Czytaj książkę: «После всего», strona 5

Я заметил, с того дня Зоя вела себя как-то странно. Словно её тоже что-то беспокоило. Всё было заметно по её поведению: когда-то весёлая и бесхитростная пацанка теперь всем своим видом излучала обеспокоенность. Она пыталась играть свою роль, быть такой же задорной, как и раньше, словно ничего не произошло, но я понимал, что что-то здесь не так. В течение недели я тщетно пытался разузнать у Зои, всё ли у неё в порядке. Она, как ни в чём ни бывало, говорила, что всё хорошо. Звучало неубедительно. Она явно что-то скрывала. Был только один способ выяснить, в чём дело – следить за ней. Но смены не позволяли этого делать. Мне нужно было больше свободного времени, пришлось подкупить врача за три жёлтых талона. Тот выписал мне справку с освобождением от работы на трое суток, якобы у меня ОРВИ. Справку я отнёс Алексею, тот недовольно цокнул языком и сказал, чтобы я скорее поправлялся, мол, болеть некогда. Болеть в бункере было действительно некогда. Больничные давали редко, в основном матерям с новорожденными, но здесь всё, как и до войны – деньги, а в нашем случае талоны, решали многие проблемы. У меня было всего лишь трое суток, чтобы попытаться разузнать, что скрывала Зоя. Я прикидывал в уме, как мне лучше поступить, и уже заранее жалел о зря потраченных на взятку жёлтых талонах. Не сходил ли я с ума? Вероятно, расскажи я кому-нибудь обо всём этом, мне бы ответили, что у меня параноидальное расстройство. Что ж, возможно всё, но я не успокоюсь, пока не проверю. Слежка в убежище – дело непростое, коридоры между помещениями не такие уж и широкие, не везде были места, за которыми можно спрятаться. С другой же стороны, люди часто шныряли между помещениями, можно было слиться с толпой, этим я и воспользовался.

Первый день результатов не дал. Зоя была на дежурстве возле помещения с теплицами, после смены она поужинала в столовой, зашла в библиотеку, почитала книжку, затем вернулась в казармы и легла спать. На второй день у неё был выходной. Мы завтракали вместе, Зоя подметила, что не сильно я похож на больного, на что я ответил, что уже быстро иду на поправку и после завтрака собираюсь ещё поспать. Но из столовой я не направился в казармы, а пошёл следом за ней, держа дистанцию около двадцати метров, прячась за людьми в коридорах. Один коридор за другим, я хорошо выучил бункер и легко ориентировался. Пройдя ещё пару залов, я начал понимать, куда направлялась Зоя. Она остановилась у развилки, посмотрела по сторонам и, как я и предполагал, свернула в сторону продуктового склада. Что-то не так с продуктами, с запасами или, быть может, она воровала еду с кем-то из охраны? Был только один способ узнать это – проследить до конца. Главной проблемой были дежурные у склада, они легко могли меня заметить, подойди я спереди, но помещение состояло из двух секторов. Таким образом, можно было обойти с тыльной стороны и затаиться недалеко от входа на склад, что я и сделал. Подойдя чуть поближе, смог различить несколько голосов: Зоя разговаривала с Алексеем, было ещё пару человек из охраны, но всех не упомнишь, на таком расстоянии не все слова были разборчивы. Стоя за углом, я тихонько подкрался ещё ближе. Расстояние от меня до входа на склад сократилось до трёх-четырёх метров, ближе нельзя, слишком велик был риск, что меня заметят. Такой дистанции уже хватало для того, чтобы лучше слышать голоса и различать большую часть слов.

– Короче, ребята, идите погуляйте пока, – сказал Алексей.

– А если Иванцовский увидит?

– Да и хер с ним. Так и скажите, что я отпустил на полчасика, сам за складом присмотрю.

– Как-то не хочется ему на глаза попадаться.

– Так не попадайтесь, давайте, шуруйте отсюда. Нам поговорить надо. Что непонятно?! – резко оборвал Алексей.

– Хорошо-хорошо, не кричи так. Тогда через полчаса вернёмся.

Они собирались уходить?! Сердце бешено застучало в груди. Я понимал, что пойди они с тыльной стороны, сразу же заметят меня, я даже не убегу, не спрячусь. Нужно было что-то придумать. Я оказался в идиотской ситуации, зажмурив глаза, прислонился к стене, пытаясь придумать оправдание, почему я торчу тут, а не лечусь в казарме. Но прошло несколько секунд, никто из охраны не показался, тогда, тяжело вздохнув, я понял, что они всё-таки пошли на выход основным маршрутом. Я подкрался ещё на полметра, чтобы лучше расслышать диалог Зои и Алексея.

– Ну так, что думаешь? Время-то на исходе. Приняла решение? В охране и так много людей, справляемся со всем, ничего не изменится, если будет минус один-два человека.

– У меня ещё два дня есть.

– Слышишь, тебе не восемнадцать лет. Не ломай мне тут комедию, сейчас говори: либо да, либо нет.

– Ты же сам мне две недели дал подумать.

– Какая на хрен разница? Ты, должно быть, за всё это время так и не поняла, что быть в охране – это привилегия.

– Смотритель так не думает.

– Смотрителю вообще об этом думать не нужно, у него своих хлопот хватает.

– Если решение нужно принять прямо сейчас, я тогда… всё-таки откажусь.

– Слышишь, сука! – Алексей чем-то стукнул по стене. – Ты меня не зли давай. Не хочешь сама, так я и по-плохому могу.

– Алексей, не надо так, я прошу…

– А как с тобой ещё?! Давай раздевайся.

– Я не буду.

– Будешь, я сказал. Вздумаешь заорать или Иванцовскому рассказать, из туалетов у меня не вылезешь, тебе это понятно?

– Уж лучше туалеты убирать, чем вот так. Вам что там, Тани мало и остальных, кто там у вас?

Раздался громкий шлепок, по звуку было похоже на пощёчину. Сам не осознавая, что делаю, на эмоциях я выбежал из-за угла. Передо мной стояла Зоя с опущенной вниз головой, поглаживала ладонью покрасневшую щёку, взгляд её был потерянным, заметив меня, она резко отвернулась.

– Ты какого хера тут забыл, малой?! – крикнул на меня Алексей.

– Что здесь происходит?

– Ты чего здесь забыл? Вали и лечись, пока есть возможность.

– Я… не понимаю, что случилось?

– Что тебе в моих словах непонятно? Мне тебе, может, по-другому объяснить?! Вали в казарму!

– Я никуда не уйду. Зоя, что происходит, что ему нужно?

Подсознательно я и сам уже знал ответ на этот вопрос, но и уйти, оставив Зою в такой ситуации, не мог. Алексей отошёл от неё, приблизившись ко мне вплотную, схватил рукой за плечо и сильно сжал пальцы, он будто бы знал на какие болевые точки стоит давить. Резкая боль пронзила всю руку, словно её взяли в тиски, я с трудом держался, чтобы не закричать от боли. Всё тем же потерянным взглядом на меня смотрела Зоя. Было отчётливо видно, как к её глазам подступали слёзы, она была готова расплакаться сию же секунду. Что делать? При всём желании, Алексея мне не победить, я тут же вспомнил самый первый день, когда он меня избил. Стало невыносимо страшно, затряслись коленки, во рту пересохло. Спустя целый год, я вдруг вернулся в реальность, понимая где и в какой ситуации нахожусь. Алексей ещё сильнее сжал пальцы, сдавив моё плечо, я уже не мог держаться и всё-таки закричал.

– А-а-а-а!

– Ну что тебе, нормально так?

– А-а-а-а!

– Сам свалишь отсюда или тебе всё-таки помочь?

– Лёша, прекрати, пожалуйста, не надо так! – крикнула Зоя за его спиной.

– Ты вообще завались, я с тобой не закончил, жди!

Нужно было что-то сделать, иначе ничем хорошим ни для Зои, ни для меня это не закончится. Под моим дежурным жилетом висела кобура с пистолетом, магазин был полон патронов. Стрелять я не собирался, нужно было просто достать пистолет, пригрозить Алексею, затем убежать отсюда вместе с Зоей и обо всём доложить Иванцовскому. Но со сжатым правым плечом это не казалось мне простой задачей. Изо всех сил ногой я ударил Алексея, тем самым слегка его оттолкнув, он ослабил хватку, и я тут же упал на пол. Превозмогая боль в плече, уже было собирался расстегнуть кобуру и вытащить пистолет, как за спиной Зои увидел приближающегося к нам смотрителя.

– Алексей! – крикнул Иванцовский, подходя всё ближе.

– Вот сука, – тихо произнёс Алексей, цокнув языком.

– Ты зачем ребят с дежурства отпустил?

– Я сказал им, пусть в столовую идут, пока решил склад осмотреть. Ревизия же скоро.

– Нечего тебе тут смотреть, я ревизию сам буду проводить, как и в прошлом месяце.

– Хорошо, сейчас по рации свяжусь с ними, скажу, чтобы возвращались.

– Погоди связываться… а эти двое что тут делают с тобой?

– Да вон, малому плохо стало, что аж на пол упал, нашёл меня, просит больничный продлить, – Алексей посмотрел на меня и подмигнул.

Я не собирался ему подыгрывать, нужно было рассказать всё, как есть, иначе могло стать ещё хуже. Поднявшись с пола, я уже было начал говорить.

– Вообще-то…

– Ну а Зоя почему тут? Втроём что ли дежурили, я не понимаю. Алексей, что за бардак?

Начальник охраны растерялся, не зная, что ответить, замешкался.

– Да тут такое дело, Андрей Петрович…

– Андрей Петрович, я хочу уйти из охраны, – оборвала Зоя.

– Вот как? – удивился Иванцовский. – А что, собственно, случилось?

– Я понимаю, что подвожу ребят, – продолжила Зоя. – Понимаю, что плохо справляюсь со своими обязанностями, да и вообще людей хватает, вроде бы и так прекрасно справляются.

– Алексей, ну что же это такое? – сказал смотритель. – У тебя сотрудник собирается уходить, а ты мне ничего об этом и не говорил даже.

– Да мы ещё пока ничего не решили, Андрей Петрович. Вот как раз встретились тут, чтобы обсудить.

– А чего тут обсуждать? Если она сама говорит, что не справляется. В охране надёжные люди нужны, не забывай.

– Да, но всё-таки…

– Лёша, давай уже без демагогии. Зоя, ты уверена, что хочешь уйти?

– Да, Андрей Петрович. Не хочу быть обузой для остальных. Может, для меня другая работа найдётся?

– Найтись-то найдётся. В теплицах и на ферме жалуются, что рабочих рук не хватает. Можем тебя туда определить. Половину смен будешь в теплицах, половину на ферме, зарплата меньше будет, сама знаешь. И из казармы придётся в общий зал переехать. Устраивает?

– Да, Андрей Петрович, вполне.

– Хорошо, вечером тогда зайди ко мне, займёмся твоим переводом. Не забудь перед этим свою форму и оружие Алексею сдать. Выдам тебе новый комбинезон.

– Хорошо, Андрей Петрович, я поняла.

– Так, Коля, ты чего тут торчишь? – обратился ко мне Иванцовский. – Тебе если плохо, давай в казарму и лежи. Завтра к вечеру если не полегчает, в медпункт, пусть тебя посмотрят, затем уже с Алексеем решите, что по сменам твоим.

Всю дорогу до казармы мы с Зоей шли молча. Зайдя в помещение, стали в углу, там полушёпотом она мне и рассказала все подробности. В основном всё, как я и предполагал. Алексею и его приближённым уже было мало Тани и ещё нескольких женщин. Начальник охраны положил глаз на Зою, хотел спать с ней за так называемое покровительство: меньше смен, дежурства на хороших объектах, выше зарплата, лучше еда. Зоя оказалась не из тех женщин, которые так продаются. Менее чем через час в казармы пришёл Алексей. После того как Зоя сдала своё оружие и форму, начальник охраны отвёл нас в сторону. Разговор был довольно коротким, всего на пару минут. Мы молча стояли и слушали. Он лишь сказал, чтобы мы обо всём забыли и если информация об инциденте ещё где-нибудь всплывёт, то не позавидует нашей дальнейшей жизни в бункере. Такое предупреждение нам было предельно понятно, мы никому не рассказали, даже Косте с Жекой. Главное было то, что он отстал от Зои. В тот день впервые в своей жизни я пытался кого-то защитить, но не был уверен, что смог бы сделать то же самое, окажись на месте Зои любая другая женщина. Что-то странное со мной происходило, у меня были девушки, были отношения, но ничего подобного раньше я не чувствовал. Мы сидели на небольшой скамеечке в казарме и болтали на разные темы, стараясь как-то отвлечься от всего, что произошло. Затем я проводил Зою в помещение для обычных работников. Уже было собирался прощаться и идти обратно, как она вдруг притянула меня к себе обеими руками, обняла, тихо сказав:

– Коля, спасибо тебе.

Я был немного растерян, лишь обнял её в ответ и погладил по спине. Вдруг понял, что она расплакалась.

– Эй, подруга, ну ты что? Всё же в порядке. Всё хорошо закончилось.

Я пытался её приободрить, но понимал, что плакать она стала ещё сильнее. Так мы простояли какое-то время, затем она отстранилась от меня и начала вытирать руками своё заплаканное лицо.

– Ну, всё нормально, полегче стало? – поинтересовался я.

– Да, всё в порядке, – ответила Зоя и легонько поцеловала меня в губы.

Я тут же остолбенел, не в силах подобрать слова, продолжал стоять на месте и не двигаться.

– Ну чего ты встал, давай уже, иди к себе, – сказала она.

После этих слов я понял, что всё в порядке и моя подруга возвращается в норму. Но сколько бы я себя ни обманывал, считать Зою подругой больше не мог. Новое чувство проснулось во мне, которое становилось тем сильнее, чем чаще я думал о ней.

Глава 8

У Кости и Жеки были подозрения насчёт перевода Зои. Оба думали, что между ней и начальством произошёл конфликт. Особенно не понимал такой выбор Костя, поскольку сам же и работал в охране. Пару недель они пытались вытащить из нас хоть какую-то информацию, но в конечном счёте, не получив никакого иного ответа, кроме простого желания Зои сменить работу, отстали. Хоть я и остался в охране, но положение моё нельзя было назвать завидным. С того инцидента у Алексея был на меня зуб. Всё чаще меня ставили в дежурство у помещения с ямой для мусора и у туалетных комнат. Уж не знаю, что из этого было хуже, спустя столько времени пребывания под землёй, воняло там примерно одинаково. Пару раз я разговаривал с Костей о том, чтобы уйти из охраны, тот меня переубедил. И всё-таки Жека был прав, когда говорил, что в охране работы куда меньше, чем у остальных людей. Главное – это порядок на объектах. Жизнь в бункере становилась тяжелее – это ощущали все. Цены на товары поднялись ещё немного, средства гигиены стали выдавать реже, теперь в основном их приходилось приобретать за талоны. Близился мой очередной день рождения, я наконец-то постирал форму и тщательно вымылся под горячей водой, чего не делал почти месяц. Дни рождения Жеки и Зои мы отмечали за столиком в общем зале. Костя же раскошелился на комнату уединений в свой день рождения. Я и в этот раз хотел снять комнату, чтобы не чувствовать за спиной презрительные полуголодные взгляды, а спокойно отметить девятнадцатилетие в своей компании. Наученные горьким опытом, мы с Костей не стали испытывать удачу и играть в азартные игры. Талонов оставалось немного, товаров на них теперь можно было купить куда меньше. Водки в лавке не оказалось. На полке красовались лишь две бутылки красного сладкого вина, на которые мы с Костей и скинулись. Жека принёс ещё одну бутылку красного полусладкого. Зоя подарила мне три зелёных и два жёлтых талона. Нельзя было упрекнуть её в таком скромном подарке, ведь она теперь зарабатывала меньше нас троих. Я был рад тому, что было. Главное, что все мы снова собрались вместе. Стол тоже стал заметно скромнее: две целые курицы, с десяток яиц и несколько банок с консервами. Но три бутылки вина, пусть и на четверых, всё-таки поднимали нам настроение, а периодические стоны за стенами не давали скатиться в уныние.

– Тихо-тихо, народ, – сказала Зоя. – Слышите?

– Мы это уже полчаса слушаем, – ответил Жека.

– Да нет же, с другой стороны.

– Тут за каждой стеной кто-то развлекается, – подметил Костя, жуя куриную ножку.

– Голос такой знакомый, – продолжила Зоя. – Это Танюха, скорее всего.

– А ты прям-таки по голосу можешь распознать, кто стонет? – поинтересовался я.

– Не всех, – ответила Зоя. – Но, пожалуй, Танюху распознать могу. Очень на неё похоже.

– А что, правда, что она там со всей охраной перетрахалась? – спросил Жека.

– Жек, да какая тебе разница, ты жуй, давай, – упрекнул я его.

– Нет, постойте, – возмутился Женя. – Вы трое из охраны… ну хорошо, теперь двое, а я – нет. Мне же интересно, что там у вас происходит, какие правила и обычаи.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Зоя, отпив вина из кружки. – Женя, да какие обычаи?

– Откуда я знаю, какие… я потому и спрашиваю, что просто интересно. Вот ты, например, с кем-то из охраны спала?

– Я-я-я?

– Ну да, ты-ты. Чего уставилась?

– Женя, ты дурак, честное слово, – с презрением ответила Зоя.

– Так я и думал! Уходишь от ответа, – Женя возмущённо шмыгнул носом, указав пальцем на Зою.

– Жек, да прекращай уже, – сказал я ему.

– Ну что вы так серьёзно, честное слово? Тут за каждой стеной кто-то стонет, я просто спросил.

– Жек, сейчас в охране из женщин только Таня осталась, сам знаешь, – сказал Костя. – Она с Алексеем спит, возможно, ещё с кем-то, я подробностей не знаю.

– Да это слухи всё, мне Колян давно об этом говорил.

– Это не слухи, но и подробностей мы не знаем. Лучше о таком не трепаться. Мы с Колей – мелкие сошки в охране, и кто с кем спит – не наше дело.

– Да, но всё-таки…

– Жек, всё, закрыли тему, – резко оборвал его Костя.

– Какие вы всё-таки скучные, уж и поговорить не о чем.

За непринуждёнными разговорами была распита вторая бутылка вина, после чего я достал коробку с настольной игрой из пакета.

– Ну что, сыграем пару партий?

– Ого, ты что… из библиотеки её стырил? – удивился Костя.

– Да какой там, за один жёлтый талон у библиотекаря в аренду взял. Завтра вот вернуть должен.

– Один жёлтый талон! Да он совсем охренел! – закричал Женя.

– Жень, ну сейчас всё дорого, – сказала Зоя. – И не говори, что ты не заметил.

– Да я-то заметил, но всё равно один жёлтый талон за настолку, да и то в аренду.

– Жек, ну хватит уже бубнеть, – успокоил я его. – Давай лучше помогай раскладывать.

Две партии были сыграны и последняя бутылка вина распита. Время пребывания в комнате уединений близилось к концу. Нужно было собираться. Обе партии выиграл Жека.

– Ну ты и задрот, – сказала Зоя.

– Почему сразу задрот? – обижено спросил Женя. – Я просто несколько ходов наперёд продумываю, не то что некоторые.

– Ой, да хватит оправдываться, – ответила ему Зоя, махнув рукой. – Задрот – он и есть задрот.

– Колян, тебе помочь мусор собрать? – спросил у меня Костя.

– Да нет, ребята, спасибо. Вы идите уже, отдыхайте. На смену же завтра, а я тут сам приберусь.

– Ну, как скажешь, мы тогда пошли, – сказал Женя.

– Ещё раз с днём рождения, Колян! – крикнул напоследок Костя и скрылся за дверью.

– С днём рождения, – тихо произнесла Зоя и легонько чмокнула меня в щёку.

Я немного смутился, бросив на неё кроткий взгляд, сказал:

– Спасибо.

Ну вот и всё. Все разошлись. Я остался один с горой мусора на столике и возле него. Нужно было всё собрать и выбросить в яму. Радовало только одно – моё завтрашнее дежурство у продуктового склада, а не у ямы или туалетов. Собрав мусор, я уселся на кровать, тяжело вздохнув, прошёлся взглядом по пустой комнате.

– Сидишь, грустишь?

Я поднял голову, в дверях стояла Зоя.

– Да так, просто, – ответил я ей. – А ты чего к себе не идёшь? На смену же завтра.

– Вообще-то нет, у меня завтра выходной в кои-то веки, – ответила Зоя и закрыла за собой дверь.

– А, ну тогда ладно. Ты помочь пришла?

– Вообще-то нет.

– Так, а что тогда, наоборот, помешать мне хочешь? – пошутил я.

Зоя немного замялась, присела на стульчик, закинув ногу на ногу.

– Вообще-то у меня тут чуть красных талонов залежалось, так что я продлила нам комнату.

– Ты серьёзно, что ли? Зой, зачем так тратиться-то? У нас тут и выпить ничего не осталось. Мне ребят назад позвать на настолку?

– Нет, можем просто посидеть, пообщаться вдвоём. Считай, что это мой бонусный подарок тебе.

– Это как?

– Общение со мной – это всегда подарок, ха-ха-ха, – посмеялась Зоя и стукнула по столу. – Разве ты так не думаешь?

– С тобой не поспоришь.

Я улыбнулся ей, пытаясь держать свои мысли в узде. Уже тогда я понял, к чему всё идёт, но старался об этом не думать. Лучше было не питать себя надеждой, чтобы потом не разочаровываться. Как там говорят? Надежда – это лишь первый шаг на пути к разочарованию? Я лежал на кровати, облокотившись о стену, Зоя подсела рядом и облокотилась на меня. Периодически то за одной, то за другой стеной слышались стоны, но в тот момент нам было всё равно, словно мы были где-то далеко от этого места, уж точно не в бункере под землёй. Я не знал, что из всего этого может получиться, мне не хотелось её обидеть, делая первый шаг в неизвестность. Мы просто так лежали и болтали на разные темы. Одной из таких тем было значение имён. У Зои в Новосибирске жила подруга, которая гадала на картах, увлекалась всякой магией и тайнами имён. Зоя рассказала, что она многое помнила из общения с ней.

– Да, знаешь, я лично как-то не верю во все эти гадания, предсказания и тайны имён.

– Дурак, ты Коля. Это же интересно.

– И что тут такого интересного?

– Вот тебе разве неинтересно знать, что значит твоё имя?

– Ну как-то не особо, но ты можешь рассказать, если хочешь.

– Николай – это имя греческого происхождения. Оно означает «победитель народов».

– Забавно. Я вроде бы никого побеждать не собирался. Единственные люди, кого я побеждал, так это парочки, которые трахались где ни попадя. Под дулом автомата охотно побеждались, некоторые даже талонами откупались, лишь бы я никому не рассказывал.

– Коля, но я серьёзно.

Я был гораздо младше Зои, но тогда мне казалось, что это она ведёт себя как ребёнок. Словно Зоя наконец-то сбросила свою маску и могла быть сама собой.

– Ну хорошо, а твоё имя что означает?

– Зоя – тоже имя греческого происхождения, оно означает «жизнь».

– Слушай, а красиво. Красивое у тебя всё-таки имя. Лаконичное, да и ещё с таким значением, – похвалил я её.

– Спасибо, – ответила Зоя и прижалась ещё сильнее.

– А у Кости тогда какое значение имени? Помнишь, как расшифровывается?

– Да, помню. Константин означает «постоянный» или «стойкий».

– Ну, не совсем похоже на Костю, – подметил я. – Хотя он бывает упрямый, как баран, так что подходит.

Зоя громко рассмеялась.

– Да, это на него похоже. А вот Женя совсем не соответствует своему имени.

– И как же его имя расшифровывается?

– Евгений – означает «благородный».

– Ха-ха-ха, – завёлся я смехом. – Да уж, благородство из него так и прёт.

– Не всем подходят их имена. У меня ещё одна подруга была, которая себе имя и фамилию поменяла.

– Я считаю, какое имя тебе дали родители, с тем и нужно жить, хотя бы из уважения к своим родителям.

– Наверное, ты прав. От тебя так приятно сегодня пахнет. Новый дезодорант или шампунь?

– Да вот наконец-то помылся нормально, а то уже невмоготу было. Кучу жёлтых талонов отвалить пришлось.

– Да, цены что-то совсем уже не по карману. Тоже вчера раскошелилась и помылась.

– Я заметил, тоже приятно пахнешь… да тут я уже не знаю, как дальше нам быть. Иванцовский уходит от вопросов о ценах и товарах, как и Алексей.

– Этот мудак всё так же часто тебя ставит на дежурства у ямы или в туалетах?

– Сейчас чуть пореже, видимо, остыл с того случая. Давно он по тебе сох?

– Ха-ха-ха! Коля, по мне тут полбункера сохнет. Во всяком случае, пока в охране работала, пялились постоянно.

– Да, твоя правда, знала бы ты, как по тебе Жека сохнет. Прям слюни пускал.

– Фу-фу-фу, зачем ты мне про такое говоришь? – скривившись Зоя посмеялась и добавила. – Ну, а ты сам?

– Что я?

– Не сохнешь?

– По тебе, что ли?

– Нет, блять, по Жеке… конечно по мне.

– Ну-у-у… как, – замялся я. – Есть немного.

– Ах вот, значит, как?! – Зоя нахмурила брови, толкнув меня в плечо. – Немного, значит.

– Нет, ну это… как тебе сказать…

– Немного, значит, да?

– На самом деле я не то хотел сказать, если честно, то сильно.

– Что сильно? Коля, ты можешь яснее выражаться?

– Ну, сильно по тебе сохну… похоже на то.

– И давно?

– Ну-у-у, я уж не помню, полгода точно.

– Какой же ты тормоз всё-таки.

– Ну что не так-то? Ты спросила – я ответил.

– Поцелуй уже меня наконец-то тогда. Лучшего момента не будет.

Она была права. Сердце быстро билось в груди, дыхание участилось, я ощущал, как кровь приливала к лицу, даже ладошки немного вспотели. Никогда прежде я так не волновался, предыдущие мои отношения я почему-то воспринимал совершенно спокойно и обыденно, всё было не так, как с Зоей. Я приобнял её и легонько подтянул к себе, Зоя закрыла глаза, и я наконец-то решился. Из томного поцелуй перешёл в страстный. Наши языки продолжали переплетаться, и я уже не в силах был остановить себя, расстегнув комбинезон Зои, начал трогать её грудь, затем опустился ниже. На каждое моё касание она отзывалась стонами и пыталась притянуть меня к себе ещё ближе.

Когда мы закончили, то просто лежали в обнимку, облокотившись на стену, укрытые простынёй. Зоя нежно поглаживала мою руку, вдруг легонько ущипнула.

– Ай!

– А ты не промах, молодец.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я не думала, что всё будет так…

– Как?

– Ну, так активно.

– Изголодался я, никого у меня не было с момента, как в бункер попал. А у тебя?

– И у меня тоже никого.

– Ну, зато теперь мы есть друг у друга.

Услышав это, Зоя сильно прижалась ко мне.

– Ты чего? – удивился я.

– Ничего, просто хорошо здесь с тобой.

– Мне тоже с тобой хорошо.

– Ещё немного времени осталось. Может, повторим?

– Думаешь, нам хватит?

– Нет, конечно, но это лучше, чем ничего. Я смотрю, ты парень опытный. Сколько у тебя девушек до меня было?

– Две. А у тебя парней сколько было?

– О-у, ну это надо посчитать.

– Ты серьёзно, что ли?

– Да, а что тут такого?

– Да так, просто…

– Значит, один, два, три, четыре… – Зоя принялась загибать пальцы.

– Ты куда так разогналась?

– Пять, шесть…

– Эй, может, хватит уже?

– Семь… да, точно, у меня семь мужиков до тебя было.

– Да уж…

– А что такого? Я же старше тебя, так что не удивляйся.

– Да я не удивляюсь, просто неловко: две моих девушки против твоих семерых мужчин.

– Ты так говоришь, словно они у меня все одновременно были.

– Прости, я не это хотел сказать…

– Коля, хватит уже трепаться, время выходит, иди сюда.

Здесь, глубоко под землёй, я наконец-то нашёл свою вторую половинку. Не было никакого смысла это скрывать. Друзья всё равно бы обо всём рано или поздно узнали. Костя поздравил меня, слегка похлопав по плечу, а Жека кусал локти от зависти и всё твердил, что за такое событие я должен проставиться.

Жизнь в бункере продолжалась. Не всегда дела шли хорошо, но благодаря Иванцовскому и охране порядок сохранялся. Были и недовольные, усмирять которых приходилось силой, одному даже прострелили ногу и отвели в медпункт. На третий год нашего пребывания в убежище рождаемость превысила смертность, в бункере жило уже сто девяносто человек, и многие женщины ещё ходили с округлёнными животами. Из охраны уволили Таню после того, как она забеременела, родила двойню, даже не зная, от кого именно. Таня потеряла покровительство Алексея. Её перевели из казарм в общий блок. Смотритель, советуясь с самыми востребованными людьми в бункере, понимал, что такими темпами нам не хватит провизии на запланированные пять лет. Нужно было открывать внешнюю дверь и снаряжать развед-экспедицию на поиски ресурсов и других выживших. Решение напрашивалось само собой, но Иванцовский тянул, чем и вызывал всеобщую обеспокоенность и возмущения. На электронном табло у выхода высвечивалась цифра – девятьсот восемьдесят дней, но смотритель молчал, подготовка к выходу на поверхность так и не начиналась. Иванцовский говорил, что время не пришло, нужно подождать ещё немного. Ежедневный рацион сократился, средства гигиены вообще перестали выдавать, теперь их можно было купить только в лавке за талоны чуть ли не по тройной цене от той, что была три года назад. Про алкоголь можно было забыть: на полочке появлялось максимум пару бутылок в месяц, теперь каждая бутылка стоила пять красных талонов. У нас были свои теплицы, свой скот, но с учётом увеличения населения – все понимали, что надолго этого не хватит. Упаднические настроения время от времени перерастали в панические. Работы у охраны прибавилось, к тому же из строя вышел один дизель-генератор. Иванцовский осматривал его, но всё безрезультатно.

– Ремонту не подлежит, – говорил он. – Таких деталей у нас тут нет.

В охране тоже был разлад. Костя, Боря и Юра говорили остальным, что пора принимать решение самостоятельно, даже вызывались добровольцами для выхода на поверхность. Но Алексей со своими людьми быстро усмирял недовольных в рядах охраны. Я не знал, какую сторону мне стоило принять. Трудно было не согласиться с ребятами и не попытаться хотя бы разведать, что там наверху, прошло уже достаточно времени. Но страх неизвестности был слишком сильный, я не готов вызваться добровольцем. Теперь у меня была Зоя, и я не мог оставить её здесь одну. Недовольство нарастало, я понимал, что ничем хорошим это не кончится. Близился тысячный день, но Иванцовский так и не снарядил экспедицию. Собрание в общем зале было запланировано ровно через неделю. У людей было много вопросов. Все надеялись, что смотритель наконец-то отбросит свои домыслы и начнёт подготовку разведчиков.