– Да. У нас такие правила. Это твой наряд, – он положил на постель платье, уменьшенную копию всех тех, что я уже видела, – я выйду, и буду ждать тебя за дверью. Не задерживайся.
Отец слишком холодно держался со мной.
– Папа, – я попыталась обнять его, но он отстранился.
– Я жду в коридоре.
Отец вышел. Дверь плавно закрылась.
Чувство неизбежной развязки всего этого заполоняло меня. Я не хотела переодеваться, но отец обещал, что все будет нормально. Он не сказал «хорошо», а всего лишь «нормально». Вера в отца была тем единственным стержнем, который не дал мне запаниковать и разрыдаться. Я положила свой смартфон на постель, краем глаза удостоверившись в том, что и так знала: связи нет. Скинула с себя свои одежды. Здесь не было холодно. Женщина солгала мне. Ее руки источали холод. Я вспомнила руку отца, когда он взял мен за плечо. Она тоже показалась мне холодной. Не такой, как у Альбины, но все же.
Ткань платья оказалась приятной на ощупь. Как только я его взяла в руки из, него вылетел исписанный мелким почерком лист.
«Мирослава, внимательно прочитай все и поступи как написано. Выполни все слово в слово. Когда мы сядем за стол, тебя представят всем. Улыбайся. Веди себя свободно. Ты справишься. Я знаю, ты сильная. И я знаю, что у тебя есть дар. Дар чувствовать потусторонних тварей. Я не мог сделать так, чтобы ты не приехала. Поверь, если бы мог, то тебя бы тут никогда не было.
Как только начнут выносить еду, скажи, что у тебя болит живот и тебе нужно в уборную. Иди в свою комнату, запри дверь и ни за что не выходи. Что бы ты ни услышала. В семь утра спустись вниз, открой дверь и уходи навсегда. В это время никто из присутствующих в этом доме не проснется. Это правда. Деньги на дорогу в платье. Встреть полицейского, скажи, что потерялась и пускай он поможет тебе добраться домой. Ширина прутьев в воротах достаточная чтобы ты могла протиснуться. Заряди телефон. Он заработает в нескольких километрах от дома. Придется долго идти, но ты справишься.
Никогда не возвращайся и не пиши мне. Мне не помочь. Я очень тебя люблю. И прости, что так все в итоге обернулось»
Я похолодела. Это не розыгрыш. Папа не смог бы такое мне устроить. Понимая, что сейчас не стоит привлекать внимание, я надела платье и приставленные к кровати ботинки. Спрятала пачку денег и записку в заплечный рюкзак, с которым приехала. Распахнула двери.
– Я готова.
Отец посмотрел мне в глаза. Он понял, что я все прочитала.
Из кармана отец извлек небольшую баночку и, произнеся странную фразу, капнул на порог жидкость.
– Сделай, как я сказал, – шепотом произнес он.
– Прошу мисс Мирослава, – уже намного громче, и мы начали спускаться в зал.
Повисла тишина и все присутствующие обратили свое внимание на меня. К запаху ужаса, который ни на секунду не снижал своей насыщенности, примешивался какой-то новый оттенок, очень похожий на заинтересованность. По всеобщему интересу к моей персоне стало понятно, что я единственный новый человек в этой странной компании. Тогда я не поверила своим ощущениям по поводу нового оттенка аромата страха, и все ж нужно было прислушаться к интуиции. Хотя, чтобы поменялось? Я не могла отступать от инструкции к действиям, что прочитала в послании.
Вы когда-нибудь хотели попробовать на вкус что-то новое, совершенно потрясающее на вид. То, что лежит в зоне вашей досягаемости, но еще не наступило время приступить к трапезе. Вы ждете разрешения повара, который при вас творит этот самый шедевр кулинарного искусства, а слюна уже вызывает спазмы желудка от ее переизбытка. Если доводилось, то можете представить мое состояние. И, к слову, стол еще не был заполнен яствами. Комплекты тарелок, бокалов, вилок и ножей ожидали своего часа на чернильно-красной скатерти. Я ощутила не желание попробовать что-то невообразимо вкусное, от аромата которого начинает щекотать небо. Нет! Запах подсказал мне, что я тот самый шедевр, от которого вожделеют откусить хоть кусочек сидящие в винтажных креслах гости.
– Позвольте представить, – услышала я, едва попытавшись присесть на учтиво отодвинутое отцом тяжелое кресло, голос женщины, что встретила нас у входа, – Мирослава, дочь нашего брата Стивена. Девочка, мы рады видеть тебя среди нас.
Я осмотрелась, не зная как мне нужно поступить. Немного задержалась и, оглядев сидящих за столом, кивнула.
Напротив моего кресла, что отец пододвинул чуть ближе к столу, но как оказалось достаточно далеко, чтобы дотянуться мне пришлось бы немного привстать, расположился, судя по внешним признакам старик, глубоко за восемьдесят. Черный лоснящийся костюм, острый взгляд и дрожащая при виде меня нижняя губа.
Видимо, поняв, что мой потенциал как оратора исчерпан и приветственной речи не будет, все негромко зааплодировали, и мне пришлось еще немного привстать и попытаться исполнить реверанс, поприветствовав повторно всех.