Пока она размышляла, хозяйка вернулась с противнем, полным картошки с куриными ножками. Настя покушать любила, поэтому, грызя поджаренное бёдрышко, чувствовала, как раздражение понемногу спадает. Да и настойка помогла. Первая рюмка довольно ядрёного напитка пошла тяжело, но после неё по желудку разлилось тепло, ноги потяжелели, зато голова стала лёгкой. А после щедрой порции закуски и повторной рюмки, настроение пошло на улучшение.
Душевно посидели. Обсудили соседей по подъезду, обругали старшего по дому, который никак не мог установить новые перила на первом этаже, посетовали на цены в магазине, посмеялись над какой-то старой шуткой, вспомнили, как познакомились, поскучали по детям. Бутылочка ушла легко, и, когда Дима разлил по последней рюмке, Юля постучала ложечкой по тарелке, привлекая к себе внимание.
– Дорогие мои, любимые соседи. Я бы хотела. Хотела бы поднять этот бокал за вас, – она приподняла рюмку. – Я что хочу сказать. Что вы у меня самые замечательные. Самые, самые. Когда мне плохо, то я всегда знаю, кому могу позвонить. Своим любимым соседям, Настеньке и Димочке. И года мне хорошо, я тоже могу вам позвонить. И когда плохо. Вы меня всегда! Вы меня понимаете, как же вы меня понимаете…
Голос Юли дрогнул, на глазах появились слёзы, они вытерла их лёгким движением и продолжила. Немного осоловевший Дима и медленно моргающая Настя продолжали внимать.
– Поэтому я и хотела сказать… Я хотела… Настюш, а что я хотел сказать? Что-то же я хотела сказать?! А! Что я люблю вас! Что вы мои самые, самые родные, можно сказать. Настенька, солнышко моё. Ты помни, сколько мы пережили! Утром ведешь зимой наших-то в садик, помнишь? Холод, ветер, они сонные, еле плетутся, темно. Настюш, сколько лет мы так с тобой? Сколько? Года два, наверное! Душа в душу! То ты, то я! То ты, то я. Вот доля наша, бабская! В садик уведи, приготовь, накорми, напои, в магазин сходи! А кто оценит, кто?
Настя горестно покрутила головой. Всхлипнула.
– Никто!
– Никто! – подтвердила Юлька, облокотившись. – Хотя на Димку то ты чего наговариваешь?! У тебя не муж, а золото! Да, Димочка? И дома всё у вас сроблено, и всю зарплату тебе отдаёт, и во всём помогает, не пьёт, ни курит! Так что, Настюш, Настюшка, не надо на него наговаривать!