Глядя на то, как именно выглядит конструкция, она надеялась, что никогда не придётся из него стрелять. Вид ни на каплю не внушает доверия, учитывая, что он явно лежит не первый десяток лет. Тут не то, что сложности во врага попасть, хотя и с этим будут явно проблемы. Дистанция и баллистика. Оно скорее само заклинит прямо в руках. Слишком уж архаично смотреться. Громоздко. Всему виной сплав медицинской стали, который на взгляд утяжеляет вещь. Звуки с нижних этажей уплотнились. Завибрировал пол. Придётся стрелять.
Может, если бы схожий случай действительно был похож на землетрясение, то всё обошлось менее панически курьёзно, но нет. Шум конкретно исходил от первого этажа. То затихал, то снова бил по ушам. К сожалению, это были именно они – люди. Живые, настоящие. Навряд ли бы животные схватили по винтовке и восстали против человеческой тирании. Особенно забавными смотрелись бы парнокопытные или кто-нибудь из морской фауны. Скажем пингвин либо касатка. Не про эти мотивы сейчас стоило думать. Где-то подобный сюжет, явно в памяти всплывал. Слышала или смотрела. Лёгкие постукивания ещё сильнее наращивали темп. Мира ускорилась.
Выбора по сути не было. Пришлось доставать. Всё содержимое прозрачного чехла комфортно уместилось на и так загаженном столе. Врач мельком осмотрела полностью всё снаряжение. К пистолету, который практически помещался в ладошке, прилагалось по 3 ампулы в кассете синей тонировки. Хрупкие капсулы с раствором. Подобное «оружие», моментально вызывает сомнение, особенно какой вид патронов используется. Мира взболтнула одну упаковку и жидкость очень ярко засветилась. Всё тут же стало понятно. Знакомый, едкий концентрат. Капли подобного раствора, прописывались Каю. Интоксикация такая огромная, что даже в полузакрытом помещении уснут все. Если с дозировкой не повезёт, может и убить. Пришлось взять на вооружение то, что дают. Ни о какой мобильности речь не шла.
Времени себя жалеть попросту не было, поэтому Мира сбросила сковывающие туфли и ринулась вперёд.
– (Встревоженно) Боже, – глубоко вздохнула, – дай мне сил…
* * *
Первый этаж с каждой секундой, всё больше тонул в облаках пыли и частиц от строительного мусора. Оно шло по заведомо хаотичной траектории, оставляя позади себя через раз раздробленные куски кирпича и битого стекла. То пройдёт мимо, то прицепиться к обычной колонне. Один раз пропустит, а следующий ряд окон, в россыпь раздавит стекло. Из побитых местами стен торчат искорёженные стержни крепежей. В голове крутиться одна единственная зацепка. Своего рода место, где можно пойти и отомстить всем.
С неким прожорливым упрямством нечто на пролом двигается к цели. На удивление, никто и близко не спешит его обрадовать своим присутствием. Чего уже говорить о желании остановить. Всё несколько наоборот. Путь идеально чист от людского посещения. Оно продолжает двигаться вперёд.
Прямо по коридору встречается узенький уголок. Небольшое, углублённое пространство в стороне. Обрезанный квадрат. Несколько скамеечек с обивкой. Стенд с интерактивным расписанием и прочей информацией. Клумбы цветов и отдельно вынесенная с боку доска почёта. Она то как раз и отличается от всего.
Выполнена вещица ручным трудом со всем помпезном и шиком. Бордовый цвет древесины, позолоченная гравировка букв и обрамления. Разноуровневость платформ. Резьба. Общая стилистика напоминает книгу семейного древа со всеми его разветвлёнными ветками и корнями, однако перебивается другой, чужеродной средой. Непонятно откуда взятая подсветка и защитное стекло, дело не убивают, однако задают ряд вопросов. Форма книжной формации сохранена, правда детали перекрыты некоторыми оговорками. Россыпь нижних корней практически стёрта. Вместо них во всю длину красуется пьедестал. Рамки трёх фотографий, имеющие ключевую причастность к делу. Центральное фото директора и неизвестных двух людей. Именно от этой троицы пляшут во все стороны ветви, отмечая на фото лояльных учителей. Эмблема школы как нарочно вырезана на стволе дерева. Так же полностью сточены по краям фразы, отсылающие к первоначальному месту. На ленте с верху фигурирует другая надпись: «Академия Красных Сосен». На их место раньше помещались другие три слова. Прошлое памяти почти стёрто.
Оному хочется непременно что-то сорвать, правда ни одно лицо кроме директора – никоим образом не взывает к действию. Оно просто проходит мимо, забывая небывалый приступ дежавю. Остаётся совсем не много.
Первые шаги и близко не походили на нормальные телодвижения человека. Они были сравнимы разве что с первыми попытками робота сделать ход. Нелепая пантомима кривляний, однако, чем дольше оно двигалось, тем чётче и увереннее становились действия заметно улучшая качества в прогрессии. Холод перестал растекаться по всему телу. Он частично бил по спине и косым мышцам живота. Ходьба со временем особо не изменилась, однако мир постепенно подстраивался под него. Лёгкость выдавал скользящий шаг.
Некая свобода ощущалась в каждом размеренном движении. Шаги стали реже, короче, но расстояние при этом никак не изменилось. Оно планомерно, будто склеенными рывками двигало тело вперёд. Это не он крутился, а сам мир вокруг него. Каменная плитка трескалась при каждом прикосновении. Шлейф из раздробленных кругов.
По остаточным обрывкам памяти кабинет находился в конце коридора. Наконец показался кто-то из живых. Из проёма вышел молодой мужчина.
– (Взвинчено) Сидите спокойно… Я со всем разберусь.
Храброе сердце не выдержало и пары секунд, прежде чем третироваться в страхе обратно. Рванул что есть мочи за ручку. Расшиб мозги об торец двери. Испустил свой дух обоссав портки. Тотчас же повалил шум. Крики прокатилась по всему этажу. Даже этажом выше стало слышно. Расправа скоро начнётся.
Гул как ни странно быстро затих. Ещё один неожиданный товарищ, боязно показался наружу. Сперва осторожно рука. Потом кончик ноги. Он так до конца и не вылез, за то постарался быстро учителя затащить назад. Гиль таки не струсил. Глупец приоткрыл дверь на сколько хватало сил и живо вцепился в лежачего, однако за зря посмотрел в бок. Хватило единственного раза. Мигом всё бросил и с выражением: «Еба-ать!!!» тут же рванул обратно. Крики возобновились снова.
– (Испуганно) КЛЮЧИ!!! Где ключи от этой хуйни?!!!
– (Взволнованно) Что там происходит?!! – кто-то выкрикнул из толпы.
– (Испуганно) Я хуй его знает, но эта блять сейчас проломиться сюда!!! Ключи тащите суки!!! Ну!!! НУ-У-У!!!
Гиль сам был не похож на себя. Он так переволновался, что остальные ещё больше запаниковали. Большинство с парт, тут же ринулось ближе к окну. Самые отчаянные – начали бить стекло. Кто-то даже стул зарядил, правда тот отскочил от еле заметной, красной плёнки. Гиль ещё раз провопил:
– КЛЮЧИ БЛЯТЬ!!! ДАЙТЕ СУКИ КЛЮЧИ!!!
Один из его друзей, наконец дёрнулся к столу учителя. Большинство так и оставались нерушимо стоять в стороне. Храбрец сколько мог, столько удерживал ручку, кряхтя и чуть ли не сдавливая зубы в порошок. Тянул изо всех сил на себя, ногой упираясь в стену. Времени и сил оставалось не так много.
– (Гневно) МОЛЧУН!!! – оглянулся. – А ну пиздуй сюда! Держи это гавно!!
Юноша никак не отреагировал. Ещё больше поёжился стараясь ничего не замечать. Некоторые, недовольно отреагировали на пассивные действия второго, желая хоть как-то пристыдить. Стали жестикулировать. Уговаривать. Стыдить. Он и шагу в сторону мерзавца не сделал. Парень испуганно продолжал на месте стоять, пока остальные пытались его расшевелить.
– (Отчаянно) Ты ваще мразь страх потеряла… Тащи свою жопу сюда! Реще, сука!!! РЕЩЕ!!!
Дело близилось к драке. Нашёлся смельчак, который постарался выпихнуть «молчуна» подальше из общей толпы. Началась словесная перепалка. «Шестёрке» разве что удалось встряхнуть за плечо и переброситься парочкой обидных слов. «Молчун» просто отмахнулся и отошёл от всех, став ближе к доске. Пускай рискует кто-нибудь другой. Не он.
Не успела до конца сформироваться нужная мысль, как ситуация обратно изменилась. Абсолютно все притупили взгляд на двери. Возобновились громкие шаги. В аудитории стало предельно тихо. Одна из девочек осмелилась повторить:
– (Тихо) Кто там? За дверью?
– (Испуганно) Я в рот не ебу!!! – сквозь зубы прошипел. – Если сейчас не появятся ключи, то нам всем… пизда!!!
Ключи хоть и запоздало, но всё-таки нашлись. Тот, кто искал – обшарил весь учительский стол. Вывернул все ящики на изнанку. Залез в карманы учительского пиджака и только в отсеке трибуны, нашёл заветный ключ.
– Нашёл! – приглушённо выкрикнул обладатель.
– (Шёпотом) Тащи… сюда, – нервной мимикой произнёс. – Реще!
Друг предельно быстро на цыпочках добежал. Гиль напряг мышцы, для удобств отпрыгнул в сторону на одной ноге, и ключ тут же уместился в скважину замка. Несколько поворотов и долгожданный щелчок. Как только раздался звон защёлки, нервы обоих окончательно сдали. Моментально ринулись прочь. Один в ужасе благополучно отбежал. Другой от испуга споткнулся, пытаясь улизнуть как можно дальше от двери. Раздался грохот столов и стульев. Девчонки завизжали. Следом резко всех объяла тишина. Гиль предельно осторожно карабкался в верх с пола, не издавая ни звука. Затем раздался треск.
После короткого затишья металлическая ручка двери пулей вылетела в коридор. Преграда миновала. Через секунду, уже абсолютно все начали повально громить окна. То, что не получалось у предыдущих – никого не волновало. Снова поднялся истерический шум и гам.
Вторым и последним актом паники стал ученик, умело запущенный собою в окно. Он так же, как и стул, просто отскочил. Даже скола не оставил. Грохнулся на ряд сзади стоящих столов и так же поник. Девочки в страхе от подоконников вовремя разошлись. Единственное, что после удара, стало достаточно красно и душно. Все попытки спастись заглохли.
В очередной промежуток затишья, в глаза буквально врезались два чёрных пальца обмазанные будто углём. Они просочились сквозь отверстия дыры. Ещё одна секунда и двери как таковой буквально не стало. Её полностью разворотило под диким давлением черноты. Двери как таковой больше не существовало. Остались только петли и разбросанные по полу ошмётки досок. Беспорядок возобновился. Первыми завизжали девчонки. Следом вскрикнули и пацаны.
Аморальные признаки беспорядка и хаоса, окончательно возымели место быть. Ученики толкались, бились. Выли и ревели. Орали, матерились. Абсолютно все долбились в окна. Ало-бледная плёнка, ещё сильнее уплотнилась в цвете, напоминая по ощущению битьё головы об стену. Ни один кусочек не пострадал. Целостно смотрится стёклышко. После бесполезного долбления кулаками и вновь стульями, пальцы наконец вцепились в ручки. Их заклинило как на зло. Тем, кому удавалось хотя бы на чуть-чуть сдвинуть положение рукояти – больше сдирали кожу, нежели чем двигали прогресс. Боль и страх расшатывали нервы. Стало ещё хуже, когда оно само вошло в класс. Глаза зрителей оцепенели. Это не должно ни коим образом попасть в реальность, однако оно является таковым.
Сам Кай выглядел чуть ли не весь чёрным, но не чёрным от краски или золы, а скорее будто полностью поглощённый окружающей тенью. Там, где виднелись очертания фигуры – позади спины веяла кромешная тьма. Объятия глубинного космоса. Контур силуэта выделялся лишь благодаря тому, насколько плотнее становился цвет аудитории и падающий на его плечи кровавый отблеск. Фон насыщался багрово-красным. Оттенок кровавого заката. В комнату входила тьма ночи. Света категорически не хватало. Видеть стало гораздо сложнее.
Силы окончательно покинули ребят. То, что происходило перед глазами не должно было взаправду существовать. Реальность будто специально подшучивала над ними. Когда оно зашагало вновь – крики стали невыносимыми. Подростки в панике живо разбежались по углам, стараясь втиснуться в друг дружку, чтобы лично не соприкасаться с тварью взглядами. Две синие точки во тьме это подтвердили. Никто не смотрел в его сторону. Никто не хотел умереть.
Гиль всё ещё лежал, хотя давно мог подняться. На самом деле уже не мог. С того момента как он грохнулся, одежда будто прилипла, а поверхность пола стала со временем искажаться. Медленно поглощать в себя. Этому свидетельствовала темнота, пожирающая окружение и свет. Искажающая звук. Скрежет металла и дробления камня. Треск древесины.
Ножки столов просели, словно пол из битумной массы стал таять. Спинки опрокинутых стульев успели попрятаться вверх тормашками, а столешницы парт развалились по кускам, медленно вживляясь в пол. Никто не мог поверить своим глазам. Как ошалевший, Гиль инстинктивно тянулся как можно дальше от болота. Оно засасывало к себе внутрь на самое дно.
Подобный акт, наглядно послужил для очередной фобии. Повально крича, детишки начали в ужасе взбираться на высокие поверхности лишь бы подальше от земли. Подоконник. Стол. Стул. Шкаф. Куда угодно лишь бы не оставаться на полу. Одна только Лоя сидела под партой. Она пыталась не обращать внимания на деструктивную суматоху вокруг, полностью закрыв голову руками. Ей казалось, это слишком неподходящий, дурацкий сон. Она всё ещё сидит у Миры в кресле. Уповать на положительный исход с каждой секундой становилось гораздо сложнее. Крики отчаяния душу рвали.
Гиль от рывков рвал на себе одежду, яростно при этом кряхтя на спине:
– (Истерично) СУКИ!!! ХУЛИ ВЫ СТОИТЕ?!!! – приподнял вверх голову. – ПОМОГИТЕ!!! Я ЗАСТРЯЛ БЛЯТЬ!!! – дёрнул рукавом. – Я ЗАСТРЯЛ!!!
Орал, как и подобает резанному. Сумасшедшему. Ни одна живая душа не ринулась на помощь. Даже самые приверженные оставались в стороне.
– (Истерично) ГУС, МАРСИ!!! ПОМОГИТЕ МНЕ, ТВАРИ!!! НЕ СТОЙТЕ БЛЯТЬ НА ОДНОМ МЕСТЕ!!! НЕ СТОЙТЕ!!!
Он испуганно посмотрел в их сторону. Они тоже. Более-менее, проявляла активность его нынешняя девушка. В отличии от остальных она пыталась всеми силами пробить стекло. Пусть и не пробить. Хотя бы поцарапать, будто от этого внезапно проявится прок. В какие-то моменты ей и правда удавалась соскрести немного красного, однако длинные когти особо не позволяли. Брешь очень быстро зарастала, а сломанный ноготь, увы нет.
– (Истерично) ЛЮСЯ!!! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!!! ПОСМОТРИ!!!
Когда и до неё добрались искажённые мольбы любимого, тело всё затрясло. Она никак не решалась сойти с подоконника. Ей не хотелось ради него рисковать.
Гиль рвал глотку и попеременно пытался срывать с себя куски прилипшей одежды. Барахтался изо всех сил, лишь бы вырваться. Девушка, наконец обратила внимание. Ненавистный оскал угадывался в пол оборота головы:
– Я тебе… не ЛЮСЯ!!! – злостно выкрикнула. – Не смотри на меня так!! – пугливо отвернулась. – Ты сам во всём виноват… (Плаксиво) Винова-а-ат…
– Что? (Возмущённо) ЧТО?!!! Ах ты ж сука такая!!! Я тебе башку щас твою гнилую нахуй оторву!!! (Гневно) Помоги мне блять, тварь… (Плачевно) Помоги…
Сколько бы лидер ни старался, ни один из его дружков, так и не ответил на просьбу. Все от страха сжались по углам, но никто не отвёл глаз. Каждый трясся за собственную шкуру. Гиль обессилено упал, выдрав пару пуговиц и швов.
– (Плаксиво) Какие же вы мелочные скотины… Ой суки… – пустил слезу. – Какие ж вы все суки…
Кай очнулся. Ученики запищали. Смертник ещё больше запаниковал:
– (Испуганно) Бля-я-ть… Эта тварь меня нахуй сожрёт… – стал барахтаться ещё сильнее. – Ёбанные мрази!!! Гореть вам суки в аду!!! Блять… БЛЯТЬ!!!
Тёмное нечто с его кривыми углами разыгралось пуще прежнего. Комната не стала окутываться мрачной пеленой, но тени оживились. Они стали хаотично дребезжать по фигуре и полу имитируя движение. Подсветка стала пропадать. Плащ из колких теней превращался в сплошное, дребезжащее месиво, всё больше поглощая местность. Гиль не стал его исключением. Тугие лужицы и дальше стали проявляться по комнате, сигнализируя не самый радужный исход.
– (Испуганно) Ох тыж… – замер. – Ёптыж…
С криком Люси́ интерес немного разбавился.
– (Испуганно) Да, да! Забирайте этого урода! – вжалась сильнее в стекло. (Воодушевлённо) Это он во всём виноват! Он! Не мы!!
Ни один человек не стал ей перечить, собственно, как и не поддержал.
– (Отчаянно) Ах ты мразь! – попытался оторвать руку. – МРАЗЬ!!!
Раза с четвёртого, у Гиля полностью разошлись нитки на рукаве. Пиджак так и не отлип, за то одна его часть порвалась. Он смог вытащить хотя бы свою правую руку. Бешеная ритмика давалась крайне тяжело. Мышцы отдирая кожу, потели кровавым потом. Цепляться приходилось за всё подряд, однако пятиться лёжа, всё равно никак не помогало. Получалось откровенно говоря плохо.
Предметы, успевшие на треть погрязнуть в чёрной мути, намертво застряли на месте, ровным счётом, как и погряз сам. То, что руке удалось освободиться – в итоге так и не сыграло. Металл и доски, неплохо справлялись в качестве опоры, правда дрыгался мученик всё равно впустую. Имитация, но не сами движения. Крайне плачевный исход.
Последней попыткой, Гиль вложил все силы в единственный рывок, пытаясь оторвать тело от пола. Вцепился рукой в крышку парты и потащил пуговицы вверх. До него только тогда дошло, что следовало первым делом расстегнуть пиджак. Навряд ли бы это действительно помогло, учитывая, что и кожа успела прилипнуть. Ощущения словно из детства. Первый и последний раз, когда попытался языком слизать лёд из морозилки. Больно, холодно и тяжело.
Отвлёкся немного – рука тут же соскочила. Локоть вляпался в старое пятно. Теперь края уже белоснежной рубашки намертво прилипли к полу. Юноша от безысходности окончательно взревел:
– (Жалостливо) Не надо… Ну не надо… – закрыл лицо рукой, – прошу…
Из тени появилось вполне человеческое очертание руки. Оно наклонилось, схватило его за ботинок и медленно потащило за собой обратно в коридор. Гиль не кричал. Не матерился. Не бился в агонии. Он жалостливо хрипел, больше не пытаясь зацепиться или затормозить. То, каким способом беднягу волокли, нагляднее всего показывало отношение к жизни. Подобный конец сулил всем.
Тело неуклюже вытащили за дверь. Первой взвыла Люси:
– (Болезненно) Боже… Боже… – стала вытирать ладонями слёзы. – Что это была за хрень?! Что ЭТО?!!! Этого недолжно быть в ПРИРОДЕ!!! НЕДОЛЖНО!!! Я… Я… – стала задыхаться.
– (Ошарашенно) Я-я-я… Хуй его знает… – прошептал рядом Марси. – У меня просто нет слов… Адовая ебанина…
– (Истерично) От-кры-вайся ебучее стекло! – ударила. – Открывайся!
– (Нервно) Послушай, – попытался приобнять. – Может всё и обойдётся… Может ему нужен только он…
– Ты что, ненормальный?! – вырвалась из его рук. – (Агрессивно) Эта хуйня сперва прикончит его, а потом… (слезливо) обязательно придёт за нами!! За мной! За тобой! (Отчаянно) Я не хочу умира-ать… Я хочу ЖИТЬ!!! Боже-е, – закрыла ладонями лицо, – за что… – (Хрипло) Ну за что. Я же всегда перед едой молилась.
Люси обессилено сползла по окну на подоконник. Остальные начали куда активнее громить стекло. На этот раз получалось гораздо больше шума. Вопли, плачь и гам. Лоя и близко не шелохнулась с того момента. Дурацкий сон, который не хотел никак проходить. Комната насыщалась болью. Не цветом.
От тени не осталось и следа ровным счётом, как исчезло само пятно. Никто не обращал внимания на то, как именно изменилось место. Искривился пол, столы и сиденья. Всем было глубоко плевать.
В том месте, где несколько секунд назад лежал Гиль – отчётливо виднелись плавные вмятины. Будто изначально, задуманный природой рельеф. Без сколов, трещин и прочей деформации, чего не сказать о мебели. Стулья и парты как погрязли на треть в мраморном покрытии, ровным счётам там же и остались. Без очевидных моментов вкрапления. Перекошенные ножки, согнутые в разных местах. Ломанные доски. Как грибы воспряли после дождя.
Со стороны двери послышался визг. Ребята притаились.
Кай поднял за ногу шелудивого пса и со скоростью продовольственного пакета с едой, без всяких проблем метнул его в стенку. Не высоко. Довольно низко. Гиль как следует приложился сперва рёбрами, а потом уже треснулся челюстью о плинтус. Поверх всего вмазал по макушке своими же ботинками. Подобной, неуклюжей гармошкой, тело распласталось по полу. Не хватало только финального пинка, чтобы добить.
Тень с одежды к тому времени, практически сошла на нет. Свет коридора, очень быстро её развоплощал. Последние, острые грани, стирались с каждым маломальским движением. Дыхание. Движение губ, век. Пятен становилось всё меньше. Образ фигуры почти пришёл в норму. Изморозь снова подкрадывалась к чертам лица. Неизменным оставалась блистать, только алая часть периметра. Её цвет на фоне остального мира постоянно насыщался, однако область постепенно сужалась. Если изначально, он мог охватить половину корпуса, то под конец, едва ли хватало на коридор. Ему следовало поспешить.
Ботинок в аккурат завис над головой. Конечности противника едва уловимо дребезжали. Кай упорно чего-то ожидал. Возможно, предсмертного раскаяния, прежде чем кануть в небытие. Чуда как такового не случилось. Он так и не пришёл в сознание. Нога по подобию пресса, плотно легла на затылок. Немного усилий, и кости лица хрустнули. Из носа потоком повалила кровь. Оставалось только дожать, чтобы башка превратилась в раздробленную труху. Лоя вовремя выскочила из двери. Шок, каким он и должен быть.
* * *
Они бежали прямо по горячим следам на звук раздающихся криков. Мира собрала всех по пути вниз, кто хоть чуточку посмелее обычного был. Девушек, она сразу трогать не стала. Это конкретно её роль в команде истерить. Оставалось уповать разве что на мужчин.
Содержимое карманов быстро шло по рукам. Едва достигли первого этажа, как большая часть уже была роздана. Мира не поленилась постучать в каждый по пути кабинет. В основном расходились таблетки. Бинты, губки да пузырьки, оставались практически не тронутыми. Серьёзных травм не было. Уже хорошо.
Выбирать коллег по цеху особо не приходилось, так что шли практически все подряд. Сформировалась небольшая групешка из шести человек. Появлялся хотя бы шанс. Сгинуть вместе, нежели чем помереть по одиночке. Шанс на успех крайне мал. Ничего не осталось делать, как просто надеяться на лучшее.
Самым быстрым оказалась Мира. Она бежала впереди всех, оставляя других мешкаться позади хвоста. Мужчины банально не поспевали за столь интенсивной прытью, постепенно переходя с бега на быстрый шаг. Потом на шаг, а в конце и вовсе одновременно остановились. Задыхались как один подряд. Их уже заранее напрягали облупленные стены и битые окна. Худшее ожидало впереди.
– (Задыхаясь) Мира… эт, погоди… – кашлянул. – Мы не… успеваем…
Приятель Миры, Ник, выражал мнение большинства. Отряд остановился на короткую передышку. Дефицит свежего воздуха брал своё. Этот был захламлён пылью и прочей строительной мишурой. Врач высказалась, дыша через ладошку:
– (Приглушённо) Ну же, поднажмите!! Они нас ждут!!
Стараясь как можно скорее приободрить всех, девушка одаривала звонким голосом почти что безрезультатно. Народ ещё больше впал в унынье от её слов.
– (Устало) Я-я-я конеш… всё понимаю, – вытер пот со лба, – но… если так и дальше пойдет… вам уже меня придётся… спасать…
Самый дальний из шестёрки, с залысиной и небольшим животом, чуть ли не падая с ног, сумбурно в раскорячку пытался глотать воздух. Руки самую малость придерживали колени, не давая в последний момент расползтись по сторонам. Общее состояние ухудшали треморная долбёжка и кашель, как от трёх пачек сигарет в день. Щёки насыщались цветом спелых вишен, а глаза без конца давали горькую течь. После несколько потёртостей, красными стали и они.
Постепенно вслед за его выходкой, каждый стал терять самообладание. Как по указке. Подобно нахальному сорванцу или разбалованному мальчишке. Все поголовно ополчились против друг друга. Взъелись за ерунду. Превратились в неженок, позёров и кривляк стоило лишь повернуть в нужную сторону.
Вложенные силы безрезультатно кончались. Мотивация по спасению детей больше не работала. Каждый искал оправдания, свою выгоду, ставил ультиматум и всё это на протяжении короткого отрезка пути. Мужчины просто обезумели. Несли чушь, злились, оскорбляли друг друга. Чуть ли с кулаками не лезли в бой, однако всё так же, каким-то невообразимым чудом, двигались дальше. Еле-еле. Рывками. Коротенькими передышками, но хоть что-то. Наверное, не будь вдалеке пробирающих насквозь детских голосов, давно разбежались кто куда. Каждый из них сто раз пожалел, что сунулся в самое пекло.
– (Измождённо) Мира, – взглотнул, – вы же понимаете, что это предельно глупо без ничего заходить в тыл к врагу? Вы уж извини, но я не боец. Я учитель. Я детей учу. Это вообще не наша забота. Нам бы лучше…
Одного из учителей, тут же перебил самый старший, плетясь за остальными чуть ли не в самом конце. Выглядел он подобающе. С сединой в волосах и бороде.
– (Буйно) Мира!! Я вами не доволен!! Я не собираюсь идти дальше!! Я жить хочу!! У нас даже оружия нормального нет!! Это глупо умирать ни за что!!
Задыхаясь, оба говорили правду. Правду, с которой придётся столкнуться всем. Даже при не самом худшем раскладе, на полу реально может разместиться кто-то из группы. В худшем – в рядок сразу лягут пять учителей.
– (Нервно) Да заткнись вы!! – огрызнулась. – Вы только о себе и думаете, а там дети, – пальцем ткнула, – дети страдают, бесчувственные скотины!!
– (Задыхаясь) Мира, постой! – схватил за руку Ник. – Я думаю…
Он тоже хотел поддержать других, но в самый последний момент замолк. Заглатывая на месте как можно больше воздуха, парень временил с отбытием на тот свет. После короткой передышки всё же нашлось храбрости закончить свою мысль. Девушка недовольно посматривала в ответ.
– (Устало) …Мне-е… – вытер пот со лба, – тоже, как и тебе, жалко этих детей… В иной раз… я бы без раздумий зашёл в горящий дом, но тут… Весьма колкая ситуация… Можно бездарно и умереть.
– (Раздражённо) Ник, отпусти меня. Не время для бесполезной болтовни!
Попытку сбежать, с трудом пресекали мокрые ладони. Врач бесконечно соскальзывала, однако продолжала держаться в руках. Ему крайне не хотелось, чтобы чья-та жизнь бессмысленно оборвалась вот так. В особенности её. Учитель терпел рывки сколько мог. Когда удалось вот-вот уже сорваться, он произнёс:
– Послушай меня… – дёрнул из последних сил. – Послушай!!
Сопротивление замерло. Требовался веский аргумент, чтобы переубедить.
– Разве, – вздохнул, – разве их жизнь ценнее твоей или нашей?! Разве…
Мира ударила по руке, не сомневаясь ни на секунду. Ник провопил:
– (Злобно) Больно твою мать! БОЛЬНО!!! – стал жалостливо поглаживать руку. – Ты хочешь нас всех похоронить! Я так и знал!! Знал!!!
Не прошло и пол секунды, как ещё одна затрещина зарядила по лицу:
– (Гневно) Да проснись ты уже! Очнись!!!
Не успел Ник очухаться от оплеухи, как его тут же схватили за галстук.
– (Гневно) Они ждут нас. Ждут!!! – резко дёрнула. – Им не от кого ждать помощи!!! Вся надежда только на нас!!! На нас!!! Мы ответственны за их жизни!!! Как… Как ты не можешь этого понять?!!! – разъярённо кинула взгляд.
Хватка после подобной выходки расслабла сама собой. Ошарашенный, просто оступился и упал. Она ни о чём не жалела, однако нажила себе ещё больше врагов. Люди по-своему отреагировали на женскую истерику. Кто-то намертво замолк. Ещё один просто пялился в недоумении. Другой аккуратно пятился назад и только предпоследний с сединой возмутился во весь голос:
– Ты что себе позволяешь, дура ты ненормальная!!! Он тебя спасти хочет! Хочет уберечь от неминуемой гибели, а ты… (Недовольно) Ты-ы-ы… Тебе вообще похер на нас. Ты нас и за людей то никогда не считала. Ты-ы – самая бессовестная скотина! Лучше отдай пистолет, – протянул руку, – иначе если не они, так ты нас здесь всех и перестреляешь. Ну же! – махнул. – Гони!
Мира неловко замешкалась, пряча оружие в кармане халата.
– (Яростно) Гони пушку дура! Мы за тобой дальше никуда не пойдём!
Как только появилась капля угрозы, Мира невольно достала пистолет. В ту же секунду на полном ходу направила ствол в их строну. Её реакция ещё больше шокировала. Вся коллегия замерла на месте. Поперхнулся мужчина средних лет.
– (Тихо) Вот же… блять… Накаркал… (Спокойно) Мира, давай всё обсудим.
– (Боязно) Я вам клянусь, – встряхнула ствол, – я уже ничего не боюсь…
То, как неожиданно он заиграл в её руках, чуть в рассыпную не отправило учителей. Из всех, кто мог больше всего испугаться – оказалось двое. Педагог по математике и физрук. Ник так и остался лежать на полу, а второй, имени которого она соответственно не знала, живо к нему присоединился, присев на корточки с приподнятыми руками. Остальную троицу Мира видела чуть ли не впервые, кроме, наверное, заведующего спортивным инвентарём. Он как раз и напоминал того сварливого пердуна с залысиной, который однажды отказался давать медицинский мяч. Ей всего-то хотелось поупражняться во время перерыва, а этот гад даже под роспись не дал. Сказал: «Где твой учитель? Без учителя нельзя». Настаивать она конечно не стала. Своеобразным способом похвалили. Приятно местами, однако осадочек остался. Мира сконцентрировала на нём своё внимание и ещё раз встряхнула рукой.
– (Испуганно) Если вы сейчас же не возьмёте в свои руки ваши ссыкливые задницы, я прямо здесь вас, – щёлкнул предохранитель, – перестреляю. И глазом не моргну… Надеюсь, это понятно?
Мира по каждому провела транквилизатором. Никто не захотел перечить. Навряд ли кто-то действительно догадывался, что конкретно она держит в руках.
– (Встревоженно) Понятно?! ПОНЯТНО?!!! – во всю глотку провопила.
Судьбоносный крик проник в самую суть. Всполошились и напряглись. Сердце каждого ёкнуло в груди. Такой её, ещё не видел никто.
– (Устало) Мне-е… если честно, – расстегнула пуговицы воротника блузы, – уже всё равно что со мной будет потом, так что… выбирайте. Или вы здесь, – дулом указала на пол, – или там, – головой кивнула назад. – Выбирайте…
После сказанного врач тоже напряглась до предела. Встала в удобную позу, чтобы уклониться или начать бить самой. Мужской род испуганно молчал.
– (Взвинчено) Подымайся… – кашлянула. – Подымайся я тебе говорю! – наставила пистолет на друга. – Поднимите его, – кивнула в сторону молодняка. – Поднимите. Живо!!!
Стоило навести оружие, как парочка моментально встрепенулась. Через мгновение, Ник с остальными стоял на ногах. Чистая озлоба. Предательство. Разочарование. Всё самое худшее переплелось в нём. С трудом удавалось верить, что именно это происходит сейчас на глазах. Девушке больше некогда излагать свою позицию. Мира доходно изложила всю суть.
– Нет больше времени ждать. Вперёд!
После не большого клича движение нехотя возобновилось. Напоследок, прозвучали такие слова: