– Буду прочесывать лес, пока не найду Яну, – сказал Влад и взглянул на Клима.
Наверняка смена была длинная и тяжелая, домой хочет, к жене и сыну. Хочет сесть на теплый диван, упереть ноги в кресло и никогда не вспоминать о его, Владовом, горе.
– Дело-то такое…
– Не волнуйтесь, – сказал Влад, – сейчас мои друзья подъедут, и я пересяду к кому-нибудь из них. Отпущу вас. Деньги скину на карту. И отключили бы навигатор. А то придется платить процент фирме.
– Вот судорога… Совсем забыл, – сказал Клим и нажал «завершить маршрут».
Он еще ковырялся в навигаторе, а Влад уже снова прилип к своему телефону.
– Да ты не волнуйся, я пока не тороплюсь, – сказал Клим. – Немного устал, но тебя я понимаю. И за дочурку твою переживаю. Что я, не отец, что ли? Помогу чем смогу. И за деньги не переживай. Нашел тоже о чем беспокоиться.
– Хорошо, – сказал Влад, набирая номер Женьки Хворова. Тот не отвечал.
– Так, дай-ка я тоже своих обзвоню. Правда, мои друзья – старые хрычи, спят по вечерам, хрен их поднимешь. Разве что Витальку… Блин, Виталька приболел вроде бы. Николаичу позвоню. У него, кажись, сын приехал с Севера вчера. У него много друзей тут.
– Вы и так уже многое делаете для меня.
– Да ладно, все нормально… И жене тоже надо позвонить. Марина у меня старенькая, волнуется много. Бывает, задержусь на службе, забуду ей позвонить, а она начинает свои капли пить. Совсем с ума сошла. Не могу, говорит, когда дома нет никого. Страшно ей. И чего она боится? Квартирка у нас небольшая, спрятаться там негде. Да никто и не позарится на наше добро. Наше добро все разъехалось по разным городам давно уж. Жена у меня знаешь какая? Вот как собачка домашняя. Возвращаюсь домой, иду в душ – а она сидит рядом и разговаривает со мной. Позвоню ей.
Клим набрал номер и стал объяснять супруге, почему он задержится на работе. Потом начал обзванивать своих друзей.
Когда Влад услышал свою историю из уст Клима, то осознал, какой же он все-таки хреновый отец. Он совсем не думал о дочери. Жил только в своих рассказах. Писал что-то по вечерам и по утрам, не обращая внимания ни на кого. И выходило, что Яна росла будто без отца.
Когда они ходили в «Фэнтазиград», он сидел там на скамейке и писал рассказы. В кинотеатре оставлял Яну в зале, а сам устраивался около гардероба с макбуком и снова писал. В «Планете ИГРик» садился за столик в обеденной зоне и опять принимался за свое.
Яна оставалась одна. Всегда одна. И дома, и на прогулках.
Если они гуляли в лесу или в парке, Влад брал с собой книгу и читал. Отказывался ползать по камням, бегать среди деревьев, пинать мяч. Он укутывался в свои мысли, как цыганка в шаль.
Он даже не мог сказать, какой сейчас у Яны любимый мультик. Раньше, когда ей было три года, это был «Лунтик». Она говорила: «Кисиутинг, паста», – что означало: «Включи Лунтика, пожалуйста». А сейчас?
Он водил ее на коньки, но даже не спросил у нее ни разу, нравится ли ей это. Он, конечно, принимал участие в ее жизни. Если она что-то просила, он помогал. Если ее дергали за косы в садике, он объяснял, что так мальчики показывают, что она им нравится. Если Яну обзывали «всезнайкой», он смеялся и объяснял, что это даже комплимент. Но чтобы подойти и предложить Янке поиграть во что-нибудь или сходить куда-то – такого не было уже давно.
Влад перестал быть настоящим отцом с того момента, как начал писать. Он стал роботом с гравировкой «папа».
От этих мыслей Влад почувствовал горечь. Он пообещал себе, когда найдет Янку, перестать быть таким эгоистом. Он прислушается к Янке, пойдет с ней в кино, и они будут вместе кататься на горках в детском центре. Он загладит свою вину. Сделает все, чтобы такого больше не повторилось, станет чутким и внимательным. Будет читать ей на ночь, а не включать аудиосказки на телефоне, чтобы, сидя в наушниках, спокойно поработать над рассказом. Он поможет ей клеить деревянный кораблик, а не просто даст коробку с кусочками модели и инструкцией. Поможет построить дом из «Лего», который уже полтора года стоит на этапе фундамента.
А ведь раньше они с Янкой делали комиксы из фотографий конструктора «Лего». Играли в детективов, в магазин, в прятки, бегали вместе по детской площадке. Однажды он спрятался от Янки в шкафу за одеждой, и она не могла его найти, пока не расплакалась. Он вылез, и Яна обрадовалась.
Потом вдруг все кончилось. Он улетел в космос.
Нет, писать сказки – это не плохо. И Яне они нравились. Но надо знать меру. Влад не должен жертвовать временем, предназначенным Яне. Ведь Яна – часть него. Она – взрослеющий кусочек его души и тела. И пока жива Яна, жив и он. А вместе они – часть одного целого, которое зародилось когда-то в древности, ветви одного родового дерева. И если Влад дал жизнь отдельной части своего тела, то должен приложить к этому и душу, а также время и любовь. А он что? Он просто забыл про Яну.
Забыл о своем ребенке. Оставил в маршрутке.
Влад вытер глаза.
Я найду тебя, Янка. Найду. Что бы ни произошло.
Он дрожащим пальцем нажал на контакт и услышал, как в трубке раздались гудки.
Клим что-то ему говорил, но Влад не обращал внимания.
Он вышел на связь с дочерью!
Глава 4. В которой кто-то ходит вокруг автобуса
– Алло, – донесся шепот из трубки.
Яна не плакала, голос ее звучал спокойно.
– Яна, ты как? Что у тебя с телефоном?
Клим тут же смолк и стал поглядывать на Влада. Он рулил и высматривал повороты, куда бы могла съехать маршрутка.
– Не знаю, телефон вроде бы работает, – ответила Яна тихо.
– Я не мог дозвониться.
– Папа, мы остановились. И мне становится холодно.
– Вы остановились? А водителя видела? Кто-нибудь выходил из автобуса? Двери открывались?
– Нет, папа. Тут же нет водителя. Ты что, забыл? И никто отсюда не выходил.
– Ладно, Яна. Хорошо, что вы остановились. Значит, мы недалеко и скоро тебя догоним.
– Ты едешь на машине?
– Да.
– А где ты взял машину?
– Вызвал такси.
Клим наклонился к Владу и прошептал:
– Спроси у нее, что за окном.
Влад так и сделал.
– Там вроде бы лес. Я сейчас сижу под сиденьем, но могу встать и еще раз посмотреть.
Словно холодная рука легла на шею Влада.
– А что ты делаешь под сиденьем? – спросил он медленно, будто боясь, что его слова сломают какую-то невидимую защиту и произойдет нечто ужасное.
Клим повернулся к Владу, на его лице застыл немой вопрос.
– Я прячусь, папа. Когда автобус остановился, я увидела за окном… Ну, не знаю… Там кто-то ходит. Я испугалась, что он меня увидит. И поэтому спряталась.
Воздух в салоне такси стал тяжелее. Он с трудом проходил в легкие. Что-то зашевелилось на затылке.
– Это водитель?
Влад медленно выговаривал каждое слово. Глаза метались по приборной панели, будто там был ответ на вопрос. Он успокаивал себя. Старался отогнать тот образ, который стучался в голову, просился внутрь. Влад на долю секунды представил, что прячется там, за окном автобуса, и этого ему хватило.
– Или дерево от ветра шевелится. Да? – Он больше успокаивал себя.
– Нет, папа, это не дерево. Я видела, как кто-то там ходит.
– Ходит? – И прежде, чем смог себя остановить, Влад спросил: – Он что-нибудь говорил?
Теперь он вслух признал, что там кто-то есть. И он не галлюцинация и не дерево. Он живой.
– Не-а, ничего не говорил… Папа, тут очень грязно, но так меня не видно. Кто-то размазал жвачку под сиденьем. Я вот никогда так не делаю. Я заворачиваю жвачку в билетик.
– Что с водилой? – шепнул Клим. Он поглядывал то на дорогу, то на Влада.
Влад поднял указательный палец – мол, сейчас, подожди.
– Знаю, зая, ты умница. Но скажи мне, что ты еще видела за окном? Фонари? Дорогу?
– Нет. Там было темно. Я видела деревья. И все. И еще того… непонятного.
– Яна, а ты сможешь его описать? Этого непонятного.
Она пару секунд молчала. Влад представлял, как Яна выглядывает в окно. Снаружи видно только шапку и два испуганных глаза.
– Ну, не знаю. Это просто кто-то. Я не помню.
И она тут же переключилась на другую тему.
– Я скучаю по своим игрушкам. А Леди Баг у тебя?
– Да, у меня, не переживай за нее. Она в целости и сохранности.
Но сумки с коньками, в которой лежала игрушка, не было. Она пропала.
Что-то прикоснулось к локтю Влада, и он подпрыгнул на месте, дернувшись в сторону двери. Но это был всего лишь Клим.
– Они стоят? – спросил Клим. – Она сможет выйти на дорогу?
– Яна говорит, они в лесу и никакой дороги не видно.
– Вот судорога. Ну, догоним его – надаем по кумполу.
Все это уже становилось слишком тяжело. Влад ощущал, как все больше и больше погружался на дно какой-то липкой субстанции. И она не отпускала его. Проникала в голову жуткими образами.
Влад встряхнул головой. Яна что-то говорила, он ее перебил:
– Яна. Попробуй вспомнить, вы где-нибудь останавливались? Куда-нибудь поворачивали?
– Свернули. Я даже чуть с сиденья не упала прямо в проход.
Значит, они повернули налево.
– А потом нас так трясло. Мне показалось, что потом мы взлетели. Как в мультике про летающий атобус. Помнишь такой?
– Да, помню, желтый вроде. Яна, слушай, сколько времени прошло с того момента, как вы свернули? Это было давно?
– Ну, не очень. Примерно час назад.
Яна имела слабое представление о времени.
– Сколько мультиков «Барбоскиных» ты бы посмотрела за это время?
– Мне больше нравится «Леди Баг».
– Пусть будет «Леди Баг».
– Ну, наверное, один… И еще начало второго мультика.
– Минут десять прошло, как они повернули налево, – сказал Влад, обратившись к Климу.
– Понял, шеф. Наверняка мы их обогнали. Мы же сотку топим.
– Вот и я так думаю. Они где-то на подъездных, в лесу.
– Разворачиваемся?
– Да. Однозначно.
– Понял. Не дурак.
Он глянул в зеркала. Дорога свободна. «Логан» притормозил и пошел на разворот.
Интересно, где это мы, подумал Влад. Он был совершенно растерян. Если бы Клим оставил его сейчас на дороге, то он даже не смог бы сообразить, в какой стороне город. Хотя ездил этим путем не раз – подрабатывал курьером в тяжелое время, когда Яне не исполнилось еще и года.
– Папа, тут на полу лежит обертка из-под «Барни». Я захотела «Барни».
– Когда заберу тебя, куплю тебе пятьсот «Барни».
– Мама говорит, что тогда я стану толстой.
Зато в автобус не влезешь, подумал Влад, и потерять трудно будет.
– Папа, у меня замерзла рука. И я хочу пить.
– Если замерзла рука, засунь ее под куртку, а лучше подвигай ею, сжимай и разжимай кулак. Мы уже рядом.
Это «рядом» за окном выглядело так же, как и полчаса назад. Темнота, деревья и пустая дорога. Интересно, куда все делись? Что, никому не нужно в Екатеринбург?
В трубке раздался вскрик.
– Что такое?! – Влад едва сдержался, чтобы не заорать.
– Папа, что-то только что стукнуло в окно.
Это «что-то» сейчас там, за стенкой автобуса. Тянет свою страшную лапу к окну.
– Яна, постарайся успокоиться, слышишь? Постарайся. Ты можешь повернуться к окну? Можешь посмотреть, что там? Свет в салоне горит?
– Нет. Свет потух, когда мы остановились.
Это хорошо. По крайней мере, ее не так хорошо видно снаружи. Меньше привлекает внимание.
Внимание кого?
Не важно. Просто не привлекает внимания.
– Вот увидишь, это просто стекло трещит. Не бойся. Такое бывает, когда машина остывает.
– Папа, а мне кажется, что это Бабия пришел. Как в той сказке про шестилетнего мальчика.
Влад перехватил телефон другой рукой. Мокрая от пота трубка скользила в ладони. Он быстро вытер смартфон о футболку – она тоже была мокрая.
– Яна, знаешь, чем хороши сказки?
– Чем?
– Это все выдумка. Бабии не существует. И монстров тоже.
Почему он заговорил про монстров?
Влад ударил себя по лбу. Лучше молчи, подумал он, хреновый из тебя телефонный помощник.
– Ты можешь посмотреть на окно?
– Нет, я боюсь туда смотреть.
Влад судорожно соображал, что делать. Он поглядывал то на Клима, то за окно. Ничего вокруг не менялось. Казалось, даже песня в проигрывателе крутится одна и та же. К горлу из желудка поднялось что-то теплое.
– Яна… – Он сглотнул ком. – Там никого нет. Если бы был, ты бы услышала голос или еще что-нибудь. Но все равно, если кто-то захочет причинить тебе вред или схватить тебя – кусайся. И если это дядя, то бей его, пинай ногой прямо между ног.
– Я не смогу. Я боюсь ранить людей. Вдруг у них потечет кровь.
– Если он плохой, то можно и даже нужно. Ты ведь знаешь, как отличить доброго от плохого.
– А если это Бабия? То его тоже кусать?
– Да. И его тоже.
В трубке раздались гудки. Вторая линия. Звонила Аришка.
Влад попросил телефон у Клима, набрал номер жены – помнил цифры со времен первых свиданий.
– Яна, я поговорю с мамой, но я никуда не ухожу. Я все еще с тобой. Ладно? Ты даже будешь слышать мой голос.
– Я тоже хочу с мамой поговорить.
В этот момент Ариана ответила.
– Ариша, это я. Я дозвонился до Яны, она сейчас со мной на связи… Не можешь? А у меня получилось… С ней все в порядке. Яна говорит, что повернули и остановились… Водитель куда-то смылся… Мы уже прочесываем лес… Ты можешь… Ты мо… Ариша, ты можешь позвонить Жеке и дяде Коле? Передай им этот номер, ладно? Это номер водителя такси, зовут Клим. Да… Я не буду прерывать связь с Яной. Так что на мой номер пока не звоните… Окей?
Он вернул телефон Климу.
Ненавидит меня, пронеслось в голове Влада.
– Благодарю.
– Да не вопрос, шеф.
Их подбросило на кочке. Влад подумал, что если бы он не был пристегнут, то задел бы головой потолок.
– Папа? А что мама сказала? – спросила Яна.
– Сказала, что скучает по тебе.
Ему казалось, что тропа бесконечная – обернется вокруг Земли и вернет их на ту же дорогу, только с другой стороны.
– И я по ней то-о-оже скучаю… – В голосе Яны снова зазвучали слезы.
– Вы скоро увидитесь. Ты даже моргнуть не успеешь.
– Я моргнула… Вот еще раз.
– Но третий точно не успеешь. Как твоя рука? Ты разминаешь ее?
– Уже лучше. Папа, а атобус точно не может из сна приехать? Потому что я видела один сон, он был про Полину, она упала с горки. И потом в садике она и правда упала с горки.
– Это просто совпадение. Я верю, что сны показывают нам другую реальность, другую жизнь. Но эти вселенные не пересекаются. Только в тот момент, когда ты спишь.
– А один раз во сне я увидела бабушку Веру, и она потом в гости приехала.
Фары освещали лесную тропу. Она петляла среди сугробов и иногда подкладывала сюрпризы в виде снежных трамплинов. Влад надеялся, что сейчас, за поворотом они наткнутся на желтый маршрутный автобус. И он увидит, как какая-нибудь трусливая псина убегает в лес. И он героически спасает Яну.
Хоть бы так и было, молился он, пожалуйста!
И тут на них выпрыгнул конец тропы. Они затормозили, и фары уставились в большой сугроб.
– Приехали, шеф, тупик, – сказал Клим. – Летом тут можно пешком или на велике. Но зимой полно тупиков.
Влад вылез из машины. Осмотрелся.
– Яна? Ты что-нибудь слышишь за окном?
Кроме Бабии, бродящего вокруг автобуса, подумал Влад.
– Прислушайся на секунду. Убери трубку от уха и послушай. Вдруг что-то услышишь. Какие-нибудь звуки. Может, машины ездят?
– Сейчас.
В трубке зашуршало. Потом стукнуло. Возникла пауза. Потом вернулась Яна.
– Ничего не слышу. Только что-то гудит. Как ветер.
– А сейчас? Послушай еще раз, – сказал Влад и заглянул в салон такси: – Посигнальте, пожалуйста, – сейчас определим, рядом она или нет.
Водитель нажал на клаксон. Влад отошел от машины по тропе и прикрыл динамик телефона рукой.
– Слышишь, как машина сигналит?
Снова шуршание в трубке.
– В телефоне слышу. А на улице… Нет, не слышу.
– Ладно, понял. – Влад сел в машину.
Клим перестал мучить клаксон.
– Ну как? Есть контакт? Есть жизнь на Марсе?
Влад покачал головой. Они тронулись в обратный путь. Пришлось ехать задом.
– Папа. Когда я слушала улицу, то выглянула в окно. Я пригляделась. И никого не увидела. Может, он спрятался?
– Наверное, это была собака и она убежала.
Зазвонил телефон Клима. Он ответил, передал Владу:
– Держи, шеф, тебя.
– Яна, я сейчас опять поговорю по другому телефону. Но я не кладу трубку, не бойся. Я рядом. Хорошо?
– Ладно.
– Алло…
Влад объяснил Женьке Хворову, куда они заехали. Потом попросил связаться с дядей Колей и прочесать дорогу со стороны Берёзовского. И еще попросил сигналить, если заезжают в лес. А он будет слушать через телефон Яны. И нужно отзваниваться всякий раз, когда прочесывают окрестности дороги.
Вдруг Яна закричала. Влад чуть не выронил телефон.
– Кто-то опять постучался в окно! Мне страшно, папа, я упала на пол. И я теперь вся грязная. Мама будет ругаться. Мама расстро-о-о-оится.
– Послушай, Яна, послушай, никто не будет тебя ругать. Постарайся успокоиться.
Я, по крайней мере, точно никогда больше не буду Яну ругать, думал Влад, даже если она разнесет квартиру ко всем чертям.
Если у нее будет такая возможность, прозвучал в ответ голос в голове. Мерзкий голос. Влад заткнул ему рот.
Яна плакала и говорила, что ей страшно и холодно.
– Я хочу к ма-а-аме! Я хочу к ма-а-аме!
– Скоро, скоро, заяц. Скоро!
Впереди возник поворот. От его вида внутри у Влада все перевернулось. Поворот направо. А значит, налево, если ехать из города. Возможно, тот самый.
– Заезжаем?
– Да! Скорее, скорее!
Яна плакала. Влад говорил с ней. А Клим вертел руль.
Они свернули. Машину чуть занесло. Они снесли небольшой сугроб. Дорога была очищена.
– Яна. Яна, послушай. Вы останавливались один раз? Ты уверена?
– Да-а-а-а, – рыдала она.
Яна ревела все громче. Нужно было ее успокоить. Влад не знал, что еще можно сделать. Как успокоить ребенка по телефону?
И тут он вспомнил, как однажды к ним пришли друзья – посмотреть индийское кино про суперполицейского. Яна все время забегала в комнату и звала Влада. Звала и звала, пока он не сделал ей грубое замечание. Тогда она заплакала и убежала в ванную. Ему стало стыдно, и он пошел ее успокаивать. Он долго извинялся, но это не помогало. И тут он вдруг сообразил, что нужно делать. И это помогло. Почему бы не попробовать сейчас?
– Кто быстрее, Соник или Шедоу? – спросил он.
– Я уже давно не смотрю Соника.
– Ну, ты ведь смотрела. Ты ведь знаешь.
– Соник быстрее.
– А почему Шедоу помогал Эггману?
– Я не помню.
– А кто самый глупый из их компании?
– Ты же знаешь, это Наклз. Ты сам так говорил.
– А кто из них влюблен в Соника?
Слушая о том, как Яна рассказывает про персонажей мультфильма, Влад соображал, в какую сторону им сейчас двигать.
Вскоре они снова выехали на дорогу.
«Логан» замер на обочине. Клим повернулся к Владу.
– Ну что? Как она там?
Влад глубоко вздохнул, закрыл трубку рукой.
– Держится. Она молодец. Сильно напугана, но вроде бы сейчас успокоилась.
– Какая храбрая девчушка у тебя. Заслужила большую банку мороженого. Так, шеф. До Берёзы рванем? Там побольше разных поворотов. Здесь, кажется, мы все посмотрели.
Влад кивнул. Клим взялся за рычаг передач, вдавил газ в пол.
– Алло, Яна, я верну…
– Папа! Па-па-па-па-па-па, кто-то скребется в дверь атобуса. – Яна пищала.
Такого голоса он у Яны раньше не слышал. Влад подскочил в кресле.
Кто-то скребется в дверь. Ну конечно, это точно дворняга – ищет поесть.
Или это нечто с огромными когтями, обитающее в Шарташском лесу и выходящее по ночам поохотиться на маленьких зверенышей или заплутавших детей.
Нет! Это просто собака. Или ветки деревьев.
Влад попытался что-то сказать. Но голос ему не подчинился. Он посмотрел на Клима. Но чем тот мог ему помочь? И чем он мог помочь Яне? Добрым советом? Когда кто-то скребется в дверь машины, застрявшей в лесу, а тебе шесть лет, добрый совет тебе нужен как суслику сапоги.
Не паникуй, сказал себе Влад. Но именно это он и чувствовал. Панику.
Голова кружилась. Огромное темное пятно появилось прямо перед глазами. Он закрыл их. Глубоко вдохнул.
– Яна… – Он все-таки смог выдавить ее имя.
– Папа! Что-о-о мне де-е-елать? Я бою-ю-юсь! – Она рыдала.
Соберись! Придумай что-нибудь.
– Это собака, – сказал он и тут же чертыхнулся.
Что я такое говорю! – думал он. Хватит игнорировать проблему! Проблема есть, еще какая!
– Это не соба-а-ака! – выла Яна.
– Ты видишь… его?
– Отсюда плохо. Но я видела его в окно, когда он прошел мимо. Это точно Бабия!
– Не бойся. Он не войдет. Если это не водитель, он не сможет открыть дверь.
Но Влад сам не был уверен в том, что говорил.
– А если войдет?
– Яна, он не войдет. Но тебе все равно нужно подготовиться. Тебе нужно тихонько дойти до кабины водителя. Поищи там что-нибудь типа молотка, или нож, или отвертку.
– Не-е-ет!
– Пожалуйста, Яна. Я не говорю, что тебе придется драться. Просто найди что-нибудь, чтобы отпугнуть его. Просто для устрашения. Ладно?
Она всхлипывала.
Клим что-то говорил, обернувшись к Владу. Но Влад его больше не замечал. В мире остались только он, Яна и Бабия, что бродил вокруг автобуса, пытаясь добраться до маленькой девочки.
– Ладно?
– Ла-а-адно.
– А потом я попрошу тебя сидеть тихо. Хорошо? Представь, что мы играем в прятки. Это такие необычные прятки. Просто сиди тихо. Постарайся не кричать. Даже если тебе будет страшно.
– Но мама всегда говорила, если какой-нибудь дяденька подойдет ко мне на улице, я должна закричать, – сказала Яна шепотом.
– Да, она права. Если он вдруг войдет в автобус и увидит тебя, можешь закричать. И покажи ему оружие. Только сначала найди его. И постарайся ударить или укусить, если он вдруг решит подойти к тебе. Ты поняла? Кусай его, как бутерброд.
– Я хочу бутерброд, который мама готовит. С яичком.
– Она сделает его для тебя сегодня же! А мы уже рядом.
– Ты уже говорил, что вы рядом. Но я вас не вижу. Тебя все еще нет, папа. Когда ты приедешь за мной? У меня мерзнут ноги, и я хочу свою игрушку Леди Баг.
– Яна, давай поднимайся и иди в кабину водителя.
И тут она снова завизжала. Так громко, что у Влада зазвенело в ушах.
– Я видела в окно! Это какая-то тетя!
– Тетя?
Мир перевернулся. Влад сначала подумал, что они слетели в кювет. А когда он ударился головой о бардачок, то в голове прояснилось. Он выпрямился в кресле и схватился за шишку на лбу.
– Ты чего, шеф? – донесся голос слева. Голос издалека.
Это она, подумал Влад, та самая женщина.
Перед глазами всплыло лицо Ани Суворовой. Но почему она? Ведь Аня работала в бухгалтерии на третьем этаже.
Нет, не она. Но очень похожа.
Худая, бледная, лицо вытянутое. Кожа в темных пятнах. Под глазами мешки. Все время хмурится. Веки дергаются, как испорченные автоматические рольставни. Всегда улыбается, вот только улыбка эта перевернута, как подвешенная за ноги жертва. И кончики губ тянутся вниз. Все ниже и ниже. К самой шее. Будто лицо у нее из пластилина.
Такой женщине к лицу держать под замком какого-нибудь парнишку, обманывать его, говоря, что он ее сын, пугать каким-то чудищем, чтобы не сбежал.
Перед внутренним взором Влада появилась картинка, как ее лицо медленно всплывает в окне автобуса. Ее глаза впиваются в Яну. Рот открывается, и язык пробегает по губам.
Этого не может быть! Эта женщина живет только в его голове. Ее не существует. А Яна, скорее всего, говорит о водителе. Точно! Водителем оказалась женщина. И именно она сейчас ходит вокруг автобуса. Именно она.
Но почему-то Владу с трудом в это верилось.
Куртка вцепилась в горло, и Влад расстегнул ее до пояса. Свободная рука беспрерывно бегала от ручки двери к замку молнии на куртке и обратно. Он вытер ладонью лицо. Пот катился градом.
– Это тетя. Это тетя, – доносился голос из телефона.
Из темноты выплыл поворот. Влад указал на него. Но заметил, что тот перекрыт шлагбаумом.
– Туда? – спросил Клим.
Влад мотнул головой. И они пронеслись мимо.
– Яна, не бойся тетю. Все тети хорошие. Ведь тетя Алена хорошая?
– Да.
– А мама?
– Да.
– А тетя Оля? И тетя Галя?
– Да, они хорошие. Но тетя Анжела нехорошая. Она меня ругала. И Галина Федоровна тоже ругала. Вдруг и эта тетя будет кричать на меня?
– Если она будет кричать, то я ее за это накажу. Не бойся, она не причинит тебе вреда.
– У нее очень страшное лицо… И очень страшные глаза. И она очень грязная. Как будто обгоревшая кукла.
В девяностые годы около школы Влада сгорел старый детский сад, построенный из бревен еще при царе. Они с друзьями бродили по развалинам и искали сокровища. Он представил себе обгоревшую куклу, которая сбежала с пепелища и жила все это время в лесу. Она каким-то образом выросла и сейчас обитала тут, на Шарташе, в лесу.
И тут Яна произнесла слова, от которых у Влада зашевелились волосы.
– У нее какой-то неправильный рот.
– Что значит неправильный рот? – Влад будто оказался в чужом теле, теперь каждое слово вместо него произносил кто-то другой.
– Он не на голове, – пропищала Яна.
Грудь сжимало все сильнее и сильнее.
Егор стал замечать, что его мама не такая, как он. Что-то в ее облике было не так. Что-то не то с ее ртом.
Мама была в комнате на втором этаже особняка и не волновалась, что Егор может войти. Он боялся открывать запертые двери.
Она смотрела в зеркало на свою шею, и ее не смущало то, что она видела. На шее открылась звериная пасть, и туда провалился целый мир.
– Папа, эта тетя смотрит на меня через окно. И царапает стекло какой-то палкой. У нее такие страшные глаза. Мне кажется, она мертвая!
Горло сжимала невидимая рука. В груди стучал барабан. Влад больше не управлял собой. Теперь кто-то это делал за него. Кто-то беспомощный, трусливый, напуганный. Неспособный все это предотвратить. Кто мог только наблюдать.
– Яна, но ведь мертвые не ходят.
– А в твоих сказках ходят.
А потом Яна сказала:
– Она ушла.
Повисла самая хрупкая за всю историю жизни Влада пауза. В салоне монотонно шумела печка. Из проигрывателя доносилась тихая музыка. Какой-то старый рок. Мир за окном замер. Время остановилось. Даже сердце больше не бухало. Влад боялся нарушить эту тишину и безвременье каким-нибудь неловким звуком или голосом. Ему казалось, что только тишина не дает миру рухнуть, унестись в хаос.
Это было затишье перед бурей. И Влад это понимал.
Тишина прервалась внезапно – Яна закричала.
Крик этот донесся даже до Клима. Он уставился на Влада. Машину бросило в сторону, и они чуть не слетели с дороги. Влад ударился о рычаг передач. Вцепился свободной рукой в сиденье.
– Она пытается сломать дверь! Папа, скорее забери меня отсюда-а-а!
Она рыдала. И кричала во весь голос. Это была далеко не истерика шестилетнего ребенка. Это была настоящая паника.
А Влад лишь смотрел в никуда. И молился.
Новый звук донесся из телефона. Он походил на грохот огромного тарана.
Бух… Пауза… Бух… Глухой звук, будто на конце тарана привязана подушка.
В трубке что-то брякнуло.
Крик прорвался через все преграды:
– Яна!
В трубке захрустело. Потом снова появился голос Яны.
– У меня выпал телефо-о-он. – Она ревела. – Эта тетя чуть не уронила атобус.
А потом в телефоне послышались скрежет и звон стекла.
Яна визжала. А Влад заорал:
– Кусай ее! Кусай! Яна, бей ее, постарайся выдавить ей глаза! Слышишь?
– Верни его, – раздалось в трубке.
Влад подавился языком. На секунду ему показалось, что сейчас он задохнется.
– Папа! – кричала Янка.
– Верни мне его, – снова произнес голос, который мог принадлежать только старухе, и после зарычал.
Этот голос будто доносился из пустого склепа, отдаваясь в голове холодным эхом.
– Не… не трогай ее! – закричал Влад.
Теперь он был уверен, что это она. Та женщина из его видений. Она неправильная. С неправильным ртом. Даже через сотовый телефон он почувствовал, как от нее разит чем-то зловещим.
– Верни мне его! – рычал голос. – Верни мне его-о-о-о!
Яна визжала.
– Что?! Кого его? – кричал Влад.
Он вцепился в бардачок. Оттуда вывалились какие-то бумаги.
– Что происходит? – спросил Клим, но Влад его не замечал. Он кричал в трубку:
– Яна? Что она делает? Что?
– Папа, папа, помоги!
– Ударь ее по глазам, Яна! Слышишь?
А потом Влад заорал так громко, что Клим подскочил:
– Отстань от нее! Слышишь ты, я уже рядом! Я тебя задушу, если тронешь мою дочь!
Послышался удар, стук. Голос Яны отдалялся от трубки. Она визжала, ревела. Она звала папу.
Влад сжал телефон трясущимися руками так, что тот чуть не лопнул.
– Я найду тебя, чертова тварь!
– Очень на это надеюсь, молодой человек, – прошелестел голос. – И я даже с радостью перекушу твою шею, но сперва верни мне его-о-о…
Существо снова зарычало, а потом послышался удар.
Влад заорал. И кричал он долго. Пока крик не прервался кашлем. Горло горело. Он снова прислушался к телефону. Теперь Яна была очень далеко от него. В трубке застыла тишина.
– Она… эта баба… она утащила мою дочь, – выдавил Влад.
Он уставился на дорогу, освещенную фарами такси. Но видел только лицо Яны.