Кииласи А’лианинни. Добралась до меня, значит. Хорошо, только голос, который говорит, но не командует.
“Да больно надо” – она фыркнула – “Ты вроде и сам не совсем дурак. А хороший совет иногда лучше прямого приказа. Поэтому вот тебе совет, уходите из этой деревни. Я чувствую здесь кучу всякой мерзости, уже не жители вашего мира, но и не жители моего, дрянь полукровная, короче. Но они ещё все сонные, не пришли в норму. Да и солнце ваше их сильно ослабляет. Думаю, вы успеете спокойно уйти”
Ага, а те, кто ещё остался живой в деревне, что с ними? Оставить на съедение всей этой нечисти?
Я подхватил на руки госпожу инквизитора, хорошо, она такая маленькая и хрупкая. После оживления меня и так качает, как пьяного.
– Пока свободно. Идём быстрее. Нам нужно скорее добраться до дома старосты. Там наши лошади, без них мы в таком состоянии не уйдём.
– А жители?
– Сами разбегутся, если мозги есть. А у кого нет, тех сожрут. Нас для полного кладбища умертвий и всякой прочей швали слишком мало. Всё равно основная работа сделана, дальше тут и легион справится. Пришлют семь-восемь сотен солдат, оцепят и дадут магам всё выжечь на расстоянии. Умертвия обычно не уходят далеко от места, где поднялись, да и остальные твари, типа упырей, тоже от своих человеческих домов по старой памяти не уйдут. Плюс тут место прорыва, их источник силы, они отсюда никуда не денутся. До Орлиного Гнезда нам осталось три дня, если поспешить. Оттуда пошлём весть с голубем, и через десять дней тут будет полно солдат с магами и если повезёт, то и инквизиторами. Они всё сделают как положено. А мы только глупо сдохнем, если начнём строить из себя героев. Всех не спасти. Да и сила мира граней отравляет здесь всё вокруг. Задержись человек возле этой церкви на час-другой, и он уже не будет человеком. Вообще приближаться к ней теперь можно только магам. Да и в самой деревне жить нельзя. За пару недель жизни тут тоже или умрёшь и восстанешь, или в тварь какую переродишься. Тут теперь лет сто людям появляться нельзя.
Эйс поморщилась, но согласно кивнула, поддерживая Кристину. А вот отец Тобс нахмурился и осуждающе покачал головой.
– Это недостойно, госпожа. Бежать, оставляя невинных и беззащитных. Карающий Свет завещал своим служителям совсем иное.
– Отец Тобс, – Кристина попыталась изобразить тяжёлый вздох, но поперхнулась и застонала от боли, – Вы помните, что мы сделали пару минут назад? Изгнали из нашего мира Ловчего Душ. Тварь, которая при неудачном стечении обстоятельств могла уничтожить пару провинций. Сколько Вы знаете людей или нелюдей, которые втроём могут такое сделать? Я думаю, на такое способны только магистры народа ночи и, скорее всего, больше никто. Да, нам очень повезло, тварь была ослаблена, мы сорвали время ритуала и его провели не ночью, а при свете дня, и плюс он не воспринимал нас всерьёз. Но ведь мы справились. И если будет нужно, справимся ещё раз с какой-либо другой тварью, с которой не справятся простые солдаты. А вы хотите предложить нам сдохнуть в драке с умертвиями, которые угрожают паре десятков людей? Если у здешних крестьян есть мозги, то они уже давно рвут когти подальше отсюда. Вопль погибающего демона было слышно на пару десятков вёрст. Иллюзия с церкви спала, и теперь здесь красуются живописные руины. Все жители ближайших домов или погибли от выброса силы граней при ритуале, или переродились. Остальных мы предупредим по мере сил по пути к дому старосты, он ведь как раз на другом конце села. Но стоять тут насмерть – это идиотизм. Если мы погибнем здесь, то кто остановит прорвавшегося демона в другом месте в следующий раз? Что по-вашему ценнее: жизни пары людей, которые от тупости или жадности не побегут из своего дома или жизнь населения целого города, который я не смогу спасти завтра, так как по глупости погибну сегодня здесь? Вы можете сказать, мол, я впадаю в грех гордыни, я же просто трезво смотрю на ситуацию. В Ордене очень мало сильных магов. Инквизиция теперь далеко не та, какой была на заре своего существования, мы не можем себе позволить разменивать жизни сильных бойцов на пару десятков умертвий, которые не представляют из себя глобальной угрозы. Да и не успеем мы, если даже и очень захотим. Тут всё будет решено в ближайший час. Кого сожрут, кто сбежит, а кто заразится силой мира демонов.
Пока она произносила свой монолог, мы успели миновать первые дома. Жизни в них заметно и в самом деле не было. Не ожидал я от Кристины таких подробных объяснений своих мотивов, или это её от боли и усталости прорвало?
– А чтоб Вас и нас не мучала совесть, Кира, подбери с забора вон тот медный таз и какую-либо палку и колоти в него сколько есть сил, а вы, отче, орите во всю глотку о том, чтоб все бежали из деревни и прочь от руин проклятой церкви. Это самое большее, что мы можем сделать. Да и тварей на себя из ближайших домов отвлечём, с парой штук я должна справиться, запас сил на магию ещё есть. Это позже они в стаю собьются и просто затопчут нас, даже не заметив, а пока должны быть тупыми и вялыми.
Первыми на вопли святого отца всё-таки вышли живые люди. На удивление, уже с самым необходимым скарбом. Из одного двора выехали сразу на гружёной телеге. Вид руин церкви на холме видимо достаточно ясно намекал на необходимости отсюда сваливать в поисках мест более тихих и спокойных. На нас люди косились, но кидаться с топорами не пробовали, значит, не считают во всём виноватыми?
– Осторожно!
Дверь одного из домов вылетела от удара, и на улицу с рычанием вывалилось нечто жуткое. Изуродованная морда, на которой с трудом угадывались человеческие черты, громадные искривлённые челюсти с минимум четырьмя парами клыков, размером как у хорошего кабана-секача. Руки и ноги, заросшие шерстью и толщиной с бревно, раздутый, как бочка, торс и обрывки одежды. Люди с воплями ужаса шарахнулись в стороны, только один мужик подхватил стоящий возле забора кол и выставил его перед собой как копьё. Напугал, блин, ежа голой жопой. Монстр подслеповато прищурился от солнца и ещё раз взревев, прыгнул в нашу сторону. Хорошо так прыгнул, саженей на пять с места. Вот только в точке приземления его встретил маленький шарик слепящего света, слетевший с руки Белой Ведьмы, хотя какая она теперь белая. Вся грязная и в изодранной замызганной одежде, не инквизитор, а попрошайка из сточной канавы. Перерождённый грудью налетел на сгусток света, удивлённо хрюкнул и помер.
– Голову отрубите, – Кристина не удостоила существо даже взгляда, – а то потом из-за демонических эманаций точно восстанет.
Если до этого народ вёл себя более-менее спокойно, то теперь все были готовы бежать наперегонки друг с другом. Останавливало их только то, что здесь они были вроде как под охраной, а бежать – это строго на свой личный страх и риск. Инквизитора спешно усадили на телегу, это сразу ускорило передвижение и освободило мне руки на случай драки. Хорошо хоть меч додумался в церкви подобрать, а то пришлось бы у мужиков кол выпрашивать.
Повезло, дальше из домов выбирались только нормальные люди. Ни умертвий, ни упырей, ни недоделанных оборотней не было. Дом старосты и так уже к моменту нашего прихода выглядел как центр кочевого табора. Куча народа, шум, гам. Кристине пришлось усилить голос магией, чтоб заставить всех замолчать и слушать. Коротко описав ситуацию как полное дерьмо тролля, она приказала выводить из деревни женщин и детей под прикрытием части мужчин. Остальные пока должны остаться здесь и принимать подтягивающихся беженцев и направлять их в сторону того самого постоялого двора, откуда мы приехали. Сначала была мысль использовать имеющиеся в деревне лодки и уйти по воде, но пара прибежавших от реки людей рассказала о толпе мертвецов, выползающей из воды на берег. Похоже, старые утопленники поднялись. Ещё часть мужиков, вооружённых вилами и косами, отправили в виноградники и поля собирать тех, кто на работах. После этого Кристина снова с помощью магии довела свой голос до громкости грома и уже на всю деревню объявила, что все, кто может, должны хватать самое необходимое и бежать к дому старосты, а кто сюда бежать не может пусть просто бежит, ко всем фигам и чем скорее, тем лучше. А чтоб сильно не копались, добавила, что властью инквизиции с сего момента земля, на которой стоит деревня, объявляется проклятой и будет предана разорению и запустению на десять десятков лет. И любой, кто задержится на ней или впредь войдёт на неё без соизволения на то со стороны Ордена, будет отлучён от Церкви, осуждён и предан очищающему пламени. Вот так просто и без изысков. Если кто до этого и сомневался, а не мы ли главные виновники в этом бардаке, то после отлучения именем инквизиции решили не связываться и слушаться госпожу экзекутора, как родную мамочку. А ну как и в самом деле возьмёт и сожжёт прямо тут, долго не разбираясь? И это хорошо, я и в самом деле сильно опасался проблем с местными.
– Да что же это деется, госпожа? Да как же так! За какие грехи нам это проклятье и отлучение? Чего вообще происходит?! Церковь разрушили, барона и священника убили, о монстрах и мертвецах говорят! – староста мелко дрожал, но всё равно косился на нас с подозрением. Ну вот, рано порадовался, нашлись умники, которые решили найти козлов отпущения, не отходя от стойла.
– Чего деется, говоришь? Барон был одержимым, как и ваш охотник, храм и земля, на которой этот храм стоял, были осквернены, на алтаре совершались человеческие жертвоприношения! В вашей деревне под личиной церковного служки жил демон. Когда он увидел, что к нему идут люди из инквизиции, он вызвал ещё демонов и поднял всех окрестных мёртвых и обратил часть живых в монстров. Мы убили всех демонов, но осквернённую церковь пришлось разрушить. Я сама и мои люди получили раны в бою с демонами, а всё кладбище и все окрестные мертвецы восстали по воле этих тёмных тварей и жаждут людской крови. И ты спрашиваешь, за что вам всё это? Да ты ещё радуйся, я ведь отлучаю только тех, кто тут задержится или вернётся, а не всех поголовно, как сделали бы на моём месте мои братья. Всё, что я могу, это дать время от сего момента до того, как солнце коснётся крыши твоего дома. После этого уходим, иначе демоническое проклятие начнёт проникать и в вас тоже. Все, кто выйдет после этого срока из деревни, уже могут и не быть людьми. Их нужно будет держать отдельно, пока я не осмотрю их и не скажу, люди они или уже не совсем. И что-то больно ты возмущаешься, не затронула ли тебя скверна?
Староста рванул от инквизитора с места в галоп, и через мгновение его голос уже звучал на другой стороне улицы, подгоняя людей скорее уходить. Что ни говори, умеет она найти подходящий аргумент в споре.
Уйти так просто нам всё-таки не удалось. А вы попробуйте организовать перепуганную толпу в походную колонну и навести в ней порядок. Эх, сюда бы пару наших десятников из легиона, да с палками потяжелее… Но чего нет, того нет. Хорошо нашлось пару толковых мужиков, с помощью которых мне кое-как удалось организовать это стадо. Некоторые успели нагрузить на телеги столько, что волы ели могли сдвинуть их скарб с места, ну и леший с ними, хотят сдохнуть за своё барахло, так и мертвяк им в помощь. Женщин с детьми мы определили в центр колонны, хозяйственных скупердяев я поставил последними, если мозгов нет, так пускай хоть отвлекут на себя всякую нечисть, пока их жрать будут, мы, возможно, успеем уйти. Кристина и Эйс возглавили наш караван беженцев, а сам я остался в арьергарде сразу перед парочкой телег, нагруженных сверх всякой меры. Их хозяева заявили, мол, не оставят нечисти даже ломаного гвоздя и всякие тут им не указ.
Обматерив придурков, я доложил Кристине о полной готовности к началу движения. У колонны хоть какие-то шансы отбиться есть, случись чего.
– За лошадьми и волами смотрите внимательно, они нежить не любят, могут запаниковать.
Интересно, сколько вообще жителей в деревне было? Здесь нас за сотню, ещё, наверное, столько же раньше сбежало. А сколько осталось?
“Если будет совсем плохо, бей магией, я постараюсь стабилизировать твою силу” Спасибо, конечно, но чем я заслужил такое внимание? Вот не верю я, что Глас Небес, Первая советница Того Чьё Имя мы не достойны произнести, нянчится со мной только из сентиментальных воспоминаний о своём любовнике. „Какой недоверчивый малыш, ты серьёзно думаешь, я вот так вся тут тебя опекаю? Я вообще-то одновременно могу быть в десятке мест и, если нужно, одновременно делать десятки дел, а за тобой присматривает только часть моего сознания“.
Мертвецы ждали нас почти возле самого выхода из деревни. Полтора десятка полуразложившихся тел неподвижно стояли поперёк улицы, тупо таращась перед собой. На нас они пока не реагировали. И чего стоят, кого ждут? Нас вроде как уже дождались или мы не вкусные на вид?
– Не стоять! Все вперёд! Этих я беру на себя!
Но раньше, чем Кристина снесла заслон, через заборы с обеих сторон поползли ещё умертвия. И как живенько ползут, бодренькие такие, как алкаши, которым бочку пива показали. Да откуда вас тут столько? Им даже солнце, похоже, не мешает. А селяне-то уже запаниковали, того и гляди сейчас кто куда ломанутся. Эх, сюда бы хоть один десяток из моего легиона, мы бы эту мертвечину в фарш нашинковали. А эти бараны даже колья нормально перед собой держать и одновременно двигаться не способны. Что там моя личная богиня говорила о стабилизации заклинаний? Вот только ничего массового мы не учили. Магия тьмы больше заточена на одиночные цели, ну, по крайней мере та, которую я успел изучить. А вода тут поможет не больше, чем простое оружие. Смешать? Я сотворил веер ледяных сосулек, напитал их в равной степени водой и тьмой и запустил. ….! Какая сволочь говорила о стабилизации силы?! Падать мордой в дорожную щебёнку очень больно и неприятно. Заклинание выпило все силы и, похоже, даже часть жизненной энергии. Так, давай вставай на ноги, а то сожрут и не подавятся. Давай, давай. Опереться на меч, встать на колено и теперь рывком на ноги.
„Ой, ты воспользовался магией? Я и не заметила. Ну, главное – живой. Ты это, не дуйся, я тут слегка отвлеклась“
Да чё там. Я не злюсь, сам дурень, понадеялся на помощь не пойми кого. Давно пора запомнить, надеяться можно только на себя. Как у нас обстоят дела с врагом? Большая часть валяется кучами порванного тряпья по всей улице, ещё бы, заклинание вышло даже выше моих сил. Но десяток целеустремлённо прёт на крестьян, а двое нацелились персонально на меня. Будь у меня демоническая сила, или даже просто своя личная, эта парочка не представляла бы никаких проблем. Но теперь я стоять и то могу с большим трудом, не то что драться. Ну, раз не можем стоять, то будем падать. Широко, словно пьяный молотобоец, взмахнув мечом, я, естественно, не удержался на ногах и уже в падении снёс голову одному из трупаков. Второй на секунду растерялся, но потом сообразил, что лежачий я ни капли не утратил своих вкусовых или питательных качеств, утробно ворча, свалился сверху, пытаясь добраться до горла. Сил на то, чтоб поднять меч у меня уже не было, но вогнать нож в щёлкающую гнилыми зубами пасть хватило. Лезвие с противным хрустом пробило внутреннюю стенку черепа и вылезло из макушки. Готов. Вот только как теперь вылезти из-под этой вонючей туши? Злость дала сил хорошенько толкнуть придавившее меня тело. Вставай, давай, это же временная слабость, я просто чуть за много сил вложил в заклинание, сейчас всё пройдёт.
Встать мне не дали. Ещё один из мертвецов передумал атаковать колонну и кинулся мне на спину. Гнилые зубы вгрызлись в шею, раздирая кожу и тело. Взревев от боли, я опять рухнул лицом в пыль. От удара об землю умертвие свалилось с моей спины, и я, повернувшись на бок, вбил так и зажатый в руке нож ему в затылок. Да когда же вы кончитесь, уроды!!! Вон ещё один целеустремлённо топает ко мне, а сил не осталось даже на то, чтобы выдернуть нож из черепа секунду назад упокоенного. Надеюсь, вы моим мясом подавитесь все, когда жрать будете!
Собрав остаток сил, я сумел подняться на одно колено и в последний момент словил плотоядно щёлкающего зубами трупа за шею. А мертвяк то из старых, куски гнилого мяса расползлись под моими пальцами, оставив в ладони голый позвоночник. Если б заклинание не выпило часть жизненных сил, то я просто оторвал бы ему голову, но теперь только и мог держать за шею на расстоянии от себя. Мертвец яростно вцепился когтями в руку и с нечеловеческой силой принялся рвать кожу и мышцы.
– Иех!!! – здоровый кол размозжил черепушку и забрызгал меня по самые уши ошмётками гнилых мозгов. Ну и мерзость!
– Вставайте, господин! Я вот ваш меч подобрал и нож, – Айвин, бывший помощник палача, всунул мне в руку меч и рывком поднял на ноги. Спасибо, конечно, но идти я всё равно сил не имею.
„Поделиться?“
Да шла бы ты лесом! Надо было помогать в первый раз.
„Ой, ой, какие мы гордые. Ну, не хочешь и не надо, я, между прочим, не навязываюсь, но если помрёшь, я с тобой больше не разговариваю, так и знай“
Опираясь на меч, я огляделся по сторонам. Колонна, к счастью, не распалась, а продолжала медленно ползти по центру улицы, пытаясь одновременно отбиваться. Вроде всё неплохо, мертвецов уже почти и не видно.
„Не радуйся раньше времени, сзади вас нагоняет пара изменённых“
Изменённые, это кто, оборотни? Влипли. И чем мне их останавливать?
– Айвин, позови госпожу инквизитора, скажи, нас нагоняют оборотни.
К счастью, телега с Кристиной и Эйсиан сразу притормозила, и хвост колонны нагнал их раньше, чем нас нагнали те самые оборотни. Точнее, они как раз-таки нагнали, но в первую очередь решили закусить местными куркулями. А что, мужики зажиточные, откормленные, думаю, вкусные должны быть. Ну и приятно вам подавиться.
– Корн, когда я тебя тут оставляла, ты был больше похож на человека и меньше на умертвие, а теперь как раз наоборот.
– Использовал магию, мертвяков было слишком много, вот теперь жду, когда силы двигаться появятся.
– Придурок! – Кристина критически окинула меня взглядом, – о, Эйсиан, а у него на шее свежий засос, конкретный такой притом. Тебя что, начали грызть, а потом ты сказал: извините, ребята, у меня вообще-то девушка есть, идите лесом?
– Так, чуть-чуть на вкус попробовали, решили, не вкусный и выплюнули.
– Не забудь потом напомнить, почистить тебе рану. У умертвий на зубах часто бывает трупный яд, с гигиеной они не очень дружат.
– Я по запаху уже понял. Но у нас тут парочка оборотней, если вы не заметили. А я с ними обниматься не в форме.
– Вижу, – инквизитор смерила меня таким взглядом, что я почувствовал себя конченным говном, – вот держи, выпей. Это, правда, из новых разработок наших алхимиков, говорят, мёртвого на ноги поставит и в пляс отправит, но я ещё не проверяла. Пей, давай. Я насчёт магии всё, пустая, тебе самому придётся выкручиваться. Твоя девушка вообще на грани жизни и смерти балансирует, а других бойцов у нас нет. А волчата уже, похоже, перекусили и присматриваются к нам с гастрономическим интересом.
Она вытянула из пояса малюсенькую, с кончик мизинца, склянку чёрного стекла и бросила её мне.
„Я бы на твоём месте остереглась пить это, так и козлёнком стать можно“ Кииласи хихикнула, “Хотя вы, мужики, и так козлы все поголовно, что в нашем, что в вашем мире, а раз так, то фиг с тобой, пей, хуже уже не будет, в крайнем случае, приведёшь внешнюю форму в соответствие с внутренней сущностью”
Спасибо на добром слове. Пара капель жидкости из флакона перекочевали мне в рот, и в желудке рванула средних размеров алхимическая бомба. Внутренности скрутило жуткой болью. Я потерял чувство равновесия и, скорее всего, точно упал бы, но Айвин снова придержал меня за плечо. К счастью, спазмы прошли за пару секунд. Тело наполнилось лёгкостью и какой-то нереальной шальной силой. Кажется, стоит захотеть, и я могу одной рукой поднять телегу, на которой сижу, и зашвырнуть её на крышу ближайшего дома.
– Корн, ты как?
Как я? Странно, необычно, нереально. Точнее даже не описать. Я словно мгновениями отделяюсь от своего тела и начинаю видеть его со стороны, а время идёт рывками, то растягиваясь, то сжимаясь. Но жизнь в меня это зелье точно вдохнуло заново. Описать все свои ощущения мне не дали. Оборотни, похоже, решили доесть свои жертвы потом, а то тут свежее мясо вот-вот сбежит, и рванули к нам. Ну, давайте, твари, проверим как мне помогло зелье инквизиции!
– Не вздумай пользоваться магией! В тебе ни капли магической энергии, да и жизненная – заёмная, за счёт выпитого эликсира!
Первый оборотень, скорее гигантский медведь, чем человек, без затей попытался подмять меня под себя, но в очередной раз замедлившееся время позволило мне спокойно уйти в сторону и перерубить ему шейные артерии. Фонтан крови ударил на несколько саженей, лошади, тянувшие последний воз, учуяли звериную кровь и с паническим визгом рванули вперёд, внося сумятицу во всю колону. Кристина чуть кубарем не полетела на землю и доказала, что в животных она разбирается так себе, назвав лошадь совсем не лошадью.
Второго я тоже попытался обойти с боку, но он неожиданно оказался быстрее. Этот был больше похож на вставшего на дыбы волка, более мелкий и вёрткий. Он уклонился от моего удара и в ответ полоснул когтями, задев бок. Раны сразу набухли свежей кровью, которая весёлыми струйками побежала по телу. От второго удара я увернулся, перекатился по земле и попал прямо в лапы первому оборотню, которого считал дохлым. Как оказалось, у него ещё оставалось достаточно сил, чтоб вцепиться лапой в рукав рубахи и попытаться подтащить к пасти, из которой с бульканьем вырывалась кровь. Как ни странно, спас меня человеко-волк. Когтистая лапа сгребла мою тушку за шиворот, легко подняла над землёй, и вонючая пасть, полная острых зубов, попыталась вцепиться в горло. Только в последний момент я рефлекторно подставил руку, и зубы сомкнулись на предплечье. Аааааа!!! Сука, как больно! Кости затрещали от хватки, но вторая рука уже нащупала нож на поясе и, почти ослепнув от боли, я наугад вогнал клинок в шею, перерубая позвоночник. Налитые кровью глаза оборотня широко распахнулись от неожиданности, он удивлённо булькнул и выронил меня на землю. В который уже раз за сегодня, между прочим.
А рука теперь мало того, что вся изорвана в клочья, так ещё и кости сломаны, пальцы не шевелятся. Опираясь на вторую, пока ещё целую, я встал на ноги и поковылял вслед за караваном.
– Похоже, тебя снова пожевали, – прокомментировала моё появление Кристина, – между прочем, второй раз за день. Ты, может, мыться чаще попробуй, а? А то даже мертвяки и оборотни, и те брезгуют, попробуют и выплёвывают. Давай, забирайся на телегу, мы выбрались, деревня кончилась, больше никого не видно.
Я хотел возразить, мол, чувствую себя вполне сносно и могу продолжить путь на своих двоих, вот только руку и шею перевязать, но неожиданно земля снова поднялась перед моими глазами, хорошенько въехав по лбу. И наступила блаженная темнота…
***
Яркий луч солнца пробился сквозь опущенные веки, и я дёрнул головой, пытаясь убежать от него. Вот почему мне вечно не дают поспать?
– Проснулся наконец. Давай, открывай глаза, мне нужно осмотреть тебя и проверить, человек ты ещё или уже что-либо иное. А то такое количество всевозможных ядов в крови могло сотворить с тобой всё, что угодно. Сам посчитай, трупный яд, яд оборотня и моё зелье, которое, как оказалось, тоже было ядовитым. Вернусь в Кордаллу, заставлю алхимиков самих ведро этого дерьма выпить. Хорошо, я этот пузырёк тебе споила. А если бы сама выпила?
Кристина бесцеремонно оттянула мне веко и шарахнула прямо в глаз каким-то заклинанием, от которого у меня в голове взорвался целый звездопад. Совсем озверела?
– Более-менее. Что-то в тебе от этой всей гадости ещё осталось. Заклинание показывает демоническую составляющую, но очень глубоко и очень слабую. Думаю, со временем пройдёт. Будь ты простым человеком, то пришлось бы сжечь ко всем демонам, а раз ты тёмный маг, то оклемаешься. Вставай, давай. Я тебе подлатала на сколько было сил и времени, ты у нас теперь почти как новенький.
– Где мы?
Голова словно набита сухим мхом, лёгкая и пустая. Но, как ни странно, ничего не болит. Ни рука, ни шея. Да и всё тело какое-то лёгкое и невесомое.
– На постоялом дворе. Больше вести всю эту колонну беженцев было некуда. Как ни странно, потери среди деревенских оказались даже ниже, чем я ожидала. Сегодня уже пошли вторые сутки с того боя в церкви. Я отправила вести в Орден и ближайшему легиону. Хорошо, перед практикой мне выдали амулет дальней речи. Жаль только, это штука односторонняя и одноразовая, можно только послать весть, а получить ответ уже не получится. Вот и сижу теперь, жду ответа. Если всё удастся организовать как нужно, то мы сможем спокойно ехать дальше, в Орлиное Гнездо. Да, твоя подруга спит в соседней комнате, я потихоньку помогаю ей восстанавливать магическую силу и в общем приходить в себя. Но на будущее я даю себе торжественное слово: никогда не лечить двух тёмных магов, которые почти загнали себя за грань. Это же надо было умудриться вытянуть из себя не только магические силы, но и большую часть жизненных.
– Как Ваши рёбра и нога?
– Нормально. Пара эликсиров из неприкосновенных запасов и я снова на ногах, – инквизитор весело, но несколько наигранно, на мой взгляд, рассмеялась, – и, Корн, обо всём произошедшем в церкви и в Барсучьем Логе. Если ты или Эйсиан хоть словом обмолвитесь о моих талантах, которые выходят за рамки официальных…
Тут и северный олень поймёт, что будет если «если». И так странно, почему она только предупреждает, а не сразу укоротила нас на голову.
– Как все остальные? – лучше сменить тему, пока не поздно.
– Кира в порядке. Отец Тобс второй день пьёт и молится за упокой погибших. Правда, пьёт намного усерднее, чем молится. Трое селян успели нахвататься скверны. Я дала им яд под видом лекарства и позже сказала, мол, лечение не помогло. А чтоб не было слухов об отравлении, ещё двум десяткам дала обычный ягодный сок вместе с этой троицей. Вот и вышло, трое умерших из больше чем двадцати „больных“ позволяют мне сохранить свой лекарский авторитет. Тела уже сожгли во избежание появления умертвий, – Кристина почесала кончик носа и зевнула, – устала я с вами всеми. Хорошо, ты тоже, наконец, очухался, теперь и мне можно отоспаться. Всё, будить только в случае конца света, иначе прокляну и сожгу, повешу, отрублю руки, ноги и кастрирую. И не обязательно в таком порядке.
– Госпожа Кристина…
– Чего тебе ещё? Почему я вас тоже не вылечила со смертельным исходом? Ведь так проще, нет свидетелей – нет проблемы, ты об этом хотел спросить? Не думай, я оставила вас в живых не из сентиментальных чувств, мол, раз мы дрались вместе, то у меня не поднимется рука. Если нужно, поднимется. Но вы многообещающие маги. Особенно твоя подруга. Она как ведь – магистр магии тьмы, со всеми задатками великого мага. Да и ты показал себя не так уж и плохо. Демонов становится всё больше. А бороться с ними некому. Поэтому, я считаю, вы нужны живыми, а попробуете сказать больше, чем нужно, так кто поверит тёмным магам? Обвинят в клевете и сожгут, вот и всё, чего вы добьётесь. Всё, я пошла спать, а ты иди поешь, а то двое суток уже не жрал.
Отца Тобса я нашёл на первом этаже. Священник сосредоточенно заливал в себя пиво и, судя по заставленному пустыми бокалами столу, занимался этим уже давно. Увидев меня, он оживился и замахал рукой, зовя присоединиться. Ну, раз зовут…
– Садись, сын мой. Пиво пьёшь? Эй, хозяин, неси пива и какой жратвы человеку приволоки! Давай выпьем. Знаешь, что не даёт мне покоя, маг? Не то, что в той деревне погибло столько людей. Нет, это, конечно, тоже большая беда. Тот демон, Пересмешник, он ведь был прав, вот самое мерзкое во всём случившемся. Я всё это время думал над его словами. Церковь гниёт изнутри, лицемерие и ложь стали нормой, законы и заповеди только для паствы, а не для своих. Священники в городах купаются в роскоши и погрязли в разврате. Думаешь, я только по деревням ходил всю жизнь? Я ведь много чего видел.
Он залпом залил в себя пиво и потянулся за очередным бокалом.
– Империя сильна как никогда. Под властью нашего благословенного Императора находятся представители, наверное, всех разумных рас нашего мира. И вместо того, чтоб укреплять власть Его Величества и миссионерством вести на путь истинный новую паству, чтоб привлекать к себе словом и благим делом, мы культивируем ненависть и нетерпимость к иным расам. Гномов Церковь лишь терпит, орков и гоблинов до сих пор считает существами, лишёнными души, детей ночи проклинает, троллей, стронгов и пустынников вообще считает животными, – священник грохнул пустым кубком по столу и опять схватил полный, – мы как паразиты на теле сильного зверя, жируем и пьём его кровь, вместо того, чтоб приносить пользу. Давай, маг, выпей! За упокой тех, кто погиб там, в Барсучьем Логе, и за упокой тех, кто ещё погибнет из-за того, что мы вместо добрых пастырей стали козлищами, которые только жрут и срут, и блеют давно заученные наборы слов, зовущиеся молитвами!
Упился святой отец. За такие речи его, как минимум, сана лишат, а меня и сжечь могут только за то, что слушал. Хорошо хоть близко никого нету. Я пододвинул отцу Тобсу ещё один бокал, и тот, опорожнив его на половину, уронил голову на стол и богатырски захрапел. Вот и отлично, проспится, может, успокоится. Сейчас выясню, где его комната и припрягу кого заволочь святого отца туда, пускай отдыхает, надломили, похоже, толстяка слова того демона.
– Хозяин, помогите святому отцу добраться до его комнаты, а то он, похоже, утомился.
Пара слуг подхватили спящего и быстро организовали его передислокацию из зала. Я поманил хозяина к своему столу и поинтересовался у него судьбой беженцев и особенно бывшего помощника палача, который так своевременно пришёл мне на помощь, когда мы вырывались из проклятой деревни. Надо хоть пива поставить человеку в благодарность, если он, конечно, не побрезгует с тёмным магом пить.
– Беженцы потихоньку разъезжаются, господин маг. У многих есть родня в окрестных деревнях. Госпожа инквизитор как всех проверила, так и благословила в путь. И слава свету, а то они меня, пожалуй, разорили бы. А Айвин – это такой здоровый мужик? Помощник кузнеца? Ему не повезло, господин. Госпожа инквизитор сказала, тьма слишком глубоко проникла в его тело, и даже лекарство, которым она его напоила, не помогло.
Вот как. Лекарство. Яд. Яд, заменивший удар милосердия. Когда он успел подхватить смертельную дозу скверны граней? Скорее всего, как раз тогда, когда помогал мне, слишком близко подобравшись к умертвиям. Хотя, какая теперь разница, мы столкнулись с демоном и остались живы, а простой человек оказался не в то время, не в том месте, и теперь он мёртв. Справедливость? А разве она есть в мире? Я молча приподнял вверх кубок с пивом, прощаясь в мыслях с тем, кто спас мне жизнь.