Неожиданно один из них повернулся ко мне и что-то спросил по-японски. Я оглянулся, посмотрел в окно на своё отражение, – нет я определённо не был похож на их земляка, поэтому утвердительно кивнул головой:
– Конечно! Малиновое варенье – только из малины! Даже не сомневайтесь!
Японский турист оглянулся на своих товарищей и протянув мне фотоаппарат снова задал тот-же вопрос.
Я сообразил, что он хочет, но поскольку успел невзлюбить восточного гостя за его лень выучить хотя бы несколько русских слов, довольно строго произнёс:
– Я, конечно вас сфотографирую, но вы должны зарубить себе на носу, что горох следует всегда сначала замачивать!
– Йес! Йес! Оф кос! – радостно закивал головой японец.
“Английский ты, камикадзе, всё же подучил” – окончательно разозлился я и взял у него фотоаппарат.
Японцы плотно сгрудились под схемой метро и дружно замерли. Я направил на них камеру и злорадствуя тоже замер. Так мы простояли секунд двадцать, после чего я чуть приподнял фотоаппарат и сделал снимок самой схемы с торчащими внизу японскими макушками. Показал им всем большой палец, отдал камеру и сел на своё место.
Японец, радостно улыбаясь, взял фотоаппарат, посмотрел на сделанный снимок и отчаянно стал мне что-то объяснять, тыча пальцем в маленький дисплей аппарата. Поскольку я услышал, как несколько раз прозвучала фраза “Ноу фэйс!”, я понял, что он недоволен отсутствием в кадре их лиц.
– Конечно, ноу фэйс! – я развёл руками. – Метро! Вери сикрет! Секретная коммуникация! Стратегическое бомбоубежище!
– А-а-а… сикрет.
Похоже он меня понял, поэтому я торжественно заключил:
– Поэтому фотографироваться можно только вьетнамским кондитерам и кулинарам. Якши?
Японец громко объяснил своим друзьям свою интерпретацию моего пояснения и те дружно зацокали языками. Потом вновь повернулся ко мне и снова что-то спросил на своём наречии. Не в силах больше сдерживаться я резко встал с твёрдым намерением пересесть подальше. Уходя, я всё же удос�