Там, где сердце

Глава 11.

Открылись ворота контрольно-пропускного пункта. Только скрип старых петель достиг Гришиных ушей, как перед ним предстал Алексей Андреевич.

– А вы тут откуда? – с огромным удивлением сказал солдат.

– Прямиком из Москвы, – дружелюбно сказал пастор.

– Так, я ничего не понимаю, объясните, почему вы тут?

– Собирай вещи, объясню по дороге, – поглядев на часы, торопя Гришу, сказал пастор.

Мальчишка ответил, что все, что ему нужно – у него с собой, и пастор посадил бойца в такси. По дороге проповедник рассказал Грише о том, что прилетел с Москвы, там по старой военной дружбе ему удалось выбить парнишке отпуск и что сейчас он полетит к своей Элечке. На что мальчик просто молчал; он не мог поверить, что с ним это происходит, и решил, что должен прочитать все письма Эли до их долгожданной встречи. Пастор не стал рассказывать парнишке о том, что Эля на больничной койке – у него просто не было сил на это. Они почти приехали в Аэропорт Храброво, когда мальчик открыл очередное письмо – там, как всегда, был потрясающий стих и более потрясающие пожелания.

 
4.
 

Боже, научи меня любить!

Научи любить Твоей любовью дивной,

Чтобы в жизни этой лишь добро творить,

Что грех отныне стал противен!

Боже, научи меня прощать,

Чтобы образ Твой во мне всегда был светом,

Чтобы мог я больше понимать,

Что явил любовь Ты в мире этом…

Боже, научи меня ценить

Тех людей, что рядом окружают,

Научи меня сильней светить,

И тогда они Тебя познают!

Как короток нашей жизни путь,

Каждый сам его отныне выбирает…

Главное – понять простую суть:

Счастлив тот, кто в Боге пребывает!

Мальчик был настолько потрясён случившимся с ним событием, что его чуть не забыли в такси.

– Гриша, пойдём быстрее. – Пастор открыл солдату дверь и помог Грише прийти в себя старым дедовским способом – он пошлепал ему по щекам, после чего переспросил:

– Ты нормально?

– Да, Алексей Андреевич, все хорошо, спасибо, что помогли мне прийти в себя, да ещё и таким интересным способом! – разозлено сказал Гриша и после этого шепотом добавил: – Пастор еще называется.

– Что ты сказал, парень?

– Да не, ничего! – с улыбкой отговорился Гриша.

Они подошли к терминалу и узнали, что их ближайший вылет только ночью, так что в Германии они будут к утру. После чего пастор сразу перешёл в режим ожидания и уснул в кресле, а солдат принялся за свои письма. Гриша был очень взволнован предстоящей встречей с Элечкой и, возможно, ожидал, что она стала очень известной и он летит к ней на концерт. А с другой стороны он понимал, что концерт не настолько серьёзная вещь, чтобы пастор решил задействовать свои связи ради еле знакомого пацана, но очередной прочитанный стих убрал лишние думы Гриши:

 
3.
 

Господь, пути Твои неисследимы,

Но мудрости они всегда полны,

Порой случается не как хотим мы,

Но знаю, хочешь лишь как лучше Ты.

И я всецело доверяю

Всю жизнь Свою только Тебе.

Я знаю, что Ты без конца и края,

Ты чудный Бог, любви удел!

Пути Твои всегда так непонятны

И, кажется, я лучше знаю, как идти,

Но понимаю, без Тебя я вряд ли

Смогу дорогу в Небеса найти…

Хочу тебе теперь доверить

Все то, что в жизни есть моей.

Я знаю, что должна поверить,

Что ты в любви хранишь Своей.

Ты не обманешь, не наскучишь

Не человек Ты, чтоб предать.

Я знаю, Ты всегда со мною будешь,

Хочу всю жизнь свою Тебе отдать…

Я знаю много слов красивых,

И много я могу ещё писать

О том, как Ты хранишь детей Своих любимых,

Но все это словами мне не передать…

Ведь смысл кроется не там, где слово,

Не там, где красочность речей,

А там, где глубина души, где снова

Ты слезы утирал с моих очей…

– Это прекрасно, – вслух сказал Гриша.

Очередной прочитанный стих принес ему незабываемые ощущения и теплое чувство, что он нужен кому-то.

До самолёта оставалось еще приличное количество времени, и у Гриши осталось ещё одно письмо в руках. «Последнее, – подумал парень. – Прочитаю, как прилечу, а пока просто посижу и порадуюсь, что такие обстоятельства случаются в моей жизни».

Гриша закрыл глаза и представил, как будет сидеть на концерте у своей любимой, как будет хлопать ей, восхищаться талантом девочки, её потрясающей игрой, восхищаться тем, что наконец-то увидит ее. Как прижмёт Элечку к себе, заглянет в глаза и увидит то, что ему так давно не хватало – её чистую душу. Думая и мечтая, парень не заметил, как уснул, а разбудил его надоедливый голос пастора:

– Вставай, боец, пора.

Гриша лениво открыл один глаз и посмотрел на проповедника:

– Сейчас встану! Разорался тут.

Гриша не понимал, почему его так раздражает каждое слово из уст этого святого человека, так что он просто молча встал и пошёл к выходу на посадку. Ребята заняли свои места. Когда Гриша увидел, что пастор сидит рядом с ним, он сразу стал просить людей, чтобы они смогли поменяться с ним местами, на что одна пожилая барышня почти согласилась, но стюардесса пресекла эту инициативу под предлогом, что меняться местами в их авиакомпании не предусмотрено. Гриша расстроенно сел обратно, повернув голову на пастора. Он не мог не увидеть сногсшибательную улыбку Алексея Андреевича. На что с недовольным лицом и чмокая губами отвернулся к иллюминатору.

Ранним утром их борт осуществил посадку в Германии – стране сосисок.

Гриша волнительно вышел из самолёта. И спросил у пастора:

– Куда дальше?

На что пастор сказал, что нужно переодеть мальчишку.

Гриша ответил, что у него нет денег на одежду, а пастор сказал, что не стал бы об этом даже говорить, если бы не собирался купить ему одежду в качестве подарка. Гриша сказал, что ему не нужно церковных пожертвований, на что пастор ответил, что Эля была бы рада увидеть его в чём-то нормальном. Они долго спорили, и в итоге Гриша остался в военной форме, после чего пастор поймал такси. Гриша решил спросить, куда теперь они направляются, но собеседник уже воткнул в уши наушники и не слышал Гришу. Алексей Андреевич в мобильном приложении выбрал маршрут до больницы, и такси тронулось, а мальчик решил дочитать последнее письмо.

 
2.
 

Не жалуйся, когда ты болен.

Не жалуйся, прошу тебя.

Ведь ты не знаешь Божьей воли –

А Он заботится и действует, любя.

Понимаю, трудно жить, когда все тленно,

Трудно бремя нам нести.

Но не жалуйся, ведь все мгновенно,

Скоро мы закончим эту часть пути.

Ты не беспокойся, Бог тебя утешит,

Он Своей любовью укрепит,

Твои слёзы Он утрёт поспешно,

И тогда поймёшь, что значит с Богом жить.

С Богом все спокойно и надежно,

С Ним – хоть в бурю, хоть в грозу,

Даже невозможное возможно,

Ты пойми, и Он утрёт твою слезу…

Мальчишка как всегда ушёл в мечты и не заметил, как они приехали, а пастор чуть ли опять не забыл его в машине. Когда ребята вышли, Гриша не понимал, зачем они приехали к зданию, похожему на больницу, но парень был не глупый, и его стали посещать мысли о том, что с Элей что-то случилось. Зайдя в больницу, парень осмелился спросить:

– Что мы тут делаем? С Элей что-то произошло? – Голос Гриши дрожал.

Но пастор просто шёл по коридору вперед и не мог ничего ответить. В тот самый момент Гриша понял, что с его девочкой что-то не так.

Они почти подошли к кабинету, когда Алексей Андреевич остановился и попросил Гришу, чтобы тот, несмотря ни на что, не срывался и не выходил за рамки приличий, а держал эмоции в узде. Проповедник открыл перед мальчиком дверь, парень зашёл в палату, в этот момент глаза Эли наполнились надеждой.

12 Глава…

Было необыкновенно наблюдать со стороны эту парочку. Гришина душа светилась, а Эля не могла сдержать ливня слёз. Мальчишка молча подбежал к кровати, а девочка даже попыталась встать, но ее сил хватило только на то, чтобы приподняться. Гриша обнял Элечку со всей своей нежностью, а подбородок Эли лежал на плече её любимого солдатика, и она еле слышно произнесла: «Спасибо». Пару минут она просто лежала на его плече, потом сказала, что любит его. Гриша молчал, а все, кто находились в комнате, – плакали, смотря на этих молодых людей.

Мальчик вдруг приподнялся и аккуратно положил голову Эли на подушку. Гриша был так рад, что увидел свою любовь, что еще не мог понять, что она больна. Он посмотрел на худенькое лицо девочки и тихо произнес:

– Что с тобою, милая? – А потом с небольшим перерывом повторил: – Это серьёзно?

Глаза девочки не успели просохнуть, как опять наполнились слезами, и она так же тихо, пытаясь улыбнуться, сказала:

– Теперь, когда ты рядом – ничего кроме нас несерьёзно.

Глаза мальчика наполнились слезами, и он потянулся поцеловать свою красавицу. Когда вошёл врач и сказал, что девочке срочно нужно переливание крови, а в больнице нет ее группы, мальчик сразу предложил свою, но Эля отказалась. Тогда пастор Алексей Андреевич предложил свою персону, так как у него тоже была эта группа крови. Эля не имела возражений. Элечка с Гришей еще часа два просто сидели и болтали как ни в чём не бывало. После чего Гриша все же спросил у старших: «Что нужно, чтобы его Любовь жила?» Эля ответила, чтобы он просто верил, а её дедушка на плохом русском сказал, что нужно новое сердце. Печаль мальчика можно было почувствовать за тысячи километров, его сердце обливалось кровью, когда он смотрел на девочку. Эля сказала, чтобы Гриша не смел отчаиваться, потому что ей смертельно больно смотреть на него такого. Гриша задумчиво улыбнулся и встал, вежливо попросил прощения за то, что ему нужно удалиться, и поцеловал девочку в щёку, сказав на ушко, что скоро вернётся, и позвал за собой обескровленного бедного пастора.

О чем они говорили, только Бог знает. После разговора с пастором Гриша позвал из палаты и деда. В течении десяти минут эта святая троица отправлялась в кабинет к врачу. Они долго разговаривали, то и дело в кабинет забегали медсёстры и разные врачи, после чего они пришли к общему решению и из кабинета вышли трое с улыбками на лице. Гриша поспешил к Элечке. Зайдя в палату, он увидел, как разговаривая с мамой, девочка смеётся. Мальчик не мог налюбоваться. Ему хотелось, чтобы Элечка смеялась вечно, чтобы никогда не заканчивался этот льющийся из её уст непрерывный поток смеха.

– Элечка, милая, – прервав их разговор, сказал Гриша.

– Можно нам с Элей побыть вдвоём? – вежливо обратился Гриша ко всем обитателям палаты. Никто из семьи не был против, и все вышли.

Гриша сказал, что у них есть час до операции.

– Какой операции, Гриша?

– Девочка моя, мы нашли тебе новое сердце.

– Правда? А кто донор?

– Да там какой-то бездомный парень.

– Как бездомный?

– Это уже неважно, заечка моя. Просто радуйся, что это сердце подходит тебе на девяносто девять процентов.

Девочка улыбалась из последних сил:

– Теперь мы навсегда будем вместе? – спросила Эля.

– Да, любовь моя, навсегда.

Пара голубков ещё целый час проговорили, прежде чем зашёл врач и сказал, что Грише пора идти. Элю будут готовить к операции. Перед тем, как Гриша вышел, Эля спросила:

– Ты будешь меня ждать? На что парень ответил:

– Я всю жизнь тебя ждал и еще подожду!

Дверь в палату закрылась. Врач ввёл в капельницу наркоз и Элечка постепенно погрузились в мир снов.

Вся операция длилась двенадцать часов. Девочка отходила от наркоза. Она только размыто видела, как доктора бегают перед ней и слышала обрывки фраз что-то насчёт чуда.

Когда девочка пришла в себя, то увидела, что в ее палате стоит еще одна больничная койка, но у нее не было сил поднять голову и посмотреть, кто там рядом с ней. Эля уснула, но ее сон постоянно прерывали доктора. Кто-то лежачий рядом с нею постоянно скулил от боли. Эле помогало только то, что ее затуманенному мозгу было сложно разобрать, что там говорят. Она открыла глаза и не увидела света, потому что ее свет лежал рядом на соседней койке. Сколько нервов она потеряла за этот час, сколько объяснений выслушала от родителей! «Он так захотел, – говорили они, – он пожертвовал жизнью, чтобы ты жила». Она не хотела верить, не хотела думать, что его больше не будет с ней, ее глаза за последнее время сухими не оставались даже под наркозом. Она почувствовала смерть настолько глубоко, что обхитрила ее. Но сегодня Бог заберет того, ради которого стоило жить, ее мальчика, ее Гришу. Можно вечно описывать ее первые чувства, когда она проснулась и поняла, что ради неё человек отдал свою жизнь. Более-менее придя в себя, она сочинила последний свой стих, прощальный стих, но она все ещё неумолимо ждала, молилась и верила, что чудо произойдёт.

И вот чудо произошло – Гриша приоткрыл глаза и еле слышно произнёс:

– Как ты, любовь моя?

Эля взяла его руку и спросила:

– Зачем ты так сделал?

Гриша, недолго думая и смотря в потолок, сказал:

– Открой Библию, пожалуйста, и прочитай эти слова – ты мне как-то их сказала: «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Вот и я понял, что моё сокровище – это ты, девочка моя, и мое сердце я отдал своему сокровищу.

– Я же не просила воспринимать так буквально, – не сдерживая слез, сказала Эля.

– Видишь, я навсегда с тобой, малыш, – тихие слова словно упали из его полумертвых губ.

Словами невозможно передать чувства, что испытывала сейчас эта девочка.

– Гришенька, радость моя, послушай. Ты появился в моей жизни словно чудо – это правда. Первый день ты сначала спас меня, потом поцеловал. Я злилась, но не так, как обычно, а как-то без злобы. Я не сожалела о поцелуе ни капли, поверь мне, милый. – Девочка очень сильно плакала, но продолжала говорить: – Во второй день ты изменил мою реальность – я всю ночь писала стихи, чтобы ты понимал, до этого я их не писала. В третий день я влюбилась в тебя навсегда и безвозвратно, а с четвёртого по девятый день нашего знакомства – лучшие дни и моменты в моей жизни, и таких больше не будет… В десятый день ты сказал, что уходишь в армию и что любишь меня больше жизни. В одиннадцатый день мы попрощались с тобою и я пообещала ждать тебя всю свою жизнь, а в двенадцатый день ты отдал мне своё сердце и… я не могу в это поверить. – Слезы девочки капали на бледную руку мальчика, но Гриша уже не чувствовал своих конечностей.

Все, что он мог сказать, – это то, что любит ее и: «Девочка моя, я закрываю глаза и представляю то поле, на котором мы с тобой были в последний день перед тем, как я покинул тебя… Я вспомнил – оно мне снилось, оно мне снилось! Ты стояла там и звала меня, а я стоял между двух миров: один мир – это ты в райском поле, а другой – моя детская мечта стать писателем, и знаешь, я рад, что тогда выбрал тебя…»

– Сегодня я умру, но останусь с тобой в том поле и буду знать, что я сделал правильный выбор.

Гришины слезы покрыли все его лицо, а Эля нежно и очень быстро смахивала их на подушку.

– Но знаешь, моя Любовь, мне больше не страшно – я поверил в Бога. Только он мог дать такую Любовь.

Его слова прервала тишина и… Гриша закрыл глаза…

– Нет! Мальчик мой! Не уходи! Прошу! – Девочка прижалась к лицу Гриши. Гриша тихо-тихо ответил:

– Я пока тут, милая.

– Я сочинила тебе сюрприз, послушай…

Гриша улыбнулся:

– Я обожаю твои стихи.

Эля начала читать:

1.

А настоящая любовь в безмолвии,

В молчании, в смирении, в добре.

Она, как поле – ароматами наполнена;

Она, как маленький поток в бурлящем ручейке…

Её не слышно и не видно – в кротости

Она заботится не о себе, а о другом,

Она как скромненький цветочек миловидна.

Совсем не знает дружбы со грехом.

Любовь положит душу за других.

Её порой не описать словами,

Она готова жертвовать собой, пример явив

Для каждого из нас, для тех, кто рядом с нами.

Он так любил, что отвергал Себя,

Он так любил, что Богу был послушен,

Он так любил, что на Кресте однажды спас тебя,

Он любит и сейчас, Он и сейчас к тебе неравнодушен.

Однажды был на Свете мальчик-сирота,

Он никогда не знал родительской любви,

Но вдруг однажды встретил Он Христа

И Тот ему Своей любви пример явил.

Жила на Свете и принцессушка одна,

Любовь вокруг она всецело получала.

И вот однажды, встретив сироту, она

Об обездоленных теперь узнала.

Она лицеприятной не была,

Ведь для неё важнее было то, что не снаружи,

А что внутри, что там, где сердца глубина,

Где кроется душа, где каждый, может быть, простужен.

Однажды, встретив эту сироту,

Принцесса поняла, что он нуждается в любви,

А мальчик полюбил свою мечту,

Ведь он мечтал о том, чтоб кто-нибудь ему свою любовь явил.

Они любили, искренне любили,

Любили и, казалось, навсегда,

Но вот однажды девочка все потеряла силы,

А паренёк был в срочной армии тогда.

Не знав о той болезни, сирота

Все ждал письма от маленькой принцессы,

А писем не было, но новость мальчику пришла,

Что девочка в больнице – много получила стресса.

Её сердечко скоро остановится, к несчастью.

И нет ей донора, чтоб сердце заменить,

Но парень был готов отдать своё, и, к счастью,

То сердце подошло – теперь принцесса будет жить!

Но только вот уж не спасти парнишку,

Он жертвовал собой, все потому что полюбил,

Он полюбил и был готов отдать всю душу, лишь бы

Его любимый человек на этом Свете жил.

Такой любви лишь единицы,

Такой любви ты не увидишь и в кино.

Любви такой способны те лишь лица,

Кто принял Божью жертву на кресте давно.

Любовь не ищет своего и не гордится,

Не мыслит зла, все переносит, верит.

Любви способны в этом мире единицы.

Она через Христа открыла нам Своей надежды двери.

Любовь и милосердствует и долготерпит,

Ей незнакома зависть, зло, бесчинство.

Она не превозносится, не раздражается и верит,

Что в мире этом есть любовь – любовь без зла, корысти.

Все покрывает и всего надеется,

Всегда прощает, верит и живёт всегда.

И даже если в мире этом солнце побледнеет,

Любовь не перестанет никогда!

После прочтения стиха Эля увидела, что Гриша уже не дышит, а через некоторое время аппарат замигал. Забежал врач и сказал, что парень мертв. Эля заплакала, но мысль о том, что Гриша уверовал в Бога, облегчала её страдания. После этого зашёл Алексей Андреевич и сел рядом с мертвым мальчиком. Пастор сказал, что не успев обрести сына, он потерял его, зато он показал пример всему человечеству, пример настоящей любви, а пастор наконец узнал, кто он. Эля сказала ему, что у Гриши было две мечты, и одна из них – увидеть родителей, и она сбылась. После этого много людей поверило в чудо, а Эля стала известным музыкантом, но стихов после смерти мальчика она больше не писала. Гришу похоронили в городе Тамбове на его родной земле, и с ним ушли те двенадцать стихов любви от его единственного чуда. Пастор начал новую жизнь под фамилией Некрасов. А все семейство Вебер никогда не забудет, какое чудо подарил им Бог.