – Выглядит внушительно, но прицельная дальность не дальше двух десятков саженей, кучность никакая, затвор переклинивает от малейшего чиха… Только лавочников и пугать. Да он его даже с предохранителя не снял, когда вытаскивал! И чистил в последний раз, похоже, год назад. И он других фраерами называет?!

– Ну, бандиты на поле боя и не воюют, – пожал плечами Демиург. – Сделай милость, выкинь ствол куда-нибудь. Или дезинтегрируй. Наверняка он грязный, с историей, незачем его у себя держать. Не возвращать же хозяину, верно?

– Дезинтегрировать… – Саматта задумчиво посмотрел на пистолет. Тот слегка приподнялся в его ладонях. Потом его внезапно окружил абсолютно черный овальный кокон, через секунду с легким хлопком растаявший в воздухе.

– Полегче, – посоветовал Динтон. – С такой мощностью ты танк распылить можешь, не только пистолет.

– Я еще не совсем освоился с системой, – дернул бровью Саматта. – Не все получается, как хочется. Я хотел гораздо слабее ударить. Кстати, я был готов парализовать всех троих в любой момент. Но твое представление оказалось куда эффектнее.

– Мое представление еще и поможет завтра стрясти серьезные деньги с одного мелкого авторитета, – фыркнул Демиург. – Вот уж кому мозги с удовольствием промою, так это ему. Не переношу уголовную мразь! Как вши – мало того, что кровь пьют, так еще и заразу разносят.

– Деньги… – Саматта с осуждением посмотрел на него. – И ты возьмешь деньги у бандитской сволочи?

– Разумеется, – кивнул Демиург. – Мати, пойми – я не занимаюсь чисткой вашего общества от подобного рода проблем – ни от бандитов, ни от коррупции, ни от преступной глупости. Их можете и должны решать вы сами. Я всего лишь использую обстоятельства в своих целях. Бывает, что и чищу по ходу дела, но такое редкость. А систематически пусть полиция разбирается. Ну, а что до денег, то они хотя и не главное, но достаточно важны даже для меня: более удобный инструмент и представить сложно. Я, разумеется, могу создать из ничего любые суммы, хоть на банковском счете, хоть бумажками. Но мы избегаем вбрасывать в общество из пустоты крупные денежные суммы, они плохо влияют на экономику. Так что по возможности мы пользуемся деньгами, уже введенными в оборот – а их нужно у кого-то изымать. И лучше, если их лишится бандит, а не честный человек или даже биржевой игрок. Понимаешь?

– Я бы предпочел просто свернуть ему шею, – упрямо нахмурился Саматта.

– Его место тут же займет кто-то еще. У одного давно исчезнувшего народа на сей счет имелась хорошая поговорка – «Священный трон никогда не пустует». И что? Сворачивать шеи, пока не перебьешь половину населения, а вторую не запугаешь до полусмерти? Не проще сразу планету в распыл пустить? Дело не в Касаме, а в социально-экономическом устройстве общества, которое делает существование касамов возможным. Измените его, чтобы ликвидировать саму возможность существования рэкета, и жить станет легче.

– Как?

– Откуда я знаю? – удивился Дзинтон. – Ваше общество, вам и пути искать.

– Ладно, тебе виднее, – сдался бывший солдат. – А что ты там сказал Лике про прошлое?