В древнерусских летописных источниках огромное значение имеет метафорический образ «света». Он был заимствован из византийской агиографической литературы. А она, в свою очередь, взяла этот образ из Библии – из книги «Бытие». «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы» [4]. Традиционно христианские святые изображались окружёнными световой каймой, похожей на сияние, что указывало на их богоизбранность. В древнерусской литературе образ света присутствовал там, где прославлялась Святая Русь, где описывались князья, ставшие на защиту своей родины и своей веры, в описании житий святых.
Как указывает Карасёва, мотив света выступает важным компонентом структуры образов в тетралогии «Пряслины». Причём элементы «света» во внешнем облике героев представляют своего рода ключ к открытию их внутреннего мира. Наиболее ярко это можно увидеть в описании героини Елизаветы Пряслиной. В одной из глав романа «Две зимы и три лета» есть такие строки: «Он [Михаил] посмотрел на мать, посмотрел на светлую голову сестры… Лизка ещё ниже опустила голову. Светлые и крупные, как дробь, слёзы катились по её пылающим щекам» [1]. Функция эпитета такова, что он незримо указывает на невиновность героини в данной ситуации. В словосочетании «светлые слёзы» автор использует эпитет «светлый», потому что хочет указать на то, что у Лизы «искренние», «чистые» слёзы. Именно эти слова являются контекстуальными синонимами слова «светлый» [2].
Теперь мы прибегнем к разбору названий романов, составляющих тетралогию «Пряслины».
Первый роман – «Братья и сёстры». Название его многоаспектно. «Братья и сёстры» – типичное обращение священнослужителей к пастве, одна из норм христианской этики, в которой все люди равны перед Богом и являются братьями и сёстрами.
В центре повествования всей тетралогии находится семья Пряслиных, состоящая из четырёх братьев и двух сестёр. На протяжении романа мы видим, как выстраиваются отношения в семье Пряслиных между братьями и сёстрами.
Главным мотивом произведения было показать, как жители деревни Пекашино сплотились вокруг общей беды, разгоревшейся во время военного лихолетья, и начали помогать друг другу, стали бороться за урожай, чтобы дать хлеб фронту, без которого врага не победить. В одной из бесед уполномоченного по урожаю Лукашина и первого секретаря Новожилова звучит такая мысль. Секретарь говорит: «Вот, говорят, война инстинкты разные пробуждает в человеке. Приходилось, наверно, и тебе читывать. А я смотрю – у нас совсем наоборот» [1]. Далее, уже в другой главе Новожилов в беседе с Лукашиным продолжает эту мысль: «… И такая совесть в народе пробудилась – душу у каждого насквозь просвечивает. И заметь: ссоры, дрязги там – ведь почти нет. Ну как тебе сказать? Понимаешь, братья и сёстры… Ну, понимаешь, о чём я думаю?» [1]. Благодаря чему во время войны между людьми сложился такой союз, что они чувствовали себя братьями и сёстрами? Благодаря наличию древнейшей духовной основы крестьянского бытия – христианской этики с её непреходящими заветами добра, любви, сострадания и прощения [2].