Хранитель старого моста

– А ты женат? – спросила она меня, опережая мой вопрос.

Я невольно улыбнулся. Подумал, как ответить, чтобы не обидеть, если все-таки ее мысли сводились к моим домыслам.

– Да. А ты?

– Замужем, ты имеешь в виду? – она нервно усмехнулась, – Да нет, как-то не сложилось, очень долго с матерью жила, за которой ухаживала. Не до этого было. Неловко было спрашивать о матери, поэтому я попробовал перевести разговор на другую тему.

– А дети часто здесь пропадают?

Переход мог показаться резким, но Настя отреагировала ровно настолько однозначно, насколько эта проблема могла присутствовать в городке. Немного задумавшись, глядя мне в глаза, ответила

– Часто? Временами часто. Временами тихо все, но потом снова появляются объявления. Люди у нас к этому привыкли. Как бы нелепо это не звучало. Откуда этот вопрос?

– Я видел несколько объявлений на столбах и в милиции.

Она извиняющеулыбнулась.

– Прости еще раз за милицию.

– Да ладно, уже проехали.

Следующий вопрос уже вертелся на языке.

– Скажи, а ты никогда не видела старого человека в шляпе и с кривой палкой.

Она сделала большой глоток вина, внимательно посмотрела на меня, видимо решая, что мне говорить, а что нет. Встала из-за стола.

– Я сейчас.

Настя вышла из комнаты, оставив меня в неопределённости за столом. Она отсутствовала несколько минут. Потакая своей любознательности и желая убить время, я рассматривал комнату. Всё было скромно без изысков. Ковры на стенах, посуда в серванте.

– Как в прошлом, – подумал я.

Дверь открылась. Настя появилась с альбомом для рисования в руках.

Она села за стол, и пригласила меня присоединиться.

– Это я нашла после смерти Димы, когда разбирала его комнату.

На первом листе дом. Я не узнал его. Настя переворачивала страницы. Рисунки имели свой стиль. Претендовать на произведения искусства они не могли, но у Димы были все шансы стать не плохим художником.

– Это Дима рисовал?

– Да. Не плохо на мой взгляд, но я хотела показать тебе не красоту его рисунков, а это.

Она, наконец, открыла страницу, на которой был изображён старик с кривой палкой в шляпе. По спине пробежал холод. Он не был похож на фигурку старика с моей полки, это был то же самый старик. Значит, всё-таки я его не придумал.

– А кто это?

– Я его никогда не видела, а Дима ничего не говорил. Я вообще нашла этот альбом уже после его смерти.

Я внимательно рассматривал рисунок. Старик на краю моста, а из-за его ноги выглядывает собака. Только самый кончик морды и один глаз. Злобный взгляд с картины заставил меня усомниться, что я принял правильное решение, решившись приехать. Может быть, эта собака и причастна к пропажам детей, но столько собаки не живут, если одна и та же собака восемнадцать лет назад и сейчас похищает детей, её кто-нибудь да увидел бы.

– У вас здесь можно где-нибудь сделать копию этого рисунка.

– Ты можешь забрать альбом – неожиданно ответила Настя.

– Спасибо за это. А тебе, как память о брате.

– У меня есть и другие его вещи.

– И у меня есть еще кое-что.

Она положила передо мной на стол ключ, на цепочке которого как брелок висел зуб, около шести сантиметров длиной черного цвета

– Почему ты мне отдаёшь это?

Она указала на нацарапанную надпись на клыке.

– Это дата, когда в вашей компании не стало кого-то из друзей, я не помню кого, но как сказал Дима, вы все были там.

Первый поход к тоннелю.

Пришло время выяснить, что скрывается от посторонних глаз в тени каньона. Дождливым осенним днём, наша компания решила спуститься и прогуляться вдоль Колорадо за поворот, туда, куда первый раз мы так и не решились пройти. Тогда даже девчонки согласились, что оно того стоит. Спускались там же где и в первый раз, по самому пологому склону. Моросящий дождь покрыл водяной пылью все вокруг и скользкая трава все так и норовила отправить нас вниз за счет силы притяжения.

Сергей взял из дома довольно большой самодельный нож. Его отец сделал, чтобы рубить кости для собаки. Нам же нужно было оружие для срубания веток. Домик в овраге к тому времени мы еще не устроили, и Дима не входил в нашу компанию.

Идти по оврагу оказалось не легко. Вдоль берега из земли торчало много камней. Уровень воды поднялся по сравнению с тем, что был летом. Двигались медленно, и когда дошли до поворота, то все уже устали, особенно девочки.

– Мальчики, может отдохнем? – спросила Марина.

Сергей остановился.

– Ну как предложение? – обратился он к нам.

– Как скажете, – сказал я.

Девчонки не дождавшись решения, тут же сели на траву.

Я подошёл к речке. Мы шли против течения. Что-то белое плыло то исчезая, то появляясь на поверхности.

– Пацаны, смотрите, – я указал плывущий предмет.

Коля с Сергеем подошли ко мне, а девочки остались сидеть.

– Что там? – спросили они.

– Не видно пока, что-то плывет к нам.

– Расчлененное тело, – стараясь говорить мертвецки-загробным голосом, прохрипел Серый.

– Идите вы в жопу, придурки, – послышалось со стороны девчонок и кусок глины прилетел Коле в затылок.

– Я то чо сделал? – возмутился он.

– Это куртка, – сказал Коля, когда предмет, наконец-то, подплыл в зону хорошей видимости.

– Похоже на то.

Сергей срубил длинную ветку ольхи, и приготовился поймать ее. Он поддел ее веткой и подтянул к берегу. Аккуратно с опаской взял ее в руки и вытащил. Просто куртка. Не рваная, и даже не грязная.

– Такое чувство, что ее просто выкинули, – сказал Коля.

– А может это куртка одного из пропавших детей?

Все затихли.

– Ну, если так, то нам нужно отнести ее в милицию.

Сергей осмотрел карманы куртки, но ничего не нашёл.

– Давайте пока оставим ее здесь, а на обратном пути возьмём и отнесем.

– Хорошо. Ну что девочки отдохнули?

Те нехотя стали вставать.

Мы снова двинулись вперёд в той же последовательности. За поворотом вдоль речки деревья стали поменьше, но вверх по склону, будто компенсируя, они росли гуще. Овраг в этом месте оказался более глубоким, а склон был длиннее.

– Как далеко мы пойдём? – как-то уже без энтузиазма спросила Настя.

Дождь не переставал. Он и не лил толком, всего – лишь посыпал все непрерывной пеленой сырости.

– Будем идти, пока не надоест.

– Тогда, может быть, уже вернёмся? – спросила Марина.

– Я же говорил девчонок не брать, – сказал Николай.

– Коля, тебя не спрашивали. Нам хватит сил ещё и вас обогнать.

– Ха-ха-ха, – Николай демонстративно засмеялся, за что получил еще один кусок глины.

– Ладно, давайте двигаться дальше, может что-нибудь да найдём интересное, – сказал я.

Мы прошли еще около километра, когда среди деревьев, чуть выше их крон увидели какое-то строение.

– Это же мост, – сказала Анастасия.

– Похоже на то, согласился Серый, – думаю, выскажу общее мнение, если скажу, что мы обязательно заберемся на него. Только не нужно в меня ничем кидаться.

Около получаса нам понадобилось, чтобы добираться до моста и забраться по склону. Но наконец-то мы все это сделали.

Мост выходил прямо из склона, и заканчивался тоннелем. Проём в каменной стене около трех метров в ширину и двух с небольшим в высоту.

Деревянные ограждения преграждали путь.

– Не входить, – прочитал Коля надпись.

Туда явно кто-то заходил, о чем свидетельствовали частично выломанные доски.

Мост выглядел невероятно старым. Около входа в тоннель доски под ногами были ещё более ли менее крепкими, и по ним мы смело ходили, а ближе к середине деревянное покрытие уже прогнило. Сам железный остов моста, изгибаясь переплетениями железных прутьев, устремлялся вниз.

– Жутко тут, – всматриваясь в темноту тоннеля, произнесла Марина.

– Я слышал, – заговорил Сергей, – здесь раньше добывали золото, или что-то другое.

– Золото намывают, а не добывают в шахтах, – поправил его я.

– Я просто слышал, не знаю, как добывают золото.

– Мы пойдем внутрь? – спросила Настя, – Я честно говоря, уже боюсь.

Коля подошел прямо к входу и заглянул.

– Там вообще ничего не видно. У кого-нибудь есть фонарик?

Все переглянулись, и замотали головами.

– Понятно.

– Мне кажется на сегодня приключений уже достаточно, давайте домой.

Смогли бы мы войти вовнутрь, если бы в этот момент небо разорвалось на две половины от раскатистого грома и на нас не полились тонны воды, не уверен. Хотя нет! Вероятнее всего мы с парнями все равно бы вошли.

– Это что гром?

– Похоже на то, только здесь в овраге какое-то эхо странное.

– Я так понимаю, что до дождя мы домой все равно не успеваем.

Естественно зонтов ни у кого не было, кто в детстве носил с собой зонт?

Мы все сбились у входа тоннеля. Коля с Сергеем всматривались в темноту.

– Что вы там хотите увидеть? – спросил я.

– Просто интересно, нам обязательно надо спуститься туда, – он кивнул вглубь тоннеля.

– Ребята, ничего не слышите? – спросила Марина, – там внутри. Она указала пальцем в темноту.

Все стали прислушиваться.

– Вроде нет.

– Потише, пожалуйста.

Шум ливня на улице перекрывал все остальные звуки.

– Кто-то ходит, – шепотом произнесла Марина, – очень тихо».

Стало страшно. По мне, так я был готов выскочить из тоннеля и устремится прочь, но… Среди нас девчонки, да и перед друзьями было бы неловко.

– А если здесь убийца детей? – спросил кто-то.

Не долго я продержался. Это стало общим стартом. Мы все выбежали под дождь.

– Давайте попробуем подняться здесь в гору, вокруг идти очень долго.

– Здесь очень крутой подъем.

– Попробуем.

Этот подъем дался нам с трудом. Мы поднялись. Мокрые, грязные от налипших листьев и грунта. Дождь все не прекращался.

– Куда мы идем? – спросила Настя.

– По домам, наверное. Обсудим завтра, что и кто там слышал.

Мы разошлись, забыв про куртку, которую встретили по пути к тоннелю, и о том, что может быть стоило ее отнести в милицию.

День второй.

Я проснулся в кровати от того, что солнце светило прямо в глаза. Повернулся на другой бок и прикрыл лицо одеялом. Не помогло, сон прошел. Я поднялся, в давно не отапливаемом доме было зябко, от скопившейся сырости. Наручные часы со стола перекочевали на мою руку. Тридцать пять минут седьмого.

Первым делом нужно позавтракать, затем обязательно позвонить жене. Наверное, она уже ждёт звонка. Я вспомнил про разорванный пакет с едой. Улыбнулся. В доме еды не могло быть, потому я решил прогуляться, на случай если встречу круглосуточный магазин. Попытался вспомнить вывеску того, где вчера покупал продукты, но не удалось. Все равно нужно узнать, где в этом городе телеграф.

Немного облив лицо холодной водой из ведра, (сколько интересного она здесь стоит?), я зачесал волосы руками и вышел на улицу. Солнце снова ослепило. Нужно сделать лестницу, чтобы отдать соседке стремянку.

– Доброе утро, – услышал я уже знакомый голос.

Соседка поприветствовала меня из окна.

– Доброе. Вы всегда так рано встаете?

– Да. Почти час не сплю. Я правильно понимаю, завтрака у вас тоже нет?

– Ну, – я улыбнулся, понимая, к чему она ведет, – правильно.

– Заходите, я вас накормлю.

– Как-то мне неудобно.

– Да прекратите, заходите.

Я снова сидел у нее в гостях. Настя сидела напротив, но не ела.

– А вы что же?

– Я уже завтракала .

– Подскажи, где у вас здесь позвонить можно по межгороду? И во сколько открывается.

– Так с восьми. Телеграф находится недалеко от железнодорожной станции, прямо на кольце. Если хотите, я вас провожу, я всё равно сейчас свободна.

Отказывать было неудобно.

– С удовольствием, – немного покривив душой, сказал я, мне хотелось всё-таки прогуляться одному.

– А ты кому звонить будешь?

– Позвонить супруге нужно. Она тоже хочет сюда приехать, но только позже.

– Понятно, доедайте и прогуляемся.

Я услышал в голосе нотки обиды. Возможно, она рассчитывала на что-то. Но я не давал повода, значит, не должен чувствовать вины.

Из дома мы вышли в двадцать минут восьмого.

– До открытия, – сказал я, – еще сорок минут. Ты мне немного расскажешь про город по пути?

– Конечно, ты вообще ничего не помнишь?

– Почти ничего, но некоторые вещи уже всплыли.

– Что-то важное?

– Не знаю насколько. Яне вспомнил причину того, почему мы отсюда уехали. Когда я сюда добирался, то шел вдоль каньона, можно попросить прогуляться другим путем?

– Да, конечно.

Город показался мне очень тихим. Ни одной машины, хотя у некоторых домов они стояли.

– Почему вас так мало машин?

– Честно даже не знаю, мне не с чем сравнивать, – ответила Настя.

– Что-нибудь о городе расскажи, – снова попросил я.

– С чего начать? Наверное с того что это ужасно скучный и невообразимо тихий город. Работы, правда, нет почти. Нормальной работы. Я имею в виду с заработком. У нас здесь люди немного получают. Бизнесменов тоже особо нет. Есть некоторые, в основном магазинчики и лавки держат.

– А народ? Много живёт?

– Честно, отсюда потихоньку уезжают люди. Понимаешь, как-то раньше мы были полноценным городом. А теперь, когда построили эту трассу, – она показала рукой в сторону автострады, – теперь мы как будто, отрезаны от мира, как будто живём в забытом богом месте.

Я посмотрел в сторону трассы, она возвышалась над одноэтажными домами. Конечно не вся, а только вместе, где возвышалась развязка.

Создавалось впечатление, что жизнь пролетает мимо этого города.

– Сама не хотела отсюда уехать?

– Когда-то, была мама, за которой надо было ухаживать. А сейчас я уже не хочу.

Некоторое время мы шли молча. И тут я увидел знакомые дома, здесь жил кто-то из моих друзей. Настя увидела интерес в моих глазах и спросила: «Что-то вспомнил»?

– Да. Я не раз приходил в этот дом. Да-да, я точно здесь был и не раз. Кто-то жил из моих друзей, возможно.

– Зайти не хочешь. Попробуем?

Мы подошли к подъездам. Двухэтажный барак, обшитый деревянной вагонкой. Местами вагонка уже отпала, и в отверстия виднелись балки перекрытий.

– В каком подъезде? – спросила Настя.

Я с уверенностью указал на правый.

– Точно здесь.

Мы зашли. Я будто вернулся в детство.

Стены тёмно-синего цвета, именно того, который я видел в детстве. Местами краска вместе со штукатуркой отвалилась. И тут меня как будто ударило током. Я приложил руку к стене. Здесь я подрался, защищал Марину от какого-то ненормального. И в это место он меня ударил головой. Как будто это произошло вчера. Он был выше меня, сильнее, Марина успела забежать в квартиру, и тогда вышел ее отец. Ненормальный сбежал, я вспомнил, как мой рассеченный лоб сначала промыли водой, а затем наложили пластырь. Я улыбнулся, будто это, правда, произошло вчера.

Я шёл на автопилоте. Мы поднялись на второй этаж, и я уверенно подошёл к одной из дверей.

– Уверен?

– Да, – без нотки сомнения, ответил я.

Постояв некоторое время, я решительно и громко постучал в дверь. Пару минут никто не открывал. Я собрался ещё раз постучать, но на этот раз Настя сказала.

– Позвони, есть звонок.

Я увидел справа кнопку. На эмоциях сначала я ее не заметил.

Я нажал, за дверью громко раздалась трель.

Через короткое время, кто-то тихо подошел к двери.

– Кто там? – спросил детский голос.

– Здравствуйте, а Николай здесь живет.

Немного помолчав, детский голос снова произнес.

– Это мой папа, только его сейчас нет, а мама спит.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Коля.

– Николай Николаевич?

– Да.

– Николай Николаевич, во сколько придёт твой отец.

– Вечером.

– А точнее?

– В шесть уже точно должен быть дома.

– Я сегодня зайду, меня зовут Миша. Скажи папе, что я его старый друг.

– Хорошо. Передам.

Я еще немножко постоял, затем повернулся и подошёл к противоположной двери.

– Здесь тоже живут твои знакомые? – спросила меня Настя.

– Да, во всяком случае, когда-то жили.

Такой же громкий звук звонка раздался и за этой дверью. Пару минут никто не подходил, поэтому я позвонил еще раз. Ещё через пару минут, снова позвонил. Никто не открывал.

– Я думаю, что нам пора, – я повернулся к Насте. Она кивнула.

На часах почти восемь. Мы, не торопясь, прошли по улице, прямо до площади при железнодорожной станции. И подошли к зданию «Почта и телеграф».

– Вот здесь, – сказала Настя.

–Спасибо большое, подождёшь или как?

– Смотря, какие у тебя дальше планы.

– Хочу погулять по городу, может быть, что вспомню.

– Ну, тогда извини, мне к девяти на работу надо, я тогда, наверное, пойду.

– Спасибо за помощь, думаю, ещё увидимся.

– Ну, всё пока, – и Настя ушла.

Я подошел к кассе. В зале тишина, ни одного человека. За стеклом сидела пожилая женщина.

– Здравствуйте, – сказал я, – а могу я позвонить по межгороду.

– Конечно.

Она указала на кабинки для разговора по межгороду, выбирайте любую, потом оплатите. Коды городов вывешены на стенке кабинки.

– Спасибо, – я зашел в первую кабинку.

Нашёл код нужного города, я стал набирать. Супруга ответила не сразу. В конце концов, я услышал ее голос.

– Алло.

– Привет, дорогая, это я.

– Привет, Миш, как там дела с домом.

– Да вроде жилой, конечно, всё пылью поросло, но я думаю, что сегодня там приведу всё в порядок, проверю печку, чтобы она могла топиться, и тогда сможете приехать.

– Придется немножко подождать, чего-то закашлял мелкий.

– К врачу ходили?

– Да, сказал ничего страшного пару дней, погреть горло и выписал лекарство.

– Ну ладно хорошо, я вас буду ждать.

– Как вообще себя ощущаешь там, – спросила Саша.

– Я не знаю, как это описать, сейчас вспоминаю то, что происходило в детстве. Чувства разные.

– Ладно, когда ты следующий раз позвонишь?

– Как тебе удобнее, утром или вечером?

– Да в принципе, всё равно, я почти всегда дома. Только не днём, можешь не попасть на нас, когда гулять ходим.

– Ладно, я позвоню через пару дней утром, примерно в это же время, или вечером, но до восьми. Почта в это время уже закрывается.

– Ну, хорошо, договорились, звони, – сказала Саша, – ложу трубку.

– Всё пока целую, – я услышал гудки и повесил трубку.

Уходя, я поблагодарил женщину, и снова оказался на улице.

Куда пойти? С чего начать? Я подумал, что самое время спуститься в каньон, и направился в нужную сторону.

В Каньоне.

Я снова стою на том же самом месте, вспоминая наш первый спуск в каньон. Когда-то вниз вела небольшая тропинка, но не затоптанная. Мы часто здесь спускались, а сейчас, наверное, редко кто ходит. Шагнул вниз. Будто шагнул в прошлое. Будто бы не было этих восемнадцати лет. Я сделал несколько шагов и обернулся. Почему-то, показалось, что за мной спускаются мои друзья. Но нет, никого. Просто воспоминания.

Кустарник разросся выше по склону. Мне пришлось продираться сквозь него. И вот я уже около ручья. Присел и опустил руку. Вода прохладная, и я вспомнил, как тогда первый раз мы также трогали воду, и она тоже показалась нам холодной для того времени года. Я огляделся, вокруг никого и как будто ничего не изменилось. Нужно продолжать то для чего сюда спустился. Двигаться дальше в сторону тоннеля. Кустов стало заметно больше, и идти, соответственно, тяжелее. Через некоторое время продирания сквозь ветки, я остановился. Здесь слева когда-то был наш штаб. Если то направление, по которому я шёл, ещё можно было назвать тропинкой, то дальше штаба не было даже намека на то, что кто-то здесь ходит.

Я начал продираться к штабу, мы сделали его у самого подножья склона. Вырыли в грунте внутри горы. И вот среди деревьев по большей части ольхи, но встречались и невысокие березы, я увидел, что осталось от нашего домика. Боковые столбы-стойки ещё стояли зарытые в землю, балка, поддерживающая крышу, обрушилась и доски упали вниз. Получилось что-то похожее на деревянный щит. Его засыпало листьями и землёй, скатывающейся со склона, но не настолько, чтобы я его не узнал. Видимо, мы достаточно хорошо продумали место и сюда никто не приходил за этот время. Я раскидал ногой листья, взялся за первую доску. Она была практически гнилая, и легко сломалась. Несколько досок также сломались и были откинуты в сторону. Мне предстало пространство внутри.

Стол сломан, но тумбочка, углубленная в склон еще жива. Я присел на корточки и заполз в домик. Я не был здесь целых лет. Не передать какие чувства охватили меня. Почему-то вспомнил Сергея и Диму, которых уже не было в живых. Интересно после того, как я уехал, кто-то из друзей ходил сюда? Возможно, вечером Николай расскажет что-то новое.

Дверь тумбочки слетела с петель, оставшись у меня в руках. Отложив ее в сторону, я увидел небольшой полиэтиленовый пакет, в котором как я и предположил, лежали две колоды карт. Затертые от долгих игр. Колода с обнаженными девушками вызвала у меня улыбку от подростковых воспоминаний. Они будто ждали меня столько лет.

Я вспомнил, что на карте из моего дома, один из крестиков находился именно здесь, но в тумбочке больше ничего не обнаружил. Я огляделся, но ничего, что могло вызвать какой-то интерес, не нашёл. Пыльная бутылка из-под лимонада, деревянная рогатка с оторванной с одного конца резинкой, деревянные пеньки, что когда-то служили нам стульями.

Возможно, то, что было помечено на карте, давно утеряно. Чтобы то ни было нужно идти дальше.

Я выбрался наружу, отряхнулся и начал спускаться вниз, но что-то заставило меня вновь обернуться. Возможно, я пришел сюда в последний раз. Стало невыносимо грустно. Вроде мелочь, всего-то непонятный домик из прошлого, но, сколько с ним связано. А может всё-таки я не всё рассмотрел? Мысль заставила меня снова опуститься на четвереньки и забрался в домик. Я вытащил тумбочку из углубления. Не понимаю что натолкнуло на эту идею, но за ней лежала бумажная коробка, завернутая в полиэтиленовый пакет. С трепетом я достал ее и начал распаковывать. Сильно измятую, крышку пришлось оторвать. Внутри лежала сложенная вчетверо бумага с текстом. С помощью утюга пакет был запакован в пленку. Моё сердце заколотилось ещё сильнее. Я развернул послание.

«Мы все те, кто здесь присутствует: Дима, Марина, Коля, Сергей, Настя, Миша, клянемся друг перед другом никому и никогда не рассказывать, что произошло вчера, о том, что мы видели на мос…»

Дальше текст оказался размыт попавшей, со временем водой, видимо, мы плохо запечатали углы. Разобрать ничего не получилось.

В самом конце остался, виден кусочек даты 14 ию… 1984 г. И несколько полу размытых подписей. Среди них я увидел и свою. Июнь или июль далекого 1984 года.

Я задумался, пытаясь вспомнить, что же такое мы там увидели, и в этот момент я услышал тихий далекий вой. Он доносился из-за поворота Колорадо, со стороны моста. Он пугал, как будто забирался прямо в душу. Мне, взрослому мужчине стало жутко, захотелось бежать отсюда. Отчего такой страх? Наверное, просто я ожидал чего-то неестественного, и оно все равно пришло неожиданно.

Вой прекратился. Завернутый в полиэтилен клочок бумаги отправился в карман. Оглядевшись вокруг в поисках какого-то средства защиты, я обнаружил лежащее на земле сгнившее дерево. Выбрав ту ветку, которая подходила под обхват ладони, я попытался сломать ее о колено. Несмотря на полусгнившее состояние, она не поддалась. Удара о боковую стойку бывшего штаба она не выдержала. Отломалась полуметровая дубинка. Достаточно, наверное, для защиты. Другой, более подходящей все равно не нашел

Спустившись к ручью, я двинулся в сторону моста. Несмотря на страх, вызванный услышанным воем, я намеревался закончить запланированное.

Пасмурная погода создавала среди кустарника тень. Где-то недалеко каркала ворона. Ей отвечали несколько сородичей. Ожидая подстерегающую опасность, я двигался вперёд, пока не вышел на более-менее открытое место.

С этого места в детстве уже было видно старый мост, но сейчас деревья стали выше и гуще, поэтому он скрывался где-то за ними, но, как будто взамен мне открылся вид на новый виадук, под которым, как я понял из рассказа Александра, пьяного из милиции, и находится вход в тоннель.

Шорох со стороны моста раздался неожиданно. На секунду. Что бы там меня не ожидало, я по большому счету не был готов. В густом кустарнике рассмотреть то, чего не знаешь, как выглядит, сложно.

Еще шорох и движение. Впереди, в метрах десяти среди кустов стоял волк. Меня передернуло от промчавшегося по спине холода. Я почувствовал мурашки затылком. Волк стоял мордой ко мне, опустив голову к земле, и исподлобья смотрел на меня. Под ним лежал окровавленный пёс.

Мог ли этот волк убивать детей? Чаще волки опасаются человека, да и время сейчас не голодное. Что он делал практически посреди города?

Пройти мимо него не удастся. А был ли теперь смысл идти к мосту? По первоначальному плану я хотел туда просто добраться. В тот момент, когда услышал вой, решил что нужно выяснить, связан ли он с тоннелем и той самой собакой, которая выглядывала из-за ноги старика с рисунки Димы. Что-то подсказывало, что нет, этот волк не был той самой собакой. Скорее всего, совпадение. Значит нужно вернуться к первоначальному плану.

Палка в моих руках. Интересно будет ли она воспринята им как угроза?

Я сделал шаг вперёд. Волк зарычал. Тихо, но уверенно. Почему-то я не думал, что волки рычат. В принципе отличается от собаки он не сильно по своей природе, значит, может рычать, просто я никогда этого раньше не слышал.

Я показал ему палку. Волк внимательно посмотрел, наклонился к собаке и попытался ее поднять. Она была довольно тяжелой, чтобы тащить, поэтому он снова зарычал.

– Не нужна мне твоя добыча, – почему то сказал я ему, видимо рассчитывая, что волк поймет. Он прислушался, но вряд ли понял.

– Я пройду? – спросил я и сделал шаг вперёд. Волк снова зарычал. На этот раз более грозно. И тут он издал негромкий глухой лай. Вот чего я уж точно не ожидал, что волки лают. Видимо был неправ.

– Ладно, я тебя обойду, – сказал я и двинулся вверх, к склону холма. Пока я двигался, пытаясь его обойти, волк все время внимательно смотрел на меня. Он больше не лаял и не рычал. Просто наблюдал. Я тоже постоянно смотрел ему в глаза. Мне показалось, что волк понял, что я не претендую на его добычу.

Я обернулся, прежде, чем пойти дальше. Волк отвернулся и начал рвать собаку. Я шёл еще несколько метров, глядя на него, в ожидании того, что всё может измениться, и он решит напасть, хотя понимал, вряд ли он думает, что я буду легкой добычей, лучше ему остаться со своей собакой.

Волк остался позади, и у меня как-то отлегло от души, во-первых, если выл он, значит, у моста в тоннеле никого нет, во всяком случае, не сейчас, во-вторых, его нападения больше не опасался. Выбросить палку? Нет, оставлю пока с собой.

Через несколько минут я добрался.

Высоко надо мной висела громадина железобетонного виадука. Он грозно возвышался, проглядывая среди веток кустарника. Он был огромным, остатки старого моста казались детской игрушкой на его фоне. Тоннель находился практически под мостом, из склона всё ещё торчали железные балки метров на пять от склона. По моим воспоминаниям в далеком детстве боковые железные конструкции ещё перекидывались через каньон, a деревянный настил ближе к середине был уже истлевшим и по большей части обвалившимся. Сейчас, часть железных балок валялась внизу, некоторые согнувшись вниз, создавали переплетение металлических прутьев. На той части, что еще оставалась, горизонтальный настил оставался.

Останавливаться на этом было бессмысленно. зачем сюда шёл? Мне нужно войти в тоннель. Воспоминания могут вернуться.

Слева от моста оставалось что-то отдаленно напоминающее старую тропу. Местами трава была примята, местами листья, лежавшие на земле, были смещены со своего места, значит, кто-то иногда здесь ходит. Может животные, может люди. В траве увидел что-то белое, наклонился, это была пустая пачка из-под сигарет. «Ту 134». Выкинув пачку, я продолжил путь, помогая себе дубинкой, держась за кустарник на склоне.

Мост ждал меня. Долгих восемнадцать лет. Аккуратно потрогав ногой доски, наступил на настил. Они немного поскрипывал, прогибаясь, но выдерживали.

Будто вчера мы прятались тут от дождя. Вопрос все еще терзал меня. Что же здесь произошло с нами?

Вход в туннель ничем не загорожен. Он смотрел на меня большим чёрным глазом. Мне не хотелось туда заходить. Совсем не хотелось. Но я должен. Я не просто так сюда приехал.

Первые два шага отдались тихим эхом под потолком тоннеля. Фонарик я не взял. Немного отругал себя за эту глупость. Дневной свет, приглушенный громадиной виадука, не проступал глубоко вовнутрь. Всматриваясь, я стал медленно двигаться вперёд вдоль стены, придерживаясь за неё. Метров пятнадцать. Вокруг смутные очертания темноты и мои фантазии, что никак не поддерживали мое нервное состояние, а только усиливали его.

Под ногой что-то глухо звякнуло. Я наклонился, и в руке оказались несколько кусков ржавой проволоки около 20 см длинной. Покрутив их в руках, выбросил.

– Есть тут кто? – спросил я в темноту.

– Тут кто, тут кто, – ответило эхо.

Я подобрал камень и подумав, а стоит ли его запускать в темноту. Любопытство подсказывало, что это просто необходимо. Оно спорило с чувством такта, которое не хотело нарушать устоявшуюся тут тишину.

Звук камня о металл раздался с задержкой. Тоннель не завален, во всяком случае, метров на пятьдесят.

Впереди что-то железное. Возможно, какая-то дверь, вагонетка или рельсы. Может просто старый инструмент или ворота. Неважно, без фонаря я этого не увижу.

– Ау, – прокричал я в туннель.

Эхо снова отозвалось, но кроме него никто не ответил.

И кого я ожидал увидеть или услышать?

Я обернулся на новый шорох. За мной находился только проем, ведущий к Колорадо, к выходу, освещенный светом, который отсюда казался ослепительно ярким, несмотря на пасмурную погоду.

Нет, никого. Показалось.

Я продолжил стоять в тишине, не издавая никаких звуков. Странно. По виадуку сверху двигались машины, может быть не часто, но они точно там проходили. Здесь же, внизу, не раздавался вообще шум транспорта. Будто бы я находился в другом мире.

Глаза привыкли к темноте. Теперь получалось рассмотреть вперед метров на пять. Кроме каменного потолка и пустоты ничего меня не окружало. Снова таинственный и пугающий шорох за спиной. Я обернулся. Никого. Что это? Может крыса? Обманчивая тишина снова окутала меня.

Настойчивое чувство опасности, притаившейся в тишине.

Негромкое рычание. Утробное, невероятно глухое, будто рокотал двигатель. Старый, и очень тихий.

Я снова обернулся Тот самый волк, которого встретил в кустарнике около реки. Он уверенно вышел из-за угла и встал у входа в тоннель. Глаза сосредоточенно смотрели только на меня.

– Снова ты? – излишне бодро сказал я, несколько расслабившись, словно встретил старого друга, но тут же стало жутко.

Волк смотрел на меня, не отворачиваюсь. Никак не хотелось с ним воевать.

На миг в голову пришла короткая мысль, а может мне просто показалось, и утробное рычание я слышал не снаружи, а внутри тоннеля? Она подтолкнула меня к выходу. Теперь я ощутил себя тем самым мальчишкой, что в компании друзей вылетает из тоннеля и по скользкой, грязной глине карабкается вверх по склону. Чтобы это ни было – хорошего здесь мало. Я стал медленно двигаться «на выход», держа в руках дубинку. Волк смотрел на меня, не выражая никаких эмоций. Когда до выхода оставалась пара метров, он не громко зарычал.