III
Ее имя было будто названием очередного парфюма Бренда ее семьи – Виолет Розмари. Она любила свою семью больше всего на свете, а ее семья любила ее. Она хотела стать такой же невероятной и легендарной как ее отец. Всемирно известным парфюмером.
– Посмотрите вверх, – приказным, но мягким тоном сказал врач.
Виолет послушно выполнила указания, и слеза упала с ее щеки. Виолет уже знала, что через минуту скажет врач. Слова, которые причинят ей боль
– После аварии прошло уже два месяца? – Спросил врач.
– Да, – мягко согласилась Виолет.
– Боюсь, что та травма головы, которую вы заработали в этой аварии, отняла у вас обоняние навсегда. Вашему носу ничего не должно мешать чувствовать запах, воспалений нет, ваша голова уже здорова.
– Но доктор, обоняние для меня все. Это мое призвание. Я не знаю, как мне дальше жить и не иметь возможности делать то единственное, в чем я уверена.
– К сожалению, я ничем не могу вам помочь, мне очень жаль. – Врач опустил руки и отодвинулся от Виолет.
Виолет медленно шла и думала, звонить ли отцу, чтобы он за ней подъехал? Но мысль о том, что она разочарует его, убивала ее.
– Такси! – Подумала она про себя и тут же пожалела об этой идее. – Нет. Я не хочу сейчас ни с кем общаться.
Она прошла еще один квартал и решила спустится в метро. Там ее точно никто ни о чем спрашивать не будет.
– Странно, – подумала она, осознав, что в метро только она и еще одна девушка. Ей показалось, что она так же опустошена. – Что же, видимо, не у одной меня день был паршивый.
Когда она села в вагон, ее веки стали такими тяжелыми. Неизвестно, то ли от слез, то ли от долгой прогулки. Но в мыслях о том, что больше она не видит смысла в жизни, она уснула.
IV
Проснувшись, Виолет заметила, что поезд стоит на конечной станции, а единственная девушка, которая была с ней в вагоне, крепко спит на своем месте. Виолет встала и медленно пошла к выходу, не понимая, куда все подевались. Вокруг не было ни души. Но стоило ей выйти из метро, как поток людей чуть не сбил ее с ног. Она окликнула мужчину, который будто хотел пройти сквозь нее, а он ее даже не замечал.
– Вот это эго, – фыркнула Виолет, и зашагала в сторону своего дома. Но, – Родители вернуться ещё не скоро, – вспомнила она и пошла в ближайший магазин. – Лезвия, надо купить лезвия! – думала она, потирая холодный нос.
Зайдя в магазин, она удивилась, что Стефан не поздоровался с ней, как это бывало обычно, и даже не обратил внимания на нее. Лезвия были только за прилавком, и Виолет, подойдя ближе, к продавцу, который читал газету сказала:
– Здравствуйте, можно мне, пожалуйста, лезвия, – Виолет быстро пробежала глазами по прилавку, но не нашла, что можно купить ещё, – Самые острые, пожалуйста. Мой отец, – многозначительно добавила она, – любит только самые-самые острые.
Продавец продолжил читать газету, как ни в чем не бывало.
– Извините, – Виолет нагнулась к прилавку ближе. – Можно мне лезвия, самые-самые острые?
Стефан равнодушно обвел глазами торговый зал и снова погрузился в чтение.
– Да что же это такое?! – Выругалась Виолет.
Она начала разворачиваться, чтобы уйти, но не заметила, что позади нее стоял мужчина, и ее рука прошла прямо сквозь его плечо. Виолет сначала не поняла, что произошло, и ее будто парализовало, но когда до нее дошло, что сейчас произошло, она начала кричать всем, кто был в магазине, она спрашивала, видит ли ее хоть кто-то, но ответа она не получила.
Она пыталась позвонить родителям, но набрав своего отца по своему телефону, она не услышала ничего кроме автоответчика.
Вся в слезах она шла к фонтану и вдруг на нее нахлынули воспоминания из детства: ее отец рядом с этим фонтаном кричал на Виолет, что если она будет дальше лениться и получать плохие оценки, ее не ждет ничего хорошего. Одно воспоминание сменилось другим. Именно рядом с этим фонтаном ее отец сказал, что больше не хочет видеть мать Виолет.
– Он всегда так много требовал. Почему он не может просто любить? Без моего обоняния он точно никогда не будет гордится мной.
Виолет подняла глаза и на другой стороне фонтана она увидела ту самую спящую девушку из метро. Через мгновение она посмотрела прямо на нее.
V
Они смотрели друг на друга, не моргая, будто боялись, что если они моргнут, единственный человек, который как им казалось их заметил, исчезнет. Спустя некоторое время, они решились подойти друг к другу.
Медленно, но решительно они приближались и наконец, подойдя друг к другу совсем близко, Виолет произнесла:
– Ты же та девушка из метро?
– Да, кроме нас никого не было. Это странно. Правда? – Немного застенчиво ответила Брук.
– Тебя тоже никто не видит? – С болью выдала Виолет.
– Да. Я даже схватить никого не могу. Мои руки просто проходят сквозь них, – дрожащий голос выдавал страх Брук.
Небольшая прогулка по парку помогла им узнать друг друга лучше. Но они все еще не понимали, где находятся и почему их никто не видит. Только одна мысль была в голове:
– Мы мертвы? Правда? – тихо спросила Брук.
– Не думаю, – ответила Виолет. – Чем ты занималась до того как попала сюда?
Брук рассказала Виолет о своей потере, о том, как много ее мать значила для нее. То же самое сделала и Виолет. Пока девушки сидели на том фонтане, между ними зародилась новая дружба. Боль и, правда, способна сплотить людей.
– А после я пошла в метро, где были только мы вдвоем, и я уснула. – Сказала Брук.
– Точно! – воскликнула Виолет. – Мы же были там вдвоем, и обе уснули. Это все не просто так. Я обычно никогда не сплю в метро.
Брук кивающие согласилась с Виолет.
Девочки боялись расходится. И хоть они были знакомы всего пару часов, они решили что вместе не так страшно. Да и мысль о потери того единственного, кто тебя видит была для них невыносимой. Поэтому они решили держаться вместе. Поскольку дома у Брук никого не было, они решили пойти к Виолет, так как может хотя бы ее родители бы заметили их.
– Они ведь должны меня заметить? – мягко спросила Виолет.
– Я очень на это надеюсь. Если бы моя мама меня не заметила. Я не знаю, что бы я почувствовала, – и в голосе Брук была дрожь от совсем еще свежей раны.
– Она смотрит на тебя сейчас. Я уверена. Она теперь всегда будет рядом. – успокаивающим тоном сказала Виолет.
Заходя в дом Виолет, фамильный особняк семейства Розмари, Брук почувствовала мягкий аромат дерева и эфирных масел. Аромат ей нравился, но она боялась сказать об этом Виолет. Брук боялась реакции Виолет.
– Помню, когда я была маленькой, я обожала наш дом за его аромат. Дерево и эфирные масла, которые папа расставлял в каждом углу дома в маленьких колбочках для того, чтобы тренировать наше обоняние. Это была наша игра. Я должна была отыскать аромат. Ты можешь себе представить? Он выставлял композицию, чтобы ты могла распознать, где, среди всех этих флакончиков, аромат, например, молодого яблока или ароматного цитруса, – Виолет осеклась и замолчала, глаза заблестели от слез, которые она не смогла сдержать.
Брук удивилась. Неужели по ее лицу было понятно о чем она думает. Либо она не первая кто об этом подумал.