– Вась… Ну пожалуйста… – Даша сделала грустные глаза, села на пенёк, упёрла взгляд в землю. Того и гляди, разревётся. Допустить такого я, разумеется, не мог. Сел рядом, привлёк подругу к себе, поцеловал. Она ответила, ответила всерьёз, и пару минут мы не могли оторваться друг от друга. Поняв, что ситуация выходит из-под контроля, я отстранился от девушки.
– Ладно, уговорила. Собирайся. Но с такими темпами мы дом до зимы строить будем. Бег, ты с нами?
…
Выдвинулись обычным порядком, до Пещеры добрались быстро и без приключений, благо маршрут был уже проторенный. У входа Бегемот снова взъярился, почуяв противника, но, на этот раз, он явно рвался в бой. Проследовав в пещеру, мы обнаружили там пару свеженьких, если этот термин применим в данном контексте, мертвяков, но мы с Дашей не сделали ни одного выстрела – котяра порвал скелетов в один момент, как Тузик грелку, причём кидался на них с каким-то лютым остервенением, видимо, то ли у него были с мертвяками какие-то особые счёты, а может, компенсировал свою слабость в прошлый раз… Как бы то ни было, более никаких опасностей внутри нас не ожидало, а с мертвяков, кроме уже знакомых медальонов, ничего приличного не выпало, ну да и хрен с ним.
И вот мы стоим перед знакомой дверью, всё так же намертво запертой. Я светил фонарём, Бегемот зыркал в темноте горящими глазами, а Даша замерла перед замком с ключом в руках. Я её понимал – кому хочется облажаться? Наконец, девушка собралась с духом и вставила ключ в замочную скважину. Ну, как вставила, попыталась. Даже с моей, неудобной позиции было видно, что ничего не получается. Подруга пыталась вставить его и так, и сяк, но увы – ключ явно не подходил.
– Блин… – Даша повернулась ко мне, чуть не плача. – Я дура, да?
– Попробовать стоило. – попытался поддержать я подругу. Вышло, честно говоря, неубедительно.
– Жаль, только время потратили. – девушка оглядела дверь и стены вокруг, ища подсказку. Стены молчали. Она подбросила ключ к потолку, поймала его на лету, удивлённо посмотрела в свою руку, потом повернулась ко мне, будто ища поддержки. Ключ она поймала не за головку, а за бородку, то есть – наоборот. Однако я уже, кажется, говорил, что головка ключа была довольно затейлива? Вместо обычного в таких случаях кольца, из шейки торчали в одной плоскости пять коротких полудуг, разной длины и под разными углами, образуя эдакий абстрактный цветок. Этот «цветок» Даша и погрузила в скважину. Инвертированный ключ вошёл как по маслу, раздался щелчок, и замок открылся.
Поцеловав сияющую подругу, я принялся готовиться войти внутрь. Удостоверившись у Бегемота, что никаких ловушек он не чует, я всё же занял позицию напротив двери с обрезом наизготовку. Котяра окопался в тылу, а Даша, встав сбоку и сжимая в одной руке пистолет, другой с силой потянула за ручку.
Дверь открылась тяжело, с душераздирающим скрипом. Из проёма пахнуло затхлым воздухом и холодом. Я бы сказал, лютым холодом. Луч фонарика, уложенного на ступени лестницы так, чтобы освещать проём, выхватил часть большого помещения, а дальше всё терялось во тьме. Постояв так полминуты и не дождавшись никаких выпрыгивающих монстров, я опустил обрез, подобрал фонарик и достал из кобуры «маузер».
– Солнц, напомни мне потом смастерить какое-нибудь крепление фонарика к голове, хорошо? Так ходить крайне неудобно.
– Лады. – Даша просунула любопытную голову в дверной проём. – Холодно, блин!
– Ага, дубачина вообще. – я вступил в помещение, луч фонаря заметался по стенам. – Впрочем, оно и неудивительно.
Помещение представляло собой небольшую пещеру в форме неправильного овала, шириной где-то метров семь на десять. На песчаном полу ничего не обнаружилось, кроме пары пустых ящиков и огромной кучи смёрзшегося льда, занимающей, наверное, не менее трети пещеры и доходящей до потолка. В противоположной стороне маячила ещё одна дверь, сестра-близнец входной, и тоже закрытая на здоровенный замок. Подруга тут же направилась к ней.
– Теперь понятно, почему тут такой дубак. Это, походу, холодильник такой забацали. – Даша попыталась открыть тем же ключом и этот замок. – Блин, не подходит. Ни так, ни так…
– Может, ключ сныкан где-то здесь? Давай поищем. Бег, ты ничего не чуешь?
Но нет, Бегемот ничего не чуял. Мы внимательно исследовали дверь и дверную коробку из массивных брёвен, врезанных в скалу, подробно осмотрели шершавый гранит стен, пытаясь найти какие-нибудь надписи или рисунки, поковырялись в полу, я даже врубил металлоискатель, но он показывал заметное количество железа за дверью, а здесь – пусто… А нет, вру. Вот эта малюсенькая отметка, это где? Это не в полу… Чёрт, да это прямо во льду!
Я принялся просвечивать толщу льда фонариком. В предполагаемом месте нахождения предполагаемого ключа действительно просматривался какой-то небольшой предмет, но что это такое, было решительно непонятно – прозрачность льда оставляла желать лучшего, а фонарик был не такой уж и мощный. Я достал нож и принялся колоть лёд, но получалось так себе.
– Блин, так мы до вечера проваландаемся. – констатировала Даша. – Придётся возвращаться в лагерь за киркой и ломом… Хотя, я придумала!
Девушка сорвалась с места и выбежала из пещерки наружу, не удосужившись что-то объяснить. Впрочем, как обычно. Уже привычный к подобным экспромтам, я остался на месте, только кивнул Бегемоту. Тот понял мой невербальный посыл и унёсся вслед за Дашей – проконтролировать. Впрочем, как оказалось, опасения наши были излишни – подруга вернулась через минуту, таща в руках два ржавых обломанных топора, служивших оружием свежезамоченным мертвякам. Данное, эмм, оружие мало на что годилось, но с колкой льда более-менее справилось, и через пять минут ключ – это оказался именно он – оказался у нас в руках.
На этот раз я не стал даже браться за обрез, а занял позицию напротив двери как был – в одной руке фонарь, в другой пистолет. И опять безрезультатно – за открывшейся дверью оказалась ещё одна такая же, через пару метров, но на этот раз уже без замка. Открыв и её, мы почувствовали слабый поток воздуха, идущий навстречу, и он оказался сухой и тёплый. Замёрзшие, мы непроизвольно поспешили вперёд, держа оружие наготове. Впрочем, как оказалось, никаких опасностей далее нас не подстерегало.
– Охренеть! – не сдержал я эмоций. – Как-то резковато климат меняется!
Метров через десять коридор закончился пещеркой, по форме практически повторявшей предыдущую, но радикально отличающуюся от неё по содержанию. Внутри стояла обжигающая жара, и немудрено – часть стены была раскалена докрасна, а куча щебня возле неё – добела. У противоположной стены в полу раскрывался провал, до дна которого фонарик не доставал. Оттуда шёл плотный поток холодного воздуха, и уходил в похожий проход в потолке. Если бы не эта «вентиляция», находиться в пещере не было бы никакой возможности – любой объект сгорел бы моментом. Или субъект…
По центру пещеры стояла здоровенная наковальня, на которой лежал соответствующий ей молот. Поднять его мне удалось только двумя руками, и то приложив серьёзные усилия. Да, таким особо не помашешь. Рядом стоял монструозный стол-верстак, на котором примостилась наковальня поменьше, тиски – большие и малые, и куча инструмента для работы по металлу – молотки, клещи, напильники и прочие зубилы. Под столом, в деревянных ящиках, россыпью лежали готовые изделия – разнообразный металлический крепёж, уголки, крючки и всё такое. Около стола так же находилась большая бадья, предположительно – с водой для закалки, сейчас, понятное дело, абсолютно сухая.
– Вот это поворот. – Даша попыталась поднять молот, крякнула и отказалась от этой затеи. – Вась, ты понимаешь? Это же самая настоящая кузня!
– Да, и тут можно ковать железо, пока горячо. А горячо здесь, видимо, всегда. – я поднял какую-то железную пластинку и бросил в пылающий щебень. Пластинка раскалилась за полминуты. – Причём, как изящно сделано! Ты поняла? Там – лютый холод, здесь – адова жара!
– Термопара? Думаешь? Я не представляю, как такое можно организовать… Чисто технически. Бегемот, ты не в курсе?
– Мряя? – котяра удивлённо развёл лапами, мол, я не физик, в термодинамике ни в зуб ногой.
– Это был риторический вопрос. – подруга принялась по-хозяйски перебирать инструменты на верстаке. – О, ножовка по металлу! Теперь можно из винтовок обрезы сделать.
– Хмм, неплохая мысль. «Мосинка» сама по себе очень недурна, но очень уж габаритная, а обрез таскать гораздо удобнее. У нас всё равно нет дистанций, на которые они рассчитаны… Да и «снайперка» есть. И тиски есть, да и вообще здесь работать удобно! Но очень уж далеко от лагеря. А перетащить это всё туда мы не сможем, увы. Хотя малые тиски я точно уволоку, они выглядят подъёмными. И инструменты. Кроме молота… Уфф, ну и жарища!
– Да, здесь бы получилась отличная баня. – Даша вытерла пот со лба.
– Не вариант. Воду таскать упаришься. – я подошел к обрезку трубы, торчавшему из скалы. Судя по всему, именно по этой трубе сюда поступала вода, но сейчас она была суше, чем горло с бодуна. – И уж здесь-то наверняка есть скрытые камеры. Будешь потом звездой порнхаба…
– Это да. Зато на леднике можно хранить хавчик! Рыбу и мясо замораживать. Правда, ходить далековато.
– Ага. Ещё и охрана присутствует, причём, не делающая различий между предполагаемыми ворами и хозяевами. – я решил проверить последний ящик, стоящий у входа, на максимальном удалении от раскалённого камня. – А тут у нас что?
Ящик, в отличии от остальных, был закрыт, но не заперт. Подняв крышку и оценив его заполнение, я чуть было не завопил от радости. Компаньоны немедленно кинулись смотреть, что же я там такое нашёл. А посмотреть было на что: в ящике лежала цепная пила, «Штиль», судя по надписи, я в них мало разбираюсь. Вскрытие показало, что пила электрическая, аккумуляторная, довольно лёгкая, с простым и интуитивно понятным управлением, и аккумулятор заряжен на две трети, судя по индикатору. Второй аккум и зарядное устройство (на Type-C, понятное дело), лежали тут же, в ящике. Как же не испытать такую великолепную находку? «Вжжжж» – сказала пила. «Бряк» – сказал кусочек стола, упавший на пол отпиленным.
– Вася, не порть имущество! – возмутилась подруга. – Всё бы вам ломать!
– Пусть спишут ущерб с предварительного счёта. – отмахнулся я. – Но ты только подумай! Это же какое подспорье сейчас в строительстве будет! И как вовремя!
– Вооот! А ты не хотел идти проверять ключ! Так бы и возился с ручной пилой.
– Признаю, был не прав! – я обнял подругу и поцеловал. – Всё признаю! Ты же знаешь, за каждым успешным мужчиной обычно стоит женщина со скалкой, и объясняет, как он должен себя вести.
Более ничего интересного не нашлось, хотя, куда уж больше-то? На перетаскивание трофеев ушло три ходки, и то, всякие расходники мы взяли в очень ограниченном объёме, здраво рассудив, что никуда оно отсюда не убежит, а мертвякам без надобности. Малые тиски и малую наковальню я всё-таки уволок, хоть они и весили килограмм по двадцать.
Вместо того чтобы разбирать старую баню, я убил кучу времени на то, чтобы организовать себе нормальную рабочую зону. Продлив крышу навеса над костром, я отвёл себе необходимое место, где и поставил рабочий стол (опять пришлось таскаться на Берег Погибших Кораблей за материалом), на этот стол прикрутил тиски, рядом на колоду примостил наковальню – я не собирался ничего ковать, но так работать с любым металлом сподручнее. Тем более, что теперь не было недостатка в инструменте.
Остаток дня я занимался «Мосинками». Здраво рассудив, делать из них полные обрезы я не стал – без приклада отдача будет слишком велика для стрельбы с рук, ну, при условии, что вы, во-первых, хотите куда-то попасть, а во-вторых, планируете этими руками что-то делать в будущем. Поэтому я, заметно обрезав ствол, приклад укоротил незначительно, сделав этакий кавалерийский карабин. В итоге оружие, хоть и потеряло в точности и убойности, стало заметно удобнее в обращении – длина сократилась сантиметров до семидесяти. Кстати, про точность, большую часть времени я копался не с самим процессом обрезания оружия, а с припаиванием мушки (пришлось выплавлять свинец из пуль), и с финальной пристрелкой получившихся экземпляров. В итоге, спалив под сотню патронов, и после кучи правок мушек, удалось получить оружие, из которого можно-таки попасть туда, куда целишься. И как раз тогда, когда результат меня в целом устроил на обоих «стволах», Даша позвала к ужину. Потирая отбитое плечо, я ринулся к столу.
Пока я ковырялся с оружием и верстаком, подруга не только скрафтила подобие ножен для палаша и кинжала, но и отмыла сковородки. Поэтому на ужин была, наконец, нормально жареная на сале картошка с луком, да остатки утки. Ранее мы планировали открыть вечером шампанское, но, блин, где жареная картошка и где шампанское? Поэтому открыли бутылку финской водки. И не пожалели…
А потом была ночь и Даша. В конце концов, надо же теперь весь запас презервативов использовать? А то зрители не поймут. Уход аудитории, отписка, низкие рейтинги и всё такое. Ну нафиг. И вообще, вы когда-нибудь занимались любовью на медвежьей шкуре? Нет? Попробуйте, вам понравится.
…
Следующие два дня прошли в режиме активного строительства. Впрочем, строительством преимущественно занимался я, а Даша, в основном, подносила патроны, тьфу, материалы. Ну и вела наше нехитрое хозяйство. Бегемот, как оказалось, не только охотник – каждое утро он стабильно приносил пару уток или даже гусей, но и рыбак – котяра просто нырял в озеро и выныривал, держа в зубах рыбину. Поскольку катиска работала довольно посредственно, принося пять-шесть рыб в день (справедливости ради, в одно утро я достал оттуда пару небольших щук), кот-рыболов оказался весьма ценным членом коллектива. На вопрос Даши, почему Бегемот не ловил рыбу раньше, тот ничего вразумительного ответить не смог. Мы молчаливо сошлись на том, что просто не считал нужным, и так всё было нормально. Ведь, как известно, коты могут выучить до сорока команд… Могут. Но не хотят.
Сначала требовалось разобрать старую баню. Причём, сделать это нужно было так, чтобы потом собрать конструкцию обратно, но уже на новом месте. Поэтому я, убрав остатки крыши и мусор, сначала подписал каждое брёвнышко, и даже составил план, как они лежат. И только потом принялся осторожно, по одному, выковыривать брёвна из сруба и складывать в стороне. Дерево за многие годы слежалось, брёвна практически приросли друг к другу, но против лома, как известно, приёма нет. В итоге, на неполный разбор – пара нижних венцов изрядно подгнили, и я решил их не трогать – ушло полдня. Ещё полдня мы с Дашей таскали брёвна в лагерь, ведь брёвна были хоть и не тяжёлые, но много, а дорога в лагерь хоть и кратчайшая, но длинная. К вечеру, после полусотни ходок туда-сюда по пересечённой местности, местность выглядела уже не очень-то и пересечённой, и Даша пошутила, что асфальт тут можно уже не класть. Но, когда мы вечером наконец сели ужинать, ноги предательски гудели.
По моим подсчётам, итоговая высота урезанного сруба, и без того не особо высокого, едва достигала полутора метров, что для нас было явно недостаточно. Поэтому было решено немного заглубиться в землю. Вооружившись лопатой, я снял почву в месте возведения дома (решено было ставить его сразу за шалашом, ближе к озеру), полностью обнажил скальный массив. Получилась неглубокая яма чуть больше, чем размер сруба. В углы фундамента были положены здоровые камни подходящих формы и размера, а между ними, по внутреннему периметру, сколочена коробка из жердей. Оставшиеся пустоты с внешней стороны были засыпаны камнями и землёй. Не бог весть какая конструкция, но она дала нам примерно плюс тридцать сантиметров к высоте стен. Если учесть, что я ещё буду класть пол, то не более двадцати, но это уже нормально.
Даша было заикнулась о том, чтобы залить нормальный фундамент, на что я предложил ей, как инженеру, примерно рассчитать время, которое будет сохнуть глиняная заливка – ведь цемента у нас нет. Ну и просто объём работ прикинуть. Подруга побормотала что-то себе под нос и от процесса строительства устранилась. На время, разумеется, а вы как думали? Уже через пару часов я не знал, куда прятаться от ходячего генератора гениальных идей. Хотя, справедливости ради, толковые мысли у неё тоже проскакивали… Например, именно она предложила соорудить тачку, глядя, как я корячусь, таская тяжёлые камни. И даже предложила вариант конструкции. Сколотить короб проблемы не представляло, металлический штырь для оси я предусмотрительно приволок из «кузни» ранее. Проблема была в колёсах, но и она разрешилась просто – я сколотил два небольших щита из досок и пилой придал им форму диска. Подшипников у нас, увы, не было, пришлось просто насадить колёса на ось и обильно смазать салом. Ехала эта конструкция посредственно, издавая при этом просто душераздирающий скрежет, зато теперь можно было переместить полцентнера груза в пространстве, не убив вусмерть спину и руки. И то хорошо.
Сложить сруб обратно оказалось ненамного сложнее, чем разобрать. Положил на нижнее бревно мох, натасканный Дашей, сверху – очередное бревно, совместив пазы, пара ударов кувалдой – и брёвнышко сидит, как влитое. Хорошо, когда всё притёрли и подогнали до тебя, очень помогает. В итоге, к концу третьего дня сруб был полностью собран на новом месте.
А вот с крышей всё было сложнее. Сначала я хотел делать односкатную, но, поскольку у нас отсутствовали нормальные кровельные материалы, скат должен быть довольно крутым, чтобы дождевая вода стекала с крыши, а не просачивалась в помещение. Тогда противоположную стену нужно значительно поднимать, а это много дефицитных досок – большинство материала на Берегу Погибших кораблей мы уже выбрали. Поэтому, решено было делать высокую двускатную крышу, а финальное покрытие настилать дёрном. Этим я и занимался целый день строительства. Боги, как мне в этом помогала электропила! Даже не представляю, насколько дольше я бы без неё возился.
Дом ставили короткой глухой стороной к скале, соответственно, вход был с противоположного торца, а скаты крыши смотрели в стороны. Основной проблемой оказалось нормально поставить стропила, чтобы они были одного размера и лежали в одной плоскости. Но сделать это одному очень непросто, и тогда я решил поступить по-другому: поставил по середине коротких стен два столба, а на них положил коньковый брус, хоть в нашем случае это и было бревно. А уже к нему были прибиты крепкие, толстые доски, играющие роль стропил. И вот, после обеда, когда я отбирал жерди для продольной обрешётки – после прокладки двух проходов в Рыжем Лесу недостатка в них не было – вдруг вернулась Даша, ушедшая после обеда затопить баню. Несмотря на внешнее спокойствие подруги, я сразу понял, что что-то не так…
– Вась, у нас проблемы.
– Где? – я воткнул топор в бревно, отряхнул руки и спрыгнул на землю.
– У бани.
– Как проблемы выглядят?
– Как три гигантских бобра.
– Неожиданно. – я натянул футболку и полез за разгрузкой. – И что они делают?
– Они жрут наш предбанник! – Дашу прорвало. – Совсем охренели! И меня освистали!
– Так, жрать предбанник запрещено, не для этого я его строил. А тебя освистывать – это вообще за гранью. Возьми снайперку и пошли. Где Бегемот? И насколько эти твари здоровые?
– Остался следить за этими обормотами. Когда на задницу садятся – больше метра точно. На четвереньках с добрую свинью.
– Поганенько. – я наконец закрепил разгрузку, перевесил кобуру, проверил обрез. – Пойдём.
Однако сразу к бане мы не пошли. Северная береговая линия, если вы помните, была довольно прихотливо изрезана, и недалеко от блиндажа был небольшой мысок, с которого вход и площадка перед ним отлично просматривалась. Туда мы и направились. Придя на мыс и спрятавшись за крайне удачно нагромождёнными там камнями, я достал бинокль и принялся рассматривать творящийся беспредел. А посмотреть было на что: твари оказались реально бобрами (по крайней мере, внешне), но в размерах были ближе к небольшому медведю. Толстые, что писец, коричневая шерсть лоснится от жира, морды размером с тарелку, зубы – моё почтение, берцовую кость, пожалуй, разом перекусит. Глазки, маленькие, красные, налитые лютой злобой. Зверушки уже практически разломали предбанник и теперь сосредоточенно глодали жерди, из которых он был сделан.
– Странно. – Я опустил бинокль. – Бобры ведь вроде не должны жрать хвойные породы, там смола, она горькая…
– То есть, больше тебя в происходящем ничего не смущает? – Даша положила «мосинку» на камень и прильнула к прицелу. (Как оказалось, девушка была прирождённым снайпером, и на импровизированном стрельбище показывала результаты заметно лучше, чем я). – Может, именно из-за того, что жрут хвойные породы, они такие злые. Начинать?
– Нет. – я покачал головой. – Скорость перезарядки низкая, ты не успеешь снять всех, если они в воду ломанутся. А надо убирать всех и сразу. Давай так: ты остаёшься здесь, я иду туда и вступаю в контакт. Может, удастся просто их прогнать… Хотя я в это не верю. Как только начинается кипешь, убирай того, кто ближе к воде. Бей в башню. Я постараюсь снять остальных, дальше – по обстоятельствам.
– Не лезь на рожон, хорошо?
– Уговорила.
Обменявшись прощальным поцелуем, мы приступили к выполнению плана – то есть, я приступил, а Даша осталась на месте. В десятке метров от цели рядом бесшумно нарисовался Бегемот. Быстрый обмен знаками показал, что хвостатый без понятия, что это за твари и на что они способны, но ничего необычного он не чует. Поручив котяре прикрывать тыл и действовать по обстоятельствам, я нарисовался – хрен сотрёшь – на краю оврага, где лежал вход в наш многострадальный блиндаж. С той стороны, с которой не попадал в сектор обстрела Даши.
– Так, господа бобры. – я старался вещать как можно громче и увереннее. – Данный объект является частной собственностью и вообще, охраняется ЮНЕСКО. А посему, рекомендую валить отсюда нахрен и побыстрее.
Как известно, добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом. Поэтому в руках я держал «маузер», целясь в самого матёрого бобра. Однако, тварей не впечатлили ни моя речь, ни «маузер». Они разом попёрли в мою сторону, устрашающе размахивая лапами, щёлкая зубами, громко свистя и стрекоча. Уж не знаю, что они там на своём бобрином пытались до меня донести, но из приличного там, судя по всему, были только предлоги. Меня такой поворот решительно не устроил, и я выстрелил в воздух для острастки, в надежде, что твари перепугаются и свалят.
Выстрел действительно возымел эффект, но совершенно не тот, что я ожидал. Бобры как по команде упали на четвереньки и принялись быстро хватать из песка мелкие камни и бросать себе за спины. А пониже спины у бобра, если вы не в курсе, находится знаменитый бобриный хвост – плоский, кожаный и мускулистый, которым он в мирное время обмазывает глиной свои хатки. А вот в военное время, то есть сейчас, хвост, как оказалось, можно использовать как биту для лапты – отбивая им камни в нужном направлении.
Точность бобриной артиллерии оказалась низкая, а вот скорострельность – наоборот, высокая. Я охнуть не успел, как пришлось крякать, так как один из камней тут же угодил мне в плечо, и очень ощутимо. Под градом импровизированных снарядов – хвосты работали что твой вентилятор – пришлось прятаться за ближайшую сосну. Только оттуда я смог сделать несколько неприцельных выстрелов, естественно, никуда не попал. Чёрт, где Даша? Почему не стреляет? Я выхватил из-за спины обрез, взвёл курки, и выскочил из-за дерева, одновременно падая на землю к краю обрыва и наводя оружие на цель. Как только в прицеле оказался вожак, рванул спуск обоих стволов.
Залп оказался удачен, и главбобру в буквальном смысле снесло башню, отстрелив половину черепа. Тварь в конвульсиях рухнула на землю, остальные двое бросились в разные стороны. Я всадил три пули из «маузера» в спину того, который ломанулся к воде, но ему они оказались что слону дробина, и тут наконец грохнула «мосинка» Даши. Против пули 7.62*54 у бобра защита оказалась слабовата, да и била подруга в голову – вместо затылка у твари расцвёл кровавый цветок.
Третий бобёр в панике не придумал ничего лучше, чем сигануть в блиндаж и прикинуться там ветошью. Я на секунду задумался, повернулся в сторону, где окопалась Даша, поднял руку ладонью вверх – «оставайся на месте» (мы на досуге выработали простейшую систему жестов, позволявшую осуществлять безмолвную быструю коммуникацию, на манер военных), и быстро повернулся обратно к блиндажу, параллельно перезаряжая обрез. Ситуация была патовая: если я сунусь внутрь, перевес будет на стороне бобра: он физически, как оказалось, очень силён и довольно быстр, при этом пулей из «маузера» его быстро не завалить, а в тёмном помещении промазать по мечущейся цели – раз плюнуть. Про «холодняк» и думать страшно, с саблей там не развернёшься. А наружу супостат по доброй воле вылезать, почему-то, не желал.
В очередной раз ситуацию спас Бегемот: верно оценив риски, он подошёл ко мне и молча указал лапой сначала на себя, потом – на блиндаж, а потом активно замахал башкой и лапами, изображая панику, которую он там наведёт. Я кивнул шерстяному, повернулся в сторону Даши, показал двумя пальцами в глаза – «смотри в оба», и занял позицию наверху обрыва с таким расчётом, чтобы куда бы ни рванул бобёр, выбегая из блиндажа, он бы по-любому оказался у меня на прицеле. Сжал в руках обрез, выдохнул и кивнул котяре.
Бегемот издал самый жуткий свой вой, да такой, что у меня в висках заломило, и ринулся внутрь блиндажа. Через секунду к голосу котяры добавился пронзительный визг бобра, который, казалось, был ещё громче, хотя, казалось бы, куда? Ещё через секунду тварь пулей вылетела из двери и кинулась к воде, но не тут-то было. Мой и Даши выстрелы слились в один, и голова бобра просто взорвалась, разметавшись кровавыми ошмётками по пляжу, а тело пролетело по инерции еще метра три и замерло у воды.
Даша подоспела через пару минут. Всё это время я сидел на камне и задумчиво созерцал картину залитого кровью и забрызганного мозгами пляжа, на котором живописно расположились тела мутантов.
– Предбанник сожрали полностью. Суки. – подруга вытащила последнюю папиросу, с удивлением посмотрела на пустую пачку в руках, отбросила её в сторону. Прикурила, затянулась. – Прости. Завалила я службу…
– Не мусори. – я проследил взглядом пустую пачку, болтающуюся на волнах, отобрал у Даши папиросу, затянулся, вернул обратно. – Что случилось?
– Сначала осечка, а потом патрон перекосило. А потом я охренела от увиденного. – девушка понуро опустила голову, того и гляди, заплачет.
– Да, не каждый день увидишь бобров-камнемётчиков. – я встал, обнял Дашу, спрятал её лицо у себя на груди. – Не парься, ты быстро включилась. А стреляла вообще отлично! Два выстрела – два попадания в голову, да по движущимся целям! Молодец!
– Правда? – девушка наконец подняла взгляд на меня. Глаза её предательски блестели. – Я так за тебя испугалась! Они же тебя чуть тут не размотали!
– Но-но! Меня, знаешь ли, за десять секунд не размотаешь! Их атака, возможно, была эффектная, но не особо эффективная. – я демонстративно потёр место, куда угодил камень. Пришлось сделать усилие над собой, чтобы не скривиться. – Я как вожака вынес, остальные двое уже в панику впали. И это ещё Бегемот не успел вступить в бой… Бег, ты как? Тебя это ирод не поцарапал?
– Мяяууу! – презрительно ответил котяра, бросив взгляд на дохлых супостатов. Мол, каких-то бобров-переростков недостаточно, чтобы составить ему, Бегемоту, сколь-нибудь серьёзную конкуренцию.
– Блин, теперь ещё и пляж убирать, и трупы закапывать… Интересно, а бобров едят?
– Обычных точно едят. – я пожал плечами. – Насчёт этих – не уверен. Бег, ты как думаешь?
Вместо ответа котяра подошёл к телу вожака, обнюхал его со всех сторон, удовлетворённо мяукнул и принялся слизывать мозги из развороченного черепа. Даша посмотрела на это с полминуты, покачала головой, достала нож, подошла к телу и в три движения срезала остатки черепной коробки, полностью обнажив мозги. Ну, как мозги? То, что от них осталось. Бегемот благодарно муркнул и взялся за трапезу всерьёз.
– Похоже, они вполне съедобные. – констатировала подруга. – Вась, а у тебя фляжка с собой? А то меня что-то мутит…
– Держи. – я протянул ей фляжку с водкой и пошёл проверить, насколько всё плохо внутри бани. – Твою мать! Этот мудак здесь насрал!
…
Остаток дня прошёл в попытках устранить последствия бобриной жизнедеятельности. Пока я восстанавливал предбанник, а фактически – строил заново, Даша отмывала пол в бане и закапывала на пляже кровь, а так же разделывала добычу. Девушка довольно бодро сняла практически неповреждённые шкуры – они, всё-таки, довольно большие – не медведь, конечно, но заметно крупнее волчьих. А вот что с ними дальше делать, у нас информации не было. Вроде как их выскабливают и дубят, но если с первым пунктом более-менее понятно, то по второму у нас даже предположений не было. Поэтому мы решили шкурки отскоблить и высушить, а там разберёмся. В крайнем случае пойдут на роль прикроватных ковриков.
Бобриные печёнки в одно жало сточил Бегемот, явно обожрался, и теперь лежал на крыше блиндажа, в полглаза наблюдая за нелепой суетой, наводимой двуногими. Мяса с трёх туш вышло, наверно, под центнер. Элитные, по её мнению, куски Даша решила поджарить на ужин, небольшую часть решили попробовать закоптить и завялить, остальное пришлось тащить на ледник. По счастью, мертвяки в Пещере снова завестись не успели, и процесс транспортировки прошёл без эксцессов. Мясо поделили на порции, завернули в холстину (больше всё равно не во что), и зарыли в лёд. Конечно, крайне неудобно и далеко, но просто выкинуть такое количество провизии рука не поднялась. Отходы и требуху решили не закапывать в землю, а спалили на пляже, мало ли кто кого принесёт проверить, чем это тут так вкусно пахнет.
Жареная бобрятина оказалась на удивление неплохой, хоть и жестковатой. Что ж, теперь мясом мы обеспечены надолго, а тут и иван-чай наконец соизволил закончить ферментацию, и оставалось его только высушить. Таким образом, проблема продовольственной безопасности была полностью решена минимум на несколько недель, а больше нам и не надо. По крайней мере, хочется на это надеяться.
Весь следующий день ушёл на изготовление крыши. Сначала на стропила я уложил тонкие жерди так плотно, насколько это было возможно, благо, в гвоздях теперь недостатка не было. Правда, с ними вылез неприятный косяк: кованные гвозди оказались довольно мягкими и работать с ними нужно было очень аккуратно, а фабричные гвозди с Хутора на проверку все оказались чуть-чуть гнутыми, и их предварительно пришлось выправлять. Ну да ладно, это не смертельно. Главное, не приходится еловыми корнями конструкцию связывать.