Сальвадор Дали: король сюрреализма и гениальный безумец. Выдающиеся художники мира

Через некоторое время ему разрешили учиться дальше. Окончательно с учёбой Сальвадор Дали порвал позже. На одном из экзаменов он вытянул билет с вопросом о творчестве Рафаэля. Старцам из экзаменационной комиссии он прямо сказал, что среди них нет никого, кто разбирался бы в творчестве этого итальянского художника лучше, чем сам Дали. А раз так, то он не собирается отвечать на вопрос. С гордо поднятой головой каталонец покинул класс и саму Академию. На этом его учёба закончилась, и наступили времена похода за «жизненное пространство»⁷⁵.

Глава 4. Дадаизм

В пути за «жизненное пространство» Сальвадор Дали был не одинок. Среди его ярких студенческих товарищей по Резиденции стоит отметить Луиса Бунюэля, Гарсиа Лорку, Пепина Бельо⁷⁶, Педро Гарфиаса⁷⁷, Эухенио Монтеса⁷⁸, Рафаэля Баррадаса⁷⁹. Отдельно стоит упомянуть Андре Бретона⁸⁰, Макса Эрнста⁸¹, Поля Элюара⁸² и Тристана Тцару⁸³. Все эти ребята были увлечены дадаизмом, нигилистским направлением в искусстве, возникшим после Первой мировой войны.

Дадаизм берет своё начало в 1916 году, когда состоялась встреча в цюрихском «Кабаре Вольтер» Хуго Балля⁸⁴, Рихарда Гюльзенбека⁸⁵, Тристана Тцары, Жана Арпа⁸⁶ и Марселя Янко⁸⁷. Основатели дадаизма понимали, что именно существующая мораль привела к рекам крови, пролившимся по всей Европе. Они решили погрузиться в абсурдность слов и действий. Вот их лозунг: «Да здравствует самодовлеющая бессмыслица».

Само слово «дада» по-румынски и по-русски означает двойное согласие, по-французски – лошадка на палочке, по-немецки – знак идиотической наивности. Жан Арп утверждал, что изобрёл это сочетание букв Тристан Тцара. В свою очередь Гюльзенбек ссылался на Балля, который якобы случайно обнаружил это слово во французском словаре⁸⁸.

В Манифесте к первому вечеру дадаистов Хуго Балль утверждал, что о новом искусстве вскоре заговорит весь Цюрих. Но он немного ошибся, ибо дадаизм вырвался из рамок швейцарского города и скакуном пробежался по континентам. Скоро о дада заговорили во Франции, Германии, Румынии, России, США.

В 1918 году от имени группы товарищей Рихард Гюльзенбек составил Дадаистский манифест. Дада в нём ассоциируется с «примитивнейшим отношением к окружающей действительности». Участники этого движения всецело следовали столь простому замыслу.

В манифесте от Франсиса Пикабиа⁸⁹ провозглашалось следующее: «Каждая страница должна взрываться – либо чем-то серьёзным, глубоким и тяжёлым, либо мятежом, либо дурнотой, новым, вечным, или уничтожительной бессмысленностью, энтузиазмом принципов или тем способом, каким она напечатана. Искусство должно стать кульминацией неэстетичного, бесполезной и ничем не оправданной»⁹⁰.

В январе 1920 года Андре Бретон в журнале «Литература» дал такое определение дадаизму: «Кубизм являлся школой живописи. Футуризм – это политическое движение. Дадаизм же представляет собой умонастроение… Дадаизм не посвящает себя ничему – ни любви, ни работе… Дадаизм, признавая только инстинкт, априори осуждает любые объяснения. Согласно дадаизму, мы не должны осуществлять никакого контроля над собой. Нам следует прекратить думать об этих догмах: о морали, этике и вкусе»⁹¹. Бретон присоединился к дада в 1919 году, прочитав манифест Тристана Тцара, в котором последний утверждал, что вся логика ошибочна.

По своей сути дадаизм был ультралевым политическим движением, пытающимся донести свои лозунги до масс через искусство. Но их идеи были, мягко говоря, непонятны толпе. Часто из зрительного зала в выступающих поэтов и артистов летели гнилые помидоры. По воспоминаниям Тристана Тцара, их выставочное турне в Германии закончилось довольно печально. В Ганновере толпа забрала у них багаж, в Дрездене – отобрала деньги, в Праге из-за массового недовольства их мероприятия были просто запрещены⁹². Постоянные скандалы делали дадаизм модным среди молодёжи.

Нестандартность мышления и неординарные поступки выделяли дадаистов из общей массы людей искусства. Многие их советы забавны. Например, Тристан Тцара поделился следующим секретом написания стихов: «Возьмите газету. Возьмите ножницы. Подберите в газете статью такой длины, какой будет ваше стихотворение. Вырезайте статью. Затем старательно отрезайте составляющие эту статью слова и ссыпайте их в мешок. Тихонько помешайте. Потом извлекайте каждое слово в любом порядке и тщательно приставляйте одно к другому. Вот вам и стих»⁹³. Повторять опыт не советую, ибо в любом случае из случайных слов не явится «Илиада» Гомера⁹⁴.

Своей мишенью дадаисты сделали всё традиционное. Под их прицел попали авторитеты, религия, семья, государство. Чувствуя себя борцами за свободу, они «отбрасывали старый хлам», сбрасывали кумиров с их постаментов. Для них был один авторитет – истина. По крайней мере, так громко заявлял Франц Пфемферт⁹⁵ в своей статье «Против авторитетов»⁹⁶.

Участники этого движения со всей своей неуёмной энергией бросились кромсать религиозные устои. Церковь воспринималась ими как прачечная по отмыванию грехов. Во время войны священники вместо слов примирения несли в массы ненависть и проповедовали убийства. Всё это не нравилось дадаистам, и они вступили в бой с церковниками. Рауль Хаусман⁹⁷ в статье с шокирующим для обывателя названием «Милитаристское общество Иисуса Христа с ограниченной ответственностью» так обратился к публике:

Вступайте в общество Христа

И грабьте сколько хочется,

Христос и Лютвиц⁹⁸ неспроста

Под общим флагом борются!

Мы победим, одержим верх!

За нами капитал!

И пусть пустой живот у всех —

Наш Лютвиц правит бал⁹⁹!

Для Хаусмана Христос и военный палач равны, ибо их объединяет общий флаг. В истории такое случалось довольно часто, когда правители с помощью религиозных предрассудков натравливали народы друг на друга.

Для диктаторов и фашистов религия становилась и становится отличной подпоркой. Адольф Гитлер¹⁰⁰ на захваченных в СССР землях восстанавливал работу Русской православной церкви. И что интересно, уголовное наказание за оскорбление чувств верующих впервые ввели именно фашистские захватчики.

Великий немецкий философ Фридрих Ницше¹⁰¹ тоже не был в восторге от церкви и религии. Вот его слова: «Церковь? – отвечал я. Это род государства, и притом самый лживый. Но молчи, лицемерный пёс! Ты знаешь род свой лучше других! Как и ты сам, государство есть пёс лицемерия; как и ты, любит оно говорить среди дыма и грохота, – чтобы заставить верить, что подобно тебе, оно вещает из чрева вещей. Ибо оно хочет непременно быть самым важным зверем на земле, государство; и в этом также верят ему»¹⁰².

Ниспровергатели устоев ненавидели богатство не меньше церкви. Для них человек отличался от животного в первую очередь могуществом интеллекта, а не достатка. К стремящемуся к наживе они относились как к навозному червю. И чувства были взаимными: владельцы пароходов и заводов устраивали провокации в отношении дадаистов. Само государство, выступая в интересах богачей, довольно дерзко карало за неправильные с точки зрения власти мысли. Апогеем борьбы с инакомыслящими стала нацистская Германия. Дадаизм, как и многие другие авангардные направления, был объявлен дегенеративным искусством. Одноимённая выставка открылась 19 июля 1937 года в Мюнхене. На ней было представлено порядка 650 работ, конфискованных из 32 музеев Германии, в том числе картины Пауля Клее¹⁰³, Василия Кандинского, Марка Шагала¹⁰⁴, Георга Гросса¹⁰⁵, Макса Эрнста, Питера Мондриана¹⁰⁶.

За день до открытия выставки Адольф Гитлер произнёс пламенную речь: «Кубизм, дадаизм, футуризм, импрессионизм и тому подобные не имеют ничего общего с немецким народом… Они являются лишь искусственным производным людей, которым Господь отказал в таланте истинно художественной одарённости и вместо неё одарил их даром болтовни и обмана… Говорят, что эти художники не так видят, как другие. Я здесь посмотрел некоторые из присланных картин и должен признать – некоторые из них действительно написаны людьми, видящими „наизнанку“. У них нынешние представители нашего народа представлены как дегенерирующие кретины, луга для них синие, небо – зелёное, облака – серо-жёлтые и т. д.; так они чувствуют или, как они выражаются, это переживают. Я не желаю вмешиваться в спор, действительно ли указанные лица так чувствуют и видят или нет, но я хочу во имя немецкого народа запретить то, чтобы вызывающие жалость несчастные, которые страдают острым расстройством зрения, плоды своего болезненного видения пробовали навязать окружающему миру или даже пытались возвести это в ранг „искусства“. Нет, у нас имеется лишь две возможности: или так называемые „художники“ видят окружающее действительно так странно и верят в то, что они изображают мир правильно, – тогда требуется только определить, являются ли их дефекты зрения повреждениями механического характера или они наследственны. В первом случае мы им глубоко сочувствуем, во втором – это важно для Имперского министерства внутренних дел – заняться этим вопросом и избежать по крайней мере дальнейшее наследование таких ужасных дефектов зрения. Однако возможно также, что эти лица сами не верят в действительности в эти свои „чувствования“ и „видения“, но стараются, исходя из других побуждений – чтобы оскорбить нашу нацию этим безобразием, насмешкой. Тогда такие поступки относятся к области уголовного наказания… Отныне мы будем вести беспощадную очистительную войну против последних у нас элементов культурного разложения»¹⁰⁷.

Несостоявшийся австрийский художник Адольф Гитлер явно не понимал смысла авангардных течений в искусстве. Кроме прямого зрительного восприятия современное искусство требует абстрактного мышления, с чем у него были явные проблемы. В процитированных словах есть прямое указание на борьбу с художниками. Например, в случае наличия у живописцев дефектов зрения Гитлер желает предотвратить их наследование. Если же таких дефектов нет, то такие творцы должны были попадать под уголовное преследование.

«Очистительная война» не обошла стороной и Сальвадора Дали. После захвата нацистами Парижа ряд картин каталонца были уничтожены. Сам Дали во время Второй мировой войны предусмотрительно покинул Европейский континент.

К сожалению, многие представители русской культуры тоже не понимали и не понимают сущность современного искусства. Среди таких критиков стоит отметить Льва Толстого¹⁰⁸, который изложил мысли по этому поводу в эссе «Что такое искусство?». Вот отрывок из него: «Нет ничего обыкновеннее, как то, чтобы слышать про мнимые произведения искусства, что они очень хороши, но что очень трудно понять их. Мы привыкли к такому утверждению, а между тем сказать, что произведение искусства хорошо, но непонятно, все равно что сказать про какую-нибудь пищу, что она очень хороша, но люди не могут есть её. Люди могут не любить гнилой сыр, протухлых рябчиков и т. п. кушаний, ценимых гастрономами с извращённым вкусом, но хлеб, плоды хороши только тогда, когда они нравятся людям. То же и с искусством: извращённое искусство может быть непонятно людям, но хорошее искусство всегда понятно всем».

Великий русский писатель сравнивал непонятное для него искусство с гнилым сыром и протухшими рябчиками, тем самым оскорбляя собственные интеллектуальные возможности. Его тезис, что хорошее искусство должно быть понятно всем, абсурден. Например, картины художников Возрождения можно толковать только с точки зрения религиозных и мифических сюжетов. Красоту росписи потолка Сикстинской капеллы Микеланджело¹⁰⁹ могут по достоинству оценить только знающие библейские сюжеты, каковых не так и много. Вот что по этому поводу говорил сам Буонарроти: «Хорошая живопись подобна музыке, мелодии, и только незаурядным умам дано постигнуть всю её сложность»¹¹⁰. Сальвадор Дали никогда не ориентировался на обывателя. Наоборот, его естественным желанием было выделиться из безмолвной толпы.

Дадаизм, как метеор, ярко вспыхнул на небосводе искусства, но постепенно среди его последователей стали накапливаться противоречия. В 1922 году на очередной встрече они призвали оставить жён, любовниц, надежды и страхи, детей на краю леса, добычу в тени, благополучную жизнь¹¹¹. И все эти жертвы необходимы были ради отправки в путь за истинными ценностями.

Некоторое отношение к дадаистам имел Пабло Пикассо. Но он был исключён из их круга, когда написал декорации к «Параду» Жака Кокто¹¹². Хотя «Авиньонских девиц»¹¹³ то и дело расхваливал Андре Бретон.

Отрицание традиционного искусства не обошло стороной Россию. Тристан Тцара упоминает группу дадаистов, которые называли себя «41»¹¹⁴. В неё входили Илья Зданевич¹¹⁵, Алексей Крученых¹¹⁶, Игорь Терентьев¹¹⁷.

По мнению Хуго Балля, среди русских художников-авангардистов заметно выделялся «величайший новатор и глашатай жизни» Василий Кандинский. Конечно, он не был дадаистом, но его духовное искусство впечатляет оригинальностью мысли.

Сальвадор Дали резко высказывался о Кандинском. Он не считал его художником. Некоторые объясняли это ревностью по причине дружбы русского авангардиста с Жаном Арпом. Но, скорее всего, причина в следующем: сюрреалист не воспринимал Россию как место, где могут прорасти художники, ибо, по его мнению, Россия – северная страна без достаточного количества солнечного света, что искажает восприятие цветов.

Так сложилось, что в начале XXI века в России как реакция на насилие и диктатуру появились течения, которые с полным правом можно относить к дадаизму. Например, Артём Лоскутов¹¹⁸ стал идейным вдохновителем «Монстрации». Суть этого действия состоит в проведении демонстраций с абсолютно абсурдными лозунгами. В начале XX века дадаисты требовали маринованной селёдки, через сто лет вышли с лозунгами «Здравствуйте! Вы верите в Босха¹¹⁹?», «Севернее Кореи», «Ад наш!», «Лучше бы работать шли», «Омск – город де Сад», «Вперёд! В тёмное прошлое», «Они сражались за логику», «Прекратите оскорблять чувства ворующих», «Раиса, ты пьяна».

Лоскутов создал новый стиль в живописи – «Дубинопись». Раз правоохранители бьют на протестных митингах всех подряд, то художник придумал колотить полицейскими дубинками холсты, ибо только они остались непобитыми. Одна из таких работ, «Black and red on turquoise»¹²⁰ (2021), ежедневно радует мой взгляд.

Итак, дадаизм возник как ответ на серьёзные противоречия в обществе. Первая мировая война заставила переосмыслить роль искусства. Художник и поэт уже не могли спокойно смотреть на реки крови и горы лжи. Дадаистское течение стало спусковым крючком возникновения сюрреализма.

Глава 5. Сюрреализм: от Босха до Дали

Сальвадор Дали относился с большим пиететом к великим художникам прошлого. Некоторых из них он считал своими учителями. Начало сюрреализма он видел в работах таких живописцев, как Иероним Босх, Джузеппе Арчимбольдо, Питер Брейгель¹²¹. Многие картины указанных творцов не осмыслены до сих пор, в них ещё много загадок.

Количество сохранившихся до наших времён картин Босха невелико. Стефан Фишер в 2013 году насчитал их всего 20. При этом часть из них – это просто фрагменты работ¹²². Но по дошедшим до нас творениям можно сказать, что Босх – это самый таинственный художник всех времён и народов. Он родился около 1450 года в очень богатой семье, что позволило ему свободно заниматься живописью.

Духовный вождь сюрреализма Андре Бретон восхищённо называл нидерландского художника совершенным визионером, а Сальвадор Дали под впечатлением от работ Босха отказался от кубизма в пользу фантастических миров сюрреализма.

Самая загадочная картина нидерландского мастера Северного Возрождения – это «Сад земных наслаждений» (1504). Триптих представляет собой полотно размерами 2,1 х 3,9 м. В этой работе «почётный профессор кошмаров», а так его называли сюрреалисты, дал волю своей необузданной фантазии. Бессчётное количество невиданных существ объединены одним замыслом: показать путь человека от его появления на свет до смерти.

На левой створке триптиха присутствуют сюжеты, показывающие зарождение жизни. Прямо из воды выползают существа, похожие на рептилий. Появление жизни таит в себе опасность: кошка уже крепко держит в зубах мышь, а кабан атакует двуногое животное. В воде странное существо с хвостом читает книгу. Рой птиц в верхней части левой створки вылетает из пещеры, направляясь далеко за горизонт. Небольшой неведомый хищник приступил к поеданию своей жертвы. Окаменелость по центру створки справа, в которую вползает водяная живность, по форме очень напоминает голову из картины Дали «Великий мастурбатор» (1929).

Круг из загадочных существ, верхом на которых сидят люди, в центральной части триптиха показывает течение самой жизни. Люди обнажены и заняты земными утехами. В стеклянном шаре юноша нежно целует девушку. Обилие ягод и рыбы есть признак чревоугодия. Плоды необыкновенно крупные, часть из них уже пустые. Кто-то занят сбором фруктов, иные просто любуются друг другом. В небе летают не только птицы, но и рыбы. Одна из рыбин парит на полупрозрачных крыльях. Можно заметить некоторое сходство летучих рыб и сюрреалистических слонов Дали. На них плохо действует земное притяжение, как будто они посланцы из других, более великих и торжественных измерений. Неестественных размеров птицы громоздятся прямо в воде, люди восседают на них. Среди белоснежных человеческих фигур мелькают негры. Слева за аркой движется отряд человекоподобных существ с хвостами. Они немного напоминают инопланетян. Синица нашла себе место на неведомом растении, в отверстии которого ютятся белые фигуры. Её поза спиной вниз очень сильно напоминает кузнечиков, которых Дали писал аналогично, например, на картинах «Мрачная игра» (1929), «Великий мастурбатор» (1929), «Рассвет. Фантасмагория» (около 1931).

На правой створке триптиха Иероним Босх изобразил ад, кошмары которого немного отличаются от следующего их описания в «Божественной комедии» Данте:

Страдавшие от огненного жара,

Нагие души плакали в тоске,

Одни из них лежали на песке,

Другие же безвыходно бродили.

Казалося, неравномерно были

Караемы они за тяжкий грех.

Блуждавшие превосходили тех

Числом своим, но павшие скорбели

Сильнее их о горьком их уделе¹²³.

В аду Босха не проглядываются языки пламени, люди не покоятся на раскалённом песке. В центре замёрзшая река, по которой на коньках передвигаются грешники. Один из них уже провалился под лёд, но никто не спешит ему на помощь. Каждый за грехи наказан по-своему: один распят на струнах музыкального инструмента, другой обнимается со свиньёй, у третьего хищники выгрызают грудь, четвёртый пронзён стрелою прямо в анус. Загадочное существо с птичьей головой в шлеме глотает оступившихся, они тут же выпадают из его нутра в яму. Два больших человеческих уха с ножом посредине ассоциируются с мужским пенисом и яичками. Если нижняя часть створки богата светом, то в верхней части совсем темно. Только лучи неизвестного происхождения рассекают кромешную тьму. В центре створки стоит неизвестное полое существо с ногами в виде засохших деревьев. Внутри этого чудовища за столом сидят люди. Его лицо смотрит на нас, и многие в нем видят самого Иеронима Босха.

Среди других произведений Босха стоит отметить «Искушение Святого Антония», «Страшный суд», «Воз сена», «Извлечение камня глупости». Первые три работы созданы в виде триптиха. В них опять главные роли играют загадочные твари.

В четвертой работе доктор якобы извлекает у больного камень из головы, что символизирует излечение от глупости. На голову врача надета воронка как условный образ ложности знаний. У наблюдателя этой сцены на голове книга, говорящая о зазнайстве, ибо умному человеку не требуется такой показной жест.

По мнению Нильса Бюттнера, гибридные существа Босха с элементами природы олицетворяют зло. У другого художника, Джузеппе Арчимбольдо, сами люди изображены путём объединения в одной композиции деревьев, животных, овощей и фруктов.

Находясь на служении у Габсбургов¹²⁴, живописец создавал аллегорические портреты. Его цикл «Времена года» – это портреты, олицетворяющие четыре сезона года.

Образ весны выполнен из молодых растений. Лицо практически полностью состоит из цветов, символизирующих начало жизни. Воротник из белых ромашек придаёт портрету особое изящество. Шевелюра пестрит самыми разными соцветиями.

«Лето» уже в более строгом исполнении. Деловой костюм из пшеницы намекает на не столь юный возраст героя. Лицо составлено из сочных фруктов. В волосах изобилие самых разных ягод. Энергия жизни в буквальном смысле вырывается из земных плодов.

«Осень» содержит элементы прошлой жизни. Например, костюм изображён в виде дощечек из бочки для вина, обвитых засохшей лозой. Гроздья винограда символизируют зрелость героя. Белая тыква на макушке выглядит, как головной убор. Созревшие крупные фрукты очерчивают овал лица.

«Зима» завершает цикл. Портрет содержит в себе элементы уродства. Засохшее дерево показывает наступающую старость и смерть. Шея и лицо состоят практически из неживой материи. Кора кусками отходит от ствола, образуя безжизненные фрагменты. (У Дали на картине «Мягкая конструкция с варёной фасолью [Предчувствие гражданской войны]» [1936] руки и конечности героев так же иссохли, их покинула жизнь, и они больше напоминают сухие деревья.) Вместо волос вьются тонкие безжизненные корни. Но не все так плохо. Зелёные побеги находят себе путь через засохшее основание черепа.

У Арчимбольдо есть картины, составленные из рыб и животных. Например, на картине «Вода» рыбы и земноводные соединены в один портрет. А «Повар» – это картина-перевёртыш, на которой голова и лицо антропоморфного героя представляют собой нагромождение из приготовленных целиком тушек животных. Портрет можно переворачивать, но уродливые человеческие черты остаются практически неизменными.

У Сальвадора Дали есть картина, а именно «Лебеди, отражающиеся в слонах» (1937), при повороте которой на 180 градусов лебеди продолжают отражаться в слонах.

Никто до Арчимбольдо не догадался писать портреты людей, соединяя изображения книг, как это сделано в его работе «Библиотекарь». Распахнутая книга прекрасно передаёт красоту мужской шевелюры.

Стоит напомнить, что Джузеппе Арчимбольдо творил в XVI веке, и его портреты воспринимались публикой неоднозначно, так же как и первые труды сюрреалистов.

Однажды Питеру Брейгелю Старшему заказали картину в стиле Иеронима Босха. Фантастические твари и загадочные сюжеты так увлекли художника, что он стал подражать нидерландскому творцу.

Что изображено на картине Брейгеля «Триумф смерти» (около 1562)? Какое предсказание? Если присмотреться, то можно увидеть огромное количество человеческих скелетов и черепов. При этом скелеты не находятся в покое, а совершают определённые действия. Один из них сидит в повозке, полной черепов. Лошадью, запряжённой в повозку, управляет второй скелет. Кобыла худая, с длинными ногами, как будто из сна Родиона Раскольникова¹²⁵. Другие скелеты образовали несколько групп с щитами в виде гробов. Они защищаются от борьбы всех против всех, происходящей в центре картины. Нельзя точно выделить воюющие стороны. Несколько скелетов облачены в мантии, видны только их черепа. Вдалеке красуются виселицы. Мрачное небо усиливает гнетущую обстановку.

Отвечая на поставленный выше вопрос, можно сказать, что Питер Брейгель Старший предсказал появление нацистских концентрационных лагерей. Его кисть передала ужасы, которые мог устроить человек своим собратьям. Это те же самые ужасы, что отображены на картине Дали «Лик войны» (1940), на которой мы видим один большой череп и несколько небольших, помещённых в рот и глаза.

Брейгель был мастером аллегории. Стоит обратиться к его картине «Падение Икара» (1558). Икар – это персонаж древнегреческой мифологии, сын Дедала¹²⁶ и рабыни Навкраты. Чтобы спасти Икара от разгневанного Миноса¹²⁷, его отец смастерил для сына крылья, сказав ему: «Не поднимайся слишком высоко; солнце растопит воск. Не лети слишком низко; морская вода попадёт на перья, и они намокнут». Однако Икар увлёкся полётом и приблизился слишком близко к Солнцу. Воск предательски растаял, Икар упал в море и утонул.

В центре картины – землепашец, который занят своим нелёгким трудом. Чуть дальше пастух стережёт овец. Корабль тяжело плывёт под натянутыми парусами. Но где главный герой картины, где Икар? Его не так просто заметить, ибо только одна нога его торчит из воды. Жизнь идёт своим чередом, все заняты делом, вдруг кто-то рухнул с неба и через мгновение уже будет поглощён пучиной. Вот этот момент и запечатлел Брейгель. Вспоминается картина Дали «Жираф в огне» (1937), где само африканское животное находится далеко не в центре сюжета.

Фантастические морские твари с картины швейцарского символиста Арнольда Бёклина¹²⁸ «Тритон и Нереида» (1874) воспламеняли воображение Сальвадора Дали. Огромная с зелёным рисунком на коже змея вьётся около главных героев. Её голова уже в руке Нереиды. Тритон, амфибия с хвостом и длинными волосами на теле, пьёт из кувшина. Море не успокаивается, его волны могучи. Тёмное, непроглядное небо создаёт атмосферу страха и ужаса.

Сам Бёклин писал: «Картина должна о чём-то повествовать, побуждать зрителя к размышлениям, подобно поэзии, и производить впечатление, подобно музыкальной пьесе»¹²⁹. В этих словах легко читается философия сюрреализма. Картина должна не только доставлять эстетическое удовольствие, но и заставлять думать.

Тема смерти часто встречается в картинах Арнольда Бёклина. На «Автопортрете со смертью, играющей на скрипке» (1872) за спиной художника мертвец умело водит смычком. Мягкие ткани умершего давно уже истлели. Его костлявая рука опирается на плечо художника, держащего кисть.

Смерть в «Чуме» (1898) оседлала дракона и летит прямо на зрителя. Женщина в красном одеянии оплакивает умершую девушку в белом платье. Возможно, так мать прощается с дочерью.

Венцом творения Бёклина стали шесть вариантов «Острова мёртвых». По античной легенде, души умерших находят пристанище на острове, куда их свозит лодочник Харон. На всех версиях картин просматривается один и тот же сюжет соседства жизни и смерти. Безжизненные камни олицетворяют неживую материю, кипарисы источают жизненную энергию. Третий вариант «Острова мёртвых» в 1933 году купил Адольф Гитлер, ибо считал Бёклина «своим художником» за «истинный тевтонский дух».

В 1932 году Сальвадор Дали написал работу «Истинное изображение „Острова мёртвых“ Арнольда Бёклина в час вечерней молитвы». Сюжет довольно прост: кипарис в виде длинной трости, уходящей далеко за пределы картины, тянется из чашки; на водной глади тёмного цвета узнаётся каменный остров.

Если в творчестве Босха, Арчимбольдо, Брейгеля, Бёклина легко различимы символы, то в работах великого русского художника Ивана Шишкина¹³⁰ они скрываются за красотой природы.

Стоит обозреть несколько работ Шишкина, например, «Рожь» (1878). На картине изображено ржаное поле с извилистой дорогой и несколькими соснами. Сюжет кажется вполне обыденным, но не всё так просто. Есть несколько моментов, которые стоит отметить. Сами сосны не могут вот так торжествовать на поле. Для крестьянина они лишь помеха и были бы срублены в момент очистки пашни от деревьев. Под соснами нет места, где бы из-за нехватки солнечного света рожь плохо росла. Колосья практически упираются в ствол, чего в реальности не бывает. Одна из сосен уже засохла, она символизирует горечь художника от потери любимой жены Евгении. Ветки у сосен очень толстые. Если за них сильно дёрнуть, то Земля может сойти с орбиты. Шишкин через свои любимые сосны показал единство живой и неживой материи.

На самой знаменитой картине русского живописца «Утро в сосновом лесу» (1889) тоже есть нереалистические мотивы. На самой работе представлен кругооборот жизни: на упавших соснах резвятся медвежата. Ветки у сосен очень толстые, но в бору такого не бывает, ибо солнечный свет не доходит до основания дерева. Как правило, сосна в густой тайге абсолютно голая до середины ствола и даже выше, только маленькие сухие ветки вблизи земли. По виду такая сосна напоминает пальму, как, например, на картине Сальвадора Дали «Три сосны» (1919). У Шишкина одна из сосен упала, сломавшись почти у основания, при этом корень вырван из земли. То есть произошло два взаимоисключающих события: дерево могло либо упасть, вырвав из почвы корень, либо сломаться, ударившись о препятствие.

Можно сделать вывод, что сосны Шишкина – это сюрреалистические антислоны Сальвадора Дали. Ветки на деревьях русского художника так же нереально толсты, как тонки ноги у слонов Дали. Такая трактовка только повышает значимость творчества Ивана Ивановича, работы которого не перестают поражать воображение.

Среди художников-сюрреалистов, которые оказали большое влияние на Сальвадора Дали, стоит отметить Рене Магритта¹³¹, Ива Танги¹³², Джорджо де Кирико¹³³.

Рене Магритт заинтересовался сюрреализмом после встречи с Джорджо де Кирико. На его картинах предметы изображены в абсурдистской логике. Фантазия художника безгранична. Вот так он описывал свой метод: «Я беру произвольный предмет в качестве вопроса и затем принимаюсь за поиски другого объекта, который мог послужить ответом. Чтобы стать кандидатом на ответ, этот искомый объект должен быть связан с объектом-вопросом множеством тайных связей. Если ответ напрашивается во всей ясности, то связь между двумя предметами налаживается»¹³⁴.

Какая связь между стаканом и зонтиком, а именно они представлены на картине Магритта «Каникулы Гегеля» (1958)? По мнению художника, два предмета связывает то, что стакан наполняется водой, а зонтик её отталкивает. Ну а при чём здесь Гегель? Он такой же гений, каким себя считал Рене Магритт.

У бельгийского художника много портретов с закрытыми лицами. Например, в работе «Влюблённые» (1928) лица обёрнуты тканью, на картине «Сын человеческий» (1964) лицо закрыто зелёным яблоком. «Школьный учитель» (1954) вообще стоит к нам спиной. Такая постановка портрета обусловлена темой обесценивания личности, которое происходило на фоне двух войн XX века.

На картине Магритта «Это не трубка» (1929) изображена как раз трубка, что вводит зрителя в заблуждение. Он не верит своим глазам, ибо надпись не соответствует видимому образу. В трёхмерной композиции Сальвадора Дали «Дождливое такси» дождь идёт внутри машины, что не совсем поддаётся логичному объяснению.

Другой художник-сюрреалист, Ив Танги, перед тем как заняться творчеством, около четырёх лет трудился на торговых судах. Это позволило ему посетить Африку и Южную Америку.

Танги никогда не учился живописи, а стать художником решил после того, как случайно из автобуса увидел картину Джорджо де Кирико.